Меченый

Гарри Рогозин дотопал после урока древних рун до кабинета защиты от тёмных искусств. Он не думал, что у него сегодня так сильно испортится настроение, но сначала его довела Грэйнджер, приставшая как репей и страстно желающая обсудить домашнее задание (он чудом смог отделаться от неё, зайдя в туалет), затем пристал нытик Рон, у которого совсем стало неважно с уроками, и он не справлялся с элементарным. Рогозин послал его к… дементорам. Уизли надоел ему до чёртиков, и, самое главное — он не хотел меняться. Не видел самую главную причину всех бед — его самого. А тут ещё «сюрпрайз» в виде урока Снейпа, ожидаемо ставшего на замену Люпина, что страдал от своей болезни, оборотничества… *** — Итак, Уизли, — гневно сверкая глазами проговорил Снейп, — перебил меня на том, что в журнале не записаны темы, которые вы прошли… — Сэр, — обратилась к нему Гермиона, — мы прошли водяных, гриндилоу, боггартов, красных колпаков. Сегодня, мы должны были приступить… Рогозин мысленно взвыл. Вот не может помолчать! — Помолчите, мисс Грэйнджер, — оборвал её профессор, — я не спрашиваю у вас, что вы прошли. Я указываю на безалаберность профессора Люпина… Гарри едва успел схватить Дина Томаса за рукав, чтобы тот не разразился тирадой в адрес учителя. Это и так сулило им неприятностями. — Сегодня мы будем проходить… Гарри, едва не улыбаясь про себя, долистал учебник до главы «Оборотень». -…оборотней. Прямое попадание. — Но, сэр… — Мисс Грэйнджер, минус пять баллов Гриффиндору. Учитель здесь я. Страница триста девяносто четыре. Класс недовольно забурчал, но книги на нужной странице открыл. — Кто скажет мне, чем оборотень отличается от обычного волка? Гермиона мигом нетерпеливо подняла руку. Гарри тоже. Снейп презрительно окинул их двоих, но сделал вид, что не заметил их поднятых рук. — Ну, кто? — скривил губы мужчина. — Не думал, что третьекурсники могут так отстать в учёбе! Надо будет сообщить об этом профессору Дамблдору… — Сэр, — не выдержала девочка вторично, — оборотень отличается… — Мисс Грэйнджер, вы повторно выскакиваете с ответом, когда вас не вызывали, — довольно перебил её Снейп, — за то, что среди вас имеется столь докучливая всезнайка, лишаю Гриффиндор ещё пяти очков. Гермиона вспыхнула и уставилась в парту, едва сдерживая слезы. Рогозин посчитал ещё раз, до десяти про себя — Снейп так его и не вызвал, зато щедро осыпая оскорблениями, затем медленно опустил руку, а потом, чувствуя себя как минимум униженным, понял, что это все, предел. Пусть его мать забирает отсюда документы. Хватит. Рогозин встал, игнорируя направленные на него недоуменные взгляды, и начал собирать вещи. — Куда это вы собираетесь, мистер Рогозин? Минус пятьде… — Хоть минус миллиард, баллов, сэр, — спокойно проговорил парень, убирая учебник последним, — в этой школе, где унижают моё человеческое достоинство, я больше оставаться не намерен. До свидания, сэр. Рогозин, более игнорируя все потрясенные взгляды учащихся, направленные на него, закинул рюкзак на спину, и вышел в коридор, все ещё кипя от бешенства от выходки преподавателя. *** По счастью, его в башне Гриффиндор ждала та самая скоростная сова из Хогсмида. Гарри написал матери основательное письмо, приложил флакон с очередной порцией воспоминания об уроке, и затем накатал прошение в Гильдию о досрочной сдаче предметов за третий-четвёртый школьный курс (также приложив флакон с воспоминаниями о паре), и отправил уже обычной совиной почтой. Скоростная сова должна была прибыть сегодня к вечеру… ну или Снейп нажалуется декану и директору, а они будут вынуждены вызвать мать в школу. Так что его неминуемо вызовут к директору. До этого момента они с Малфоем успели пересечься. Опять же — в мужском туалете… *** Крэбб и Гойл истуканами стояли у дверей, гоняя учеников мужского пола к другим «отделениям», а тем временем Драко слушал длинную речь Рогозина о своём крестном. — Крестный всегда был какой-то странный, — признался ему Малфой, — он со мной-то и не общается почти. Только подарки на праздники. Насколько я понимаю, его сделали моим крестным чтобы защитить… — Возможно, — Рогозин омыл лицо водой, пытаясь тем самым привести себя в чувство. — Но это чистой воды трэш и провокация. Малфой с ним согласился: — Я буду по тебе скучать, Рогозин. Единственный умный человек в этой школе… и тот уходит. Гарри грустно ему улыбнулся. Они пожали друг другу руки. *** На обеде все шептались вокруг него, но Гарри их успешно игнорировал. Судя по всему, слух об уроке распространился с поистине невероятной скоростью для «сарафанного радио». Учителя тоже косились на него — Рогозин прибыл на обед уже переодетый в темно-синюю мантию Гильдии, а не в типичной хогвартской одежде. МакГонагалл подошла к нему прямо от преподавательского стола. Строго сказала ему: — Немедленно в мой кабинет, мистер Рогозин. — Всенепременно, профессор. Вот только дождусь матери, и, конечно, приду. — Самым сладким голосом проговорил-пропел Гарри, оборачиваясь к ней. Лицо профессора МакГонагалл искривилось так, будто бы Гарри сейчас дал ей пощёчину. Но ничего так и не сказала, видимо понимая, что уже поздно. *** Разборка произошла в кабинете профессора МакГонагалл. Там семью Рогозиных уже ждали директор школы Альбус Дамблдор, Снейп, который изрядно уже сбавил обороты, но все ещё считал себя «униженым и оскорбленным», и они вытащили даже «заболевшего» профессора Люпина! Тот явно слышал об уроке, и недоуменно косился на Рогозина-младшего. Сама женщина просто кипела гневом, как и её сын. — Альбус Дамблдор, — её ледяной голос первым прорезал стоявшее между ними неуютное молчание, — я ожидала от вас всякого, но только не того, что порочит честь и достоинство ученика. Я немедленно распоряжусь в отношении служебной проверки в адрес Северуса Снейпа (Рогозина говорила о мужчине так, будто бы его здесь не было вовсе). Его к детям больше не пустят, даю слово белого мага. — Тут Дамблдор пытался её оборвать, но женщина упрямо продолжила: — Мы несколько раз закрывали глаза на нарушения ведения формата урока, давали кое-кому последний шанс на реабилитацию… Что ж, мне жалко столь бездарно потерянного времени. Тем более, я постараюсь, чтобы после такого он никогда больше не работал. Нигде. Так же я немедленно разрываю ученический контракт моего сына с вашей школой. — Не имеете права! — директор уже гневно сверкал глазами, — этот контракт будет действовать все шесть ученических лет. Он заключён истиными родителями Гарри Поттера… — Протестую. Я — Рогозин, — сухо сказал Гарри. — Вот именно. Тем более, все бумаги и их копии находятся у меня как у официального опекуна. В ученическом контракте (как и в завещании, кстати) сказано о свободном волеизявлении Гарри о посещении и учёбе в магической школе. Да, он был записан в школу, но нигде не стоит пометок о том, что он должен был выбрать только её. Кстати, вы первым нарушили контракт — когда только пригласили его в школу. Гарри к тому времени уже ходил в первый магический лицей города Москвы, но вы это почему-то не учли при поступлении сюда. Ваша школа демонстрирует крайне низкий уровень знаний. То, что сейчас изучают ваши школьники, изучается продвинутыми школами как Европы, так и Российской Федерации (ранее СССР) на первом курсе. У моего сына, хотя он представлял вам все документы, уровень знаний уже на пятый курс, а не на третий. Тогда вы должны были его зачислить прямо на третий курс, но этого не сделали. Плюсом идут многочисленные нарушения школьной администрации в адрес учащихся, их безопасности (вспомните хотя бы Джинни Уизли), некомпетентность учителей и в итоге имеем полный бедлам, что творится в вашем учебном заведении, Альбус Дамблдор. Ещё эта смертельно опасная охрана за стенами, малейшая слабина — и ваши ученики станут жертвами дементоров! Уже пошли поступать многочисленные жалобы на общее ухудшения психологического, физического и магического состояний учеников. Недалеко уже до суицидов! Гильдия уже подняла все аттестаты за последние двадцать лет и пришла в ужас, как и я. Магическое сообщество Англии, между прочим под вашим началом как Верховного Чародея, стремительно деградирует. Она настаивает, чтобы это все прекратилось как можно скорее. И я с ними полностью согласна. Вам немедленно выносится вотум недоверия. Думаю, совет Чародеев обсудит это с вами на ближайшем заседании… Директор стремительно серел лицом. МакГонагалл побледнела, в ужасе уставившись на него, и тяжело присела за свой стол, так как ранее она просто стояла в тёмном углу кабинета. — А теперь я прошу вас отдать личное дело моего сына и контракт. МакГонагалл полезла за личным делом Рогозина сразу, так как именно у неё хранилась вся документация на учеников всех факультетов. От взмаха её волшебной палочки искомое личное дело вылетело из шкафа и влетело в руки Галины Николаевны. Директор не шевельнулся. Рогозина сделала шаг вперёд. — Контракт, — повторила она, как отрезала. — Вы не понимаете… — севшим голосом начал говорить старик. — Чего я не понимаю? — живо издевательски поинтересовалась член Гильдии. — Гарри Поттер очень важен для магической Англии! — Он — давно не Поттер, господин директор. Я вам сочувствую, коль вы это запамятовали. Советую попить вам зелья для поддержания общего тонуса и мозговой деятельности. В ваших годах, впрочем, не мудрено путаться и что-то забывать… Директор явно начал кипеть. Глаза заметали молнии, а Рогозин подумал, что это директору ещё повезло… — Контракт, — нетерпеливо шелкнула пальцами женщина. Директор будто бы боролся сам с собой в этот момент: в его глазах читалось жгучее желание убить опекуншу Гарри Поттера на месте, желание уничтожить посмевшего взбрыкнуть от его порядка в школе юного, неразумного Избранного, наставить его на путь истинного Света и погасить все заблуждения, наказать этого шакала Снейпа, что так сильно подвёл его. Впрочем, Снейп и так будет наказан. Дамблдор вытащил свою волшебную палочку, сделал ею замысловатое движение, и в воздухе завис жёлтый пергаментый свиток, перетянутый вишнёвой ленточкой. Он очень медленно протянул его Рогозиной; та, схватив его из старческих пальцев, явно не хотевших отпускать важную бумагу, моментально стянула ленту, проверила все подписи на подлинность заклятием, одобрительно коротко улыбнулась, и свернула его вновь, и протянула сыну: — Держи. Он твой. Гарри с удовольствием выпалил заклинание, держа волшебную палочку: — Инсендио! — и пергаментый свиток ярко вспыхнул пламенем… Он сгорел за считанные секунды и осыпался пеплом. Пламя отражалось в голубых глазах директора школы Хогвартс… *** Они с матерью вышли из кабинета теперь уже бывшего профессора Гарри по трансфигурации. — Мне жаль, что до этого дошло. — Грустно сказала Рогозина. Они дошли до портретного проёма, ведущего в гостиную. — Нам выделили межконтинентальный портал. Желаешь попрощаться с кем-нибудь? Проверь все вещи перед отбытием. Ничего не забудь. — Хорошо, мама. Да, я хочу попрощаться… — Тогда я подожду тебя здесь. Гарри, назвав пароль, нырнул в гостиную. Та была набита битком, и все, по-видимому, ждали его. Но он моментально огородил себя заклинанием, и прошёл наверх, в спальню. *** Дина Томаса он застал там в растроенных чувствах. — Ты все-таки уходишь? — Ухожу, Дин. Мне пора. Я и так достаточно терпел этот фарс. Я не могу так больше. Гарри запихивал все вещи в чемодан как попало. Дома разберётся. Дин, немного погоревав о друге, уезжавшим из замка, принялся ему помогать. Сборы заняли немного времени. Рогозин, обещав ему писать как можно чаще, закинул сумку на плечо…