***
— Я юный Леонардо да Винчи! — Скорее какой-нибудь абстракционист, — хмыкнул Бэкхён, разглядывая сомнительное содержание творения Чону. — Вообще-то, это мой внутренний портрет, — оскорбился омега, кладя рисунок на стол. — Наше первое задание в клубе. Правда здорово? — Здорово, — смягчившись, ответил Бэк и похлопал по кровати рядом с собой. — Я рад, что тебе понравилось рисование. — Это не просто рисование. Это искусство! — поправил Чону и послушно плюхнулся рядом с братом. Бэкхён на это лишь улыбнулся. К родным омега вновь уехал в субботу, и ничуть об этом не пожалел. Дома было спокойно, и омеге наконец удалось вымести из головы всякий мусор. — Как обстоят дела с постановкой? — спросил Бэк позднее, когда они с братом досмотрели выбранный младшим фильм. Стрелки часов тем временем перевалили за полночь, а потому Бэкхён предложил укладываться в постели. — Неплохо, — ответил Чону, натягивая одеяло до самого подбородка. — Мне уже удалось порепетировать с Ромео. Я уверен, мы будем лучшими Ромео и Джулианом всех времён. — В таком случае я с нетерпением жду ваше выступление, — заверил Бэк и коротко поцеловал брата в лоб, прежде чем уйти. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи. Выключив в комнате младшего свет, Бэкхён закрыл за собой дверь и двинулся на кухню, откуда доносился шум воды. Хёнсын мыл посуду, не сразу заметив появление сына. — Спать не собираешься? — спросил Бэк, сев за стол так, чтобы видеть родителя точно напротив себя. Приметив на столешнице чужой телефон, омега начал крутить его в руках от скуки. — Домою тарелки и прямиком в кровать, — ответил омега, мельком взглянув на Бэкхёна. — Тебе удалось уложить этого непослушного подростка раньше двух часов ночи? — Не так уж это и сложно, если перед этим измотать его хорошенько. — Тогда я снимаю перед тобой шляпу, — хохотнул Хёнсын, ставя очередную тарелку на сушилку. — Уже думал, где будешь отмечать свой день рождения? — Пап, я не отмечаю уже двадцать лет, — напомнил Бэкхён, на секунду подняв взгляд к потолку. — Даже юбилеи. Глупый вопрос. — И всё же я считаю, что это неплохой способ развеяться, — ответил омега, продолжая натирать посуду губкой. — Позвал бы Тэиля, Чону, и сходили бы куда-нибудь. Или собрались бы у нас. Почему ты так этому противишься? — Пап… — Пообещай мне хотя бы обдумать это, — попросил Хёнсын, развернувшись к сыну. — Я заметил, что ты приезжаешь к нам очень уставшим. Тебе нужно отвлечься. — Хорошо, я подумаю, — сдался Бэк, встав из-за стола и вернув телефон на прежнее место. — Но ничего не обещаю. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, сын, — отозвался Бён с улыбкой и наконец закончил с мытьём посуды. Бэкхён же упал на кровать сразу же, как вошёл в свою комнату. Забравшись под одеяло, омега устремил взгляд на потолок и выдохнул. О собственной усталости было слышать даже как-то огорчающе. Омега уезжал в отпуск именно для того, чтобы от этой самой усталости избавиться, но Пак, наверное, был рекордсменом в умении высасывать из оппонента последние силы. Бэк уже и забыл, что не так давно нежился под солнечными лучами и наслаждался шумом морских волн. Напоследок взглянув на книжные полки, Бэкхён отвернулся в противоположную сторону и настроил себя на сон, но перед этим подумал, что неплохо было бы сгрузить книги Пака в коробки и убрать куда-нибудь под-кровать. Омеге хотелось бы хотя бы дома не вспоминать об этом человеке. Впрочем, данная манипуляция с книгами всё равно бы не помогла, если бы Бэк занялся запланированным с самого утра, потому что вслед за будильником телефон пискнул известием о пришедшем сообщении. И вот уж чего омега точно не ожидал, так это того, что сообщение будет от Пака. От кого: Павлин. 07:37. «Заеду за вами завтра в конце рабочего дня». Бэкхён, честно говоря, даже не знал, как на это реагировать. И если в воскресенье он решил попросту не придавать этому сообщению значения, то в понедельник серьёзно задумался о причине данного извещения. Что Паку было нужно, Бэк не предполагал. И в общем-то, его это мало волновало, в то время как чужая незаинтересованность в ответе вызывала в омеге вполне ощутимое раздражение. Бэкхён бы не обратил внимание, будь это очередной заказ в кофейне, но его возмущал тот факт, что альфа совершенно бесцеремонно вмешивался в его планы. И пусть последних у Бэка в общем-то и не было, это не значило, что омега согласился бы провести свой вечер с Чанёлем. Тем более после окончания рабочего дня. Но в конце концов Бэкхён успокоился, решая себя лишний раз не накручивать. Паку что-то приходило в голову так же быстро, как и уходило, а потому воспринимать всерьёз это сообщение Бэк просто-напросто не посчитал нужным. Альфа мог, например, ошибиться номером. А даже если и нет, ехать с ним куда-либо омега уж точно не собирался. Рабочий день между тем всё стремительнее подходил к своему завершению, и наверное, Бэкхёну впервые так сильно хотелось задержаться в офисе подольше. Пак, между тем, более никаких признаков жизни не подавал. Бэк даже успел подумать, что это было какой-то глупой шуткой, пока на телефон вновь не пришло сообщение. От кого: Павлин. 17:03. «Я стою напротив входа. Надеюсь, вы не задерживаетесь». Бэкхён напрягся. Шестерёнки в голове заработали с удвоенной силой в попытке понять чужие мотивы, но всё было тщетно. Идей у Бэка было ровно ноль, а потому он уже не видел смысла оттягивать неизбежное. Омега покинул офис спустя десять минут после чужого сообщения, и в общем-то, не очень уж торопился. Бэкхёну это даже доставило некое удовольствие, и последнее усилилось в разы, когда Бэк убедился, что Чанёль действительно его ждал. Альфа, как и писал, находился напротив главного входа и подпирал спиной стоящий позади него автомобиль, напоминающий скорее танк, нежели обычное средство передвижения. Впрочем, хозяин его тоже обладал некоторыми навыками в таране, поэтому Бэкхён почти не удивился. Предстал Пак в неизменном костюме, небрежно расстегнув верхние пуговицы рубашки, и вкупе с абсолютно чёрными солнцезащитными очками напоминал героя какого-нибудь банального романтического фильма. По крайней мере, омега частенько видел что-то подобное в подростковых кинолентах, отчего вся эта ситуация и смешила, и пугала одновременно. — Мы не договаривались с вами о встрече сегодня, — заговорил Бэк, приблизившись к Чанёлю, и покрепче сжал ручку своего портфеля. Омеге всё это не нравилось совершенно. — Добрый вечер, мистер Бён, — проигнорировав чужие слова, поприветствовал его Пак и широко улыбнулся, прежде чем деловито снять свои очки. Позёр. — Неужели вы считаете, что о каждом событии нужно договариваться? А как же эффект сюрприза? — Я не любитель сюрпризов, — огрызнулся Бэкхён, всё ещё плохо понимая цель чужого визита. — Что вам нужно, мистер Пак? Я бы хотел попасть домой, прежде чем начнутся пробки. — Об этом не беспокойтесь, — оживился Чанёль, оттолкнувшись от корпуса машины, и открыл дверь первого пассажирского сидения. — Считайте, что на сегодня я ваш личный водитель. — Мистер Пак, я не понимаю… — Просто садитесь, Бэкхён, — попросил Пак без привычного давления, что омегу немало удивило. — И будьте уверены, мною движут лишь благородные цели. Честно, сомневался Бэк долго. Наверное, омега бы лишь развернулся на каблуках и пошёл прочь, случись нечто подобное сразу после их прошлой несостоявшейся встречи, но сейчас Бэкхён заметно остыл. Сев в машину не без подозрения, омега всё же рассудил, что от такого водителя глупо было бы отказываться. Пак же, словно ребёнок, получивший сладость, сел за руль с жутко довольной физиономией. — Куда мы едем? — спросил Бэкхён, пристёгивая ремень безопасности. — Эффект сюрприза, мистер Бён, — повторил Чанёль с загадочной улыбкой и включил зажигание. — Просто доверьтесь мне. «Уже пытался», — хотел сказать омега, но решил всё же придержать эту колкость при себе. Где-то на середине пути Бэкхён понял, что высматривать знакомые здания уже попросту бесполезно и ещё более бессмысленно спрашивать что-то у Пака. Альфу же вся эта ситуация забавляла. Он то и дело поглядывал на озадаченного Бэка, после чего вновь возвращал свой взгляд на дорогу. Чанёль улыбался. Причём улыбался так, словно выиграл в лотерее. И Бэкхёну эта самодовольная физиономия не нравилась совершенно. — Расслабьтесь, мистер Бён, — заговорил Пак через какое-то время. — Я же вас не похищаю. — А похоже, что наоборот, — ворчливо ответил Бэкхён, не понимая, что смешного альфа нашёл в его словах. — Мало ли, что вы скрываете от прессы. Может, вы владеете рынком, где торгуют людьми. — Вы слишком переоцениваете меня, — хмыкнул Чанёль, сворачивая на светофоре. — Я просто хочу принести свои извинения за тот день, когда не приехал на нашу встречу. Наверное, если бы Бэкхён сейчас что-нибудь пил, он бы непременно этим «чем-нибудь» подавился. Слышать от этого альфы даже упоминание извинений было для Бэка в новинку. И похоже, озадаченность омеги Пак заметил. — Не смотрите на меня так, — хохотнул он, уверенно набирая скорость. — Я понимаю, что наши отношения не складывались с самого начала во многом из-за меня, но не хотел бы, чтобы это продолжалось и дальше. Думаю, вы тоже. Поэтому примите мои извинения и не откажите составить мне компанию на этот вечер. Конечно же, всё за мой счёт. — Ну, если за ваш счёт… — хмыкнул Бэкхён, вновь вызывая чужой смех. Сказать, что омега был приятно удивлён — не сказать ничего. Омега, честно говоря, уже и не надеялся на извинения Пака, отчего этот момент хотелось задокументировать и добавить в копилку достижений. Бэк был доволен, вглядываясь в проносящиеся мимо улицы с куда большим энтузиазмом. Остановился Чанёль возле театра «Палас» и взглянул на Бэкхёна в ожидании его реакции. — Пьеса? — спросил Бэк, уже примерно понимая план чужих «извинений». — Честно, я не смотрел афишу, — сознался альфа, в общем-то, особо омегу не удивляя. — Но это должно быть интересно. Как минимум потому, что вы в моей компании. «И снова павлин раскрыл свой хвост», — подумал Бэкхён и пожал плечами в ответ на слова Пака. Пожалуй, именно сейчас Бэк ещё раз похвалил себя за привычку одеваться на работу официально. Будь он любителем каких-нибудь толстовок, предстоящий поход в театр непременно бы его озадачил. Впрочем, даже подходящая случаю одежда не позволяла избавиться от ноток взволнованности где-то глубоко в душе. Бэкхён не то чтобы был завсегдатаем подобных мест. Что не скажешь о Паке. Альфа был привычно самоуверен, что ещё раз подтверждало публичность его персоны. Чанёль привык быть на виду, а потому его ничуть не смутила пара подошедших к нему омег, попросивших оставить автограф. Бэкхён же решил посвятить время ожидания изучению программы. Название пьесы не вызывало в омеге каких-либо ассоциаций с литературными произведениями, а потому Бэк пришёл к выводу, что постановка не являлась адаптацией. — «Адамово яблоко», — прочитал Пак название уже в зале, когда они наконец заняли свои места. Стоит сказать, что зрителей было не так уж и много. — Весьма оригинально. — А как по мне, очень даже банально, — возразил Бэк, перевернув программку. — Очередное творение о месте омег в этом мире. Ещё и с библейскими мотивами. Альфы всё ещё пытаются доказать, что мир крутится исключительно вокруг них. — Вы, как я заметил, весьма категоричны в этом вопросе, — подметил Пак, дёрнув уголком губ. — Я не категоричен, — поправил Бэкхён, уверенно взглянув Чанёлю в глаза. — Я просто высказываю то, как вижу всё это со стороны. И полагаю, что плюрализм мнений не должен подразумевать под собой лишь мнения разных альф. Омегам тоже стоит выражать свою точку зрения. — И вы решили, что это ваш долг, — хмыкнул Пак, вздёрнув бровь. — Почему? — У меня на то свои причины, распространяться о которых я желанием не горю. — Как скажете, — ответил Чанёль, примирительно подняв руки, и какое-то время они к этой теме не возвращались. Бэк вообще считал аргументы Пака достаточно стереотипными, и дело было не только в его сексистских книгах. Сам Чанёль вёл себя так, как ведут альфы, считающие, что знают об омегах куда больше, чем сами омеги. К этому как раз можно было отнести нежелание интересоваться чужим мнением. Взять даже сегодняшнюю ситуацию. Быть может, мнение Бэкхёна об альфе было бы несколько иным, если бы он пригласил Бэка заранее, а не увозил чёрт знает куда, прикрываясь эффектом сюрприза. Пьеса между тем давно началась. За её сюжетом было очень даже интересно наблюдать, но вот с посылом Бэкхён ничуть не прогадал, поэтому похвалил себя за проницательность. Когда же объявили антракт, Чанёль предложил выйти за кофе. — Признаю, что вы были правы насчёт этой пьесы, — сказал Пак, пригубив свой напиток. — Сознайтесь, вы предугадали мои действия и заранее посмотрели афишу? — Всего лишь издержки профессии, — ответил Бэк, наслаждаясь вполне неплохим эспрессо. — С опытом начинаешь примерно понимать суть произведений даже по названию, в особенности если последнее так очевидно. А пьеса всего лишь ещё один литературный жанр. — Содержание моего романа вы тоже определили по названию? — спросил Пак с вполне себе искренней заинтересованностью. — Не совсем, но я был знаком с некоторыми другими вашими произведениями, — ответил Бэкхён, встретив взгляд альфы. — И что вы можете о них сказать? Зря Пак свернул разговор на свои книги. Бэк был более чем уверен, что слова его Чанёля совсем не обрадуют, однако и лицемерить не собирался. — Скажем так, я не фанат, — наконец сказах Бэкхён, выбрав более-менее безобидную формулировку. — Но справедливости ради скажу, что уважаю вкус своего младшего брата, а он, как я уже говорил, большой ваш поклонник. — Что ж, я с этим уже ничего не поделаю, ведь так? — на удивление мирно поинтересовался Пак и допил остатки своего кофе. — Думаю, да. — Очень жаль. Вернувшись в зал, они больше о книгах Чанёля не говорили, и Бэк был очень этому рад. Эта тема в принципе не требовала какого-либо обсуждения, потому что оба всё прекрасно понимали и без этого — взгляды у них были абсолютно разные. И на литературу в том числе. Антракт, между тем, закончился, и пьеса продолжилась. Оценив несколько нестандартный подход к построению сюжета, Бэкхён был полностью погружён в происходящее на сцене действо. В момент кульминации Бэк даже подпрыгнул, вполуха слыша рядом чужой смешок, но не обратил на это никакого внимания. — Не могу поверить, что он остался с этим альфой, — возмутился Бэкхён, когда они с Паком уже покидали театр. На улице за это время порядком стемнело. Зажглись уличные фонари, освещающие площадь перед «Паласом», в то время как прохожие неспешно гуляли по вечерним улицам, наслаждаясь тёплой погодой. — Лишь глупец мог доверить своё сердце столь отвратному типу. И почему все так уверены, что омег привлекает лишь грубая сила? — Что же тогда привлекает вас на самом деле? — спросил Чанёль с усмешкой и открыл для Бэка дверь первого пассажирского. — Внимание и забота, — твёрдо ответил Бэкхён, сев в салон. — Да любое другое положительное качество, но никак не умение махать кулаками. Мы же не в каменном веке. — А как же защита? — напомнил Пак, сев на водительское сидение. — Если альфа будет кидаться на людей за каждое неверное сказанное ими слово, то наживёт своей семье проблем только больше. Так какая тут защита? Это уже какое-то безрассудство. — По-вашему, все альфы такие? — Конечно, нет! — эмоционально ответил Бэк, пристёгивая ремень безопасности. — Но вы частенько подкрепляете этот стереотип своим поведением. Немного противоречиво отрицать данное суждение о себе, а потом собственноручно его же доказывать. — А разве омеги не занимаются подобным? — выдвинул Чанёль, вскинув брови. — Кричат о своей угнетённости, а потом сами же ищут того, с кем смогут почувствовать себя слабыми. Все мы противоречивы. — Наверное, это бич всего нашего общества, — заключил Бэкхён, рассудив, что спор на этом пора было прекращать. — Нам свойственно кидаться обвинениями, при этом не признавая собственной неправоты. Изменится ли это когда-нибудь? — Не думаю, — хмыкнул Пак и наконец тронулся с места. — А вот пробки уже начинают рассасываться, — подметил альфа, вливаясь в живой поток машин. — Введите свой адрес в навигатор, — добавил Чанёль быстрее, чем Бэкхён успел вставить хоть слово А погода между тем изменилась. От солнца, ранее освещающего высотки города, не осталось даже отблеска закатных лучей, потому что нависшая над городом туча ясно свидетельствовала о скором дожде. Бэк даже подумал о первой весенней грозе, отчего тут же поёжился. Благо, Пак уже вскоре включил печку. Ехали молча. По радио проигрывались малоизвестные Бэкхёну песни, и Чанёль, похоже, тоже не горел желанием прибавлять громкость. Альфа вообще был сосредоточен на дороге, лишь изредка отвлекаясь на Бэка, почти задремавшего в разморившем его тепле. Ободрился омега лишь по приезде, пару секунд оглядываясь с целью удостовериться, а туда ли его вообще привезли. — Приехали, — констатировал Пак, взглянув на многоэтажку. — Но на чай, я так понимаю, вы меня не пригласите? — Мы с вами уже выпили кофе, — ушёл от ответа Бэкхён, не желая заканчивать этот вечер на негативной ноте. — Верно, — согласился Чанёль и постучал пальцами по рулю. — Что ж, я надеюсь, что мои извинения были приняты и заверяю, что подобного впредь не повторится. Как минимум, я вас предупрежу. — Этого более чем достаточно, — ответил Бэк, коротко улыбнувшись уголками губ. — До свидания, мистер Пак. — До свидания, Бэкхён. Омега покинул автомобиль и тут же побежал к подъезду, не желая попасть под уже накрапывающий дождь. Вскоре Бэк поднялся в квартиру, желая как можно быстрее забраться под тёплый плед. Гроза, между тем, всё же началась. А Бэкхён наконец поставил запятую, не отклоняясь от привычки ставить её перед словом «помиловать».Глава 7
4 мая 2020 г. в 01:37
«Откуда я черпаю вдохновение? Что ж, мой ответ мало чем вас удивит, но я вдохновляюсь жизнью. Людьми вокруг. Наша повседневность, на самом-то деле, таит в себе куда больше приевшейся системы дом-работа-дом. Стоит замечать мелочи, мгновения, ведь именно они отличают один день от другого, вас от прохожего. Не понравился утренний кофе, купленный в старбаксе? Возможно, бариста встал не с той ноги? У него тяжёлые времена, и он буквально вчера порвал с любовью всей своей жизни? А может, вы просто наткнулись на совсем ещё зелёного новичка. Вариантов множество. И рассуждения о подобном действительно приносят мне удовольствие. Это заряжает, заставляет шестерёнки в голове работать и, как итог, производить некий продукт всех этих мысленных процессов. Вдохновение — это не чувство, вдруг возникшее в груди. Вдохновение — это люди и события, которые вызывают в вас эти самые чувства».
Пак Чанёль. Интервью для журнала «OmegaStyle». Выпуск 214.
«Казнить нельзя помиловать». В детстве Бэкхён всегда твёрдо знал, что запятую необходимо поставить перед последним словом. Сейчас же его обуревали ощутимые сомнения.
Сказать, что омега был разочарован — не сказать ничего. Быть может, глупо было полагать, что они с Паком наконец поймали одну волну, но Бэк действительно верил, что у них получилось найти общий язык. По крайней мере, верил до недавнего момента.
Бэкхён был возмущён, оскорблён и предан таким отношением к работе, отчего заявиться в кабинет Чхве и высказать ему всё накипевшее хотелось с каждым днём всё сильнее. Однако понимание, что этот визит не даст ровным счётом ничего, в конце концов заставило омегу проглотить недовольство и работать дальше.
Сам Пак с Бэком так и не связался. Звонил Бёну лишь Сехун, бесконечно извиняясь и обещая, что такого больше не повторится. Бэку в этой ситуации О было даже жалко. Бэкхён не знал, как омега умудрился спутаться с таким взбалмошным типом, но был более чем уверен, что жилось ему совсем не сладко.
Право выбора следующего места встречи было за Бэкхёном, поэтому омега назвал свой офис без лишних раздумий. Разъезжать с альфой по заведениям общепита Бэк был более не намерен, и пусть Пак только попробует заикнуться о какой-нибудь кофейне.
Конечно, с кулаками омега на него не накинется, но что-то определённо сделает.
— Да уж, не так-то просто работать редактором, как оказалось, — хмыкнул Ифань, первым заворачивая за угол дома. Впрочем, Бэкхён нагнал его уже через пару секунд и лишь усмехнулся.
— Я тоже узнал об этом буквально недавно, — ответил Бэк, сверяясь с наручными часами. Времени ещё было полно, поэтому омега продолжал бежать рядом с Ву в среднем темпе, следя за дыханием.
Бегать вместе по утрам они начали, когда случайно встретились одним утром возле подъезда. И честно говоря, Бэкхён был очень рад этой компании. С альфой было о чём поговорить, а омеге этого, как оказалось, очень не хватало.
Солнце лениво выползало из-за облаков, стелящихся по горизонту, и пробуждало ранее спящий город, растрясая многоэтажки светом утренних лучей. Улицы оживлялись, заводились, точно одна большая машина, и Бэк будто бы чувствовал жужжание её мотора под ногами. Хотелось бежать вперёд, подпитываясь этой энергией, и омеге это ощущение нравилось всё больше.
— Конечно, я на твоём месте давно бы его послал, но вряд ли у тебя это сейчас выйдет, я прав? — продолжал рассуждать Ифань, не пытаясь Бэкхёна обогнать.
— Издательству нужны деньги, я это понимаю, — кивнув, ответил Бэк и на секунду прикрыл глаза. — Мне не остаётся ничего другого, кроме как сжать зубы и терпеть.
— Чтобы он продолжал выкидывать подобное? — Ву вздёрнул бровь. — Мне кажется, тебе стоит его проучить. Не знаю, вызови его в офис, а сам возьми отгул на целый день, и пусть он помаринуется в твоём кабинете с часок. Быть может, до него дойдёт, каково это.
— Он не такой человек, — заключил Бэкхён и сдул со лба мешающуюся чёлку. — Иногда мне кажется, что совести у него вообще нет. Или она существует как-то обособленно. Например, в его агенте. Не представляю, как Сехун с ним работает. Я бы, наверное, сбежал уже на следующий день.
— Это дело времени, — ответил Ифань, вдруг чему-то улыбнувшись. — У меня был жутко раздражающий профессор, когда я ещё учился. И почему-то именно с ним я решил писать диплом. Столько крови он моей выпил, да и сейчас не прочь присосаться, когда мы с ним случайно пересекаемся. Но к этому привыкаешь и уже не думаешь о том, как этого человека прибить и как скрыть потом улики, — хохотнул альфа, необычайно точно описывая мысли Бэкхёна за последний месяц. — Ты тоже привыкнешь рано или поздно. Но всё же подумай насчёт небольшой пакости. Ему полезно будет немного побеситься.
Подумать Бэкхён действительно пообещал, но вместе с тем он понимал, что подобные действия наверняка сделают только хуже. Омегу даже невольно удивляла собственная осведомлённость о чужом характере, но позднее он понял, что такое вообще сложно не заметить.
Пак вёл себя напоказ, подобно павлину, хвастающемуся своим хвостом, а потому задеть его можно было лишь выдранным пером из этого самого хвоста. И Бэк бы выдрал, не задумываясь, если бы знал, где это сделать получится больнее.
Чанёль был словно закрытая книга при всей своей демонстративной показушности. А бить вслепую Бэкхён пока не отважился.
Встретиться с Паком они договорились после полудня вновь посредством Сехуна. Быть может, альфа думал, что Бэк проклянёт его до седьмого колена по телефону, если тот отважится позвонить сам, а может, он всё ещё был «не в форме». Так или иначе, в существование совести у этого человека Бэкхён не верил и верить отказывался.
Между тем наступил час «X». Бэк сидел в своём кабинете, всё же решив не уподобляться альфе и его завидной «пунктуальности», поэтому искать никого Паку не пришлось. Чанёль вошёл без стука, уверенно двигаясь к креслу с улыбочкой, в то время как Бэкхён продолжал заниматься работой.
В конце концов, не в рот же этому альфе заглядывать после всего случившегося.
— Добрый день, мистер Бён, — пропел Пак, падая на кресло перед столом Бэка. — От кофе заранее откажусь. Я плотно пообедал перед тем, как ехать к вам. Знаете, в соседнем здании есть отличный ресторан. Загляните как-нибудь. Будьте уверены, вы не пожалеете.
Бэкхён пропустил всё это мимо ушей и постарался не реагировать на тот факт, что альфа даже не думал извиниться. Видимо, совестью Пака действительно был Сехун.
Омега предложил приступить к работе, благодаря чему Чанёль наконец перестал восхвалять найденное им заведение и то, какой приятный там персонал. Пак достал рукопись, как бы показывая, что более чем готов к обсуждению, поэтому Бэк не видел смысла и дальше с этим затягивать.
Разговор был скупой и действительно чисто рабочий. Бэкхён не был уверен, его ли недовольное лицо на это повлияло, но Чанёль не шутил и даже не улыбался, как это обычно бывало. На все спорные моменты альфа молча кивал и, не говоря более ни слова, переключал своё и чужое внимание на следующую поправку. В целом, Бэка он даже не бесил, что бывало достаточно редко и удивительно после недавнего инцидента.
Впрочем, когда омега предложил сделать небольшой перерыв, ситуация изменилась с точностью да наоборот.
Отлучившись за чашечкой кофе, Бэкхён вернулся в кабинет спустя десять минут обговорённого перерыва и не нашёл альфу на его прежнем месте. Обнаружился Пак у окна. Чанёль внимательно изучал открывшийся ему вид и подпирал плечом шкаф, засунув руки в карманы выглаженных брюк.
— Завораживает, — поделился альфа своими ощущениями, не глядя на Бэка, стоящего чуть позади. — Но что если за вами следят? С соседнего здания должен быть вполне неплохой обзор.
— Не замечал за собой мании преследования и вам не советую о подобном думать, — ответил Бэкхён без видимой заинтересованности в разговоре и двинулся к своему столу, на ходу пробуя кофе. Напиток чуть обжигал, поэтому Бэк сделал ещё пару глотков с большим удовольствием.
— Но вы же не можете отрицать возможную слежку с полной уверенностью, — возразил Пак, явно не желая просто так оставлять эту тему. Бэкхёна же это всё начинало раздражать. Мало того, что альфа в прошлой раз не явился на встречу, заставив Бэка потратить время впустую, так он и сейчас продолжал зачем-то тянуть кота за хвост. — За мной однажды ехали до самого дома. Знаете, не очень приятно осознавать, что кто-то может потом пробраться в вашу квартиру.
— Простите, но вряд ли я смогу понять проблемы такого известного человека, как вы, — произнёс Бэкхён чуть резче, чем следовало, но извиняться за это уж точно не собирался. — Поэтому предлагаю не тратить время на пустые разговоры и заняться работой. Уверен, ваш рабочий день тоже не ограничивается лишь нашей встречей, — добавил Бэк, демонстративно открыв свою записную книжку.
Чанёль заметно помрачнел. Чужой выпад ему явно не понравился, и Бэкхён был уверен, что альфа понял, в чей огород был брошен камень после упоминания о времени.
Впрочем, кто сказал, что только у Пака сложный характер?
Более попыток заговорить с омегой о чём-то отвлечённом альфа не предпринимал, и Бэк был этим более чем доволен. Закончив с рабочими вопросами, разошлись они с Паком почти молча, и Бэкхён не мог не выдохнуть с облегчением.
Честно, омега очень хотел высказать Чанёлю всё в лицо. Без всяких увиливаний и напускной вежливости. Бэкхёну хотелось продемонстрировать собственное возмущение во всей красе, но он промолчал. Почему-то омеге показалось, что он поступает умнее. И пусть это действительно было так, на душе по-прежнему было паршиво.