Мы склеим осколки

Он беспрерывно продолжает смотреть на эти часы, с которых всё ещё никто не хочет снять заклятие или сменить батарейки. Неважно. Сделать хоть что-то, чтобы они перестали отмерять по одной минуте в час. Сколько бы раз он на них ни посмотрел, стрелки упрямо показывают, что до конца урока ещё пять минут. Мучительно долгие пять минут. Тогда была пятница, и математика в расписании стояла последней. Но сегодня среда, и, к сожалению, сейчас хоть и математика, но урок не последний. Нескончаемый монотонный бубнёж учительницы работает как снотворное. В попытке не отключиться прямо за партой и перестать зевать, горе-ученик пристально следит за стрелками злосчастных часов. Отвлекается всего на мгновение и широко зевает. — На больничном не выспались, мистер Йегер? — чуть повысив мерзкий голос, спрашивает Мегера. — Может быть, вам ещё подушку под голову подложить? — Не выспался, — сквозь зубы отвечает Эрен. — Да? — с притворным удивлением произносит она. — Наверное, с утра до ночи учили темы, которые прогуливали. Слово «прогуливали» вызывает желание швырнуть в эту женщину чем-нибудь очень тяжёлым. Чтобы думала, что говорит. Карга старая. Как будто он без всяких причин валялся дома у телевизора и все эти дни ленился просто так. — Может, продемонстрируете нам свои знания? Чтобы ваши бессонные ночи не прошли даром, — учительница ехидно улыбается, уже представляя, как будет разносить его в пух и прах. — К доске. Желание запульнуть в неё минимум отцовским молотком никуда не исчезает, а только становится сильнее. Эрен хмурится, но поднимается с места и следует к доске. Что ж, он действительно учил всё, что пропускал во время больничного, так что в грязь лицом точно не ударит. — Во сколько раз увеличится объем конуса, если радиус его основания увеличится в двадцать шесть раз, а высота останется прежней? — Чего? — растерянный вздох. — Возьми учебник и прочитай сам, если у тебя со слухом проблемы. — Но это ведь задача по сегодняшней теме! Вы не можете спросить у меня то, что объяснили пять минут назад! — Эрен без капли стыда повышает на учительницу голос, привлекая к себе внимание даже тех, кто за весь урок не отвёл взгляда от экранов смартфонов, спрятанных среди завалов на партах. — Если ты внимательно слушал, то должен решить, — она поправляет очки, съехавшие на кончик носа, и откидывается на спинку стула, показывая, что готова наслаждаться представлением. Он не даст над собой насмехаться. О чём там эта старуха болтала? Чертит конус на доске, корявым почерком отмечает высоту, радиус и… Всё. Больше он ничего не знает. Эрен без понятия, как решать эту ерунду. Если внимательно слушал, то должен решить? Да она словно весь урок на эльфийском эту тему объясняла! Даже если бы и слушал, то ничего не понял. Всем, что он знает по математике, обязан явно не ей. Как её вообще в школу работать взяли? — Нам долго ждать? — торопит Мегера, с высокомерием глядя на застывшего у доски ученика. Эрен поворачивает голову к классу, прося помощи у одноклассников. Первые парты лишь пожимают плечами. На последней парте Спрингер что-то шепчет и рисует в воздухе какие-то только ему одному понятные символы. Вот придурок, разве не ясно, что с такого расстояния ни черта не слышно, а его жесты больше напоминают судороги, чем решение геометрической задачи? — Я не знаю, как это решать, — честно сознаётся Йегер. — Арлерт, какой ответ? — интересуется она у местного отличника, слащаво улыбаясь. — Шестьсот семьдесят шесть, — отвечает Армин, не поднимая глаз. Кажется, стыдится, ведь понимает, что сейчас выставил своего друга ещё большим идиотом. Реакция себя долго ждать не заставляет. — Ну конечно, у него же формула перед глазами! — выдаёт Йегер, совершенно не заботясь о том, что говорит так о друге детства. — Все формулы вывешены на стене, — говорит она таким голосом, что начинает казаться, будто у неё вместо слюны яд. Стоит отвести взгляд чуть правее, как на глаза попадается таблица со всеми формулами по сегодняшней теме. — Надеюсь, вы больше не будете спать на моих уроках. — Наслаждается тем, что смогла проучить нелюбимого ученика. — Да радуйтесь, что я вообще на ваших уроках появляюсь! — выкрикивает Эрен, скалясь. — Ты как с учителем разговариваешь, Йегер? — звучит шокированно. — Соответствующе! Я уже вашими придирками ко мне по горло сыт! У меня за все одиннадцать лет в школе хуже вас учителя не было! — больше не церемонится и высказывает всё, что накопилось за годы, всё, что думает на самом деле. Пока старая учительница сидит с разинутым от удивления ртом, Йегер хватает рюкзак, сметает в него все тетради и пулей вылетает из кабинета математики в полной уверенности, что больше сюда никогда не вернётся. Следом по школе разносится трель того самого долгожданного звонка и коридоры вмиг наполняются людьми. Эрен стремится убраться куда подальше от этого раздражающего галдежа, но так просто смыться ему никто не даёт. — Эрен, постой, пожалуйста! — зовёт его Армин, старательно пытаясь прорваться сквозь толпу учеников. — Эрен! Йегер будто бы перестаёт слышать в один момент все звуки, потому что из кабинета неподалёку сначала выскакивает шумная девица из выпускного класса, следом появляется бровастый парень, которого Эрен всё никак не может перестать сравнивать с Капитаном Америкой, а после сверкает холодная сталь серых глаз, полных равнодушия. Леви даже не смотрит в его сторону. Будто бы они не знакомы. Нет. Будто Эрена вообще не существует. И не скажешь, что между ними пылала страсть. Что их вообще что-то связывало. Из него получился бы отличный актёр. Или игра здесь вовсе не при чём, и это безразличие не подделка? — Эй! Уверенной походкой Эрен подходит к троице выпускников, вызывая на лицах двоих из них негодование. На лице третьего же не мелькает ни одной эмоции. — Ты так и продолжишь делать вид, что меня не существует, или, может быть, извинишься уже, наконец? — сходу наезжает Йегер. Леви выгибает бровь и смотрит на него, откровенно говоря, как на придурка. Друзья его, судя по виду, тоже удивлены. Аккерман машет им рукой, чтобы шли без него и не становились свидетелями этой драмы. Они так и поступают — идут в кабинет, где должен начаться следующий урок, оставляя их «наедине». — За что это я извиняться должен? — интересуется Леви. Вопрос Йегера возмущает. — Да за то, что ты поганый лицемер! — звучит ответ с обидой и раздражением в голосе. — Эрен, ты не заболел?.. — обеспокоенно. И это заставляет взбеситься ещё больше. Ему ещё хватает нахальства поиздеваться над ним, мало ведь было просто поглумиться. — Да ты… — Эрен запинается, не подобрав подходящего слова. — Ты меня унизил! Я нуждался в твоей поддержке как никогда раньше, а ты меня только лицом ткнул в мою ничтожность! — Когда это? — Аккерман искренне удивлён, и растерянность в голосе это подтверждает. — Хватит идиотские вопросы задавать! — взрывается он. — Хватит меня доводить! Хватит! Гневные возгласы привлекают к себе внимание нескольких учеников, стоящих неподалёку, но Йегер напор не снижает. — Я для тебя с самого начала был просто развлечением! — Эрен! — Леви шикает, призывая быть тише и не орать на всю школу. — Не смей меня затыкать! — говорит Эрен, но тон сбавляет. — Какое ты право вообще имеешь так поступать со мной? Разумеется, я сам виноват, что был таким настойчивым, а ты решил этим воспользоваться, и теперь, когда я тебя раскусил, ты просто решил начать игнорировать моё существование. Потрясающе! Ну как, понравилось наблюдать за готовым на всё ради тебя влюблённым идиотом? А с чего вдруг он так резко изменил ответ? Для чего сказал, что не готов к отношениям, всеми способами его отшивал, а после вдруг поцеловал, заставив поверить, что чувства взаимны? Да просто понял, что не отцепится от него этот засранец, сам ведь говорил, что он как чёртов репей, вот и решил позабавиться. Весело же наблюдать, как перед ним стелется местная звезда, как покорно раздвигает ноги и ловко выполняет все команды. Ещё же веселее, когда эта самая звезда за мгновение превращается в ничтожество. — Да что за хуйню ты несёшь?! — не выдерживает Аккерман. — Правда глаза колет? — горькая усмешка. — Ты не смог придумать причину расстаться получше, или что, блять? — Уж извини, в мою тупую башку ничего поумнее не пришло! — бросает Йегер, давя едкую улыбку, чем вводит своего, кажется, уже бывшего парня в ещё больший ступор. — И вообще, знаешь что? Не знает и знать не хочет, но пытливый взгляд даёт понять, что он обязан ответить. Леви отводит взгляд и смотрит Эрену за спину, тихо уточняя: — Что? — Я жалею, что мой первый раз был с тобой. И что между нами вообще что-то было. Мне стыдно за это! — Ахуеть… — доносится из-за спины удивлённо. Эрен оборачивается, надеясь, что просто ослышался, и натыкается на шокированные лица друзей. — Вы типа это… — Жан то ли дар речи потерял, то ли пытается правильно слова подобрать. Так и не сообразив ничего, переводит взгляд с Эрена на стоящего позади него выпускника, а после снова смотрит на друга. По не менее удивлённому лицу Армина и Конни становится ясно, что они слышали достаточно, чтоб отмазка «вы всё не так поняли» прокатила. Одна лишь Микаса стыдливо прячет глаза, словно это всецело её вина в том, что ребята узнали его секрет. И Эрен уверен, что так оно и есть. Знала ведь прекрасно, какие отношения у него с Леви и о чём они могут говорить. Нет же, даже не попыталась отвести ребят в сторону и самой не развешивать уши. Ещё этих дурацких вопросов не хватало сейчас. — Я в ахуе! — выдаёт Кирштайн вполне очевидную вещь. — Слов нет… — Вот и, будь добр, завали ебало, — спокойно, но дерзко говорит Эрен, хоть в голосе и отчётливо звучат нотки раздражения, которые скрыть не удаётся. — Ребят, давайте успокоимся… — тихонько призывает друзей Армин, но остаётся проигнорированным. — Ты чё, реально педик?! Пиздец, реально педик? — не унимается Жан, распаляясь ещё больше. К ним цепляется всё больше любопытных взглядов учеников, старающихся уловить подробности и разглядеть того самого «героя дня». Смущает это, кажется, лишь одну Микасу, и она тихонько толкает расшумевшегося друга в бок и что-то говорит ему негромко, однако едва ли его это успокаивает.  — Ёбаный в рот, Йегер, ну не ожи… Кирштайн всё-таки замолкает, хоть и на полуслове, потому что вместо выказывания эмоций приходится уворачиваться от летящего в лицо эреновского кулака. Видимо, самый пик возгорания достигнут, или же Эрен просто не нашёл другого способа заткнуть друга, раз тот словами не понимает. Только кулак до него всё равно не долетает, поскольку оказывается сжат сильной ладонью, а сам нападающий прижат спиной к крепкой груди. — Кулаками помахать, смотрю, больно любишь? — угрожающим тоном доносится вопрос в затылок. Потрясающая реакция, или Леви просто давно просёк эту фишку с мордобоем в случае, если конфликт не получается разрулить на словах, из которого Эрен обязательно должен выйти правым. Останавливать его, кстати, тоже нельзя, иначе полыхнёт с двойной силой. — А ты вообще не лезь ко мне, урод грёбаный! — почти рычит Йегер, резко вырываясь из хватки, но ненадолго. Леви снова хватает его за руку и дёргает в сторону, тем самым спасая от кулака, метящегося в его лицо. — Жан, бля! — ругается Конни, пытаясь удержать друга за локти. Ответной реакции следовало ожидать, ведь глупо было полагать, что выходка Эрена не заденет хрупкую гордость Жана. — Эрен! — обеспокоенно вскрикивает Микаса. Побеспокоиться она вдруг решила. Ха! А когда подслушивала вместе со всеми их с Леви разговор, то о его сохранности она почему-то не думала. Теперь вся школа в курсе о его пристрастиях благодаря ей. А вот отвела бы она дохера горластого Кирштайна вместе со всеми подальше, а не развешивала бы с ними уши, то это так бы и осталось секретом. — Да пошли вы все! — выплёвывает Эрен и, резко вырывая руку из ладони Леви, уходит. Вслед летят нелестные высказывания от обиженного Кирштайна и просьбы Армина поговорить, но оба они остаются проигнорированными. Как и десятки глаз, цепляющихся к нему со всех сторон, хоть и хочется повыкалывать каждый из них. Особенно те, что с грустью сейчас провожают его, прожигая затылок. По-хорошему или нет, стоило бы свалить если не домой, то хотя бы подальше от этого места. Мерзкая математичка уже наверняка нажаловалась директору о том, какой Эрен Йегер отвратительный мальчишка, и что его нужно отстранить от занятий, а ещё лучше исключить. И никогда в жизни больше не отпускать на соревнования по этим его танцулькам! Но вообще, по большому счёту, совершенно плевать на эту старую каргу и на то, какое наказание он получит. Друзья теперь считают его педиком. Впрочем, как и вся школа. И если на мнение всяких наплевать, то многолетнюю дружбу разрушать не хочется. Особенно сейчас, когда вся его жизнь и так рушится на кусочки, когда даже тот, кому он готов был отдать себя всего, оказался не тем, за кого себя выдавал. Леви он любит больше, чем можно себе представить. Любит настолько, что его предательство кажется хуже смертной казни. Может быть, поэтому он ничего не чувствует? Ни боли, ни обиды. Пустота. Словно понимает, но пока не признаёт, что так будет лучше, так должно было случиться для его же блага. Жаль лишь только, что из-за какого-то мудака испорчены отношения с друзьями, матерью и навечно потеряна его школьная репутация. Звонок. На урок Эрен, конечно же, не пойдёт. Нужно побыть одному и наедине со своими мыслями понять, как выбираться из ямы с дерьмом, в которую его столкнули. Однако, толкая дверь на пожарную лестницу, Йегер видит совсем не то, что хотел. Уже вошло в привычку видеть здесь Леви со спутанными наушниками в ушах, дожидающегося момента уединения. Сейчас увидеть его тут Эрен не надеялся и не хотел. Ему нужно одиночество, но вместо него здесь вполне знакомая старшеклассница. — Опа, танцор, — Имир ехидно ухмыляется. — Как нога? — Да пошла ты… — вместо ответа. Она снова усмехается и делает смачную затяжку, сжимая тонкую сигаретку между указательным и средним пальцем. — Ну не куксись, — сладенько произносит. — Я же, правда, беспокоюсь. — Ага, ночами не спишь, думаешь, как же там бедняга Йегер со своей вавкой поживает, — огрызается Эрен, кривясь. — Конечно! А ты как думал? — смеётся девчонка. — Ничего не думал, — бубнит он себе под нос. Имир стряхивает за перила пепел с сигареты и уже без насмешек, а с серьёзностью и даже небольшим раздражением в голосе интересуется: — Ты дверь закрыть не хочешь, нет? И тогда Йегер понимает, что стоит на пороге с открытой нараспашку дверью, что не может не вызвать недовольства. Мог бы уйти, прогулять этот урок в мужском туалете на третьем этаже или вообще сбежать и прогулять вообще все уроки, ошиваясь по улицам или торговым центрам, но будто что-то невидимое подталкивает его со спины, и он делает шаг вперёд, закрывая за собой дверь. По обыкновению садится на ступеньку, которая с недавних времён считается теперь его собственностью. — А ты че кислый-то такой? — тишина нарушается практически мгновенно. Эрен бросает на неё не самый радушный взгляд, но Имир намёка не понимает. — Ой, дай угадаю, — продолжает она болтать. — Лилипут твой в жопу дать отказался? — Чего? — её слова ошарашивают. Неужели слухи по школе носятся настолько быстро? — Да брось, — Имир отмахивается, давая понять, что её оправданиями пичкать точно не нужно. — Очевидно же, что вы трахаетесь. Раз очевидно, чего ж у Кирштайна с остальными челюсти поотваливались? Да и насрать, в общем-то. Это уже неважно. Йегер поджимает губы и отводит взгляд, а Имир вдруг расплывается в злобной улыбке. — Или трахались? Этот вопрос Эрен словно не слышит, и так бы продолжил игнорировать её, если бы не ехидный смех. — Что смешного? — скалится он. — Было бы из-за чего печалиться, — отвечает Имир, быстро вернув себе серьёзность. В любой другой ситуации Эрен бы не позволил никому так говорить о Леви, но в данный момент это никак его не задевает. Её слова кажутся какими-то правильными. Может быть, обида на него так сильна, что нет и малейшего желания вступиться? Однако же высказывание Имир мимо не проходит. — О чём это ты? — уточняет. Откуда ж ей знать, что было в их отношениях с Аккерманом, чтобы делать такие выводы? Девчонка делает глубокую затяжку, докуривая сигарету, и тушит её об кирпичную стену, после чего избавляется от окурка. Становится внезапностью, когда она в два шага оказывается возле него и опускается рядом на ступеньку. — Я знаю Аккермана подольше тебя, и, поверь на слово, расставание с ним — это лучшее, что могло с тобой случиться, — говорит она таким тоном, что Эрен и не думает не поверить ей. Дело даже не в том, насколько она убедительно говорит, а в том, что ему просто хочется ей верить. Ему хочется знать, что все выводы, которые он сделал о Леви за последние несколько дней, не были бредовыми, хочется знать, что его поддерживают. Знать, что хотя бы один человек в этом мире на его стороне. — Мерзкий человек, — вздыхает Имир, вытягивая из полупустой пачки сигарет ещё одну штуку. — Эгоистичный, лицемерный, грубый, жестокий, — перечисляет она, запуская руку в карман в поисках зажигалки. — Слабак. Жалкий слабак. Йегер подписывается под каждым словом. Он совершенно не расстраивается из-за того, что первая любовь оказался подлецом, использовавшим его для развлечения. Имир ведь сказала, что печалиться тут не из-за чего. Сейчас в груди поселилось чувство, похожее на радость. Очень странную радость. Будто бы всё это время Эрен чувствовал, что должен избавиться от всех этих людей в своём окружении, и сейчас наконец-то может быть спокоен. Имир зажимает во рту сигарету и чиркает зажигалкой. Затянувшись, бросает короткий взгляд на Эрена. — Хочешь? — звучит неожиданный вопрос. Немного потупив взгляд, без лишних слов Йегер принимает протянутую ему подожжённую сигарету. Задушенно кашляет после первой же попытки затянуться. Девчонка рядом заходится смехом. — Не курил, что ли, ни разу? — насмехается она, а тот обиженно выкрикивает в ответ: — Курил! На самом деле нет. Сигарету в руках Эрен держит впервые, и почему-то ему становится стыдно за то, что в свои семнадцать он только сейчас знакомится с никотином. Его реакция забавит Имир ещё больше, а он настырно делает ещё одну попытку, и выходит она в сравнении с предыдущей довольно удачной. Никакого эффекта не ощущает, кроме необычного привкуса на языке. Необычный вообще не только привкус, а ситуация в целом. Очень странно, наверное, сидеть с малознакомой выпускницей с дурной репутацией и впервые курить подсунутые ею сигареты после нежеланного каминг-аута и окончательного расставания с любимым, но подлым человеком. Но Эрен не видит ничего удивительного. Он наконец-то чувствует себя в своей тарелке, хоть внутри что-то и мечется из стороны в стороны. — Эй, Йегер, зависнуть вечером не хочешь? Сначала требуется время, чтобы разобраться, что значит этот вопрос, а после уже задуматься, шутка это или нет. — С чего вдруг ты меня куда-то приглашаешь? — уточняет Эрен недоверчиво. — Ну ты же с ёбырем своим расстался, — Имир пожимает плечами. — По традиции надо нажраться. Да и Криста на реабилитации, скучно мне без неё. Да, выпить чего-нибудь крепкого точно не помешало бы. Давненько он не пил. Даже на собственный день рождения возможности не выпало. Достать бутылочку вина или банку пива проще простого, да только пришлось подстраиваться под этого святошу. Этот бывший героиновый наркоман же теперь дохера правильный — не пьёт, не курит. Отличная возможность наверстать упущенное. И вряд ли в предложении Имир есть какой-то подвох. — Да ладно тебе, не ломайся. Я угощаю! — подначивает она, но Йегер в уговорах и не нуждается. Эрен согласен с самого начала, и никакой ответ кроме «да» не рассматривается. Он чувствует, что обязан этот вечер провести с Имир, ему нужно побыть с ней. Только даст ли согласие мама на это? Немного подумав, Йегер задаётся вопросом, нужно ли ему вообще её согласие. Быстро ответив самому себе, что не нужно, он улыбается и коротко уточняет: — Время и место? — Часов в девять, адрес скину сообщением, — так же немногословно отвечает Имир. Девять вечера. Слишком поздно для того, чтобы соврать, что он на танцах. Ну и чёрт с ним, придумает что-нибудь. — Договорились. Девчонка, хмыкнув, поднимается со ступенек. Сигарета, зажатая в пальцах Йегера, давно засыпает пеплом его джинсы. Ловко выхватив её и потушив об стену, Имир уходит, не сказав больше ни слова. Весь оставшийся день у Эрена выходит крайне гадким. Он жалеет, что всё-таки не ушёл с уроков, а отсидел всё положенное время, потому что друзья не решались к нему подойти для продолжения разговора и недоверчиво косились, что жутко напрягало и раздражало. Придурков, которые бросали на него в коридорах любопытные взгляды и пересмеивались, тоже хватало. Благо не нашлось умников, которые спросили бы в лоб о достоверности информации. И к директору так и не вызвали. Но, скорее всего, просто ещё не вечер. Дома встречает на удивление спокойная мать, а значит, со школы ещё не звонили, потому что в таких случаях он огребает, едва переступив порог. Сегодня вообще ничего такого не наблюдается, только приветливость и предложение пообедать, от которого Эрен отказывается. Вряд ли он сейчас сможет поесть. На танцы идёт с большим нежеланием. Возможно, такой феномен наблюдается и впервые, но Йегер даже из-за этого беспокойства не ощущает, особенно учитывая то, чем закончилось его последнее занятие. Ни с кем из ребят он не здоровается, а проходя мимо хореографа, даже не смотрит в его сторону. Всю тренировку Эрен занимается молча, каждый раз ощущая на себе взгляды товарищей, когда что-то в очередной раз выходит не идеально. И будто бы специально всё идёт наперекосяк. Будто все окончательно решили добить его. После команды хореографа, что тренировка закончена и все могут быть свободны, Эрен самый первый собирается и вылетает на улицу, прекрасно видя, что тренер хочет выловить его для разговора. Говорить ни с кем он сейчас не хочет и не собирается. Сегодня он ещё больше убеждается, что ему неприятно это место и эти люди. — Эрен, ну, может быть, поужинаешь хотя бы? — настойчиво интересуется мама. После её травмы она стала меньше уделять внимания готовке — не особо-то покулинаришь с нерабочей рукой. Питается семейство Йегер теперь либо совсем простенькими блюдами, либо полуфабрикатами. Последним Карла вообще недовольна, но другого выхода нет, ведь у мужа на готовку совсем нет времени и сил, а сыну доверять что-то сложнее бутербродов с ветчиной чревато. — Я не голоден, мам, — отвечает он уже раз в пятый. — Ты хоть что-нибудь поешь! Весь день голодный ходишь! Раздражённо вздохнув и закатив глаза, Эрен идёт на кухню и достаёт из холодильника банку йогурта, посильнее хлопнув напоследок дверью. — Уроки сделал? — доносится из гостиной. Она нашла новую причину вынести мозги? — Да! — в ответ, не задумываясь. Эрен на самом деле даже не знает, что задали. Его сейчас волнуют проблемы посерьёзнее горы домашнего задания. Он скучающе ковыряется ложкой в черничном йогурте и не сводит глаз с экрана телефона, где светится сообщение от Имир с адресом, где она его ожидает. Совсем недалеко, минут двадцать пешком. Нужно дождаться, когда мама пойдёт спать, и тихонечко сбежать. С отцом проблем не будет, у него ночная смена. Только стрелки часов уже показывают начало десятого, а Карла продолжает сидеть перед телевизором и вряд ли в скором времени пойдёт спать. Пустая банка из-под йогурта отправляется в мусорное ведро, а Эрен — в гостиную, где, удобно расположившись на диване, мама смотрит какой-то сериал. Стоит отметить, глупейший. Просто на редкость тупой. Это Йегер понимает уже через минуту, когда пристраивается рядом. Может, сделать вид, что пошёл спать, и просто закрыться в своей комнате? Тогда, возможно, ей станет скучно одной, и она тоже надумает пойти спать? А как он узнает, что она уже уснула? А если разбудит, когда начнёт спускаться вниз? Да уж, не самый надёжный план, но он опоздал уже на час. Имир явно этому рада не будет, нужно срочно что-то придумать. — Устала что-то сегодня, пойду спать, — говорит вдруг Карла, поднимаясь с дивана. Что ж, проблемы решили себя сами. Неожиданно, поэтому Эрен даже не сразу врубается. Это оказывается слишком просто. — Не засиживайся допоздна. Отлично, спасибо за напутствие, мам. Вряд ли только он прислушается. — Доброй ночи, — наигранно ласково произносит Эрен, молясь, чтобы она побыстрее ушла. В ответ ничего не получает, а оно и не нужно. Йегер в буквальном смысле считает секунды, когда мама уже уйдёт к себе и он сможет сбежать. И вот наконец-то он слышит, как на втором этаже хлопает дверь родительской спальни. Теперь остаётся подождать ещё немного, когда Карла точно заснёт. Но этот пункт Эрен пропускает и сразу подскакивает с дивана. Не особо-то и стараясь сохранить тишину, он натягивает кроссовки и пулей вылетает из дома. Свобода. Вечерняя прохлада бодрит и окончательно убивает в груди тревогу и страх быть пойманным. Плевать, какое там наказание ему придумают. Никакими цепями его больше не удержать. Уж больно сильно все ему осточертели. Достаёт телефон, чтобы ещё раз прочитать сообщение с адресом. Да уж, опоздал он прилично. А Имир его и не ищет. Прочитала его «ок», отправленное в ответ на место встречи, и всё. Ни единого вопроса, где он и когда подойдёт. Обиделась, наверное, и решила, что он уже не явится. Стоило её хотя бы предупредить, что произойдёт такая заминка. А, возможно, просто не из тех она людей, которые бегают за каждым и накручивают себя по пустякам. В любом случае, задерживаться ещё больше нельзя. В этот раз Эрен изменяет привычке. В наушниках не звучит пение Бейонсе и Бритни. Как-то не настроен он сегодня на попсу. Да и просто надоело. По этой причине все двадцать минут Йегер быстрым шагом добирается под фоновые звуки вечернего города, а в голове всё вертится мысль: «О чём же с ней говорить?». Имир не его близкая подруга, да и даже не знакомая, однако поболтать с ней о чём-то нужно. Не будут же они молчать весь вечер? Вряд ли она сама имеет какие-то конкретные темы для разговора с ним, позвала ведь только потому что скучно. Что ж, в подобной ситуации он уже бывал. Разберётся. Многоквартирная пятиэтажка с граффити на бетонных стенах — именно сюда приводит его адрес, который прислала Имир. Внутри встречает коридор с обшарпанными стенами и ободранными дверями. Чем дальше идёт — тем скуднее и беднее становится обстановка. Почему-то мысль, что Имир может жить в таком месте, Эрена раньше не посещала. Дойдя до двери с нужным номером, постучать он не спешит, потому что вдруг становится неловко, а ещё вряд ли его кто-нибудь услышит — из-за двери громко орёт какая-то новомодная клубная музыка. Удивительно, что никого из соседей в столь поздний час это не беспокоит. От незнания, что же делать, Йегер дёргает дверную ручку и пугается, когда дверь вдруг оказывается незапертой и открывается. Он аккуратно заглядывает, а внутри его ждёт настоящий притон. Теперь Эрен совсем не понимает, для чего он здесь вообще нужен, ведь и без него здесь хватает людей, среди которых Йегер не видит ни одного знакомого лица. Парни в потрёпанной мешковатой одежде, явно уже давно попрощавшиеся со старшей школой, да девицы с чересчур ярким макияжем и в коротких юбках. Возможно, сошло было за школьную пятничную вечеринку, будь здесь люди попроще и отсутствовал бы странный дурманящий запах, окутавший всю квартиру. Он, может быть, забрёл не туда? — Йегер! — слышится пьяный голос сквозь орущую музыку. А вот и сама Имир. Значит, всё же не ошибся. Странно, и с чего он вдруг решил, что его ждут для ламповой посиделки на диване под пледом? Но оно ведь и к лучшему. — Как дела, пупсик? — интересуется Имир, хищно улыбаясь. В одной руке у неё открытая бутылка пива, а второй рукой она притягивает его к себе за шею. — Волшебно, — в тон ей отвечает Эрен и подхватывает ту же улыбочку. — Даже не представляешь, насколько это замечательно! — жизнерадостно выдаёт она и наконец-то отлипает от него. Уже через секунду она болтает с другим парнем, который передаёт ему невесть откуда взявшуюся бутылку пива. Эрен абсолютно уверен, что только что её в руках у него не было. Впрочем, неважно, ведь теперь эта бутылка у него и он делает оттуда щедрый глоток, а Имир уже тянет его куда-то. Всё больше и больше становится плевать на здешний интерьер, но кухня, на которую притаскивает его новая подружка, проигрывает по внешнему виду даже школьной каморке со швабрами. Вся комната — одна сплошная пепельница, к тому же вся завалена пустыми бутылками из-под алкоголя и коробками от пиццы. Грязные стены с облупившейся краской, шкафчики с болтающимися дверцами, шаткий стол с заляпанной и местами прожженной столешницей, мутные стаканы и простая лампочка, свисавшая с потолка без всякого намёка на абажур или хотя бы его подобие, составляли обстановку помещения, по идее предназначенного для приготовления и приёма пищи. Здесь уединилась компания из таких же оборванцев и девушек, которых приличными назвать язык не повернётся. — Знакомьтесь, Эрен! — представляет его Имир. — Наша местная балерина. Эта шутка его даже не задевает, словно пролетев мимо ушей. Эрен с удовольствием пожимает протянутые ему руки и кивает в ответ на приветствия, даже не пытаясь запомнить имена, которыми ему представляются. Ни на одну из тех пьянок, где он бывал, это не похоже, однако чувствует себя Эрен очень даже комфортно. Почти каждый здесь старше его лет на пять, а то и больше, но и это не мешает. На удивление быстро Йегер вливается в разговор, понимает многие шутки и даже сам умудряется ляпнуть что-то смешное. Он совсем не замечает, как опустошает полученную бутылку пива и как ненавязчиво она заменяется на новую. Окончательно расслабиться помогает третья бутылка, а веселье начинается с четвёртой. Из окна гостиной блюёт какой-то парень, вместе с тем пачкая пол и подоконник, но всем уже слишком плевать на такие вещи, и над беднягой только смеются. Страшно представить, во что превратится эта и без этого убитая квартирка к утру. Сейчас Эрен дохера смелый, и когда один из присутствующих достаёт помятую пачку сигарет из кармана штанов, он просит поделиться. Не то чтобы ему уж очень сильно понравилась его первая сигарета, но, может быть, вторая на пьяную голову зайдёт лучше? Тот без вопросов достаёт ещё одну, но Имир останавливает. — А, может, лучше что поинтереснее? — заманчиво предлагает она, и ни одной мысли не возникает отказаться. По его заинтересованному взгляду Имир понимает, что медлить не стоит, и вытягивает из кармана самокрутку впечатляющего размера. Стоящий рядом парень присвистывает и сразу тянет руки, за что получает по ним шлепок. — Эй! — возмущается он. — Старшим надо уступать! — Обойдёшься, — с равнодушием фыркает Имир. Йегер переполняется чувством собственной важности, когда эта самая самокрутка попадает в его руки. И вот снова он встречается с тем, чего нужно опасаться. Только в руках у себя он опасности никакой не видит. Внутри всё рвёт и мечет — так сильно хочется. Теперь Эрену понятна природа того странного чувства, изводящего его все эти дни, но он об этом уже и не думает. Он подносит самокрутку к губам, и тут же перед лицом щёлкает зажигалка. — В себя втягивай, — подсказывает девчонка. Эрен к совету прислушивается, так и делая. Первая затяжка выходит неудачной, и он кашляет, задыхаясь от дыма. Реакция окружающих ждать не заставляет — компания усмехается, а тот парень, которого обделили столь желанным блаженством, недовольно цокает языком. Со второй попытки получается не давиться, но зато Эрен морщится от едкого дыма. Имир ехидно хихикает и забирает у него косяк. Сама делает затяжку, выпуская тонкие струйки через нос. Не морщится, в отличие от Йегера, а подтверждает его реакцию на словах: — Ух, забористая. Вокруг них уже выстроилась очередь желающих тоже убедиться в остроте травы. Имир быстро разгоняет все морды одним грубым «съебались отсюда» и возвращает самокрутку Эрену. Он снова курит в затяг. А после выпивает. То ли ещё банку пива, то ли ещё литр. После этого решается на что-то покрепче. Точнее, не решается, а просто глотает то, что ему суют. Кажется, это была водка. В какой-то момент в голову даёт настолько круто, что приходится согнать с драного дивана какого-то торчка, пытающегося трахнуть полуголую шалаву. Эрен утыкается лицом в подлокотник. Запах пива и ссанины, которым пропитан весь диван, даже в пьяном состоянии не даёт пролежать в такой позе дольше одной минуты. Собственная голова кажется ему весом с грузовик. Поразительно, что он ещё нигде не наблевал. — Привет, красавчик. Ярко накрашенная, собственно, как и все девчонки здесь, блондиночка присаживается рядом, закинув ногу на ногу. Сочные бёдра обтягивает чёрный капрон, а из-под коротенькой юбчонки виднеются кружевные трусы. Занятная картина, но Эрен туда не смотрит. Помутневшее мышление едва ли позволяет обращать внимание на такие вещи, однако в её лице он видит Кристу. Девица жутко на неё похожа. — Привет, — пьяно улыбается Йегер в ответ. Она симпатичная. Смыть бы всю эту шлюшью мазню с лица, и была бы похожа на куклу, а пока смахивает только на дешёвую проститутку. А Эрену пока большего и не нужно. — Я видела, как ты танцуешь, — воркует она. — Очень впечатляет… Ну ещё бы она не видела. Подсела, наверное, только поэтому. — Автограф дать? — хмыкает Эрен. Девчонка пододвигается ближе, слегка наклоняется и шепчет почти в губы: — Почту за честь. Прилив смелости или неосознанность своих действий. Может быть, всё вместе. Заводится Эрен быстро и, хватая девку за бёдра, утягивает к себе на колени. Та явно поступок оценивает. — А мама не наругает? — ехидно интересуется она. Девка точно старше его. Насколько — Эрен сказать не может. Точно уже не школьница. Да и не парит, собственно. — Издеваешься? — храбрость льётся через край, и Йегер резко притягивает её ближе за талию, давая возможность самой найти ответ на свой вопрос. — Разумеется… — томно шепчет она. Целоваться девчонка умеет, только властвовать сильно ей Эрен не даёт. Губы липнут из-за её дурацкой красной помады. Бесит неимоверно. Нужно было сначала умыть её, а после давать лезть к себе в рот. Хотя за то, что творит её рука с его членом, можно простить и такую ерунду. Даже не расстёгивая ширинку, дрочит она потрясающе. Волшебные ощущения. Башка, правда, кругом идёт, но скуренному косяку тоже можно это простить, ведь без него бы таких потрясных чувств девичья рука в одиночку не добилась бы. Йегер отрывается от губ и тянется к её шее, оставляя на ней багровый засос солидного размера. Как и обещал, без автографа не оставляет. Девка замирает на секунду, смеётся и снова лезет целоваться. Зачем он это делает? Настолько пьян? Назло? Он ведь только сегодня поставил точку в отношениях с человеком, ради которого был готов на любой подвиг. Был. В сердце уже для него нет места. Любовь к нему то ли убило, то ли вытеснило другое чувство. В любом случае, сосётся он с этой красоткой не из-за желания добить скулящую на фоне влюблённость в блеск стальных глаз. Ему просто так хочется. Или не хочется вовсе. В голове такой сумбур. Но да какая, к чёрту, разница вообще? — Народ, облава! — орёт кто-то басом. Люди вокруг резко подрываются и начинают метаться по квартире подобно муравьям. Музыка стихает и заменяется беспокойными голосами. Рядом на коленях ползает парень, старающийся дрожащими руками пересыпать обратно в пакетик разложенные дорожки. Девчонка с колен Эрена исчезает куда-то в одно мгновение, предаваясь общей панике. Больше всех не повезёт тем, кто ловит приход около унитаза или спит в собственной блевотине. Йегер жутко рад, что не входит в это число, потому что вот ему точно нельзя оказаться пойманным. Только какой толк от того, что он ещё хоть что-то соображает? Да никакого, ведь он понятия не имеет, куда бежать и что делать. — Ты хули расселся?! — Имир возникает словно из ниоткуда. Она дёргает его за руку, вынуждая подняться, и тянет за собой. — Шевелись давай! Если ещё минуту назад подняться на ноги казалось чем-то нереальным, и не только из-за потрясающих пальцев на его члене, то сейчас адреналин хлещет отовсюду. Всё происходит до того быстро, что Эрен даже не успевает сообразить, как бежит по какому-то коридору. Куда он ведёт, вообще без понятия. Имир тащит за руку наверняка не для того, чтобы усадить его в полицейскую машину, поэтому стоит продолжить следовать за ней без лишних вопросов. Выбора особо-то и нет. Едва в лицо ударяет уличная прохлада, Эрена тянет смачно поблевать, что он и делает. Запоздал он чего-то, но лучше уж так, чем на прозрачную кофточку той блондинки. — Йегер, ну ёбаный в рот… — вздыхает Имир. Смачно проблевавшись, Эрен жадно глотает воздух. Рукой придерживается за ближайшую стену, чтобы не свалиться рожей в собственную рвоту. Понятия не имеет, где сейчас находится. Возможно, уже около своего дома. Однако отчётливо слышит вой полицейской сирены и замечает свет мигалок где-то неподалёку. — Давай, балерина, трезвей! Рукавом толстовки Йегер утирает выступившие слёзы, после чего крепко встаёт на ноги, хоть и приложив усилия. — Не балерина я… — шипит, морщась. Язык будто онемел, а во рту словно кошки нассали. То, что он на улице, Эрен понимает только по прохладному ветру и уличному шуму, ведь до сих пор не может восстановить плывущее кругом зрение. Смахивает на задний двор, который по уровню засранности не уступает самому дому. — Идём, пока они чёрный ход проверить не додумались, — зовёт Имир и снова тянет за собой. — Это разве не твоя квартира? — мямлит Эрен, позволяя волочь себя, словно тряпичную куклу. — Шутишь? Я вообще в душе не ебу, чья это квартира, — девчонка смеётся. А Эрену совсем не до смеха, потому что снова тошнит. Имир тянет его за собой по каким-то закоулкам, и, кажется, даже не думает останавливаться. У Йегера после каждого поворота в голове звенеть начинает всё сильнее, рвотные позывы унять выходит всё труднее. Пили, вроде, одинаково, так куда её с такой скоростью несёт, если он сам едва держится на ногах? — Ничего, привыкнешь, — обещает она. Свежий воздух позволяет хоть немного взбодриться и на малую долю вернуть ясность мышления, а вместе с тем и беспокойство, что до утра он не протрезвеет и о его ночных приключениях станет известно. Очень вовремя Имир останавливается и, смерив его взглядом, подмечает: — Мда, видок помятый… — Спасибо, — больше, что ответить на это, Эрен не придумывает. — Топай давай домой и укладывайся баиньки, — командует она и вдруг резко разворачивается. — Увидимся! Имир машет рукой на прощание и скрывается за поворотом. Паника накрывает с головой за секунду, потому что она была единственной причиной, почему он ещё не расквасил себе нос. Бросить его здесь в таком состоянии — поступок до жути подлый. Что ж, выбора-то и не остаётся, кроме как попытаться добраться самостоятельно. Улица знакомая, до дома не так уж и далеко. В ночное время суток количество машин заметно уменьшается, что снижает риск быть сбитым. Главное, не снести какой-нибудь забор или не впечататься рожей в стену. Идёт чисто интуитивно, не особо соображая. Глубоко дышит, всё ещё переполненный надеждой, что удастся протрезветь до того, как он доползёт до дома. Прекрасно понимая, что пахнет от него не розами, также не отчаивается и продолжает верить в чудесное исчезновение запаха перегара, травы и рвоты. Настолько отвратительно физически Эрен ощущает себя, пожалуй, впервые. Ужасное, мерзкое, ну просто пиздец какое гадкое состояние. Не особо он, конечно, сожалеет. Оно того стоило, но в данный момент он готов вышибить себе мозги, чтобы избавить от этих мучений. Спасает только мысль, что до дома он почти дошёл. Будет ещё неплохо, если эти несчастные несколько десятков метров он сможет преодолеть, не свалившись прямо на асфальте от бессилия. Эрен мысленно ликует, поздравляя себя с победой, потому что он успешно добирается до дома, при этом ещё и ничего не сломав. Только вот замирает на месте, совсем чуть-чуть не дойдя до заветной лужайки, которую так мечтал увидеть последние полчаса. Причина тому — байк, которого возле его дома точно быть не должно. Как и его хозяина, усердно пытающегося разглядеть обстановку за одним из окон второго этажа. Сомнений вообще никаких нет в личности ночного визитёра, хоть и темнота на пару с пьяным глазом разглядеть ничего, кроме очертаний, не позволяют, а оттого и дрожь по телу расходится за секунду. Ну и вот какого хуя он припёрся? Вот уж проблема. Теперь даже в собственный дом попасть невозможно. Не пройти же просто так мимо него. И не стоять же так до того момента, пока он не соизволит свалить. Никаких идей больная голова не генерирует, и, видимо, придётся действительно куда-то свалить ненадолго и переждать. Не будет же он там до утра стоять? Только вот всё идёт совсем не по плану на моменте, когда Леви достаёт из кармана телефон и, кажется, набравшись, наконец, смелости, набирает номер. И вот уж незадача — ночную тишину разрывает трель телефона Йегера, разносясь по всей улице. — Эрен? — удивлённо. Пока пытается отключить этот дурацкий рингтон, ко всему прочему ещё и роняет телефон, но, хоть к какому-то счастью, Леви сам сбрасывает вызов, и адский гаджет затыкается. И это единственное положительное в этой ситуации. — Какого хрена? Два часа ночи, ты где был? — Уж чего, а того, что Эрен появится не из окна своей комнаты, а с улицы, Леви точно не ожидал. Йегер заводится по щелчку. На поставленный вопрос отвечать, разумеется, не собирается. — Отличный вопрос! То же самое могу спросить у тебя. Какого хрена в два часа ночи ты вынюхиваешь что-то у меня под окнами? — Я? Вынюхиваю? — его слова Аккермана задевают, однако, в связи с последними событиями, к очередному обвинению он готов. — Да я поговорить приехал! Я, блять, вторые сутки ни о чём думать больше не могу. Леви делает шаг навстречу и тут же меняется в лице. Причина такой реакции Эрену вполне ясна. До глубины души насрать, что он скажет, но глаза всё же отводит в сторону. — Ты что… под кайфом? Ответ на словах он не получает, зато прекрасно видит всё своими глазами. Страшно обоим. Эрен вдруг начинает бояться правды, а Леви — правильности своего предложения. — В глаза мне, блять, посмотри! — Аккерман не выдерживает и с неуверенного шёпота резко переходит на грозный возглас, давая сразу понять, что ослушаться нельзя. Леви не хочет смотреть в эти глаза, но оторваться не может. Просто не может перестать смотреть на доказательства предательства того, кого так нежно любил и кому доверял. А Эрен даже сейчас, наблюдая, как от обиды дрожат уголки его губ, не чувствует ни малейшего укола совести. — Паршивец, — сквозь зубы разъярённо цедит Леви. — Так вот чего ты мне мозги ебал… — Не тебе меня учить! — кричит Йегер, угрожающе делая шаг вперёд; тот отшатывается назад, сохраняя дистанцию. — Не подходи ко мне, нарик хренов. От возмущения Эрен едва ли не давится, потому что такого в свой адрес из уст этого человека услышать точно не ожидает. От кого угодно, но от него это оскорбление абсурдно слышать аж до смеха. — Ах вот как? — Эрен усмехается. — А не ты ли как больной шарахаешься каждый раз? — Что, прости? — переспрашивает Леви, хмурясь. — Да у тебя коленки дрожать начинают, стоит только про наркоту упомянуть! А почему? — сам себе задаёт вопрос и тут же отвечает: — Потому что ты сорваться боишься! Боишься сорваться и из мамочкиного сыночка снова стать вонючим торчком. — Рот закрой, — как можно спокойнее старается произнести Аккерман, но самообладание его уже почти покинуло. — Потому что тебя до сих пор временами переклинивает! Потому что до сих пор ты вспоминаешь, как классно было на игле, да? Слабак. Жалкий слабак! Целью довести его Эрен не задаётся, просто хочет указать на его место, однако явно перебарщивает. Леви, сжимая от злости и обиды зубы, замахивается, но так и не ударяет. Следом слышится смех. — Ну чего же ты? Ударь! — забавится Йегер. К его просьбе Леви очень хочется прислушаться, только вместо этого делает глубокий вдох, кулак разжимает и усиленно пытается заглушить бушующие эмоции. — Сделай одолжение, — убийственно спокойно. — Никогда больше ко мне не подходи. Не появляйся у меня на глазах и не пытайся связаться. Снова возмущение охватывает Йегера с ног до головы. Какое он право имеет поворачивать ситуацию так, словно козёл здесь Эрен и бросают его? — Да я тебе это ещё давно сказал! — возмущается он. — Вот и славно, — Леви равнодушно пожимает плечами и надевает на голову шлем, собираясь уезжать. — Катись давай! — орёт вдогонку Эрен. — Дорогу сюда забудь! Все эти вопли Аккерман игнорирует, потому что рёв мотора всё расслышать не позволяет, а удушающая обида не даёт сказать ни слова. Так он и уезжает — под брань бывшего любовника. Вполне типичное завершение красивой сказки о любви. А Эрен стоит и смотрит вслед давно уехавшему мотоциклу. На мгновение кажется, что сегодня он допустил самую огромную ошибку в своей жизни. Но только на мгновение.