***
Песочный замок Юнги рушится из-за нового друга, и омега зло смотрит на бету. Берёт лопатку и бьёт мальчика по лбу, тот смотрит удивлённо и, расплакавшись, идёт жаловаться взрослым. Юнги тоже в долгу не остаётся и, начиная плакать, строит опять свой замок. — И что ты на это скажешь? — Арен смотрит на плачущего малыша и переводит строгий взгляд на альфу. — Это не я его этому научил, — вскидывает Сынги руки вверх, говоря, что сдаюсь, но не признаюсь. Арен продолжает недовольно смотреть на мужа и кивает в сторону Мина, чтобы тот поговорил с ним о его поведении. Альфа улыбается и подходит к сыну, забирая у того лопатку и помогая с замком. — Отдай, — хмурится Мин младший, протягивая свою маленькую ладошку. — Я сам. Мужчина смотрит недолго на лицо недовольного, но уже успокоившегося малыша и отдаёт лопатку. В семье Мин всегда царила идиллия, и уже взрослому Юнги, которому исполнилось десять лет, нравилась домашняя атмосфера, что врозь не шла с уличной. На улице всегда темно и грустно, даже если солнце светит. Люди, недовольные и хмурые, ходят по улицам, и маленький Мин не понимает, что не так со взрослыми. Спрашивает у родителей, но те отмахиваются и говорят, что у всех свои проблемы. Проблемы навалились и на его семью, забирая всё внимание родителей на себя. Теперь они не гуляли вечером, перестали ходить в парке днём, омеги сидят дома, а всё потому, что опасно. Отец работает один, выкладываясь на работе, а Арен сидит с сыном, следя за ним: в их районе закрыли детский садик. Теперь омега выполняет не только домашнюю работу — уборку, готовку. Но и следит за непоседой. — Юнги, беги кушать, — кричит с кухни Арен. Мин выбегает из комнаты, не вписываясь в повороты, больно стукаясь об углы. Арен стоит с поварёшкой и качает головой. Плотно покушав, малыш бежит опять в зал смотреть мультики, врезаясь в тумбу с телефоном. — Юнги, аккуратнее! — кричит взволнованно омега. Он садится на стул и вздыхает. Сынги долго нет, обычно он приходит под ужин. Да и если бы был завал, то сообщил бы своему супругу об этом. Время стало сейчас неспокойное из-за добавления новых законов, и омега волнуется за мужа. Страну заполонили наркоманы, алкаши и другая гниль общества. Они теперь ходят не скрываясь, потому что вся полиция получила особое руководство от власти. Теперь убийство — это нормально. Арен поджимает губы и хмурит красивое лицо, вспоминая, как в их районе было покушение на ребёнка. Урод изнасиловал и убил пятнадцатилетнюю омегу-девочку. Убийцу так и не начали искать, говоря, что это больше не их полномочия. Полиция стала прислуживать картелю. Буйство и грабежи на дальних районах участились с уходом последних стражей порядка в центр столицы, который блистал, закрывая своим лоском старые улочки на окраине. Прошло несколько месяцев, и все прогнившие районы огородили высоким каменным забором, поставили по периметру ту самую бывшую полицию и запретили вход извне бедным. Несправедливая жизнь, что рубит все мечты и судьбы людей на корню. А такую жизнь погаными руками сотворило правительство неумением управлять страной, — так считали люди, что теперь не могли вырваться из бедности. Настоящие кукловоды, что диктуют свои правила в театре, разрушая народ своим безразличием. Не всех, это затрагивает только низшее общество, тех людей, которые не смогли добраться до неба, оставаясь ползать на земле. Они лишь пешки, которыми жертвуют в самом начале игры, да и в течение не побрезгуют: их не жалко. Арен включает телевизор, желая хоть так скоротать время до возвращения мужа. — Теперь с приходом новых законов ваши жизни изменятся в лучшую сторону, — опять по телевизору крутят конференцию, — Как власть, я говорю, что законы едины для всех. Всякий их не выполняющий будет казнён. Суд теряет значимость в этой стране, так же, как и правоохранительные органы. Мы должны отпустить прошлое и идти к процветающему будущему. Для этого мы многое должны отпустить. Именно новые законы приведут нас к успеху. Наша страна станет не только главной на рынке, но и не будет отличаться технологиями от Америки, Германии. Норвегия поднимется на ноги и только с вашей помощью. Один из законов даёт вам право на расширение вашей торговли чуть ли не до других континентов. Благодаря новой власти мы сотрудничаем с популярными странами как чёрного рынка, так и обычного. В Норвегии омеги теперь не имеют никаких прав на главенство как в семье, так и в бизнесе. Только альфы имеют право на главенство в этой стране. Также мы сделаем упор на центр, то есть уберём старые районы и огородим их стеной. За нарушение законов или неуместные комментарии о власти наказанием является смерть, либо она ждёт вас в бедных районах, либо здесь — в центре. Власть не желает помогать тем, кто не желает этого делать в ответ. Всяк ненужных убираем. Наверное, вы можете подумать, что власть против бедных, но это не так. Мы не против, мы просто не поддерживаем тех, кто ничего не делает для продвижения страны. Именно из-за таких бездарей страна в упадке. Мы хотим изменить это, поэтому отказываемся тратить бюджет страны на таких людей и реабилитацию районов. Если Вы человек с амбициями, и государство видит в вас выручку, то Вы можете устроиться в столице. Прежде, чем научиться летать, нужно научиться ползать, вставать, ходить и бегать, а уж потом мечтать о полёте, и власть Вам даёт на это шанс. Нам придётся отказаться от старых традиций и обычаев, но заместо старого всегда приходит новое. На этом моя речь окончена, всю остальную информацию Вы сможете узнать в самом документе. До скорой встречи, и помните, что продвижение страны — это главное. Омега не дослушав выключает и фыркает, не замечая, как на его плечи ложатся чьи-то тяжёлые ладони. Дёргаясь, омега поворачивается и смотрит на улыбчивого альфу, улыбаясь и расслабляясь следом. — Ты долго. — Прости, но у меня есть хорошие новости. Арен, у меня получилось! Я получил разрешение на работу в столице! Наша жизнь наконец-то изменится, — Альфа обнимает омегу, забирая у того поварёшку и смеясь от возмущённого «отдай». — Где Юнги? Арен кивает в сторону зала и смотрит на отдаляющеюся спину супруга. На сердце сразу стало спокойнее, Арен очень любит своего мужа, всё бы отдал, лишь бы их маленькое счастье осталось на всю жизнь. Даже внешние угрозы не пугают, когда альфа так легко улыбается ему. Хочется обнять Сынги, прижаться к нему и не отпускать. Арен и мечтать не мог о таком альфе, думал, что вот оно истинное счастье. А когда оказался беременный, понял, что ошибался. Личное счастье находится сейчас у омеги в животе. Омега и альфа тогда долго плакали, потому что очень ждали эту жизнь. Арен улыбается и вспоминает, как рос их малыш. Как делал первые шаги, как сказал первое слово, и это было «отдай». Смеётся чуть-чуть и понимает, что их счастье должно быть вечным. В дверь кто-то стучится, и Арен весь подбирается. Страх сковывает конечности, и он еле плетётся в зал за мужем. Сынги поворачивается с Юнги на руках к супругу и, видя испуганный взгляд, спрашивает, что случилось. — Кто-то стучится, — нервно сглатывает омега. Альфа кивает и, оставив Мина младшего в зале, говорит, чтобы не выходил из комнаты, кивает Арену на сына и выходит. У Сынги плохое предчувствие, поэтому в другую руку он берёт нож и открывает дверь. Взгляд так и замирает, смотря на незнакомое лицо, он медленно перемещает взгляд на свою грудь и ужасается. Вся рубашка покрылась некрасивым красным пятном, уродуя белую ткань. Незнакомец подходит ближе и толкает альфу назад в дом, тот не удерживает равновесия и падает на пол, захлёбываясь кровью. В дом заходят следом ещё двое и, распределившись, идут по разным комнатам. На шум выбегает испуганный Арен и, видя своего мужа в крови, не сдерживает слёз и, упав на колени, ползёт к любимому. Он берёт голову мужа и прижимает к своей груди, задыхается таким родным запахом, зарываясь носом в волосы. Воет, как раненый зверь, боль всю свою по округе распространяя. Незнакомцу не по себе от этой сцены, и он, приставив пушку ко лбу омеги, с секунду думает, пока не слышит: — Мой сын, мой мальнький Юнги, пожалуйста, не трогайте его, — смотрит прямо в глаза, не отводит, впивается, и незнакомец видит, как там тёмные сперали закручиваются. Омега прямо в упор глядит, не умоляюще, а с вызовом. Приказывает, а не просит. Омега не врал, что их счастье будет вечным, потому что его олицетворение — Мин Юнги. Он должен жить. Альфа лишь кивает и пускает пулю в лоб. Страшно, от такого взгляда всё нутро скручивается. Арен падает замертво. Взгляд его стеклянным становится, а когда-то белоснежные волосы в кровавый окрашиваются. Незнакомец проходит в зал и видит прекрасное создание, что сидит по-турецки и смотрит прямо на него. Этот же взгляд, только теперь он распаляет желание. У мальчишки чёрные, словно крыло ворона, волосы и глаза не чёрные, как у папы, а цвета виски: янтарные. Мужчина поражается спокойствию малыша и подходит неспеша к нему. Садится на корточки и тыльной стороной ладони по скуле проводит. Кожа словно фарфоровая, замечает альфа и вспоминает, что у того омеги такая же, поражается, что генетика с людьми делает. Юнги в непонимание отодвигается от незнакомца, и уже взгляд по комнате гуляет, пытаясь за что-то зацепиться. — Малыш, скажи, ты боишься меня? — Садится также, как и мальчик, и руки свои тянет к запретному плоду, желая опробовать. Юнги неуверенно кивнул и назад попятился к работающему телевизору. — Я не сделаю тебе больно, даю своё слово, — кладя на сердце руку, сказал мужчина. — Хочешь, я тебе после отдам целый грузовик с мороженным? Его там очень много! Ты… Доверишься мне, малыш? Юнги не понимает, что от него хотят, страх медленно под кожей пробирается, распространяя свои ветви по всему маленькому телу. Мин дёргается резко, когда альфа встаёт и идёт к нему. Омега отодвигается и упирается в стену, прижимается к ней, будто бы сможет насквозь пройти. Слёзы скатываются с щёк, но Юнги и не чувствует их. Незнакомец подходит и убирает влагу с детского лица. Он хватает омегу за лодыжку и тянет под себя, удерживая руки в крепкой хватке над головой. Юнги ворочается и сопротивляется, когда чувствует, что с него снимают домашние шортики. Мин сильнее брыкается, пытается уйти от навязчивой ласки, что доставляют ему грубые мужские ладони. Маленькому Юнги противно, что его трогают. Он сильно ударяет альфу в пах пяткой и, воспользовавшись минутным замешательством у незнакомца, переворачивается на живот и пытается уползти всё к той же стене. Альфа зло рычит и хватает мальчика за ногу, притягивая к себе, наступая коленками на бёдра Мина, придавливая к полу. Хватает чёрные волосы в руку и с силой бьёт мальчика об пол. Юнги чувствует тупую боль в районе лба, и глаза непроизвольно закрываются, унося его в глубокую тёмную пропасть, где обитают личные монстры Юнги. Мин приходит в сознание из-за боли внизу живота. Глаза не открывает, но мычит от неприятных ощущений. Навострив ухо, слышит, как по комнате раздаются хлюпающие звуки и шлепки тел друг об друга. Маленький Юнги не знает, что это. Он открывает глаза и видит другие напротив, что впиваются в его. Внизу опять начинает тянуть, и лицо искажается гримасой боли. Он кусает ребро кисти и скулит, смотря янтарными глазами. Альфа видит в них непонимание и обиду. Незнакомец рычит, кладёт голову на омежью грудь и ускоряет движения, желая побыстрее закончить. Он не знает, но этот мальчик странно на него влияет, а его взгляд давит на чувство жалости к нему. Ноги сильнее разводит, медленно, но глубоко вбивается. Юнги при особо резких толчках вскрикивает и в слезах захлёбывается. Он уже всю картину происходящего не видит: дымка из слёз мешает. Нить происходящего теряет, падая в обморок. Мужчине это только на руку. Мину обидно, что родители позволяют незнакомому альфе делать с ним такое. Детская обида затаилась в сердце, больно сжимая его. Омеге страшно проваливаться в темноту. Юнги не хочет к монстрам, но и не хочет находиться в реальности. Омега потерялся.***
Просыпаясь от долгого сна, он открывает глаза. Воспоминания приходят слишком быстро, и Юнги начинает плакать и истошно кричать от страха и боли во всём теле. Он кое-как успокаивается и смотрит на циферблатные часы, которые показывают три часа ночи. Мин боится этого времени, в зале темно и пахнет кровью, и чужим запахом. Он встаёт и медленно идёт искать своих родителей, потому что страшно, потому что Мин готов простить родителям то, что они его не спасли. Но ведь не поздно спасти его от монстров? Он открывает дверь, смотрит по сторонам и видит два тела, лежащие в проходе коридора. Мин не верит, не хочет думать, что родителей больше нет. Кухонный свет хорошо освещает тела, покрытые кровью, что залила собой пол. Омега ладошками рот прикрывает и бежит по ступенькам к себе в комнату. Потому что страшно, потому что там не видно мёртвых родителей. Юн захлопывает за собой двери и, скатываясь по ней, садится на пол. Слёзы всё также уродуют нежное лицо, скатываясь по пухлым щёчкам. Больно прямо в груди, что-то неимоверно жжёт, напоминая, что Юнги теперь один. Что больше, как раньше, не будет. Мин утыкается в коленки и рыдает в голос. Монстры уже не пугают его, его пугает дальнейшее будущее, где он будет один — без родителей. Так и засыпает побитым щенком на полу, доверившись монстру под охрану.***
Прошло шесть лет, и за это время Юнги смог устроиться в столице. Смог вырасти во взрослого, самостоятельного омегу. Найти престижную школу и окончить её с хорошим аттестатом и устроиться в университет. За эти шесть лет многое случилось: Юнги падал, вставал, пережил свою первую течку в одиночку с таблетками в руках, учился жить без родителей и пытался полюбить столицу. Но никак не получалось, потому что общество в нём гнилое и продажное, если в том районе, где жил Мин не было правоохранительных органов, то почему-то здесь они присутствовали и охраняли покой граждан. «Несправедливо» — крутится на языке у омеги. Если бы они были и у них, то, возможно, получилось бы спасти родителей. Везде это «если бы», которое никогда не произойдёт, потому что родителей больше ничего не вернёт. После того случая Юнги нашли и отправили в детдом, который находится в столице, за стеной. Сначала всё шло своим чередом: десятилетний Юнги молчал и никого не трогал, с ним делали то же самое, остерегаясь новенького со своими замашками. Мина считали психом, потому что тот ночью с криками просыпался, чем бесил соседей по койкам. Тут и было понятно, что столица прогнила. Ему не помогли, а лишь шикали тихо как соседи по комнате, так и воспитательницы: «Псих, когда же ты утихомиришься.» В такие моменты Мин лишь сильнее укутывался в ворох из одеяла и смотрел в стену напротив, желая им скорейшей смерти. Потому что бесит, потому что несправедливо. Он ждёт своего личного монстра, чтобы отомстил, чтобы убил всех, кто неугоден Мину. Юнги ни с кем не разговаривал, не желал даже дышать одним воздухом, остерегаясь подростков и детей, обходя их стороной. Его успеваемости могли позавидовать многие. Ведь «он же псих, откуда мозгам взяться?» Тогда начались первые «несловесные» выпады в его сторону. Маленькие просьбы приправленные угрозами: «Сделай за меня домашку, а я не расскажу, что это ты ту вазу разбил». А Мин даже без понятия, что за ваза, поэтому, чтобы лишний раз не получать от воспитателей, понуро делал то, что ему скажут. Когда Юнги было одиннадцать, он понял, как несправедлив мир. Юнги стукнуло двенадцать, и у омеги начал проявляться слабый, но вкусный запах. Никто из соседей, да и сам Мин не могли понять, что это за запах. В этом возрасте альфы начали делать двусмысленные намёки Юнги, на что тот лишь зыркал зло и посылал нахалов, поднимая высоко подбородок. Он до сих пор помнит и теперь понимает, что с ним делал тот грабитель. Омега мог лишь мечтать о том, чтобы об этом никто не узнал, ведь появятся новые издевательства. Как бы это иронично не звучало, но всё когда-то становится явным. Теперь парня называли грязным отродьем, шлюхой и другими обидными словами. Многие подходили со спины, прижимая к груди слабое тело и говорили: «Ты же не против, если мы поебёмся. Хватит ломаться, шлюхи так себя не ведут». Мин упорно старался игнорировать, потому что на другое не был способен. В такие моменты он скидывал чужие руки и убегал так далеко, как только мог. Укрывался в старом сарае, прижимая коленки к груди и плакал от безысходности. Умолял монстров, чтобы убили его. Не хочет понимать, что монстры — это всё детские сказки. Мин был уверен, что отчаяние его когда-нибудь охватит, что не сможет больше ходить без страха по унылому зданию. Обзывательства могут перейти в телесные издевательства. Юнги страшно от этого, хочется просто умереть, чтобы этого не переживать. Мин Юнги слабый. Был. Пока в школе не познакомился с одним омегой в коридоре по имени Пак Чимин. Этот парень весь блистал на фоне других. Мог дать отпор любому альфе. И Юнги думает, что Чимин олицетворяет слово «сила», Мин смотрит на него с открытым ртом и хочет стать таким же. Чимин помогает, поднимает его с колен и учит его давать отпор обидчикам. Два года они считаются лучшими друзьями. Друзьями, которые наглухо отбитые. Клубы, незаконные вещества — всё это они попробовали в свои четырнадцать. Следующим хобби стали машины, омеги очень любили металлических коней и своего знакомого попросили на нелегальную гонку их пропустить. Каково было их удивление, когда они услышали первый в своей жизни рык спортивной красавицы. Смотрят и глаза округляют, потому что всё это нереальным кажется. Этого же знакомого просят научить их управлять этим диким конём. Прошло полгода, и омеги гоняют по городу, делая крутые повороты и скрываясь от полиции. Знакомые у них очень щедрые и машины свои старые им отдали, чтобы омеги могли свою мечту исполнить. Когда омегам исполнилось пятнадцать, то им разрешили участвовать в гонке, так как знали этих отбитых и ненормальных, что стали довольно популярными в их кругах. Чимин не любил гонки, любил чувствовать ветер, а не вкус адреналина и победы, поэтому всегда отказывался. Когда Мин стоял на старте своей первой гонке, то именно Пак всячески его подбадривал и говорил делать так, как чувствуешь. Омега так и сделал. Юнги выиграл свою первую в жизни гонку и начал думать, что судьба, наконец-то, улыбается ему. Осталось три гонки выиграть, и тогда он сможет найти себе спонсоров и позволить себе новую малышку. Мину исполнилось шестнадцать лет, и теперь Юнги с ухмылкой бьёт альфе в солнечное сплетение, заставляя того свернуться от боли в колачик. Юнги стал чем-то недостижимым, появилась гордость и чувство собственного достоинства, заменяя робость и никому не нужную доброту. Мин Юнги может за себя постоять и за каждое обидное слово бьёт в нос, пуская кровь. Он всё ещё прилежно учится, ведь понимает, что если не будет, то дорога в светлое будущее ему закрыта. Поэтому он выучится, устроится на хорошую для омеги работу и будет жить припеваючи. В этом мире выигрывают хитрые и умные люди: Юнги станет таким же. Природный запах у омеги оказался грейпфрутом с нотками красного чая. Альф такой запах сводил с ума, потому что необычный и крышесносный. Но с новой репутацией Мина к нему больше не подходят. Последний подошёл и ушёл со сломанным ребром. Альфы могут наслаждаться им только на расстоянии, потому что омега бешеный. Потому что Юнги может откусить пол лица. Он сросся с машиной в единое целое. Благодаря гонкам он смог заполучить хороших спонсоров, гоняя уже не на машине друга, а на своей собственной. Ветер кружил голову своей свободой. Лицо приятно обдувало, а скорость заставляла проснуться холодному сердцу, распаляя его жаром, которое заходилось в бешеном стуке. Омега рад такой свободе, впервые рад, что живёт в столице. У Мина появились хорошие друзья, и один из них Пак Чимин, который стал братом для Мина. Именно этот омега всегда поддерживает друга, именно он всегда рядом. Чимин знает многое о друге и никогда спину свою не показывал, а лишь уверенный взгляд, который смотрит нежно. В этом же году друзья решили вместе поступать в один университет, чтобы быть всегда рядом. Они переехали в общежитие и живут в одной комнате. Теперь не надо одному сбегать через окна детдома, чтобы попасть на долгожданные гонки. Теперь они с другом вместе сбегают по пожарной лестнице, чтобы вахтерша их не спалила. Иначе вылет. Мин Юнги и Пак Чимин теперь официально студенты, и их жизнь только начинается.