Вас много, а я один

Арсений еще раз вытер руки о штаны. Не помогло, он так и чувствовал мертвую тяжесть Фила и что-то липкое, непонятное, натекшее из деформированного затылка. Командор поймал взглядом это движение, отвернулся. Мальчишки выглядели совершенно разбитыми. Не только Арсений, не только ревущий в три ручья Митя, а все они. Даже Денис, который Фила не знал. — Они ему все пальцы переломали, — как-то очень растерянно сказал Лёлик. — Как он теперь… Он умолк. — Ему уже не больно, — сказал Командор. — Мы сделали всё, что могли. Стройтесь. Мальчишки подчинились, опустив головы, всхлипывая, неловко утирая слёзы рукавами. Командор разделил их на пары, поставив Стаса и Андрея поближе к себе. Стас от такого недоверия всхлипнул еще горше, но протестовать не стал. Антошка, оставшийся без пары, тоже ничего не сказал. Покорно встал рядом с Командором, погладил свой гипс здоровой рукой, сосредоточенно прикусив губу, и Командор сделал мысленную пометку, что надо будет снова дать ему анальгин. — Книга, — напомнил Денис. Она чуть не осталась лежать на краю фонтана рядом с закиданным ветками Филом. Антошка прикусил губу еще сильнее, сделал крошечный шажок в сторону фонтана, пытаясь себя пересилить. Командор опередил его, поднял книгу, запихал ее в рюкзак Стаса: — В руках нести неудобно. Они покинули парк в полном молчании, промаршировали по пустынной улице к площади, украшенной безобразным памятником. — А мотоцикл так и остался, — сказал Андрей. Никто ему не ответил. У самого памятника Командор оглянулся. Спрашивать, всё ли в порядке, было нелепо, и он сформулировал по-другому: — Устали? Разумеется, они устали. Безумный день никак не кончался, мертвый город тянулся и тянулся вереницей бесконечных улиц. — Мы здесь заночуем? — спросил Андрей. — Может быть. Кажется, впереди воздух почище. — Командор задержал взгляд на рыдающем в открытую Стасе: — Двадцать тебе. Не реви. Стас споткнулся на полувсхлипе, поднял на Командора заплаканные глаза, осел на брусчатку, обхватив руками колени. Командор не задумываясь сел рядом, обнял его за плечи и уверенно сказал: — Переживешь. В прошлый раз пережил ведь? Стас судорожно втянул в себя воздух, пытаясь успокоиться. Мальчишки смущенно переглядывались. — Он больной, — сердито заявил Денис. — Ему лишь бы кому-нибудь накостылять. — Стас знает правила, — ответил Командор, поворачиваясь к Денису. Денис, не осознававший, насколько громко прозвучало его обвинение, смутился, потом выкрикнул: — Подумаешь, кошку пожалел! Хотя откуда вам знать, что такое жалость… — Не надо, — тихо попросил Василёк. — Не нарывайся. — А то что? Денис огляделся, чувствуя на себе враждебные взгляды стаи. Разорвут. Нет, выгонят. Оставят среди трупов в пустом городе. — Это шантаж, — с горечью сказал он. — Иллюзия выбора. — А что такое иллюзия? — неуместно звонко спросил Митя. Командор встал, протянул Стасу руку. Тот поколебался, но руку всё же принял, поднялся. — Дискуссия откладывается, — сказал Командор, обращаясь к Денису. — Кто бы сомневался, — буркнул Денис. — Откладывается, а не отменяется. Командор уверенно зашагал дальше, свернул к антикварному магазину с разбитой витриной. — О, ложка взамен утерянной, — обрадовался Андрей, осторожно выуживая из-под осколков красивую серебряную ложку. Командор промолчал, сканируя взглядом развороченные внутренности магазина. Толкнул дверь, вошел, кивком позвал остальных. — Нож ищем? — догадался Андрей. — В том числе. — Командор подошел к дальней стене, кивнул на потускневшую от времени флейту: — Такая подойдет? Стас поднял на него равнодушный взгляд, пожал плечами. Он больше не плакал. — Да или нет? — Не надо. Командор сдернул флейту с гвоздей, затолкал в рюкзак. — Не надо, — повторил Стас. — Это тебе сейчас не надо, а когда станет надо, хрен мы найдем еще одну, — отрезал Командор. — Нож кто-нибудь видит? — Вон, — мрачно сказал Денис, кивая на кривой турецкий ятаган. — Сойдет, если не попадется ничего компактнее, — серьезно кивнул Командор. — Нашел! — воскликнул Андрей. Он нырнул под прилавок и через пару секунд снова вынырнул, сжимая в руке складной нож с перламутровой рукояткой. Командор придирчиво пощелкал лезвиями, кивнул: — Пойдет. Тушканчик тем временем плюхнулся прямо на грязный пол, поставил перед собой дубовую шкатулку, найденную среди обломков стеллажа, и принялся рыться в содержимом. Вытащил серебряную брошь в форме расправившего крылья жука, восхищенно погладил сделанное из янтаря брюшко, потом вынул из кармана спичечный коробок и выпустил того самого жука, которого Андрей спас от утопления. — Ты что, с собой его таскаешь? — возмутился Лёлик. Тушканчик бросил на него обиженный взгляд, посадил живого жука рядом с серебряным. — Интересно, почему мародеры не берут драгоценности, — задумчиво сказал Андрей, напяливая на пальцы громоздкие кольца. — А зачем они? — пожал плечами Василёк. — Для красоты, — ответил Андрей, втыкая в волосы гребень с волнистыми зубьями и резным узором. — Куда уж краше-то, — хмыкнул Командор. — Снимай. — Не снимается, — бодро ответил Андрей, оставив гребень свисать набок. Командор вздохнул, потянулся за гребнем, стал распутывать, пока Андрей ссыпал кольца на разбитый прилавок. Денис наблюдал за ними, всё явственнее ощущая, что теряет связь с реальностью. Зверски убитый Фил, сломанная рука Антошки, сломленный дух Стаса — всё это с легкостью отступило на задний план, и вниманием Командора полностью завладел костяной гребень в спутанных волосах. Разве так можно? — Если не отвлекаться, можно свихнуться, — вполголоса сказал Василёк. — Может, мы уже свихнулись, — ответил Денис. — Может, — согласился Василёк, надевая ему на голову рыцарский шлем.