***
Тони и Олав стояли посреди леса, окруженные стаей волков. Свирепые звери рычали, приближаясь к ним медленно, не спеша набрасываться, будто наслаждаясь страхом загнанных в угол жертв. В отчаянии посол схватил ветку, чтобы защититься, но огромный волк разорвал ее зубами в щепки. Энтони всегда боялся смерти, но еще больше его пугало, что что-нибудь может случиться с его дочерью. Ему оставалось лишь надеяться, что Вирджинии и Венделлу удалось скрыться. Он закрыл глаза, храбрясь принять любой исход. Внезапно он услышал топот копыт и лай собак. Непонятно откуда появились рыцари в начищенных до блеска доспехах, верхом на лошадях, в сопровождении стаи волкодавов. Их было намного больше, чем лесных хищников, а сияющее серебром обмундирование ослепляло последних, поэтому они поспешили ретироваться. Но нескольким все же не удалось избежать острых копий воинов. Однако убивать пойманных волков они не стали, а посадили в огромную серебряную клетку на колесах. Предводитель отряда подъехал на коне и, сняв шлем, обратился к спасенным. К невероятному удивлению которых, оказавшись женщиной со светло-русыми волосами до плеч и пронзительным взглядом карих глаз. — Я Зена Сицилинийская, спутница Псифелии, защитница свободы и главнокомандующая королевской армией Красной Шапочки III в третьем поколении. А вы кто такие? — требовательным тоном спросила она, выставив копье острием в сторону ошеломленных мужчин. — Я Тони Льюис, — тихо ответил Тони. Еще бы, ведь теперь вместо волков со всех сторон их окружали копья и свирепые собаки, которые к тому же угрожающе рычали. — Главный помощник и советник короля Венделла, правителя Четвертого королевства. — Меня зовут Олав, — представился посол, так как командирша вопросительно посмотрела на него. — Я был послом, ее Светлейшего Величества, покойной королевы Золушки. Мы благодарны вам за спасение. — Что вы делаете во Втором королевстве? — с еще большим подозрением приподняла бровь Зена. — Мы здесь с секретной миссией по приказу короля Венделла, — ответил Энтони, решив, что не стоит лгать вооруженным до зубов людям. Пусть даже это были женщины. И на всякий случай доброжелательно добавил: — Мы не желаем ничего плохого королеве Красной Шапочке и ее королевству. — В этих лесах ночью опасно, — смягчилась наконец Зена и убрала копье. Остальные воительницы последовали ее примеру. — Уходите отсюда поскорее. — Прошу прощения, но мы не можем, — возразил Тони, на что прекрасная главнокомандующая нахмурилась, а Олав изумленно округлил глаза. — Где-то там, — он неопределенно махнул рукой на лес. — Остался король Венделл и моя дочь. Мы должны их найти. Могу я просить вас о помощи? Он с надеждой смотрел на воительницу, но та лишь покачала головой: — У нас свой приказ. Будьте осторожны. С этими словами она надела шлем обратно и, развернув коня, увела отряд прочь. Стая волкодавов с шумным лаем последовала за хозяевами. Олав и Тони вновь остались одни. Недолго думая, они отправились на поиски Венделла и Вирджинии.***
Вирджиния бежала больше десяти минут по враждебному темному лесу, слыша за спиной устрашающий вой. Сердце ее гулко стучало в груди, в ушах стоял звон, а дыхание сбилось. Но, кажется, ей удалось оторваться. Она остановилась, восстанавливаясь. Вокруг на милю все стихло, и только ветер зловеще трепал ветви, да в небе сияла яркая луна. Вирджиния не знала, где находится, что случилось с остальными и что ей делать дальше. Ею двигал только инстинкт самосохранения. Она решила, что нужно найти укрытие и переждать до утра. Но поблизости не нашлось ничего подходящего: ни какой-либо пещеры, ни норы. А на высоких деревьях отсутствовали сучья, чтобы по ним взобраться. Вдруг совсем близко раздался рык. Всего в паре метров от Вирджинии возник огромный волк с горящими красным огнем глазами. Она прижалась к стволу дерева, затаив дыхание, в надежде остаться не замеченной. Но зверь чуял ее запах. Она могла поклясться, что расслышала его гнусную усмешку. Нога ее наткнулась на булыжник. Вирджиния осторожно потянулась за ним. В этот момент из-за дерева выскочил волк, и она, не мешкая, ударила его тяжелым камнем по морде. Затем бросилась бежать без оглядки. Хищник быстро оправился, стремительно нагоняя ее. Вирджиния петляла меж деревьев, чудом уворачиваясь от мощных лап с острыми когтями, но в какой-то момент упала, подвернув ногу. — Попалась, мышка? — оскалился волк то ли человечьим, то ли звериным рыком, в один прыжок оказавшись над жертвой. Вирджиния беспомощно оглянулась: кругом только одинаковые деревья. Сзади появился еще один волк, а внизу пригорка протекал ручей, отделявший лиственный лес от хвойного. — Чего ты тянешь? — процедил второй зверь. Вирджиния вынула из волос маленькую заколку и вонзила ее в глаз нависшего над ней хищника. Завопив, он отпрянул, что позволило ей перевернуться на живот, покатиться со склона прямо в воду. При падении она больно ударилась о каменное дно, но заставила себя подняться, чтобы проползти до противоположного берега. Волки уже были в ручье, однако нападать не спешили. Только скалились и грозно рычали. — Я разорву на куски эту суку! — взревел оборотень с раненым глазом, готовясь к прыжку. Вирджиния затравленно прижалась к земле. — Нет! — властным тоном остановил его второй. — Ты не пересечешь ручей! Удивительно, но оборотень подчинился, хоть и с явным недовольством, испепеляя целым глазом ускользнувшую жертву. Волки скрылись из виду, а Вирджиния с облегчением выдохнула, так и оставшись лежать на половину в воде и пытаясь понять, по какой причине они отступили. Возможно, они были не единственными оборотням в этих лесах, а ручей являлся границей, разделяющей территории кланов. Или же в тенях дремучих елей таилось нечто страшнее волков. В любом случае, ни один из вариантов не радовал. Собравшись с силами, Вирджиния встала с земли. Вывихнутая нога все еще болела, поэтому пришлось двигаться осторожно, стараясь не наступать на нее. Добравшись до ближайшего оврага, сокрытого за свисающими древесными корнями, Вирджиния забралась в него, поджала колени и обняла их руками. Промокшая и уставшая, она никак не могла успокоить бешено колотящееся сердце и отвести взгляда от зловещего полнолуния в небесах. Постепенно ее веки стали тяжелеть, и, сама того не желая, Вирджиния провалилась в глубокий сон. Открыв глаза вновь, она обнаружила, что наступило утро. В сиянии рассвета лес казался очень красивым и наполненным жизнью: листья на деревьях мирно шелестели от дуновения легкого ветерка, сверчки стрекотали в изумрудной траве, где-то вдали напевала песню кукушка. Ничего общего с враждебной тьмой, царившей здесь минувшей ночью. Вирджиния выбралась из укрытия, отряхнула одежду от веток и земляной пыли, задумавшись о том, куда ей идти. Где искать отца, Венделла и Олава? Она вернулась к ручью и прежде чем отправиться дальше, решила умыться и утолить жажду. Вирджиния наклонилась, отхлебнула несколько глотков. Чистая прохладная вода тут же наполнила ее тело энергией, возвращая ясность мыслей. И, возможно, ей могло показаться, но вывихнутая нога почти перестала болеть. Вирджиния подняла взгляд, увидев небольшую лесную поляну, где в окружении высоких сосен стоял многоцветный домик, что раньше скрывался во мраке ночи. Со стенами, выложенными из сахарных пряников: синих, желтых, зеленых и лиловых, шоколадными конусными крышами. Он, как чудесный маленький замок, буквально манил рассмотреть его поближе. Соблазнительный аромат выпечки витал в воздухе, проникал в ноздри, заставляя следовать за собой. Вирджиния ощутила урчание в животе и как завороженная направилась к столь желанному завтраку. Приблизившись, она отломила кусочек бордюра и положила в рот. Вкус оказался невообразимо волшебным. Нежное, сладкое тесто таяло на языке, как сливочный сыр. Вирджинии захотелось еще. Она отломила второй кусок, на этот раз больше, затем еще один и еще. Набив полный рот, она продолжала жевать, позабыв о проблемах и тревогах, о отце, друзьях и даже о том, кто она такая. — Вкусно, драгоценная? — раздался позади скрипучий голос. — Простите, я не знала, что здесь кто-то живет, — обернулась девушка, дожевывая пряник. Перед ней стояла сгорбленная старуха в лохмотьях, с прямыми седыми волосами, собранными в небрежную прическу. Лицо ее покрывали глубокие морщины и пигментные пятна, нос и подбородок обсыпаны уродливыми бородавками, а вместо глаз — черные пустоты. Вид ее был настолько омерзительным и ужасным, что девушка, забывшая собственное имя, едва не подавилась пряником. — Пойдем со мной, — костлявой рукой с длинными неопрятными ногтями незнакомка схватила ее за запястье. — Я только что сварила клубничный кисель. Надеюсь, и он придется тебе по вкусу. — О нет, спасибо. Я не голодна, — Вирджиния, наконец, начала приходить в себя. Она подозревала, что старуха могла оказаться той самой ведьмой из сказки про Гензеля и Гретель, которая ела детей. — Как это не голодна? Посмотри, какая ты тощая! — ведьма сильнее обхватила руку Вирджинии, когда та попыталась вырваться, и повлекла за собой в дом.***
Венделл пришел в себя примерно в полдень. Об этом свидетельствовало солнце, ярко светившее прямо над головой. Он находился в глубокой сырой яме, накрытой сеткой, сплетенной из ветвей деревьев. Укушенная нога сильно болела, а руки были туго связаны спереди. Король поежился, так как похитители забрали всю его верхнюю одежду, оставив в одной только рубашке и брюках. Затем попытался развязать веревку зубами, но тщетно, узел оказался слишком крепким. Тогда он поднялся, опираясь спиной о землю, чтобы попробовать разглядеть хоть что-нибудь, но и тут ничего не вышло — яма была слишком глубокой. — Помогите! Здесь есть кто-нибудь? Эй! — закричал Венделл, в надежде, что его кто-нибудь услышит. Спустя минуту к яме кто-то приблизился. Решетка открылась, и за ней показался лохматый мужчина со шрамом на лице, повязкой на правом глазу и густой короткой бородой. — Чего орешь? Тебе никто не поможет, Ваше Величество, — съязвил тюремщик, отчего Венделлу стало не по себе. — Что вы сделали с моими друзьями? — нахмурился король, стараясь не выказать тревоги. — О, не волнуйся. Мы скоро их найдем. И тогда наш вождь решит вашу судьбу, — на губах мужчины заиграла паскудная ухмылка. — Скорее всего, вас выпотрошат как паршивых куриц. — Если вы не отпустите меня немедленно, то пожалеете! Моя армия вкурсе куда я отправился и к вечеру они будут здесь, — процедил Венделл и пусть это была ложь, но оборванец об этом не знал. — К тому времени от тебя ничего не останется, — на этот раз наглец захохотал в голос. — А когда они придут, мы с удовольствием расправимся и с ними. У нас много голодных ртов благодаря зажравшимся королевским мордам, таким, как ты! — он с отвращением харкнул. — Так что, отдыхай, пока можешь. И закрыл решетку, после чего Венделл услышал удаляющиеся шаги. Он устало сполз на дно ямы, понимая, что, скорее всего, находится в плену у волков-оборотней напавших на них. И хотя король лично два года назад помиловал всех волков в своем королевстве, не все об этом знали, и не все были такими отважными и честными, как Волк Вирджинии. Вирджиния… где она сейчас? Венделл почувствовал свою вину за происходящее. Если бы он не попросил ее о помощи, она была бы сейчас дома, рядом с семьей. И ей ничего бы не угрожало. Но, по крайней мере, ему удалось выяснить, что ее нет здесь, а значит, оборотни ее не поймали. Оставалось надеяться, что Тони сумеет о ней позаботиться и найдет выход из этой кошмарной ситуации.***
Тони и Олав весь день бродили по лесу в надежде найти хоть какие-то следы Вирджинии или Венделла. Но чем больше солнце приближалось к линии горизонта, тем меньше в них оставалось веры в успех. Отца мучила совесть за то, что не уберег дочь. Она была счастьем, единственным лучиком света в его жизни, и хотя она давно выросла, для Энтони Вирджиния оставалась все той же маленькой девочкой, что приходила к нему по ночам, когда ей снились кошмары или пугала гроза. Ему не следовало забирать ее из Нью-йорка, не следовало позволять Венделлу просить об этом, не следовало самому оставаться в девяти королевствах. Если с ней произошло нечто ужасное, он один в этом виноват. — Грустишь, Тони? — участливо поинтересовался посол, заметив угрюмое настроение спутника. — Вирджиния — единственная моя дочь. Она все для меня, — ответил Энтони, продолжая идти вперед, сосредоточенно осматривая лесные тропинки и кусты, чтобы не пропустить след. — Я понимаю, что ты чувствуешь. У меня ведь тоже была дочь. — Была? — удивился Тони. — Она умерла в возрасте шестнадцати лет, — сказал Олав, и его карие глаза наполнились слезами. — Мне очень жаль. Что с ней случилось? — Ее забрала чума, как и мою жену. Тот год был очень тяжелым для всех девяти королевств. Я смог пережить это горе, со временем. Устроился в деревне учителем английского языка и латыни. Я обучал леди Вивиану. Она очень добрая и отзывчивая девушка, она, словно солнце, вновь наполнила мое сердце теплом, — легким движением руки посол смахнул с морщинистой щеки слезу. — Потом ее семья познакомила меня с королевой Золушкой, и я стал служить при дворе. А какова твоя история, Энтони Льюис? — Долго рассказывать, — Тони почесал подбородок. — Но я понял, что ты пытаешься отвлечь меня от плохих мыслей. Спасибо. — Смотри! — воскликнул Олав, указав на сломанную ветку ягодного куста. — Здесь явно кто-то проходил, — подтвердил Тони, внимательно рассматривая землю рядом с находкой. Всего в метре от которой, угадывался отпечаток миниатюрного кроссовка. — Это след! Он воодушевленно бросился вперед, и посол поспешил за ним. Пробежав несколько метров, они обнаружили еще следы, тяжелый камень у дерева и отпечатки волчьих лап. — За ней гнались, — сообразил Энтони, а его сердце тревожно екнуло. — Куда она могла побежать? Сам не понимая почему, он двинулся на юг и вскоре они с Олавом вышли к склону, где остались следы недавней борьбы и… маленькая заколка, покрытая запекшейся кровью. Тони не мог оторвать безжизненного взгляда от вещи, принадлежавшей его дочери. К горлу подкатила горечь, а воздух вдруг стал слишком тяжелым, чтобы дышать. — Тони? — голос Олава донесся потусторонним эхо. — Не отчаивайся, это еще ничего не значит. Посол осмотрелся: справа от них покачивались пушистые осины, а слева возвышались вековые ели и сосны, это означало, что они находились на границе двух лесов. Там, где заканчивались земли Красной Шапочки и начинались владения Великой Гретель. Трава на спуске была примята, словно кто-то по нему скатился в протекающий внизу ручей. — Я ведь сказал не отчаивайся! — неуместно радостно просиял Олав, указав на ручей. — И что это дает? — Тони был не в состоянии анализировать, но практически утраченная надежда, вновь зажглась в его душе слабым огоньком. — А то, что если Вирджиния успела перейти этот ручей, оборотни не стали бы дальше ее преследовать! — Ничего не понимаю, — почесал затылок Энтони. — Взгляни, — он махнул в сторону хвойного леса. — Здесь начинается Южный лес, а всем известно, что в нем водятся ведьмы-людоедки, которых боятся даже самые опасные чудовища. Ни один волк, даже под страхом смерти не решится ступить на эти земли. — И это должно меня успокоить? Они спустились к ручью и наткнулись на громадный дуб, растущий возле оврага. Там, под корнями дерева, Тони обнаружил маленький обрывок синей ткани от плаща Вирджинии. — Куда она пошла дальше? Здесь следы обрываются, — сказал Тони, положив руки на бока. Он подошел к ручью, наклонился, чтобы попить воды, но посол его остановил громким вскриком: — Не пей из этого ручья! Он, заколдован! — Почему ты так решил? — удивился Тони. — Посмотри туда, — Олав направил указательный палец по ту сторону воды, где в густо растущих елях, скрывался пряничный домик, который сразу и не заметишь, если не присматриваться. — Черт, — Энтони брезгливо отряхнул руку. — Я и забыл где нахожусь. — Там живет ведьма. Вирджиния, наверное, у нее. Идем. Они подкрались к пряничному домику, когда солнце уже садилось в закат. Магия зачарованного домика манила и буквально просила испробовать лакомство. Но Тони и Олав не пили из ручья, а потому могли сопротивляться колдовству. Они заглянули в окно со стеклом из клюквенного льда и рамой из ванильного мороженого. Внутри обстановка была настолько же приторно-сладкой как и снаружи. Весь интерьер: стены, пол, потолок и даже мебель представляли мечту беззубого сладкоежки. На медовых столиках горой лежали десятки пирожных и сластей на любой вкус. А если вдруг этого покажется мало, в чугунном котле посреди комнаты варилось литров двадцать белого шоколада. — Кошмар! — ужаснулся Тони, облизнувшись. — Здравствуй, сахарная кома. В кухню вошла женщина в черном облегающем стройную фигуру платье, местами порванном и зашитом снова. Светлые, почти белые волосы были собраны в растрепанную прическу. Глаза же у ведьмы отсутствовали, в прямом смысле этого слова, потому что в глазницах не хватало яблок. Может быть, когда-то она и была красивой женщиной, по крайней мере, до того, как кто-то выколол ей глаза. Энтони потянулся к свесу крыши, чтобы отломить шоколадный карниз, но Олав вовремя шлепнул его по руке. — Не вздумай ничего тут трогать! — прошипел он. — Иначе она сразу поймет, что мы здесь. Словно в подтверждение его слов, ведьма в одно мгновенье оказалась у окна. Тони и Олав с опаской прижались к липкому фасаду, наблюдая сбоку, как она принюхивается, внимательно вертит головой, прислушиваясь к каждому шороху. Затем закрывает карамельные шторы и удаляется. Оба сползли на землю, облегченно выдохнув. — Ведьма слепа, как крот, но слух у нее отменный, — прошептал Олав, вытирая капли пота со лба. — Дождемся, когда она ляжет спать и тогда проберемся внутрь. Тони нервно кивнул, после чего они отошли на безопасное расстояние в ожидании темноты. Густая ночь захватила лес, а над пряничным домиком взошла полная луна. Вирджиния сидела в маленькой клетке, стоящей в подвале у ведьмы. Клетка была очень тесной, поскольку рассчитана для детей, так что пленница едва могла пошевелиться в ней. Тюремщица кормила ее шесть раз в день: ранним утром, через три часа, затем в обед, потом полдник, ужин и глубокой ночью. Но Вирджиния выбрасывала всю еду через решетку крысам, сама же кушала только один раз, чтобы поддержать силы. И как ее угораздило попасться в столь глупую ловушку? Ведь она не раз зачитывалась сказками в детстве, размышляла об уроках, которым те учили. А теперь, повзрослев, будто забыла об этом. Отец всегда говорил, что сказки — выдумка, но в тоже время нет ничего правдивее этих историй. Что ж, он оказался полностью прав… Со стороны подвальной лестницы донесся протяжный скрип. Ведьма вновь спустилась, чтобы накормить Вирджинию. В ее костлявых руках сверкал серебряный поднос со сливочным тортом, украшенным свежими сочными ягодами. Тюремщица наклонилась и просунула еду под решетку. — Ешь, а то совсем тощая! Я не собираюсь глодать твои мослы! — повелительно приказала ведьма, которая уже не выглядела как дряхлая старуха. — Прошу, отпустите меня. Я совсем не вкусная, — взмолилась Вирджиния, цепляясь рукой за юбку хозяйки домика. — Еще какая вкусная! Я чую твой запах, деточка, — она крепко вцепилась в ладонь Вирджинии кривыми пальцами с длинными ногтями, затем принялась яростно нюхать и облизывать ее. — Вот поправишься немного, и тогда я с тобой разделаюсь! Ведьма ушла, оставив Вирджинию с отвращением вытирать обслюнявленную руку. И хотя пленнице было ужасно мерзко ощущать на своей коже остатки зловонных слюней, она улыбнулась. Ведь другой рукой она успела достать ключ от решетки, висевший на поясе тюремщицы. Выждав некоторое время, пока ведьма уснет, Вирджиния осторожно высунула руку через решетку и отперла дверь. На носочках она поднялась из подвала и вышла на кухню. Ведьма спала в бисквитном кресле, похрапывая возле котла с каким-то варевом. Вирджиния прокралась до входной двери, но с ужасом обнаружила, что та заперта. В отчаянии она обернулась к клюквенному окну, с надеждой, что удастся сбежать через него. Шоколадная половица предательски скрипнула под ее ногой, ведьма слегка пошевелилась в кресле, но продолжала спать. Вирджиния дернула за ручку окна, но и оно оказалось плотно закрыто. Как вдруг, ее взгляд зацепился за шею хозяйки домика, на которой блеснул золотой ключ. В этот момент что-то загрохотало в соседней комнате с камином. Оттуда посыпался пепел и Вирджиния замерла, боясь представить, что могло вызвать подобный шум. Свирепых чудовищ и безумных ведьм, ей хватило с лихвой за прошедшие сутки. Вирджиния так и раскрыла рот от удивления, когда из проема выполз не жуткий монстр, а Тони на четвереньках, перепачканный золой. Как ни странно, громкий звук новоприбывшего вторженца не разбудил ведьму. Она лишь повернулась на бок и еще громче захрапела. Отец осторожно, на цыпочках, подошел к дочери и крепко обнял ее. — Папа, что ты здесь делаешь? — злобным шепотом поинтересовалась Вирджиния, освобождаясь из объятий отца. — Странный вопрос. Тебя спасаю, — так же тихо ответил Энтони. — Я и сама неплохо справлялась, — фыркнула дочь. — Оно и видно, — нахмурился отец. Его всегда поражало, а порой раздражало упрямство дочери. — Как нам выбраться отсюда? — Ты меня об этом спрашиваешь? Я думала, у тебя есть план? — она вопросительно посмотрела на отца. — Хм, вообще-то, нет, — Тони закусил губу, глядя в потолок, как заруганное дитя. — Я надеялся, мы вместе найдем выход. — Папа! Как ты мог залезть в логово ведьмы, не придумав, как из него выбраться? — зашипела дочь. — Вот так всегда, мне вечно приходится вытаскивать тебя! — Эй! Кажется, это не я попал в плен к ведьме, — нахмурился Тони. — Хватит ссориться. Может, лучше подумаем, как поскорее убраться отсюда? — У нее на шее висит ключ, и я думаю, что он, скорее всего, от входной двери. Но как его взять, не представляю. — Предоставь это мне… — Папа! — Вирджиния попыталась остановить отца, однако тот уже приблизился к ведьме. Энтони осмотрелся. Рядом с креслом, на карамельном столике, лежала куча предметов: какие-то травы, фантики от конфет, старая потрепанная книга, лук на длинной связке, чернила и перо. Среди всего этого хлама, в едва светящемся сиянии догорающей свечи, он различил ржавый кухонный нож. Взяв его, Тони осторожно перерезал длинную веревку на которой висел ключ. Ведьма фыркнула, и из ее рта полетели зловонные слюни. Прямо в лицо Тони. Он замер. Злодейка что-то пробурчала во сне и зажала ключ в руке. Энтони обернулся к дочери, та вопросительно посмотрела на него, безмолвным вопросом: «Ну и что дальше?». Жестом он указал ей на дверь. Вирджиния послушалась, хоть и не понимала, что именно задумал отец. Без слов общаться было очень трудно. Подойдя к входной двери, девушка увидела, что над ней висит украшение: длинные лакричные палочки на нитях. Размером они были как раз с ключ, и тогда Вирджиния наконец поняла, что именно нужно делать. Тони бросил ей по воздуху нож, и она мягко поймала его. Осторожно, чтобы не наделать шума, Вирджиния срезала нить одной из палочек, при этом придерживая другие, и бросила ее отцу. Он же, в свою очередь, мягко, едва касаясь подушечками пальцев, вытащил из руки ведьмы ключ и вложил на его место сладость. Затем бросил его дочери, чтобы та начала открывать дверь, а сам бесшумно поспешил туда же. — А мы отличная команда, — прошептал Тони, наклоняясь, чтобы посмотреть, как дочь справляется с замком. — Ну что ты ковыряешься? — Папа, я пытаюсь! — возмутилась Вирджиния. Ей никак не удавалось вставить ключ правильно. Может, он вообще не от этой двери? Однако через секунду замок щелкнул, и она смогла провернуть ключ. Оставалось только тихо открыть дверь, что представляло сложность, так как она была очень массивной. Вирджиния остановилась. — Что-то не так. Стало слишком тихо… Отец и дочь обернулись. Прямо у них за спинами стояла ведьма со зловещим оскалом на лице. — Куда-то спешите, мои сладкие? — она расплылась в широкой улыбке, обнажив ряд острых белых зубов. — Невежливо уходить из гостей, даже не попив чаю! Соппоро! — крикнув это, ведьма хлопнула в ладоши, после чего Вирджиния и ее отец моментально погрузились в сон.***
Олав не находил себе места. Он беспокойно расхаживал взад-вперед вглядываясь в темноту, в надежде распознать в ней силуэты Тони и Вирджинии. Прошел уже почти час, но они все не появлялись. Посол понял: что-то пошло не так и решил, что пора приступать к запасному плану. Согласно которому он в совершенно здравом уме и трезвой памяти, добровольно сдастся в плен ведьме, чтобы у друзей появился шанс на побег. Но стоило ему подкрасться к пряничному домику и приметить подходящий для привлечения внимания кусок, Олав насторожился, обнаружив входную дверь не запертой. Наклонившись, он заглянул в маленькую щель: в глубине комнаты на полу сидели связанные спинами друг к другу Вирджиния и Тони. Весь план полетел к чертям, а Олаву пришлось импровизировать. Он осторожно приоткрыл дверь и быстро проскользнул внутрь. Ведьмы здесь не было, но из соседней комнаты доносился грохот падающих предметов. Словно кто-то очень усердно что-то искал. Посол поспешил к друзьям, после чего вынул кляп изо рта Тони. — Я уже не надеялся, что ты за нами придешь, — отрывисто выдохнул он. — Я бы вас не бросил, — кивнул Олав и принялся перерезать веревку маленьким походным ножом. — Скорее, она сейчас придет… Дверь на кухню распахнулась, и из нее появилась хозяйка дома, тащившая огромный чугунный котел. В таком запросто мог поместиться взрослый человек. В этот момент посол успел отпрянуть, спрятавшись в тени большого шкафа-кекса. — Уже проснулись, вкусненькие мои? — сказала ведьма, поставив котел на пол; затем наполнила его водой и что-то прошептала, махнув руками, отчего под котлом вспыхнул зеленый огонь. — К сожалению, оба вы тут не поместитесь, так что придется по очереди, — она ехидно улыбнулась, потирая ладони. — Итак, с кого начнем? — колдунья подошла к пленникам, наклонилась, принюхалась. Сначала к Тони, потом к Вирджинии. — Пожалуй, сварю первым тебя, толстячок. Она наклонилась, чтобы развязать пленника и потом сварить заживо. Пока она была занята, из-за шкафа бесшумно вышел посол, держа наготове тяжелую лопату. И, изо всех сил огрел ведьму по голове. Та потеряв сознание, упала на пол. Олав снова достал нож и освободил друга от оставшихся пут. Затем они вместе развязали Вирджинию. — Спасибо, Олав, — поблагодарила Вирджиния, когда посол подал ей руку, чтобы помочь подняться. — Я уже начала сомневаться, что все получится. — Нужно уходить, она скоро очнется, — ответил он, и все трое поспешили к выходу. Но не успели даже открыть дверь, как мощная волна магии отбросила их в разные стороны. Ведьма встала и, пошатываясь, подошла к Вирджинии, которая лежала без сознания рядом с кипящей водой. — С тобой одни хлопоты, — фыркнула она, пнув девушку ногой. — Костлявая, еще и буйная вдобавок. Надо было сразу тебя прикончить. Она потянулась к жертве с намерением бросить ее в котел. Вирджиния открыла глаза и руками схватила злодейку за ногу. Та не устояв, рухнула на спину. Резко вскочив, Вирджиния подперла котел, стоявшей рядом кочергой. Приложив усилие, она перевернула его прямо на ведьму, и кипящая вода полностью покрыла ее с головы до пят. Ведьма испустила жуткий крик, ударивший по барабанным перепонкам. И пока она корчилась от боли, Вирджиния не растерявшись, побежала к отцу. Он вместе с Олавом лежал в другом углу комнаты. — Папа, очнись, — она похлопала Тони по щекам. — Вирджиния? Что произошло? — Энтони держался за голову и не мог понять, что происходит. — Скорее, бежим отсюда! Разбуди Олава. Пока Тони приводил в чувство посла, Вирджиния осмотрелась. Она пыталась найти какое-нибудь оружие на случай, если ведьма погонится за ними. Повсюду лежали лишь горы сладостей, но на шоколадной полке, среди пузырьков с зельями и трав, сверкнул изящный серебряный меч. И только Вирджиния взяла его в руки, как ошпаренная ею ведьма, кряхтя, начала подниматься с пола. С нее стекала вода, руки и лицо были красными от ожогов, местами облезала кожа. Большой клок волос отвалился, и половина головы осталась почти лысая с кровавыми подтеками. Ведьма растопырила длинные когти и, заорав во все горло, побежала на девушку. Вирджиния выставила меч тонким острием вперед, и он вошел прямо в грудь ведьмы, пронзив ее насквозь. Колдунья застонала, после чего упала замертво. В дверях стояли Олав и Тони с раскрытыми ртами, ошеломленно наблюдавшие за этой картиной. Вирджиния вытащила меч из тела ведьмы и, протерев его от крови краем ее платья, заинтересованно приподняла бровь: — Ну, что? Мы идем? Или так и будем здесь стоять? — она уверенно прошла вперед, прочь из проклятого дома. Спустя секунду Олав и Тони переглянувшись, последовали за ней.