Мы склеим осколки

Дверь открывается сразу же, как только Эрен стучит по ней, и, кажется, видеть на пороге маму Леви, а не его самого, становится чем-то вроде традиции. Только в этот раз Кушель не встречает его со всем своим гостеприимством и добродушной улыбкой, а впопыхах пытается застегнуть пряжку на туфле, но из-за спешки выходит так себе. — Здравствуйте, Кушель, — робко здоровается, немного обескураженно наблюдая за её попытками. — Привет, дорогой, — торопливо бросает она, всё-таки одолев непослушную застёжку. Разгибается и так же быстро целует Эрена в щёку. — С днём рождения тебя! — Спасибо! — благодарит, улыбаясь. — Извини за скудное поздравление, ужасно опаздываю! — оправдывается Кушель, объясняя тем самым и свою спешку, и почему она всё ещё не на работе. — Рада была встрече. — И я! — кивает гость. — Удачи на работе. — Ох, спасибо, — женщина хватает с полки сумку и тянется к дверной ручке. — Леви на кухне. Хорошо вам отдохнуть, — говорит она и тут же скрывается за дверью, не давая Эрену ничего ответить. Йегер только пожимает плечами и стягивает кроссовки. Обувь аккуратно составляет на полочку, прекрасно помня, что в этом доме беспорядка не терпят, и следует на кухню, где по наводке, данной Кушель, должен находиться его любимый. Журчание воды, звон посуды и бурление закипающего чайника это доказывают. Леви стоит к нему спиной, увлеченный мытьём тарелок, и о прибытии гостя ещё, похоже, даже не догадывается. Эрен ловко пользуется случаем и, не издавая ни звука, подходит сзади и резко обнимает за талию, зубами цепляя мочку уха. Реакция долго ждать не заставляет — Аккерман от испуга роняет скользкую миску в раковину и крупно вздрагивает. — Ты ахренел, сопляк? — шипит злобно. Даже словив подзатыльник, Эрен продолжает смеяться и даже малую часть стыда не испытывает за свою выходку. Леви ведь и не злится по-настоящему и в подтверждение этому лезет целоваться. Обхватывает влажными ладонями его лицо и жадно сминает губы. Йегер улыбается в поцелуй, закидывает руки ему на шею, теперь украшенную его вчерашним следом от губ, и углубляет поцелуй. Эрен зарывается носом в волосы Леви, вдыхая запах его шампуня. Такой приятный и родной, но посторонний аромат свежей выпечки с хорошо уловимыми нотками шоколада отвлекает и становится чуть более интересным. — Чем это у тебя так вкусно пахнет? — нежно щебечет на ухо. Инстинктивно оборачивается на источник запаха и прежде, чем Леви успевает ответить, обнаруживает на столе торт. Явно не магазинный, потому что изделие с таким обилием глазури и несимметричным расположением взбитых сливок вряд ли выложили бы на витрину. Человек, готовивший его, явно никогда ничем подобным не занимался, и этот торт стал его первым. Зато с какой любовью он приготовлен! Украшен, возможно, и криво, но его создатель точно вложил туда немало заботы и глазурью обмазывал с трепетом, не дыша. — Ты сам для меня торт приготовил? — догадывается Эрен. Леви прямого взгляда переполненных радостью глаз избегает, косясь на своё произведение. — Ну, мама мне помогала, — сознаётся не без доли смущения. Но признание это Эрен пропускает мимо ушей и принимается осыпать Леви быстрыми поцелуями. Четыре приходятся в щёку, два — в губы и один попадает в кончик носа. — Солнышко, ты лучший, — пищит от восторга именинник, не особо думая, что говорит. Совершенно не ожидая такой реакции на его презент, Леви стоит совершенно недвижимо, позволяя целовать себя и крепко сжимать в объятиях. Это милое обращение совершенно сбивает с толку, ведь кто действительно из них двоих солнышко — это Эрен, светящийся от счастья, кажется, ещё ярче. — Ну всё-всё, прекращай, — смущённо просит Аккерман, выпутываясь из страстных объятий. Соврёт, если скажет, что эта благодарность не греет. — Попробуешь? — Конечно! — соглашается, не думая. — Ты же для меня старался. Эрен в последний раз целует его щёку и отлипает, переключаясь на торт. Родители почти каждый год заказывают ему в местных кондитерских торты на дни рождения, и каждый раз один краше другого. Хоть и вкусные, но все они были приготовлены просто для очередного клиента, а тут для него, для Эрена Йегера, сделано самыми любимыми руками и с морем любви. — Куда рюкзак закинуть? — интересуется, демонстрируя поклажу за спиной. Больше одежду он таскать не будет, на сей раз взял всё необходимое с собой. — Ко мне в комнату можешь, — бросает Леви, вернувшийся к мытью остатков посуды. — Давай быстрее. Йегер кивает и спешит наверх. Оказавшись около нужной двери, как можно скорее проходит внутрь и оставляет рюкзак в углу. Желание поскорее воссоединиться с Леви и попробовать угощение не даёт задерживаться, поэтому Эрен спешит к выходу, но вдруг останавливается, краем глаза замечая вещь, нахождение которой в этой комнате совершенно удивительно. Около стены стоит скейтерская доска, и всё бы ничего, но Леви вроде бы ещё вчера был так же далёк от скейтбординга, как Эрен от мотокросса. Сразу всплывает вопрос, какого чёрта она тут делает тогда? Проиграв любопытству, Йегер берёт в руки доску и садится с ней на кровать, разглядывая со всех сторон. Тут же делает вывод, что на такую ему придётся откладывать со школьных обедов минимум полгода. Подшипники, высокая подвеска и другие прелести, которых не имеет его дешёвенький скейтборд, что с горем пополам он выпросил у родителей после очередной трещины на предыдущем. На рисунок, изображённый на доске, Эрен не может не обратить внимания. Завораживающий узор, выведенный яркими красками, напоминает смесь чего-то сочного и ядовитого. Это спокойно можно назвать шедевром и сдать в какой-нибудь музей современного искусства. Даже краска нанесена недавно, о чём свидетельствует отсутствие потёртостей и грязи, насыщенность цвета. И колёса совсем не истёрты, без единой царапины, что Эрен замечает не сразу. Понимание, что он, кажется, испортил самому себе сюрприз, приходит как-то внезапно. Тут же подскакивает и возвращает находку на место, параллельно представляя, как реагировать, когда Леви вручит ему подарок. Искреннее удивление изобразить точно не получится, ведь актёр из Йегера ужасный. А потом к этой проблеме добавляется ещё и резко нахлынувшая паранойя. А вдруг доска стояла сантиметром левее и Леви это заметит? А точно ли она была шкуркой к стене, а не наружу? Немного потупив взгляд, Эрен всё же приходит к выводу, что скейт был немного ближе, и принимается его сдвигать. И ещё немного, но в другую сторону, когда, поглядев, понимает, что переборщил. Вроде, стоит так, как стоял, но едва парень делает шаг, как доска с грохотом падает на пол. — Да блять, — цыкает Йегер, коря свою неуклюжесть и себя за то, что сунулся туда, куда не просили. Быстро поднимает скейт и вертит его, со всех сторон разглядывая на наличие повреждений. Ничего не обнаружив, с облегчением выдыхает и, почти не дыша, ставит доску на место. В очередной раз предпринимает попытку уйти, пока опять чего-нибудь не натворил, но в этот раз даже не успевает сойти с места — возникший на пороге комнаты Леви заставляет буквально остолбенеть от страха. — И что это ты тут делаешь? — спрашивает Аккерман с ухмылкой. — В смысле? Я? Ничего… — испуганно мямлит в своё оправдание, только как-то неубедительно. Эрен уже готовится извиняться за своё любопытство или обвинять Леви в том, что он сам вообще-то виноват, ведь не спрятал подарок получше и забыл, что лежит он на самом видном месте. Только, похоже, это ни к чему. Никто его не упрекает, Аккерман только молча посмеивается, наблюдая за растерянностью в глазах Эрена. Леви делает шаг навстречу, а Эрен пугливо отшатывается назад, что забавит ещё больше. Давая понять, что никто на него не сердится, Аккерман нежно проводит пальцами по его щеке и осторожно целует, приобнимая за талию. — С днём рождения, — шепчет и проводит губами чуть ниже уха. — Извини, не получилось сюрприза, мой косяк. — Леви, он же стоит целое состояние, — бормочет ошеломлённо, тая от ласк. — Спасибо… Скейт в подарок ему достался, конечно, не из дешёвых. Это модель премиум класса, и чтобы купить такую, Леви наверняка отдал все свои сбережения, накапливаемые месяцами, либо же устроился на работу, спустив всю зарплату до цента. И даже не сама цена подарка заставляет удивиться, а жертва, которую ради него совершили. А ещё эти рисунки… — Ты сам его разрисовал? — осеняет. — Ага. … делают подарок в два раза дороже и в очередной раз заставляют убедиться в том, насколько сильно он любит Леви, о чём не молчит. — Я тебя так люблю. Очень хотелось бы, но Аккерман чувства словами выражать не умеет, а вот действиями — вполне. Грубо впивается в губы и подхватывает под бёдра, сжимая почти до синяков. Эрен ещё толком не успевает ничего сообразить, но уже лежит на кровати, торопливо отвечая на поцелуи. По его бедру настырно скользит ладонь выше к заднице, а достигнув цели — жадно сжимает, заставляя прогнуться в пояснице и застонать в поцелуй. Йегер заводится слишком быстро, и не скажешь, что минутой ранее он пугливо косил взгляд, боясь огрести за уроненную доску. Зато сейчас уже страстно сминает ткань футболки на спине своего парня и жадно ловит поцелуи. Вроде бы во всех романтических фильмах, которыми порой по вечерам баловался Эрен, именно такие моменты перетекали в секс. И он сам считает, что лучше случая уже не подобрать. Ему хочется этого, он сгорает от желания и уверен, что Леви чувствует то же самое. Только дальше не заходит, и это настораживает. Причину этого Йегер обнаруживает быстро: Аккерман просто ждёт первого шага от него. Иначе что тогда? Долго Эрен не мнётся, решая, что хотя бы на такую мелочь он должен быть способен. Пальцы не без труда разжимают футболку, и ладонь перемещается со спины на живот, оглаживая крепкий пресс под одеждой. Сам не веря, что делает это, Эрен собирает всю свою храбрость и запускает пальцы под край штанов Леви. Однако руку перехватывают, стоит только попытаться отодвинуть резинку трусов. Аккерман одним резким движением прижимает его запястья к кровати и разрывает поцелуй. Ничего не делает, только смотрит прямо в глаза, склонившись к лицу близко-близко, и дышит тяжело. Взгляд мутный от желания и хищный одновременно. Эрен ёрзает на месте, закусывая губу, и, честно сказать, ему страшно, потому что не такой реакции он ожидал. И испугала даже не грубость, с которой Леви убрал его руку, а его бездействие сейчас. — Чайник, — вдруг произносит Аккерман. — Чего?.. — звучит с недоумением. — Остынет, греть заново придётся, — поясняет он и невозмутимо встаёт с кровати. Эрен приподнимается на локтях и озадаченно смотрит на него, стараясь понять, шутка это, месть или же нечто совершенно другое. Но Леви ему никаких ответов не даёт, только спокойно поправляет футболку и шагает к выходу. — Идёшь? — уточняет на пороге комнаты. В голове образуется такая пустота, словно Эрен никогда и не знал ни единого слова. Поступок Леви обескураживает. Вроде бы ещё минуту назад он по собственной воле прижимал его к постели, нагло терзая губы, зато как только поступил намёк на более близкий контакт, по неизвестной причине сразу дал заднюю, ловко переведя тему. Йегер не может перестать себя чувствовать наивным дурачком. Но возможно же, что это просто Эрен подобрал неудачный момент. В мыслях Леви мог представлять их первый раз иначе. В более романтичной атмосфере, например. Хоть его самого всё устраивало и, казалось бы, лучше момента уже не подобрать, но это же Леви, у него в голове пляшет совсем другой вид тараканов, которых Эрен пообещал терпеть. Поэтому даже если ему захочется, чтобы впервые это случилось в школьном туалете, то Йегер даст ему в одной из свободных кабинок. Нечего по пустякам париться, решает он и, улыбаясь, отвечает будничным тоном: — Иду. Однако решению этому не следует. Сомнение атакует его сердце, а в голове рождаются загоны, будто бы тугой удавкой сдавливая грудь. И как ни старается, улыбка на лице наигранной быть не перестаёт. Леви опускает перед ним одну фарфоровую чашку, а вторую забирает себе. Эрен охотно пробует свой именинный торт и понимает, что нисколько не ошибался, когда предполагал, что он очень вкусный. Можно даже смело заявить, что это его лучший торт за все семнадцать дней рождения. Хочется поблагодарить за такой милый презент, но Йегер понимает, что сделать это подобающе не сможет, поэтому молчит, пока Леви не интересуется: — Ну как? — Очень вкусно, — отвечает он и ни капельки не врёт. Однако выходит не особо убедительно. — Что-то не так? — следует ещё один вопрос, но в этот раз настороженно. — Нет-нет, правда! Бисквит такой воздушный… — пытается заверить Эрен, испугавшись, что своей реакцией случайно обидел Леви. — Да я не про это, Эрен, — вздыхает Аккерман. — Что с тобой опять? — Ничего, всё нормально, — на этот раз в его словах нет и капли правды. — Не ври мне, пожалуйста, — просит серьёзно, немного хмуря брови. — Я же вижу. Было бы странно, если не видел. Уж наверняка научился различать, когда что-то не так, благодаря многочисленным приступам паранойи, неуверенности в себе и прочего, что мешало избавиться от тревоги в груди. Эрен понимает, что на лице у него всё написано, но продолжает пытаться делать вид, будто всё в порядке, ведь не знает, насколько глупыми могут показаться Леви его переживания и чем это кончится. Только самому Йегеру его переживания совсем глупыми не кажутся. Всего один жест породил в его голове такую драму. Даже Микасе показалось, что между ними всё серьёзно, но Леви иного мнения. Что это было в его комнате? Он считает, что для секса ещё рано? Но ведь нет смысла тянуть, страсть между ними и так полыхает ярко. А может быть, Эрен его не возбуждает? Или в груди всё ещё бушует чувство преданности к тому парню из прошлого, не позволяя сделать более решительный шаг на пути к новому счастью? И вот даже сразу не скажешь, что из этого менее обидно. Эрен уже много раз прокручивал у себя в голове своё обещание терпеливо ждать, однако с каждым днём это всё труднее, и тогда, давая клятву, он и представить не мог, что его влечение будет так пересиливать. — Всё нормально, — повторяет, стараясь сказать это более убедительно, только, кажется, Леви и сейчас не верит, скептически выгибая бровь. — Подойди ко мне, — спокойно просит, маня к себе рукой. Эрен бросает вопросительный взгляд, но долго не ломается и выполняет просьбу. Замирает перед ним, смотря сверху вниз, но, ловя ответный взор, сразу отворачивается. Леви аккуратно берёт его ладонь в свою и говорит: — Посмотри на меня и скажи, что всё нормально, — требует, тоном давая понять всю серьёзность и невозможность увильнуть от ответа. С опаской, но требованию подчиняется. Зрительный контакт словно ток, бьющий по мозгам. У Леви глаза, как холодный дождливый вечер, но именно в один из таких вечеров впервые забушевала их мания. В его взгляде чувствуется любовь, от него веет теплом. Отчего же тогда он до сих пор не подпускает ближе? Его щека такая тёплая, гладить её — одно удовольствие. И Леви с наслаждением принимает ласку и, кажется, даже льнёт ближе. Целует запястье и напоминает: — Я жду. Совершенно неясно, почему ему это так важно. Он вроде бы любит и пытается это показать, но наперекор самому себе сохраняет определённую дистанцию. И, кажется, сражает все сомнения, но эти паразиты продолжают подавать признаки жизни. — Всё хорошо, — нежно шепчет Эрен, пальцами оглаживая скулу. Леви задирает край его футболки, кончиком носа проводит по животу и принимается покрывать влажными поцелуями пресс. Эрен вздрагивает от щекотных касаний, переместив руку на затылок Леви и сжимая в кулаке чёрные мягкие пряди. Его реакция Аккермана забавляет, и слышится отчётливый смешок, после чего он отлипает от живота и тянет на себя, заставляя сесть на колени. Что Йегер и делает, сразу же после выполнения получая глубокий поцелуй. Сладкий, и не только из-за остатков глазури на губах, такой ласковый, до боли родной. И этот жар затмевает тревогу в груди. Но не изживает. — Чем займёмся? — интересуется Леви. — Мне обещали много еды и сериалы, — лукаво произносит Эрен и лыбится хитро. И действительно, вчера в очередной ночной переписке такое обещание со стороны Леви было. — Скриншот показать? — Не надо, помню я всё, — вздыхает. Аккерман стаскивает с себя довольного мальчишку и направляется в гостиную, не переставая удивляться блеску в его глазах, засиявшему благодаря обычной мелочи. И обещание он своё сдерживает. Сначала даёт полную свободу в выборе ужина, в связи с чем Эрен заказывает кучу вредной, но вкусной еды, а после совместно с ним выбирает сериал на этот вечер. С выбором кинематографа выходит сложнее. Парни даже успевают поспорить. То Эрен этот сериал уже видел, то Леви сюжет слишком слащавым кажется, но по итогу сходятся на каком-то сериале от «Нетфликс» с наиболее терпимым трейлером и неплохой аннотацией. С самого утра все мессенджеры Эрена разрываются от поздравлений. Заваливают пожеланиями всего наилучшего его почти все. От хороших знакомых, таких как одноклассники или ребята с танцев, до незнакомцев или людей, с которыми его один раз в жизни вынудили пообщаться обстоятельства. Обидеть игнором не хочется никого, но, услышав, кажется, двадцатое за утро уведомление, Эрен психанул и отключил звук. Сейчас, с появлением нескольких свободных минут, он с опаской заглядывает в телефон и почему-то даже не удивляется, увидев больше пяти десятков поздравительных сообщений с однообразным текстом. Уже даже особо не вчитываясь, на автомате всем пишет «Спасибо!», а после и вовсе просто копирует и отправляет одно и то же сообщение. Одной только любимой тётушке Фэй он удосуживается написать более-менее развёрнутый ответ. Вдруг телефон вырывают прямо из рук и швыряют рядом на диван. Эрен даже возмутиться не успевает, Леви опережает его реплику: — Вырубай, ты сегодня со мной, — голос до того властный, что Йегер даже и не думает потянуться к телефону. На журнальный столик перед ним опускается пакет, запах из которого Эрен учуял ещё тогда, когда курьер передал его через порог дома. Сбоку от него на диван садится Леви и наблюдает, как его возлюбленный с аппетитом принимается вытаскивать наружу всё содержимое. — Круть, — выносит Эрен вердикт, влюблёнными глазами глядя на их ужин из пиццы и не самого полезного фаст-фуда. — Включай уже, — бурчит Леви и рывком притягивает к себе за плечи. Эрен вздрагивает и отчего-то хочет вырваться, но всё же укладывает голову ему на плечо. По велению запускает первую серию, однако не проходит и минуты, как телефон снова разрывается от уведомлений. На сей раз с бессмысленными ответами на его благодарность, в попытке продолжить диалог. Так глупо и так раздражает. Леви в особенности. — Сделай с этим что-нибудь, — ворчит, брезгливо поднимая его смартфон с дивана и протягивая хозяину. Вздохнув, Йегер молча отключает звук на телефоне и не глядя кидает его на диван. Сериал, кажется, интересный, но утверждать точно они этого не могут. Эрен вроде как ещё пытается в начале вникнуть в сюжет, комментирует вызывающие действия главных героев, а вот Леви за происходящим на экране почти не следит и за три просмотренные серии только говорит в шутку, что Эрен мелкий обжора, когда тот уминает за минуту два куска пиццы. На четвёртой серии интерес пропадает окончательно у обоих. Йегер пытается понять, как в объятиях самого любимого человека может быть так неуютно и хорошо одновременно, а вот о чём думает этот самый любимый человек, он даже не догадывается. Явно не об интригах главных героев сериала. Чёрт, как же паршиво. И это паршиво приумножается вдвое, стоит только Леви коротко поцеловать Эрена в щеку, после чего тот неожиданно для них двоих отшатывается и замирает в испуге, понимая, что сделал. — Так, — вздыхает Аккерман, стараясь сохранить спокойствие. — Ты мне и сейчас продолжишь заливать, что всё в порядке? — Да, — отвечает, не думая, но, прокрутив в голове вопрос ещё раз, понимает, какую ерунду ляпнул, и принимается оправдываться: — То есть, нет! Нет. — Ты шутишь, что ли? — спрашивает угрожающе. Какие тут могут быть шутки? Его голос жутко пугает, но ответить Эрен ничего не может. Врать глупо, ведь Леви уже ничего не доказать, он сам выдал все карты своим поведением. А вот сказать правду всё ещё решительности не хватает, поэтому и молчит, стыдливо жуя губу. — О каких отношениях может идти речь, если ты мне даже не можешь сказать, в чём дело? Этот вопрос, словно кинжал в сердце. Один вопрос, но такую бурю паники разводит в груди. Один грёбаный вопрос, но Эрен буквально слышит, как связующая их с Леви нить трещит, угрожая порваться. — Ты на что это намекаешь? — он не узнаёт свой голос. — Да ни на что, блять, Эрен! — Леви срывается. — Просто объясни мне, где я проебался? — А я? Что я делаю не так? — начинает ответную истерику. — Почему ты до сих пор не подпускаешь меня ближе? Он смотрит с обидой, а Леви же — с недоумением. — Да о чём ты? — Почему ты убрал мою руку, когда я хотел… Ах, чёрт! Я тебе неприятен в этом плане, или что? — в его голосе отчётливо слышится горькое отчаяние. И после этих слов непонимание в глазах Леви становится ярче. — Йегер, совсем из ума выжил? — спрашивает, стараясь понять, издёвка это или всё вполне серьёзно. Ответа, ожидаемо, не следует. — Ну иди ко мне, — зовёт и притягивает к себе, прежде чем Эрен успевает среагировать. Хоть и позволяет себя обнять, Аккерман чувствует, как он напряжён. — Ты ведь осознаёшь, что это серьёзно? Если тебе просто хочется мне угодить, то забудь об этом. Первый раз должно быть всё обдуманно. Ты должен этого сам хотеть и всё хорошо понимать, — начинает читать нравоучения, ласково перебирая пряди волос. — Ты опять за меня решаешь? — бубнит обиженно. — Считаешь, что я об этом не думал? Леви, я люблю тебя и хочу этого. Эрен теснится ближе, крепче сжимая его талию. Он действительно думал, и не один, и даже не пару раз. Он думал об этом достаточно долго. Хорошо понимает, какие могут быть последствия. Так же хорошо, как и то, что хочет, чтобы его первый раз был с Леви. И все следующие разы тоже. Да и зачем думать, когда вся его сущность сама этого требует. Словно что-то невидимое тянет его к нему, заставляя желать. — Сопляк, — цыкает Аккерман. Звучит холодно и раздражённо, зато целует он так жарко, что Эрен тает в его руках. Млеет от каждого прикосновения, сам гладит и чувствует, как то мерзкое чувство в груди отступает, давая место чему-то тёплому. Но большего Леви сделать не позволяет, останавливает почти перед самым пиком и говорит: — Гандонов всё равно нет. — Да ты издеваешься! — шипит расстроенно. — Я могу предложить тебе альтернативу… Эрен хочет поинтересоваться, что это за альтернатива такая, но Леви толкает его в грудь раньше, заставляя лечь. Не медля, впивается в губы, глотает встревоженные стоны, наслаждается. Вдоволь насытившись, отлипает, наконец давая возможность говорить, но сказать Эрен всё равно ничего не может. Изо рта вырываются только пошлые стоны, причина которых — Аккерман, настойчиво вылизывающий его эрекцию через плотную ткань джинсов. Эрен не знает, куда ему положить руки, в каком положении оставить ноги, нужно ли тоже что-то делать? Так много фантазировал об этом, но почему-то не знает, что и как, когда такая ситуация случилась. После произошедшего недопонимания надежда на интимную близость вообще пропала, но Леви облизывает его пах, собираясь вот-вот отсосать! И это по-настоящему, а не в его фантазиях. Наверное, поэтому так жарко и так смущающе. Он действительно стесняется настолько, что готов встать и сбежать, лишь бы не показывать свою наготу. Только желания это не сбавляет. От этого противного чувства хочется разорваться. Эрен готовился к сегодняшнему вечеру и, сидя в ванной, был уверен, что будет вести себя достойно, а не смущаться, как девственница из девятого класса. На деле же оказалось всё не так просто. Возможно, первоначальный ответ сбил настрой. А может, мнение Леви о его теле значит слишком много и не даёт перестать волноваться. — Даже не смей думать, что ты мне неприятен, — соблазнительно шепчет тот, задирая край его футболки до груди. — Я таких сексуальных в жизни не видел, — признаётся и вцепляется зубами в нежную кожу живота. — Потрясающий… Йегер прикусывает губу, чтобы не застонать. Немного больно, но так приятно. Ему определённо нравится. С каждой секундой терпеть становится невозможно. Ему нужно больше. И Леви это даёт — стягивает с него футболку, поднимая его руки над головой. Уши словно заложены, да и в целом всё будто в тумане, но Эрен хорошо слышит, как что-то глухо падает на пол. Инстинктивно поворачивает голову и видит рядом со своей одеждой свой же телефон, беззвучно звонящий. Ласки снизу хоть и застилают собой ясное мышление, но фотографию жены брата на входящем звонке он видит хорошо и чётко понимает, что та столь настойчиво по пустякам звонить не будет. — Леви, — скулит замученно, чувствуя, как уже расстегнулась ширинка. — Леви! — зовёт более настойчиво и пытается убрать голову возлюбленного, но руки словно ватные. — Чего? — наконец, отзывается тот. Эрен не отвечает, а сразу тянется к смартфону, дрожащими пальцами стараясь подцепить его с пола. Слышится раздражённый вздох и недовольное высказывание следом: — Как же я ненавижу твой телефон! — Эрен, чёрт тебя дери! — тут же слышится возмущённый полушёпот, стоит ответить на вызов. — Где ты? Почему на звонки не отвечаешь? — У Леви, — отвечает робко. — Я не слышал… — Быстро дуй к нам! Твоя мама не смогла до тебя дозвониться и приехала проверять тебя! Она не уйдёт, пока не увидит тебя живого и здорового! А вот эту новость можно описать только нецензурными словами, потому что это самое страшное, что могло произойти этим вечером. Руки немеют окончательно, и Эрен едва не роняет телефон. Теперь он в полнейшей заднице. Он подставил Зика и Пик, подвёл друзей и окончательно испортил свою репутацию. Кажется, падать уже некуда, дно определённо достигнуто. Или ещё нет. — Где она? — спрашивает Эрен, надеясь услышать хоть что-то хорошее. — В гостиной, промывает Зику мозги. Давай быстрее, иначе она сожрёт сначала его, а потом меня! — Я бегу… — говорит, не пытаясь скрыть расстройство в голосе, и уже собирается повесить трубку, но Пик говорит в последний момент: — И сыр купи! — Сыр?.. — уточняет растерянно. — Мы сказали твоей маме, что ты пошёл в супермаркет за сыром для начос. У тебя минут двадцать есть, давай бегом! Возможно, ещё не всё потеряно. — Понял, скоро буду! — заметно приободрившись, выдаёт он и сбрасывает вызов. На экране тут же высвечивается двенадцать пропущенных от мамы, семь от Зика и четыре от Пик. Дерьмово, но он обязан выкрутиться. — Что случилось? — звучит вполне ожидаемый вопрос от Леви, пока Эрен впопыхах пытается натянуть футболку. — Я не отвечал маме, и она приехала к Зику проверять меня. Они с Пик соврали ей, что я в супермаркете, — начинает тараторить, попутно приводя себя в порядок. — Она убьёт меня, если я не появлюсь в течение двадцати минут. Я побежал! — отчеканивает он и срывается с места. Далеко, правда, не уходит. Леви тут же ловит его за руку, не давая ступить и шагу. — Куда ты понёсся? Ты сейчас минут тридцать только ковылять будешь, — объясняет он, что вводит в ступор. Об этом Эрен не подумал и ощутимо мрачнеет, но Аккерман быстро обнадёживает: — Пошли, отвезу тебя. И встаёт с дивана, быстрым шагом направляясь к выходу. Йегер хвостиком спешит за ним. На мотоцикле действительно будет гораздо быстрее. Без пробок до дома Зика они доедут минут за пять. Хотя какие тут пробки? Время позднее. Большинство людей уже спят, а Эрен собирается ехать со своим парнем за сыром для начос. Звучит смешно, только на деле страшно. Прохлада позднего вечера на высокой скорости вполне знакомо ударяет в лицо, но ситуация не позволяет сполна насладиться ею. Йегер всё ещё не может отойти от шока и не соображает вообще ничего до тех пор, пока мотоцикл не останавливается у магазина неподалёку от дома его брата. Голос его персонального водителя будто бы выводит из транса. — Сходить с тобой? — интересуется Леви. — Да, давай. Над выбором долго не думает. Хватает первую попавшуюся головку в отделе молочки и вместе с Аккерманом идёт оплачивать внезапную покупку. Женщина с густо накрашенными ресницами за единственной работающей кассой подозрительно оглядывает двух школьников, которые в двенадцать ночи вдруг решили прикупить сыр. Взгляд её становится ещё более настороженным, когда Леви совершенно невозмутимо хватает с рядом стоящего прилавка пачку презервативов и тюбик смазки, кидая их на ленту так, словно это упаковка малиновой жвачки. И если кассирша посмотрела на него просто недоверчиво, то у Эрена чуть глаза из орбит не выкатились. Наружу выходят в абсолютном молчании. Леви просто так, а Эрен забывает, как говорить. — Чтоб у тебя была мотивация разобраться со всеми проблемами как можно скорее, - наконец поясняет он. После этих слов пламя в груди Эрена начинает полыхать в несколько раз ярче. И это не потому, что ему удалось уговорить Аккермана на секс. Он смог добиться его окончательно, Леви полностью принял его. Они вместе, и для обоих эти отношения не временное развлечение. — Садись скорее, — торопит Аккерман, взбираясь на мотоцикл. — Не нужно, — отказывает в ответ. — Вдруг мама тебя увидит, лучше будь тут. Здесь две минуты пешком, я дойду. — Ладно, — соглашается тот. — Скоро буду, — обещает Эрен и не сдерживается, напоследок целуя в щёку. Разумеется, скоро, ведь мотивация у него теперь есть и вправду отличная. Наверное. У двери брата оказывается даже раньше, чем предполагалось. У него остаётся ещё десять минут, и это хорошо, потому что постучать не решается. Во дворе он видел машину мамы, а это значит, что она всё ещё здесь, и это вполне ожидаемо. Карла всегда отличалась чрезмерным беспокойством, так просто она бы не отступила, не проверив всё наверняка. Сейчас Йегеру придётся по максимуму активировать своё актёрское мастерство, чтобы сыграть искреннее удивление, увидев в квартире брата мать. Может быть, для убедительности выдумать ещё какую-нибудь абсурдную историю, как в супермаркете назойливая кассирша пыталась впарить ему малосольные огурцы по акции? Нет, пожалуй, это будет перебор. Впрочем, будь что будет. Стучит. Дверь открывает Зик, и выглядит он очень нервным. По глазам сразу видно, что появлению младшего брата он несказанно рад, но в то же время хочет его прибить. Мозги мачеха ему знатно потрепала. Эрен не успевает переступить порог, как из гостиной в прихожую вылетает мама, и вид у неё бешеный. — Ой, мама… — удивленно произносит Йегер. — А ты чего тут? — Да до тебя же не дозвониться никогда! — начинает браниться Карла. — Все нервы мне измотал! — Я не слышал, извини… — бубнит стыдливо. Из кухни грациозно выплывает Пик. Из всех троих обманщиков она самая лучшая актриса. Взглядом совершенно невозмутима, а на губах ненавязчивая улыбочка. — Эрен, купил? — интересуется она приветливо. — Да, держи, — отвечает юноша и вынимает из кармана совершенно необычную для его джинсовки вещь. Карла наблюдает за передачей с недоверием. — Вы меня совсем за дуру держите? — возмущается она. — Да что такое-то? — спрашивает Эрен, умело изображая недоумение. — Я звонила тебе на протяжении часа, и ты ни разу не ответил и не перезвонил! — начинает кричать она. — Приезжаю сюда, а ты ещё и шляешься невесть где! — Я отходил в магазин, — старается оправдаться он, словно это действительно переубедит её и утихомирит гнев. — Да что ты врёшь-то мне?! — Карла бушует от этого только сильнее. — Где ты собирался ночевать? У нарика своего небось, да? Эрен не думает, что так взбесило его: неудавшийся обман или то, что мама снова оскорбила Леви. Наверное, всё сразу. И он уже почти готов начать орать на мать в ответ, но на плечо ложится медвежья лапа брата, призывая помолчать. — Миссис Йегер, — обращается к ней Зик, прежде чем младший успевает открыть рот, — я понимаю, как это выглядит, и мне ясна причина вашего недовольства, но я ведь уже объяснил… — Я не верю ни одному вашему слову! — перебивает Карла. — Своего ребёнка тебе я больше никогда не доверю! — кричит она на пасынка, после чего обращается к родному сыну: — Это была твоя последняя ночёвка, собирайся! — Что?! — возмущённо вскрикивает Эрен. — Что слышал! Ты едешь домой! Юноша ошарашенно смотрит на мать, а после вскидывает глаза на брата, ища поддержки, но лишь пожимает плечами. Что ж, Зик и так сделал всё, что было в его силах. — Мама, это не честно! Ты не можешь! Пожалуйста! — пытается уговорить её Эрен, но все слова она пропускает мимо ушей. — Миссис Йегер, ну в самом деле. Не портите парню праздник, пусть хотя бы сегодня переночует, а завтра утром заберёте, — поддерживает Зик. — Ни слова больше! — грубо затыкает Карла. — Собирайся, Эрен. Из кухни выглядывает Пик, сочувствующе поглядывая на родственника. Ей искренне жаль, как и Зику. Эрен благодарен им за то, что прикрывали его до последнего, но сейчас все понимают, что Карла не отступит и её не переубедит ничто. Он смотрит на супругов чуть ли не со слезами, понимая, что, кажется, это и вправду его последняя ночь в их доме. Посмотрев со всем гневом и обидой на мать, молча выходит из квартиры и бежит вниз по ступенькам, назад не оглядываясь. На улице так же молча садится в машину. Глаза не поднимает, смотрит себе в ноги, но хорошо чувствует, как Карла прожигает его взглядом через салонное зеркало. — Я ведь переживаю за тебя, — чересчур спокойно произносит она. — Я не хочу, чтобы ты загубил свою жизнь. Мотор заводится, и автомобиль плавно трогается с места. Эрен ничего не отвечает, хоть в голове и начинает прокручиваться гневный монолог. Спорить, да и говорить в целом, с матерью он не хочет. Его воля, он бы даже знать её не пожелал бы, а всё потому, что лучший вечер за все его семнадцать лет безжалостно испорчен ею. Шмыгнув носом, Эрен достаёт телефон, чтобы написать, что сколь бы ни была сильна мотивация, есть проблемы, которые он решить не в состоянии.