Никогда не было

      Огненные всполохи пробивали плотную завесу пушистых облаков. Белая кучерявая пелена темнела то там, то тут, окрашиваясь то в красный, то в ярко-желтый; отдаленные удары, сходящегося в битве металла, сотрясали воздух. Высокие чистые голоса союзников и низкие звероподобные рычания врагов переплетались в один плотный, но глуховатый фоновый шум, к которому Антоний почти привык. Лишь иногда особенно выразительный лязг оружия привлекал его внимание, нарушая хрупкое спокойствие, ещё сохранившееся в стенах библиотеки. Привлекал внимание и настойчиво напоминал, что место Антония не здесь. – Я должен быть с ними, Димитрий. – Я тоже, но ты слышал приказ. – Я не понимаю, – Антоний со злостью сжал кулаки. – Наши братья и сестры гибнут там! Они сражаются и гибнут от дьявольских мечей! А я должен убегать! Прятаться как какой-то… – Антоний, ты знаешь как все устроено. – Я знаю. И я знаю, что значит подчиняться приказам. Прости, но меня раздражает, что командование не утруждает себя объяснениями. Никогда не утруждало. – Неисповедимы пути... – Не смей, – остановил его Антоний, – даже начинать это…       Димитрий коротко пожал плечами и продолжил изучать забитые полки книжных шкафов. Что-то ему подсказывало, что книгой, которую он искал, не пользовались уже много веков – библиотекарь даже не понял, о чем идёт речь, когда Димитрий попытался объяснить ему, что они ищут. Судя по всему, большинство небожителей успело позабыть о том, что такие ритуалы наподобие тому, что они собирались провести, вообще существуют, а кто-то быть может никогда о них и не знал. Что ж, остаётся надеяться, что и для демонов это станет сюрпризом. – Расскажи мне лучше, с каких это пор мы вообще стали считать Землю надёжным местом? Там все пропитано грехом. Кажется, нет места доступнее рукам Люцифера… – Демонам нет дела до Земли, Антоний. Людей давно не надо соблазнять – они соблазняются сами. – Соблазняются, – кивнул Антоний. – Я видел. Потому-то твои слова меня и не успокаивают, – напряжение хранителя читалось в его позе: обычно прямой, как скала, он стоял, опустив голову, сверля взглядом молочно-мраморную плитку под ногами. – Это временная мера. Мы вернём тебя как только здесь все успокоится. – А если не успокоится? – Антоний… – тихо выдохнул Димитрий. – Нет, я серьезно. Что мне делать, если... – Свяжись со мной через пару-тройку земных суток. Думаю, что к этому времени мы справимся. Но… если я не отвечу – дороги назад не ищи. – А как же… – начал было Антоний. – Делай то, что должен. У тебя есть подопечный. Позаботься о нём. – Не уверен, что я ему нужен, – удрученно пробормотал Антоний. Ему совсем не нравился весь этот разговор.       Димитрий последнюю фразу проигнорировал. Он всматривался в потрепанный корешок какой-то книги, лихорадочно вспоминая был ли такой же у той, которая им нужна. – Кажется нашёл, – Димитрий вытащил древнего вида фолиант с полки. – Кажется? – Я не помню точно, давненько не пользовался ей, – Димитрий раскрыл книгу и начал быстро перелистывать листы. Ритуал определенно был где-то в середине, но он забыл на какой именно странице.       За завесой прогремело особенно громко – с похожим звуком взрываются снаряды. Антоний чуть вздрогнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки. – Ладно. Слушай, ты прости, если отвлекаю, но я был бы очень признателен, если б ты посветил меня в детали нашего плана, – попросил Антоний, заглядывая в открытую книгу. – Отправиться на Землю я могу в любой момент и сам, но раз мы тут книжки читаем, полагаю, все не так просто? – Ты чувствуешь демонов? – спросил Димитрий. – Да. – А знаешь почему? – Конечно, – кивнул Антоний. – И даже знаю, что они нас чувствуют по этому же принципу. – Ну вот. – Так а делать-то что теперь? – Уберем твою точку с дьявольского радара. С помощью ритуала я заключу твою душу в физическую оболочку и ты перестанешь светиться – это если коротко. – Какую оболочку? – Какую-какую… – тихонько передразнил его Димитрий, явно не собираясь утруждать себя подробными объяснениями. Найти бы нужный обряд… – Есть! – Что «есть»?       Мощный раскат грома разорвал воздух. Стены библиотеки содрогнулись, заплясали на полках книги; где-то на другом конце здания с жутким звоном разлетелись стекла. Тонкой струйкой до хранителей донесся едва различимый, но очень отчётливо узнаваемый запах – палëная плоть. – Плохо дело, – Димитрий захлопнул книгу и прижал её к груди. – В главный зал! Бегом! – скомандовал он и тут же сорвался с места.       Антоний следовал за ним по лабиринтам из бесконечных книжных шкафов: сначала они долго бежали по прямой, затем резко свернули направо, сразу же налево и снова по прямой. Спиной Антоний чувствовал, что их преследуют, но когда позади что-то грохотнуло и книжки посыпались под ноги, он понял – хвост гораздо ближе, чем казалось. Хранители буквально влетели в главный зал, взмахом рук закрывая за собой вход. Димитрий ловко провернул в замочной скважине ключ, приложил ладони к тяжёлым резным дверям и тихо пробормотал: «Sanctus Clypeus»*. На мгновение дерево будто засветилось изнутри – блеснул каждый узор, украшающий его, каждая маленькая трещинка в породе, – и тут же всë угасло. – Думаешь, поможет? – Надеюсь, – Димитрий был серьёзен как никогда. – В центр!       Главный зал представлял собой внушительных размеров круглую светлую комнату. Стены её были украшены невероятной красоты фресками, изображавшими те сюжеты Небесной истории, которые были недоступны наблюдению человеческого глаза. Высокий купольный свод был наполнен вязкой прозрачно-золотистой субстанцией. Мягкими переливами она будто танцевала над головами ангелов, присутствующих в Главном зале, освещая всё помещение. В центре зала на мраморном полу, таком же белом, как и во всех остальных частях библиотеки, лежала невысокая золотая цилиндрическая плита с начертанными по кругу на ней древними, мало кому понятными письменами – подиум для тех, кто приходил сюда держать речь. Именно на этой плите занял свое место Антоний. – Слушай внимательно и делай всё в точности, как я скажу, – Димитрий вытащил из складок белой мантии маленький сосуд с какой-то перламутровой жидкостью и протянул его Антонию, – Пей. – Что это? – Если ты ещё не понял, на вопросы времени нет. Пей!       Антоний коротко кивнул, провозился секунд пять с откупориванием бутыли и, наконец открыв, выпил содержимое. Никакого вкуса он не почувствовал. В этот же момент двери Главного зала содрогнулись от мощного толчка, волной раскатившегося по всей комнате. Прежде, чем первые вибрации успели утихнуть, двери снова тряхануло от удара, который был значительно сильнее первого, – но дерево выдержало. – Закрой глаза. Твой подопечный. Видишь его? – Антоний кивнул. – Посмотри вокруг. Найди энергетическую точку. – Есть, – чуть помедлив, ответил Антоний. – Сосредоточься на ней. Рассмотри внимательно все детали. – Угу, – сомкнутые веки Антония чуть подрагивали и, хотя внешне он был спокоен, появившаяся тонкая морщинка на высоком лбу выдавала его внутреннее напряжение. – Что дальше? – Держи это место в голове до конца. И не болтай.       Антонию очень захотелось спросить до какого конца, но он сдержался. В двери снова с треском ударили: дерево заскрипело, а установленная Димитрием защита защелкала электрическими разрядами. Становилось очевидно, что надолго её не хватит. Антоний зажмурился покрепче, выгоняя из сознания навязчивый грохот ударов, которые нещадно отвлекали его от мыслей об энергетической точке на Земле.       Димитрий начал читать молитву, где было что-то про «плоть и кровь», «благодать святую» и… Больше Антоний ничего толком не смог разобрать. Язык был ему не знаком и лишь отдаленно напоминал тот, на котором ангелы общались сейчас. Отбросив попытки понять бормотания Димитрия, Антоний мысленно обратился к тому «месту», которое ему приказали представлять. Он ясно видел перед собой средних размеров православную церковь. Три некрупных, изящных, золотых купола разнообразили её простоватый, в целом, внешний вид. Бежевые ровные стены казались тускловатыми в отсутствии солнечного света, стекла высоких арочных окон отражали затянутое плотными серыми облаками небо. Входом служила резная двустворчатая дубовая дверь тёплого медового цвета. Вот она открывается перед Антонием и…       Он чувствует, как все его тело тяжелеет, будто каждая клеточка наливается свинцом. Пол под ногами начинает стремительно нагреваться. Ещё чуть-чуть и Антоний перестает чувствовать, что стоит на твердой поверхности. Ощущение, будто золотой подиум расплавился. Ему нестерпимо хочется открыть глаза, чтобы увидеть что же происходит вокруг.       Удар, обрушившийся на двери Главного зала, заставил дерево страшно затрещать, а скрип, расшатанных натиском демона петель, утонул в щелчках искр, с которыми разваливалось защитное поле. Антоний понимал, что следующую атаку их единственная линия обороны не выдержит. И в ту самую секунду, когда он был уже готов отбросить к чёрту все эти «представления» церкви в своем воображении, обнажить меч и вступить в бой, что-то настойчиво потянуло его вниз. Сначала едва ощутимо, но с каждым мгновением всё сильнее и сильнее. Антоний почувствовал, что не способен уже пошевелить ни одной своей частью тела: не может двинуть ни рукой, ни ногой, ни, даже, поднять веки.       Полное бессилие. С ним уже было такое однажды. Он до сих пор помнит то бледное худое лицо с большими голубыми глазами. Помнит выбившиеся из пучка пряди рыжих волос; обескровленные, почти серые губы, раскрытые в безмолвной мольбе о помощи. Мольбе, которую Антоний услышал и понял, но сделать ничего не смог. Осознание собственной беспомощности сковало его мышцы… Крики, взрывы, какой-то шум. Он едва не умер тогда – его оттащили товарищи, но память об этом призраком преследовала его до конца жизни. Это было так давно… Антоний считал, что большая часть его воспоминаний давно стерлась, как вдруг что-то – то ли молитва, то ли волшебное питье, то ли демон за стеной – пробудило в нем эту казалось бы давно потерянную память. И вот он стоит недвижимый и беззащитный посреди величественного Главного зала. Неспособный на малейшее движение, будто скованный тяжелыми цепями. Время словно застывает.       Раз. Два. Три.       Двери, с леденящим душу, треском разлетаются на щепки, впуская в Главный зал клубы черного, как смоль, дыма. Тяжёлое хрипящее дыхание чудовища наполняет воздух и в мгновение, когда его мощная когтистая лапа ступает на белые мраморные плиты, сила тянущая Антония вниз достигает своего пика – хранитель исчезает из Главного зала. Будто проваливается сквозь пол.       Пустота. Все, что было вокруг, пропало. Нет больше Главного зала с его высоким купольным сводом, нет Димитрия, читающего молитву на древнем языке, нет черного душного дыма, нет той неведомой силы, что тянула Антония куда-то. Ни-че-го. Его охватывает какое-то странное ощущение… невесомости? Он никогда не испытывал такого раньше. Нет чувств. Нет «сигнала» его подопечного. Антоний, кажется, не чувствует даже себя, свою силу… Снова захотелось подглядеть, что происходит вокруг, но он сдержал свое любопытство. Приказ есть приказ, верно?       Где-то на задворках его сознания маячили тусклые бежевые стены церквушки, да три золотых купола, но образы были такие нечёткие… Как будто пытаешься разглядеть отражение на поверхности воды, но предательский ветер то и дело запускает по ней рябь, искажая изображение до неузнаваемости. Кажется, он не выберется отсюда. Где бы он ни был, пока не сможет чётко увидеть картинку церкви. Антоний не знает сколько прошло времени. Да и прошло ли оно вообще.       Запах паленого появился также неожиданно, как до этого внезапно исчезли все ощущения. Такой же, как и в библиотеке, запах огня. Яркий и при этом мерзкий до тошноты. Тяжёлое ощущение опасности сдавило грудь, и единственным верным решением было бы достать меч и отразить нападение. Антоний не сомневался, что будет именно нападение, но… ему приказали совсем другое. Если он сейчас вмешается в ритуал, то чем это обернется? А если не вмешается? С одной стороны, в битве с демоном даже маломальское промедление могло стоить очень дорого, а с другой…       Тяжёлый удар острого когтя пришёлся на бедро. Антоний взвыл от пронзившей его резкой боли и в это же самое мгновение ощутил силу земного притяжения. Ощутил так, как не ощущал уже очень давно. Холодный ветер хлестал его по лицу и рукам, нещадно трепал его белые одежды. Холодный! Он распахнул глаза и совсем близко увидел землю: плотно стоящие друг к другу прямоугольники многоэтажек, одинокие темные силуэты деревьев и широкая серая полоса дорожного покрытия со снующими по ней блестящими, преимущественно чёрными автомобилями. До столкновения оставались считанные секунды, нужно было предотвратить падение иначе… Церковь!       Воздух свистит в ушах, и сквозь него всё отчетливее пробиваются звуки с земли. С новой силой прострелило ногу, ещё хуже, чем раньше. Антоний сомкнул веки, чтобы снова попытаться представить три золотых купола, тускло-бежевые стены…       «Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли…»       И будто по щелчку – Антоний отключился.

***

      Шум. Какое-то непонятное жёсткое шуршание наполняет воздух, перемешивается с другим звуком: приглушенным и вибрирующим. Глаза режет яркий белый свет, льющийся со всех сторон. Правое бедро рвёт жгучей болью. Антоний инстинктивно хватается за ногу в попытке как-то успокоить жжение и тут же ловит в воздухе запах чего-то горючего. – Ого! Очнулся что ли? – слышится слева чуть хриплый голос. Мужчина. Старик? – Вы слышите меня? Пожалуйста, не шевелитесь. Вас сбила машина, у вас могут быть повреждения… - Антоний слышит ещё одного, но не дослушивает, о чем тот говорит.       Кто это? Откуда запах? Демоны решили добить? Он в ловушке?!       Но он не может так просто сдаться. Нельзя попасть в руки адских отродий! Нужно уходить!       Антоний напрягся всем телом, сколько хватило сил. Он раскрыл свои огромные белые крылья и резко дернулся вправо, в надежде на то, что этого будет достаточно, чтобы сбежать из этого места. – Что за..!       Восклицание утонуло в оглушительном механическом скрипе. * Святой Щит. – Пер. с лат.