Сталь и пламя.

Глава 5. Я удобно устроился на мягком диване в купе Хогвартс-экспресса. У меня в руках лежала старая книга, выпущенная в девятнадцатом веке, аж в шести экземплярах! Как сказал продавец, остальные копии данной книги, так или иначе, уже уничтожены, о чём говорила пятёрка крестиков на первой странице. Вроде-как, эти книги были соединены протеевыми чарами, и заметки в одной — появлялись на всех… Как-то так… Широкие поля книги, и правда, были испещрены заметками на нескольких языках, среди которых я признал русский и французский. Но это потом. Пока я пытался продраться сквозь старо-английский, на пополам с гэльским, где объяснялись особенности подготовки ювелирных артефактных заготовок, перед первой закладкой в горн, и понимал, что надо срочно подтягивать знания в рунах. Я думал, что Гоибниу меня научил многому, но как оказалось, он дал мне только самые основы… Но, я забегаю вперёд… И так… Лавка букиниста встретила нас запахами пергамента, бумажной пыли, и стопками книг до потолка. Особенно забавно было видеть, что отдельные фолианты покоятся в клетках, с огромными замками, усыпанными рунами. Конечно, ничего запрещённого, во всяком случае — на виду, тут быть не могло, но впечатление создавало. Отец с Риком, с ходу так взялись за сонного продавца, что у того аж волосы зашевелились. Не удивительно, когда к тебе за книгами, заходят два таких бугая. Я же, решил просто пройтись по помещению, и посмотреть, что тут вообще есть. О, тут было на что посмотреть, от учебников восемнадцатого века, до разнообразных монографий и неких рассуждений. Встречались разнообразные книги по бытовой и прикладной магии, иллюзиям, и даже всякие сборники оккультных материалов из обычного мира. Возможно в виде шутки, но кто знает. У одной из стопок, я остановился. Что-то привлекло мой взгляд. После длительного изучения, я наконец понял. В самом низу, присыпанная пылью, лежал фолиант, переплетённый корешок которого был покрыт тонкой стальной проволокой. Немного подумав — я попытался вытащить книгу. Сначала ничего не получалось, но потом она просто выскользнула мне в руки, а вся остальная стопка — медленно опустилась на пол. Сбив с переплёта застарелую пыль — я попытался открыть том, но он не поддавался, в какой-то момент, я даже отчаялся, и думал, что это обманка. После внимательного изучения, пришёл к выводу, что книгу что-то держит. Не предавая внимание тому, что тут может быть какая-то запирающая магия, я извлёк крис, и попытался поддеть обложку. В этот момент проволока на обложке зашевелилась, пришла в движение, и словно невероятный орнамент, или мозаика, соткался силуэт ладони. Вот тут у меня включилось понимание, что с книгой что-то не так. Я подошёл к продавцу, но тот посмотрев на том — только кивнул и сказал:  — Эта книга лежит не первое столетие. Если сможешь открыть — она твоя за один кнат… При условии, что ты СМОЖЕШЬ её открыть. Я не задумываясь — положил руку на контур стальных нитей, и они разошлись, создавая замысловатый кольцевой узор, что-то кольнуло в центр ладони, после чего стальные волны словно «отхлынули» от краёв обложки, и книга с тихим шелестом отворилась. Ни слова не говоря, я протянул продавцу заявленный кнат, и прижал к себе загадочный том. Что-то мне подсказывало, что эта книга совсем не просто так возникла. Не исключено, что мой «наставник», таким образом решил снабдить меня литературой для самостоятельного образования. Тем временем отец с братцем выудили из продавце ещё три книги, две из которых выглядели не самым лучшим образом, а с третьей Рик прямо сейчас снимал толстый слой пыли, паутины, и тушку свеже-проколотого ножом паука, размером с два кулака… Два его кулака… Продавец даже не рискнул подойти к книге, посоветовав сдать тушку в аптеку, где за оную могут ещё и заплатить. Потом, конечно, была аптека, где тушку паука приняли у нас без малейших вопросов, уточнив где мы такую красоту нашли, и заплатив целых три галеона, что полностью окупило наш выход в магический мир. Конечно же, аптека была в «Лютном переулке», во всяком случае так гласили таблички на стенах домов. Ну, что я могу сказать… На окраинах Эр, есть намного более опасные районы, даже с учётом, что тут каждый первый — колдун. А вечером я подошёл к сестре, и объяснив, что иду в частную школу — попросил сшить мне несколько комплектов одежды, по образцам. Анна какое-то время пыталась что-то у меня вызнать, но в итоге плюнула на всё, и увлеклась распарыванием брюк и рубашек, куда она тут же делала пометки, с учётом снятых мерок, попутно восторгаясь тем, как это было сшито. Если я что-то понял из всего того, что она говорила, тот тут была применены какие-то древние способы раскроя и сборки, и что так уже очень давно никто не делает, но от этого только интереснее… Спустя несколько дней, утром, отец сказал мне выпить воды, и ничего не есть, после чего привёл на промежуточную площадку на лестнице, между первым и вторым этажами дома. Вернее, между первым и третьим. Тут он показал на орнамент в виде глаза на стенке.  — Это ключ. Попробуй вставить туда свой нож. Я придирчиво осмотрел рисунок. Это был именно рисунок, и отверстия не наблюдалось, но поддержав отца — я поднёс крис. Сначала было ощущение, что он упёрся в стену, но потом он стал погружаться, и радужка глаза стала наливаться малиновыми тонами, с зеленоватым кантом по краю. Несколько раз мигнув — он перекрасился в зелёный цвет, но более ничего не произошло.  — Прекрасно. Всё, как в архиве. Теперь к алтарю. Там будет сложнее. Как написано в хронике — наследник должен во всём разобраться сам. Мы спустились в подвал, прошли через винный погреб, где отец показал на большую трёх ярусную пирамиду из огромных бочек «ботти», каждая на четыре-пять тысячи литров.  — Средняя бочка в нижнем ряду — зачарованная дверь, в которую может пройти только наследник рода. Там, наверху, это была проверка, можно ли вообще пытаться. Дальше — сам. Он сделал несколько шагов назад, а я дотронулся до стенки бочки. Она была самая обычная, сухая, но при этом не потрескалась, и не рассыпалась, как бывает с пустыми бочками. Я провёл рукой, и в какой-то миг понял, то что я вижу, и то что ощущают пальцы — это две очень разных вещи. Под пальцами находилась железная дверь со сложной резьбой. Поводив пальцами, в самом центре заглушки я наткнулся на контур руки, в который тут же поместил свою кисть. Наличие отдельных выемок для колец позволило очень плотно приложить руку к орнаменту, и надавить. Рука приклеилась, и через моё тело побежал едва заметный ручеёк искорок, который с каждым мгновением всё усиливался, и с ним — отодвигалась дверь, находящаяся по ту сторону овеществлённой иллюзии, которая пропускала меня. Через… минуту, или час, сложно сказать, я оказался в тоннеле со сводчатым потолком. За моей спиной была круглая дверь, очень похожая на дверь в нору хоббита, только огромная, и сделанная из железа… Хотя сразу и не скажешь. Орнамент на поверхности был выполнен настолько мастерски, что казалось, что это огромный кусок дерева… Я сделал первые шаги в коридор. Рэй какое-то время ощупывал бочонок, а потом, словно что-то обнаружил. Приложил руку, и она как будто утонула в дереве. Потом по его волосам проскочило несколько искр, и он стал медленно «входить» в бочку, при этом у меня создавалось впечатление, что по ту сторону находится огромная дверь, которую он и отворяет. Я попытался сделать шаг вперёд, но что-то меня отодвинуло назад. Но оттолкнуло, а именно придержало, и отодвинуло, словно говоря, что вот прямо сейчас — моё место здесь, ждать. Ну, что же. Подождём… В прочем, волнение за сына меня не отпускало… Второй уровень подвала занимали комнаты. Не знаю, как это называлось у моих предков, но в фэнтези это, обычно, называют «заклинательными покоями». Было несколько мастерских, на полу в больших и малых комнатах были нарисованы, или выжжены сложные орнаменты. Где-то завершённые, а где-то нет, словно универсальные заготовки на все случаи магической жизни. И главное — не было темноты! И это при полном отсутствии окон и каких-либо источников света. Как я узнал позднее, это было свечение накопившейся магии, которая подсвечивала сам воздух. В обычное время, тут применяли магическое артефактное освещение и факелы. Огромный подвал завершился большой аркой, и заворачивающим тоннелем, который уходил ещё ниже. В конце меня ждала ещё одна дверь, и вот я, наконец-то, вошёл в главный зал рода Макмиланов. В самом центре зала лежал бесформенный камень, явно метеоритного происхождения, поскольку его грани были оплавлены, а характерные оплавленные бороздки стремились к его верхней части, постепенно сходя на нет. Рядом располагался «стол». Судя по рисункам на сломе, это был осколок того же метеорита, что и сам родовой камень… Или осколком камня… Кто их, предков знает. На полу был выжжен в камне и отлит из металла, какой-то нержавеющий сплав, сложный орнамент. Вероятно он что-то значил, но у меня не имелось никаких знаний, чтобы хотя бы начать разбираться… Азы рун — это ничто! С другой стороны от родового камня, стоял каменный пюпитр, на котором покоилась книга в кожаном переплёте с железными оковками на уголках. Внимательно осмотрев, и попытавшись открыть талмуд — я потерпел громогласное фиаско. Корешок даже не шевельнулся. Тут мне вспомнились события в лавке, и я вынул крис. Ткнув остриём клинка в переплёт, я положил правую руку на центр книги. Рука словно прилипла к древнему фолианту, снова знакомые мириады искорок, что через мою руку ворвались в меня, и через упёртый в книгу крис — уходили обратно. Потом всё прекратилось, и меня узнали, в честь чего прекратилось удержание моей руки, и книга отворилась на неведомой странице, а перед моими глазами побежали возникающие на пустых страницах строки текста: «Ну, здравствуй, наследник. Когда ты читаешь эти строки — я уже давно мёртв, а в нашем роду остались одни сквибы. Я последний маг, и моё время близится к концу. Да, мне остались считанные дни, и сегодня я в последний раз спустился сюда, ещё раз проверить защиту заклинательных этажей, и родового камня. Попутно, я решил сделать эту последнюю запись в Кодексе Рода. Я не знаю сколько лет прошло с моей смерти. Если ты это нашёл случайно, значит линия наследования прервалась. Если же тебя привёл кто-то из старших мужчин рода — значит всё хорошо, и Семья жива, и готова вернуться в большой мир, на зло некоторым. О нашем предке мало что известно. Достоверно то, что он пришёл с римскими легионами, встретил свою любовь среди местного племени, и остался тут, основав Род. К сожалению, старый замок был разрушен, от него остались только эти подвалы, поэтому очень многое было утеряно. Достоверно то, что мы держались в стороне от политики во времена Короля Артура, в то же время, в наших краях любой разбойник был диковинкой, поэтому после своего воцарения, он подтвердил право нашего рода на земли. Подробности есть в записях, на страницах этого Кодекса. Помни, что только сталь и пламя всегда были нашими союзниками. Изучай наше наследие, даже если ты не способен держать молот в руке — изучай! Передашь знания наследнику! Научишь! За это силы рода тебя отблагодарят! Среди священных родов, есть два, о которых тебе стоит знать: Род Малфой — наши вечные соперники. Они никогда не делали нам зла, но в торговле — всегда стремились увести у нас контракты, перекупить наши активы. При этом, они всегда честно проигрывали. Присмотрись к ним, возможно, тебе будут интересны эти игры. Род Блэк — этот род немного моложе нашего. Когда в XII веке, один из сыновей сего рода нашёл среди наших женщин «ту единственную» — между нашими родами был заключён договор о ненападении и поддержке. Не факт, что кто-то из рода Блэк встанет на твою сторону, хотя — всякое бывает… Но никто из этого рода никогда не поднимет на тебя оружие и не откажет в поддержке. Даже если наши рода, окажутся по разные стороны баррикад. В прочем, как и мы по отношению к ним… Я искренни надеюсь, что ты, мой дальний потомок, с умом воспользуешься теми знаниями, что я тебе оставляю, вместе с родом и всем его наследием. Будь сильным, будь мудрым, будь человеком!

Сэр Гипперион Арчибальд-Коннор Макмилан.»

Я стоял перед пюпитром с Кодексом Рода. По щеке скатывалась слеза, падая на страницы волшебной книги, но я этого не замечал. Эти простые слова, написанные умирающим человеком, более двухсот лет тому назад, оставили глубочайший след в моей душе. Далеко не всё я понял, возможно, с возрастом, мне откроются новые понимания, а пока… Стоило подумать, как страницы кодекса стали сами-собой перелистываться с огромной скоростью, пока не предоставили мне описание обряда. Чаши, нож, и несколько кристаллов лежали у подножия родового камня. Движение ножом, несколько капель крови в каждую чашу, кристаллы — один в руке, другой в чаше, а третий — воткнут в специальный держатель в камне. Потом текст с совершенно зубодробительными сочетаниями на старо-английском, который я сумел произнести с первой попытки. Вокруг родового камня стало собираться красное сияние, в котором просверкивали серебристые росчерки. Потом со всего подвала потянулась магия, которая тут скопилась «пластами». Концентрация была такова, что временами она была видна в обычном зрении. Камень, словно огромный пылесос втягивал всё это в себя, перерабатывая создавая красивый ореол и зажигая один за другим узлы орнамента на полу, потолке, стенах, и даже в воздухе висела некая едва заметная вязь рун и плетений. Снова зашевелился Кодекс, открывая страницу, где ровным столбцом были написаны имена. Последняя запись — это был Гипперион Макмилан, а сама запись была сделана почти четыре столетия назад. Тут же лежало большое железное перо. Стоило его взять, как у меня закружилась голова. Я встряхнулся и вывел на листе:

Раймонд Коннор-Артур Макмилан.

Только завершив процесс написания, я понял, что перо было заправлено моей собственной кровью. Ещё раз полыхнули зарницы камня, и подвал погрузился во мрак…  — Люмос… Ни чего не пришлось изобретать, на предыдущем этаже подвала были лампадки, которые сами-собой разлетелись по всей территории подвала, достаточно было поджечь…