Мы склеим осколки

Эрен помешивает давно растаявший в чашке кофе сахар, наблюдая за суетящейся у плиты матерью. Карла торопливо нарезает помидоры для глазуньи, которая должна стать завтраком для семейства Йегер, но вряд ли к ней кто-то прикоснётся, и мама, кажется, это сама понимает. Сын теперь всё чаще отказывается от завтрака и сегодня явно не настроен на еду. Насчёт Гриши можно даже не строить предположений. Он, как всегда, сделает несколько глотков остывшего кофе, на ходу застёгивая пуговицы рубашки, и убежит на работу, вернувшись, если повезёт, только под ночь. Эрен поджимает губы, пару раз порывается что-то сказать, но тут же снова закрывает рот, так и не решаясь спросить. Утренний бодрящий напиток ему не так уж и сильно нужен: он здесь только с целью поговорить, только вот храбрости набраться ещё не успел и подловить подходящий момент — тоже. Карла вроде бы увлечена готовкой и ничем новым в ближайшее время не займётся. Сказать сейчас или минутой позже — нет разницы, её ответ будет одинаковым. Эрен это осознаёт и всё равно медлит. — Мам, можно мне погулять завтра? — решается и спрашивает твёрдо. — Нет, — отвечает, даже не вникая в суть вопроса. — Почему? — вздохнув, уточняет с лёгким раздражением в голосе. — А зачем тебе с наркоманами гулять? — спрашивает мама язвительно. — Это ты про Микасу с Армином? — возмущается Эрен, от злости сжимая ложку в ладони. — А с ними можешь и у нас дома посидеть. — Мы хотели сходить в кино… — Эрен, не спорь со мной! — Карла перебивает практически на полуслове. — Но у меня день рождения! Мама со злости ударяет ладонью по столу, давая понять, что на пределе и кое-кому стоит умолкнуть. — Тебе стоит быть благодарным, что после случившегося я тебя вообще на цепь не посадила! — И на том спасибо, — не скрывая обиду, выплёвывает он и демонстративно покидает кухню, так и не притронувшись к своему кофе. Школьный день у Эрена начинается тоже не очень. Первые два урока сидит злющий и не может ни о чем думать, кроме как о словах матери, и, соответственно, новые темы по истории и биологии пропускает мимо ушей. Дальше идёт английский и неожиданная проверочная работа, к которой он, как оказывается, совершенно не готов. Разозлившись из-за этого ещё больше, сразу после урока Эрен закидывает учебники в шкафчик, от души хлопнув его дверцей напоследок, и идёт в столовую, надеясь хотя бы там стать свидетелем чего-нибудь приятного. Микаса ковыряется в овощном салате вилкой, не испытывая особого энтузиазма от его внешнего вида. Есть его, кажется, она тоже не собирается. Как только напротив неё за столик усаживается Эрен, девушка отодвигает свою порцию и поднимает обеспокоенный взгляд на друга. — Ты сегодня с самого утра злой, — настороженно подмечает она. — Да ну? — язвит парень. — Эрен… — раздражённый вздох. Он закатывает глаза и отворачивается, но быстро осознаёт свою неправоту и, виновато поджав губы, снова поворачивается к ней. — Извини, просто мама сходит с ума, — жалуется Эрен. — Она ведь заботится о тебе, — пытается вразумить Микаса, но её собеседник пропускает эти слова мимо ушей и продолжает бранить мать: — Я спросил разрешение пойти погулять, а она запретила! Сказала, что нечего мне с наркоманами гулять, а с тобой и Армином я и дома у нас могу посидеть! Ну ты представляешь? Мне в мой же день рождения даже на улицу выйти нельзя будет! — А что в этом плохого? — ей не до конца ясна проблема друга. — Купим чего-нибудь вкусного, пиццу может быть, посмотрим фильмы… — Ты не понимаешь, — несмело перебивает парень. — Я хотел побыть с Леви. После необычной находки в комнате сына Карла стала напоминать сумасшедшую. Гулять Эрена не отпускают, сразу после уроков он должен идти домой, с танцев тоже, а по возможности его ещё и приезжают встречать. С Леви они теперь практически не видятся. После учёбы возможности встретиться нет, а в школе уединения не сыскать. Всё, что они имеют, — мимолётные пожирающие взгляды в коридоре во время перемены и насыщенная переписка в фейсбуке по вечерам с кучей сердечек со стороны Эрена. Благо мама ещё не додумалась читать его сообщения. Хотя бы в своё семнадцатилетие ему хочется побыть с человеком, о котором думает каждую минуту своей жизни и вкус чьих губ представляет на языке. — То есть, ты хочешь оставить нас и пойти к нему? — уточняет Микаса, не скрывая негодования. — Ну… да, — сознаётся он, неловко улыбаясь. — Можешь поговорить с моей мамой? Тебе она доверяет и точно отпустит. — Я не стану врать твоей маме, — категорично заявляет она. — Микаса, ну пожалуйста! — обиженно начинает выпрашивать Эрен. — Это ведь чуть ли не единственный мой шанс! Девушка отводит взгляд и снова принимается ковыряться в салате. Друг выжидающе смотрит на неё, вынуждая ответить. Микаса тяжело вздыхает и произносит: — Я не знаю, Эрен. Мне это всё не нравится, — ответ неоднозначный, но они оба понимают, что это обозначает отказ. Эрен хмурится и встаёт из-за стола. — Ну спасибо! — бурчит напоследок и выходит из столовой. Конечно, на что он надеялся? Его подруга до жути ревнивая и, имея возможность побыть с ним лишнюю минуту, ни за что не позволит забрать это время кому-то другому, даже если на этом настаивает он сам. Микасе не понять того, что он чувствует. Коридоры во время ланча почти всегда пустуют, поскольку все ученики в столовой или во дворе наслаждаются вкусом своих обедов. И сегодня ситуация совсем не меняется. Школьников единицы, и Эрен входит в это число голодующих. Сам понятия не имеет, куда направляется, но упёрто куда-то следует по коридору, чуть ли не топая от злости. Вдруг откуда-то Эрен слышит своё имя, едва не вздрогнув из-за знакомого тембра. Его хватают за руку и тянут в сторону быстрее, чем он успевает среагировать. Дверь за спиной хлопает, а его самого прижимают к стене математического класса. Глазами Йегер сталкивается со стальным взглядом напротив. Он голодный, чувственный и при этом невероятно нежный. Прошибает до самого мозга, заставляет ноги подкоситься. — Леви… — выдыхает судорожно, а больше ничего и не успевает: рот затыкают настырным поцелуем. Не нужно слов, чтобы понять, что он соскучился. Эрен тоже, поэтому отвечает с той же страстью. — А если кто-то войдет? — обеспокоенно спрашивает Йегер, с трудом разорвав поцелуй. — Как войдёт, так и выйдет, — с раздражением фыркает Леви и снова впивается в любимые губы. Эрен мало что соображает, но хорошо чувствует, как одна рука скользит по позвоночнику и замирает на ягодице, а вторая крепко держит подбородок, не позволяя больше отвернуть голову. Он, собственно, и не собирается. Уж слишком долго ждал возможности оказаться с Леви наедине и просто сжать его в объятиях, целуя до тех пор, пока лёгкие не начнут гореть от нехватки воздуха. Просто целовать Эрена Леви наскучивает и он переходит на шею, оставляя влажные следы и слегка покусывая. Рука с подбородка смещается на рот, едва стоит Эрену пискнуть от приятной боли. Ягодицу сжимают крепче и увеличивают напор. Аккерман не колеблясь лезет под ворот толстовки и с аппетитом впивается в соблазнительную ключицу, где тут же всплывает багровый засос. Но и этого мало. Леви легко подхватывает Эрена и усаживает на ближайшую парту, продолжая терзать так сладко манящие губы. И оба этим действительно наслаждаются. Эрена теперь даже не беспокоит, что кто-то может их застукать. Только вот чувствует, как с каждой секундой становится всё ближе к точке невозврата. — Леви, хватит, — измученно шепчет, едва вырвавшись. Аккерман слушается и больше не пристаёт, но напоследок всё же мажет губами по щеке и прячет лицо в изгибе его шеи. Эрен с трудом переводит дыхание, но ответно теснится ближе. Ногами обвивает его талию, пальцами зарывается в мягкие чёрные пряди, а носом утыкается в макушку. Кажется, Йегер даже слышит урчание. — У тебя всё хорошо? — спрашивает Леви. — Теперь да, — довольно бубнит Эрен и целует висок. — До этого значит было не «да»? — уточняет. Тяжёлый вздох. — Угу… Леви выпутывается из объятий и серьёзно смотрит в глаза напротив, улавливая в них тень беспокойства. Обхватывает ладонями щеки и наклоняется чуть ближе, заботливо спрашивая: — Ну и кто тебя, чудо, обидел? Эрен отводит взгляд и мрачнеет. — Мама… Попросил её отпустить меня завтра погулять, а она мало того, что запретила, так ещё и накричала, — жалуется он. Шершавые пальцы со всей нежностью оглаживают скулы и аккуратно заводят отросшие пряди Эрену за уши, и он невольно улыбается. В груди снова теплеет. — Ты же понимаешь, что сам виноват в том, как она сейчас к тебе относится? — спокойно интересуется Аккерман без всяких претензий. — Да, но я надеялся, что она хотя бы завтра даст мне шаг ступить без надзора! Ещё и Микаса… — Может, тогда всё же завтра побудешь с друзьями, м? Отметим твой день рождения вдвоём, когда будет возможность, — Леви выдвигает предложение, но Эрен на него реагирует категорично. — Но мой день рождения завтра! И я хочу отметить его с тобой завтра! Повторюсь, с тобой, завтра! А не когда возможность будет! — с трудом сдерживается, чтобы не добавить «если будет». — Угомонись, че завёлся? — осаживает Аккерман. Йегер хмурится, но быстро успокаивается. Обнимает его и утыкается носом в плечо, печально вздохнув. — Извини, просто я так расстроен и взбешён всем этим. Мне завтра семнадцать, а я даже из дома выйти без присмотра не могу. Хотя нет… — он смолкает на секунду, — даже не в этом дело. Я не могу видеться с любимым человеком, который живёт на соседней улице и учится со мной в одной школе. Это даже звучит по-идиотски! Нельзя сказать, что Леви сильно удивляется откровениям Эрена, но растерянность присутствует. И даже, скорее, не из-за того, что Йегеру вдруг взбрело в голову сказать такое, а потому, что в груди у него что-то затрепетало после этих слов. Он плавно поглаживает парня по бедру, как бы говоря, что тоже скучал, тоже мечтал о встрече и сейчас ему дорога каждая секунда. В речах Леви совсем не мастер, и он надеется, что Эрен это понимает. — Ты прости, что накинулся на тебя так, — говорит Аккерман после длительного молчания. — Думал, что реально с ума сойду, если не сделаю этого. Эрен отрывается от плеча и вопросительно смотрит на него, а после улыбается своей наивной улыбкой. — Брось, я сам без тебя чуть с катушек не съехал, — сознаётся, усмехаясь. Снова зарывается носом в складки одежды Леви и шепчет нежно: — Соскучился… Обоим страшно думать о том, что через какое-то мгновение по школе раздастся трель звонка и им придётся расстаться. Но Эрен задумывается и печально смотрит Леви в глаза, однако ответного взгляда не получает. Аккерман как зачарованный смотрит на маленькое алое пятнышко, выглядывающее из-под воротника. Йегер хмыкает и, недолго думая, вцепляется в шею Леви. Сначала медленно целует, облизывает, а после постепенно начинает присасываться и легонько прикусывать. Когда отстраняется, удивлённо рассматривает результат проделанной работы и чувствует укол гордости за приличного размера засос на изящной шее. Стыдно становится уже потом. — Ой, — звучит сконфуженно. Только, кажется, Леви это никаких проблем не доставляет, он только усмехается. — Отомстил? Доволен? — спрашивает не без улыбки. — Угу, — отвечает довольно и крепко сжимает. Эрен тянется за поцелуем, предвкушая вкус его губ, но эти фантазии так и остаются только в голове, а виной тому самое страшное, что могло произойти, — звонок на урок. Он испуганно одёргивается и застывает. Леви лишь пожимает плечами. Ему не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, что на уме у Эрена сейчас вертится мысль прогулять урок. — Извини, у меня лабораторная сейчас, — сообщает Леви, тоном давая понять, что данным раскладом тоже не особо доволен. — Да, конечно, я понимаю, — печально вздыхает юноша. Аккерман подхватывает рюкзак с пола и направляется к выходу из кабинета. Эрен провожает его до безумия расстроенным взглядом. Леви уже собирается уходить, но оборачивается в последний момент и застывает, не в силах просто так оставить эти изумрудные глаза, переполненные тоской и преданностью. Возвращается, коротко целует в лоб, вкладывая всё тепло и любовь. — Всё будет хорошо, — говорит напоследок и на сей раз точно уходит. Эрен ещё с полминуты смотрит на дверь, за которой скрылся Леви, совершенно позабыв о необходимости явиться на урок. Выпав из транса только пару минут спустя, шмыгает носом и идёт в свой класс. За опоздание Эрена даже не ругают, и в целом оставшиеся уроки проходят гораздо лучше. На душе хоть и тоскливо, но это краткое уединение на перемене с Леви в кабинете математики помогло ему почувствовать себя лучше. Оно было необходимо. С Микасой он не общается. Обида на подругу не так сильна, как он показывает, но на совершённую ей ошибку указать хочется. Она пытается пару раз подойти и поговорить, только Эрен каждый раз находит повод не дать ей этого сделать. Однако, несмотря на эту мелкую ссору, Микаса всё равно не изменяет традициям и ждёт друга около крыльца после уроков. Йегер даже испытывает некое чувство стыда, замечая её в муравейнике учеников, спешащих по домам. Хочет подойти, но отвлекается, слыша в толпе звонкий и чересчур эмоциональный девичий голос, в котором тут же узнаёт Ханджи, и переключает внимание на неё. Правда, ненадолго, ведь почти сразу рядом с ней видит её друга. Леви без ярко выраженного энтузиазма слушает рассказы подруги, однако Эрен уверен: он понимает каждое её слово и откладывает у себя в голове. Но, несмотря на это, Аккерман, словно почувствовав внимательный взгляд на себе, оборачивается, натыкаясь на зелёные глаза в толпе учеников. Перебороть желание кинуться к нему, оказывается, не так уж и легко. Сдерживает понимание того, что это сделает только хуже. С каждой проведённой минутой с ним отпускать всё тяжелее. Да и картина эта не для всеобщего обозрения. Но Леви подходит сам. Сначала говорит что-то своей подруге и мигом оказывается рядом. Глаза — зеркало души, а в глазах Леви Эрен видит безмерную любовь и море заботы, хоть всем своим видом он и старается показать холодность. От этого внутри всё стынет. — Увидимся, — на прощание говорит Аккерман и в ответ сразу получает смущённый кивок, однако продолжает стоять дальше, словно желая сказать что-то ещё. Эрен и не против. Он готов хоть весь день так стоять, только вот желание обнять нарастает с каждой секундой. Впрочем, клал Йегер всегда на мнение людей и сейчас его не особо-то волнует, кто и что подумает. Пусть хоть весь мир увидит. Эрен делает шаг вперёд и нежно обвивает руками шею возлюбленного, прижимаясь щекой к его щеке. Леви на объятия долго не отвечает и сначала, кажется, хочет вырваться, но всё же ответно кладёт руку между лопаток, едва поглаживая. — До встречи, — шепчет на ухо. Эрен отрывается нехотя и, бросив короткий взгляд, идёт к Микасе, стараясь не оборачиваться. По её лицу нельзя понять, о чём она сейчас думает, но явно чувства испытывает смешанные. Эрен знает, что она видела каждый их с Леви жест, и очень благодарен ей за то, что никак не комментирует это, а только спрашивает: — Подвезти? По правде говоря, пешком идти до дома лень, но мелкая обида на подругу не позволяет взять и согласиться на предложенную услугу. — Сам дойду, — отвечает высокомерно и уходит, не давая ей сказать и слова. Да, Эрен понимает, что ведёт себя с ней нехорошо, но и она поступила не по-товарищески, так что они квиты. Оказавшись дома, с матерью не здоровается. Аромат готовящегося обеда так и манит зайти на кухню, где вертится мама, проверяя очередной рецепт из кулинарных шоу, однако утренний конфликт ещё не забыт, и он прямиком следует в свою комнату. Рюкзак летит на пол, а Эрен валится на постель и утыкается лицом в подушку. Настроение, конечно, отстойное. Ему завтра семнадцать, а он вынужден будет сидеть дома под мамочкиным присмотром. Карла всегда отличалась чрезмерной опекой. Эрена никогда не отпускали на выходные с друзьями за город, его мама всегда была против скейтбординга и в крайне редких случаях одобряла прогулки до одиннадцати вечера. Было слишком очевидно то, что Карла устроит весь этот спектакль, обнаружив у своего сына запрещённые препараты. Леви верно сказал — Эрен сам виноват в том, что происходит, и он это хорошо понимает. Только вот легче от этого не становится. В Леви Карла теперь видит последнего ублюдка на земле и сделает всё возможное, чтобы чадо больше никогда не связалось с этой дурной компанией, но именно с ним Эрену сейчас нужны встречи, присутствие его одного ему необходимо постоянно. Признаться, Йегер уже давно с наивной улыбкой и детским восторгом представлял, как отметит свой день рождения, и в его фантазиях рядом с ним были все его друзья, Леви и родители. Все общались между собой, улыбались, и не было никакого негатива и неловкости. Раньше Эрен сомневался, что такое возможно, хоть и не переставал думать, как бы это было здорово, а сейчас же он абсолютно уверен, что это нереально. Страшно думать, что устроит мама, приведи он домой Леви. Она к Жану-то стала относиться критично после его незапланированного ночного визита в больницу и сейчас старается следить, чтобы сын не слишком сильно увлекался общением с ним. Да и даже тому же самому Кирштайну будет тяжело объяснить, какого чёрта он стал так близок с каким-то мутным типом из выпускного класса. Если правда всплывёт — обязательно засмеёт и больше никогда в жизни не будет пить с ним из одной бутылки. Да, возможно, и не нужны ему такие друзья, которые не будут способны принять его выбор, но Эрен сам понимает, насколько специфична сложившаяся ситуация. Даже Микасе, его самой близкой подруге, трудно смириться. Он видит это и хорошо понимает её. Так что если фантазии Эрена и реальны, то только в его снах. Йегер не перестаёт гадать, что заставило его жизнь так резко усложниться и создало вереницу проблем. Хотя одно предположение всё же имеется — знакомство с Леви. Он тот человек, который приносит ему искреннее счастье и море других эмоций, которые ранее никто не смог подарить, но именно из-за него все эти сложности и происходят. Наверное, нельзя получить что-то ценное, ничего не отдав взамен. Впрочем, Эрен и не жалуется. Ради того, чтобы быть с Леви, он готов перебороть все сложности. «Я так рад, что мы познакомились», — вдруг решает написать. Аккерман читает почти сразу, но с ответом медлит. Надежда, что его откровение не останется проигнорированным, всё быстрее угасает и исчезает совсем, когда Леви выходит из сети. Вздохнув, Эрен сползает с кровати и подходит к зеркалу на стене. Цепляет ворот толстовки и тянет вниз, открывая вид на лиловый засос, расцветший на ключице. Пальцами едва проводит по нему и улыбается. Да, Леви не принц на белом коне. Он не умеет быть романтичным, временами грубый и отстранённый, но именно за это ведь его и полюбил. Эрен пару раз задумывался о том, что ведь не в таких отношениях он себя видел. И дело даже не в том, что он жил с пониманием того, что когда-нибудь женится на милой девушке, которая будет готовить потрясающую лазанью. Просто считал, что его отношения будут как у его родителей — простые и местами предсказуемые. С Леви же о таких понятиях забываешь. С ним гораздо сложнее, но Эрен сам сделал такой выбор и будет его отстаивать до конца. И вообще, если так подумать, не такой уж Леви и циник. Просто чувства проявляет по-другому. Сегодняшняя его выходка вообще может спокойно назваться подвигом. Хоть шанс быть застуканными был чрезмерно высок, но он всё равно сделал то, чего так хотели они оба. И этот вопрос, всё ли у него хорошо. То, что ему не всё равно, неимоверно греет душу. Для Эрена важна эта забота. Важны их отношения. Важен Леви. — Эрен, — совсем внезапно звучит его имя из уст появившейся матери, заставляя испугаться. Она никогда не научится стучаться. На автомате натягивает воротник как можно выше, скрывая любовный след. — Что? — спрашивает перепуганно. В последнее время он стал испытывать страх каждый раз, когда Карла обращалась к нему по имени, боясь, что всплыла какая-то очередная деталь его жизни, не понравившаяся маме. — Спускайся, кушать будем, — говорит она как-то непривычно ласково. — Я не голоден, спасибо, — отказывается, видя в этом предложении какой-то подвох. Так-то дело обычное, просто с того скандала Эрен ни разу не слышал такой нежности в её голосе. Да и за стол она не звала, только бросала равнодушную фразу «еда на плите». — Не выдумывай, пошли, — настаивает Карла и уходит, давая понять, что выбора у него нет. На самом же деле Эрен голодный настолько, что готов проглотить слона. В рот со вчерашнего вечера ничего не попадало, если не считать инцидента в кабинете математики во время обеда и мятной жвачки, которую подсунул ему Кирштайн на биологии. Не найдя весомой причины отказывать себе в еде, он всё же идёт на кухню. От запаха и вида куриных рулетов с овощами аппетит срывается с цепи. У мамы нередко выходит приготовить что-то поистине вкусное, и сейчас тот самый случай. Эрен сразу же накидывается на еду, сметая всё с тарелки в считанные секунды. А вот Карла к трапезе не приступает. Она увлечена смешиванием ингредиентов для очередного кулинарного шедевра для сегодняшнего меню. На сына она не обращает никакого внимания, а потом вдруг говорит, не отрываясь от занятия: — Чтоб в одиннадцать завтра уже дома был. Парень едва не давится куском курицы. Он откладывает вилку в сторону и с удивлением смотрит на мать. Карла оборачивается, ловя на себе его недоумевающий взгляд. — Чего молчишь? — хмуро уточняет. — Дольше не пущу. И так отпускаю только из-за Микасы. Хоть ему и предъявили за молчание, но Эрен всё равно не произносит ни звука, только на сей раз глядит на мать не с недоумением, а со щенячьим восторгом и улыбкой до самых ушей. Буквально за мгновение опустошает свою тарелку, за такой же отрывок времени вымывает за собой посуду и, сам того от себя не ожидая, целует мать в щёку. И утренняя ссора забывается, и Микаса кажется самой лучшей девушкой на планете. — Спасибо! — радостно бросает на выходе из кухни и уносится обратно в свою комнату, оставляя обескураженную Карлу одну. Первым делом кидается к телефону, чтобы написать Леви о том, что у них завтра всё же получится встретиться, но вдруг вспоминает своё внезапное проявление чувств, оставшееся проигнорированным, и задумывается, насколько сейчас будет уместна эта новость. Однако переживать из-за этого не приходится. Стоит снять экран с блокировки, как открывается переписка с тремя новыми сообщениями. «Я тоже Порой представляю, что было, если бы Ханджи не уговорила меня пойти на ту дерьмовую вечеринку, так тоскливо сразу становится Скучаю по тебе» Эрен перечитывает эти строчки раз десять. Первые три раза для того, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают. Потом ещё два, стараясь понять, точно ли это Леви писал. Ну, а потом ещё пять просто для наслаждения, снова и снова испытывая новый прилив тепла в груди. «Меня отпустили, мы сможем завтра увидеться», — печатает в ответ. «Это замечательно», — прилетает тут же. — «Куда пойдём?»  Вопрос ставит в тупик. Йегер никогда не назначал никому свидания и представления не имеет, куда можно сходить со своей второй половинкой. И вообще он не особо задумывался, как хочет провести свой день рождения. То ли и не надеясь, что его куда-то отпустят, то ли просто не думал об этом, понимая, что готов будет отмечать даже в подворотне, но главное, что с Леви. «Ммм, в кино?» — пишет первое, что проходит на ум. «А может, в какое-нибудь менее людное место?» «Например?» — уточняет Эрен, разглядев в этом сообщении явный намёк. «Ко мне домой?» Да, этот вариант ему определённо нравится больше. «А как же твоя мама?» — хитро спрашивает, уже наперёд зная ответ. «У неё ночная смена, уже вечером уйдёт У нас с тобой целая ночь», — сообщает Леви, и уж больно заманчиво звучат эти строчки. Это будет просто волшебно, если он останется у него на ночь. Засыпать в его объятиях, уткнувшись носом в крепкую грудь. Или вообще не спать, целоваться всю ночь. Эрен в предвкушении прикусывает губу и шумно вздыхает. Действительно, звучит прекрасно, только есть одно «но»… «Меня только до одиннадцати отпустили», — пишет и чувствует, как огорчается ещё больше, вместе с тем расстраивая и собеседника. «Бля, может тогда просто у меня посидим, потом домой тебя провожу?» — предлагает Аккерман новый расклад. Однако Эрена, загоревшегося предыдущим вариантом, этот не устраивает совсем. «Нет, я что-нибудь придумаю!» Только за весь день он ничего не придумывает. Возможно, Карла бы и отпустила его на ночь к Микасе или Армину, но согласятся ли друзья на эту аферу? Неизвестно ещё, какое чудо заставило Микасу на этот-то обман согласиться, и на большее она точно не пойдёт. Да и вариант совсем не надёжный. Мама может в любой момент позвонить дедушке Армина и уточнить, как там у мальчиков дела, или позже сойтись с матерью Микасы за чашкой кофе и узнать, что Эрен у них не ночевал. Зато на утро следующего дня решение находится само и оказывается столь очевидным, что Эрен удивляется, почему не додумался до этого с самого начала. Просыпается он от мелодии входящего звонка и тянется к телефону, поливая оскорблениями того человека, который додумался разбудить его утром субботы, но стоит услышать из трубки голос брата, как все недовольства исчезают словно по щелчку. — Эрен, доброе утро! — звучит весело. — Доброе, — мямлит, ещё не отойдя ото сна. — Чёрт, ты спал, — догадывается Зик. — Извини. — Да ничего, всё хорошо, — успокаивает Эрен, тоном стараясь заверить, что всё точно в порядке. — Что-то случилось? — Твой день рождения случился, насколько мне известно, — посмеиваясь, подкалывает его брат. — С праздником, малец! Парень откровенно тупит и молчит в трубку, ещё не успев осознать, что день, из-за которого столько переживаний, уже настал. — Блин! — смеётся Эрен над собственной глупостью. — Спасибо! На том конце провода разносится хохот. — Мы с Пик долго думали над подарком, но так ни к чему не пришли. Приезжай к нам вечером, а завтра утром вместе съездим и купим тебе что-нибудь. Отличная идея, и Йегер уже собирается согласиться, но именно в этот момент его и осеняет. — А мы можем перенести это на следующую неделю, а родителей заставить думать, что всё так и будет? — робко задаёт вопрос. — Зачем? — настороженно уточняет Зик, опасаясь затей брата. — Я хотел сегодня остаться у Леви, но ты же сам понимаешь… Поделиться с братом историей с наркотиками и причиной критичного отношения матери к Леви у Эрена смелости хватило, а вот рассказать, какие на самом деле чувства испытывает к парню из своей школы, пока что нет, так что он очень надеется, что Зик не начнёт выяснять подробности, но он этого и не делает. — Хорошо, — с сомнением соглашается брат, немного обдумав. — Только давай без чудес, не подставляй меня и не делай хуже себе. У нас и так репутация перед твоей мамой не лучшая. Переполненный резко наплывшим счастьем, Эрен соглашается на всё, даже не особо задумывается, о каких чудесах идёт речь. Зик хоть и не стал отчитывать его как маленького за совершённую глупость, но всё равно встревожился ситуацией и даже проникся пониманием к Карле. — Спасибо! — чуть ли не визжа от радости, благодарит Йегер. — Люблю тебя! — И я тебя, — отзывается брат. — Ладно, давай, на связи будь. — Пока, — прощается Эрен и сбрасывает вызов. Хорошей новостью с Леви он решает поделиться позже, когда будет знать всё наверняка, а сейчас делает вывод, что в свой день рождения имеет право поспать подольше и, удобно устроившись, закрывает глаза. Однако снова зазвонивший вскоре телефон так, кажется, не считает. Именинник недовольно тянется к гаджету, но снова добреет, видя на экране имя лучшей подруги. — Алло? — нежно отзывается. — Привет, Эрен, — в тон ему говорит Микаса. — Ты всё ещё обижаешься? Вчера Йегер хотел несколько раз позвонить или написать подруге, но то отвлекался, то забывал, и так, в общем, всё ещё не извинился за свои детские обиды и не поблагодарил за помощь. — Нет, конечно же! Всё в порядке, — заверяет он её. — Извини, что так глупо себя повёл. И спасибо, что всё-таки поговорила с мамой. — Да ладно. Мне показалось, что для тебя это действительно важно, и на твоём месте я бы тоже расстроилась. — Да, ты права. Важно. Даже очень. Эрен вздыхает и, понимая, что уснуть снова ему уже точно не удастся, встаёт с кровати. Потягивается немного и занимает любимое место на подоконнике, нагретом утренним солнцем. — А сама-то как? Не обижаешься, что я сегодня не с вами? — спрашивает обеспокоенно, из окна наблюдая за соседом с седой бородой, живущим напротив, наконец решившегося разобрать весь хлам в своём гараже. — Нет! Разумеется, нет, — отрицает подруга. — Хорошо. Чем займёшься сегодня? — переводит он тему. — Ну-у-у… — неуверенно тянет она, не горя сильным желанием отвечать на вопрос, но, не находя причины что-то скрывать от лучшего друга, решает сознаться: — Меня пригласили на прогулку. Йегер от удивления едва не давится воздухом, потому что понимает, что подруга заменила смущающее «свидание» на вполне простое «прогулку», иначе бы не мялась, рассказывая о запланированной встрече с их общими друзьями. А причиной такого изумления становится тот факт, что Эрен знает Микасу чуть ли не с пелёнок и не в курсе ни об одном случае, когда на многочисленные предложения о свидании от различных парней его подруга хотя бы раз согласилась. — Да ну? Кто? — он тут же принимается выяснять подробности, идя на поводу у любопытства. — Потом узнаешь, — отмахивается Микаса, добавляя загадочности. Эрен хочет возмутиться из-за её скрытности, но вспоминает, что сам никак не наберётся смелости рассказать друзьям о своих отношениях, и Микаса, по сути, единственная, кто знает, какая на самом деле связь между ним и Леви. Он бы не хотел, чтобы ему устраивали допрос, поэтому и сам этого не делает, давая ей время. Вообще-то он действительно рад за подругу. Она красивая и заботливая. Со сложным характером, но неплохая. Микаса достойна счастья, и Эрен уверен, что она станет прекрасной парой для кого-нибудь. — Ладно. Удачи тебе там, — тепло произносит Йегер. — И тебе, — с тем же теплом отвечает она и не упускает возможность дать напутствие: — Не забудь о предохранении! И во второй раз Микаса заставляет его поперхнуться. — Ты, главное, сама свой совет не забудь, — шутливо фыркает Эрен. — А с чего ты взял, что мне он пригодится? — не оценив шутку, спрашивает она. — А ты? — Ну, у вас, кажется, всё серьёзно. Да, кажется. Эрен и сам не раз задумывался об интимной близости с Леви. Представлял, как и где это будет, искал в интернете информацию на эту тему, только, похоже, зазря. С Аккерманом по поводу их первого раза они ни разу не говорили, хоть Эрен и уверен, что не он один этого хочет. Взять, к примеру, их вчерашнюю встречу во время обеда. Такое ощущение было, что ещё чуть-чуть и Леви его на этой же парте разложит. А Йегер бы и не сильно возмутился, однако от мысли, что ему придётся раздеться и начать вытворять такие вещи, становится немного не по себе. Очень хочет, но очень стесняется. И хочет так сильно, что только об этом и думает целыми днями. И стесняется так, что никогда первым эту тему не поднимет. При этом сам не понимает, как эти две вещи уживаются в его голове. Одно дело, если бы ему просто хотелось секса, но ему хочется его именно с Леви, потому что любит его до дрожи и доверяет всецело, однако боится поделиться самым элементарным желанием. — Так, всё, я пошёл завтракать, — сообщает Эрен, намекая на окончание разговора. — Хорошо, — соглашается она, и оба уже хотят отключиться, но подруга вдруг выкрикивает в последний момент: — Эрен! — А? — С днём рождения. Парень улыбается и благодарит за поздравление, после чего звонок завершается. Умывшись, Эрен идёт на кухню, где застаёт сразу обоих родителей. У Карлы на удивление хорошее настроение, и она тут же рассыпается в поздравлениях. Гриша хоть и более сдержан, но тоже сына поздравляет. А после именинника радуют новыми кроссовками, отчего тот, не удержавшись, лезет обниматься. Отпроситься к Зику выходит вполне легко. Делает он это за завтраком, минутой ранее нахвалив бутерброды Карлы с копчёной курицей. Мама хоть и пытается начать возражать, но отец даёт положительный ответ раньше, чем его жена успевает отказать, приведя какой-то не особо весомый аргумент. После получения одобрения Эрен как можно скорее пытается доесть свой завтрак и пулей летит наверх, устраиваясь на постели с телефоном. За секунду в контактах находит номер, подписанный самым любимым именем и помеченный красным сердечком. Прикусывает губу, отсчитывая гудки, после каждого ощущая, как сердце делает кульбит. — Утро доброе, именинник, — наконец-то звучит на том конце голос, делающий утро по-настоящему добрым. — Доброе утро! — незамедлительно выпаливает Эрен, едва не захлёбываясь собственным счастьем. — Тебе там отсосал, что ли, кто-то? — насмешливо спрашивает Аккерман. — А?.. — звучит испуганно. Весь энтузиазм сходит на нет. — Чего довольный такой? — Леви задаёт вопрос по-другому, понимая, что его шутка не была оценена. Эрен молчит пару секунд, а потом фыркает: — Дурак? — не сдерживая смешок. — Я сегодня смогу остаться у тебя. Договорился с Зиком, он прикроет. Теперь молчит Леви и делает это чуть дольше, чем Эрен, но всё же выдаёт: — Даже не представляешь, насколько это ахуенно. Йегер снова смеётся, после чего шепчет: «Представляю». Только не особо понимает, что хорошего в этом увидел сам Леви. Не особо верится, что столько счастья ему принесла лишь одна возможность поспать в одной кровати. — В шесть? — уточняет Аккерман. — Ага, — любовно соглашаются на другом конце. — Отлично, тогда встречу тебя в шесть? — Не надо, сам дойду. — Ладно. Снова повисает молчание, на сей раз какое-то неловкое. Вроде всё решено, но звонок сбрасывать никто не спешит, продолжая слушать дыхание друг друга. — До вечера, значит? — Аккерман первым прерывает тишину. — До вечера. И звонок всё же прекращается, но Эрен нисколечко не огорчается. Голову занимают предположения, какие планы его возлюбленный строит на этот вечер, и одно интереснее другого, всё шире заставляющее его улыбаться. День рождения начинается просто замечательно. Остаётся надеяться, что и закончится он так же хорошо. Впрочем, если хоть одна из его догадок подтвердится, то день этот уже ничего не испортит. Главное, чтобы не помешал никто.