Начало марта, 1418 год
Шифу — ученик мастера Угвэя, воин Нефритового дворца, 22 года
Китай, провинция Хэнань, долина Мира, Нефритовый дворец
Три пути ведут к знанию: путь размышления — это путь самый благородный, путь подражания — это путь самый легкий, и путь опыта — путь самый горький.
***
В наступающей ночной тьме, где луна спешила занять свое почетное место, уши мастера Угвэя ловили шуршащие от легкого прикосновения ногами к земле звуки. Он стоял в самом центре площадки перед залом тренировок и, сонно смачивая языком губы, придерживал рукой ветвистый посох. Мастер не продолжал путь, кого-то ждал. Обращаясь к проверенному предчувствию, он даже понимал, что тот, кого он ждет, уже находится здесь и смотрит на него со стороны. Быстрые, едва заметные тени проскальзывали вокруг да около стоящей черепахи, но не подходили ближе. Они хищно подбирали момент для нападения.***
Я, к тому времени уже достигший каких никаких успехов, не переставал радовать учителя своей продуктивной работой. С каждым днем количество новых приемов росло, а время на отработку собственного стиля кунг-фу ускользало будто по щелчку пальцев. Порой я не успевал даже отдыхать между подходами. До деревни стремительно доносились слухи о моем успехе. Стоит признать, что это случалось иногда не само собой. Постарался Зинши, желавший помочь своему маленькому другу достичь немалых высот, и немного перестарался. Меня зауважали до такой степени, что всякий раз не давали проходу, стоило мне выбраться в магазин за продуктами или просто показаться детям на глаза. Это вызывало у них визг радости, мне было приятно, но… Так как я был не одним из самых коммуникабельных созданий на свете, для меня вылазки на улицу стали настоящим испытанием на прочность. А что самое интересное, я начал позволять себе проводить вечера в тренировочном спарринге с учителем, тем самым развивая духовную сторону кунг-фу. Даже если Угвэю эти спарринги не были по вкусу, он никогда не отказывал мне, своему пылкому ученику, потому что видел начавший процветание талант и мое рвение к поставленным целям. Я старался стать идеальным абсолютно во всем, что в принципе невозможно, лишь бы добиться похвалы от учителя. При этом же я предпочитал всеми возможными способами скрывать свое иное отношение к мастеру уже как на протяжении одного десятка лет, лишь бы не перейти границу «учитель-ученик», ведь это казалось мне непозволительным. В общем, я и сам не заметил, как полюбил отцовский образ в этой мудрой черепахе даже больше, чем когда-либо любил настоящих родителей. Хоть Угвэй и не проявлял родительской любви ко мне повзрослевшему, как бы я того не хотел в глубине души, все равно мы оба знали, что будь один из нас в смертельной опасности, помощь прибудет в сию же минуту. Мастер Угвэй точно знал и чувствовал все, что творилось внутри меня, начиная еще с нашей первой встречи. От боли в сердце после расставания с родным домом и отцом, до появившегося желания изучить кунг-фу целиком и полностью, даже если придется вылезть из кожи вон ради этого. Мастер видел в моих горящих глазах, одновременно жаждавших сражения, ту самую чистую детскую любовь, зародившуюся еще под персиковым деревом около десяти лет назад. И это самое главное в мире чувство утешало сердце черепахи пониманием того, что новый старший мастер никогда не позволит лжи и ненависти проникнуть в чертоги Нефритового дворца и уничтожить все то, что он создавал, вкладывая сердце, душу и не одну сотню лет.***
Слух старого мастера не ошибался, и это были действительно молниеносные передвижения какого-то тела; оно влекло за собой маленький прохладный ветерок то за спиной, то прямо перед его лицом. Тратить усилия на догадки, кто же это мог быть, не пришлось. Закрыв глаза, мастер Угвэй многообещающе улыбнулся и плавно изменил положение пальцев на посохе с целью удобнее его взять. В случае необходимости будет ой как удобно отразить удар незнакомца, который тщательно подбирал для него позицию уже не одну минуту. И да, это был я. Самоуверенный, всезнающий я. — Шифу, ну наконец-то, — довольно прохрипела черепаха, нарушая ночную тишину. Развернувшись на сто восемьдесят градусов и резко шагнув назад, Угвэй избежал последствий от запланированного мной нападения на его спину. Эффектный выход оформить не получилось, но, сосредоточившись на резком приливе жизненной энергии, я решил не медлить. На Угвэя посыпалась волна моих ударов. Она заставляла того потихоньку отходить назад и минимально уворачиваться головой, что меня неистово раздражало, ведь я вкладывал намного больше сил, чем он в данный момент. Вдруг, один из прилетевших от меня кулаков мастеру захотелось заблокировать. Он выставил вперед свой посох, на который я, естественно, напоролся своей скрученной ладонью и прекратил наступление, остановившись. — Извините, мастер, — сказал я, переполненный радостью из-за вновь выпавшей возможности показать новые способности. Развернув сжатые в кулак пальцы, я мертвой хваткой взял посох и, перекрутив того промеж пальцев, отбросил далеко в сторону. — Отрабатывал новое движение, вот и забыл про время, — я отпрыгнул на несколько метров с помощью заднего сальто, будучи в полной боевой готовности, над чем Угвэй решил, весьма в его манере, просто посмеяться: — Ха-ха, неплохо, кстати! — указал старик на выбитый мной посох из его рук. — У тебя наконец начало получаться лишать меня оружия, — вставая в обычную боевую стойку, ухмыльнулась черепаха. — Теперь ты делаешь это, даже не избивая меня до посинения. Это успех! Хотя, две сотни попыток ты все же совершил, ну, это ничего, — Угвэй улыбнулся, весьма довольный происходящим. — Но ведь это не все, на что я потратил весь вечер, — ответил я с долей напыщенности и быстро переместился за спину мастеру, нанося удар. Это я попытался продемонстрировать полное исчезновение в пространстве, которое практиковал уже не один год. Правда, полным его назвать нельзя было, ведь оно получалось частично — один раз из пяти попыток. Чего и следовало ожидать, мною задуманное нападение провалилось. Перехватив кулак своей ладонью, Угвэй за своей спиной слегка скрутил мою руку в другую сторону. Охнуть от противной боли было последним, о чем я думал. Пришлось сосредоточиться на чем-то другом, лишь бы игнорировать стреляющую неприятность и не выдавать себя посмешищем, которое жалко попыталось удивить учителя только что, а теперь не могло пошевелиться. — Так, начинаем сначала, — протянул разочарованный Угвэй, которого я так успешно восхитил своим прекрасным началом и так нелепо подвел в конце. — Кунг-фу — это путь к совершенству, просветлению и храбрости сердца, и самый первый шаг ко всему этому это не трусливая атака в спину, а лицом к лицу, — Угвэй выдернул меня из-за своей спины, попутно толкая вперед, — а во-вторых… Что и как случилось дальше, я в деталях не расскажу. Тогда я почувствовал мощный удар в область печени и отлетел на пару метров от мастера Угвэя, камнем падая на землю. Непередаваемые ощущения, если честно. О спасении вывернутой руки я уже позабыл, так как после падения вовсе перестал ее чувствовать. А удар в бок, хоть и был невероятно сильным, почему-то не доставил столько страданий, к которым я был морально готов. Спустя пару секунд после моего полета, я отошел от прелестей приземления и приподнял голову. Первое, что я увидел, открыв глаза, это протянутую ладонь Угвэя. — Кунг-фу — это и благородство. Ты не должен прибегать к нему только ради самообороны и безысходных нападений исподтишка, — взяв меня за руку и помогая встать, сказал мастер. — Я, как твой соперник, только что поваливший тебя с ног, мог воспользоваться моментом и парой ударов довести до потери сознания, так ведь гораздо проще закончить бой. Но я этого не сделал, взамен я помог тебе встать. Я к тому, дорогой Шифу, что кунг-фу это еще и достоинство. Любой настоящий мастер кунг-фу не сделает того, что осквернит его имя и само боевое искусство — он не выберет более простое нападение со спины, не лишит кого-то жизни, потому что кунг-фу и есть воплощение жизни, это баланс добра и зла внутри тебя, баланс во всем мире. Я, поднявшись на ноги, аж пошатнулся из стороны в сторону от такой крутой и неожиданной встрясочки. Тряхнул головой, возвращая трезвые мысли обратно, и посмотрел на Угвэя с немым вопросом на лице. — Я хочу задать тебе риторический вопрос, над которым настаиваю подумать денька три, прежде чем дать ответ, — подбирая свой посох, молвил Угвэй. — Ответь, Шифу, зачем ты на меня напал? Встречный вопрос задавать не стоит, я тебя ударил, чтобы немного утихомирить твою вечно бушующую ци, и сделал это весьма обдуманно, — спокойно твердил мастер, двигаясь в сторону выхода из площадки. У меня и так голова разболелась от удара о прекрасную землю, а тут еще и вопросы странные посыпались. Я был в недоумении. — Как это «зачем»? Это же тренировка, это спарринг, — как идиот, разводя руками, я пялился в спину уходящему мастеру и просто не понимал, что сделал не так. — Как в спарринге без нападений? Это же бред. — Вот именно, Шифу. В спарринге, а не в драке! — немного повысил голос Угвэй, напоминая, кто тут главный, и что у меня еще маловато опыта, чтобы тягаться с ним. Не спорю. Дружно скажем спасибо Зинши, что поднял мне самооценку до заоблачных далей. — Исходя из уже этой позиции, ответь, зачем ты скрытно напал на меня, зная, что это спарринг, а не драка, в которой главная только победа любой ценой? — Угвэй повернул голову, поглядывая на мое помятое состояние краем глаза. — Мастер должен уметь отвечать за свои лишние телодвижения, верно? — уходя, продолжал учитель. — Сегодня ты поступил так со мной, а через год оплошаешь перед мастерами из совета. И что тогда? А я ума не приложил, что ответить. И правда, зачем я напал, да еще и со спины? Это ведь выглядит трусливо и недостойно. То, что спарринги согласовываются, и в принципе были созданы не для того, чтобы нанести телесный вред, а для создания контакта между учителем и учеником, я знал. Почему тогда напал?! Правильно было подмечено Угвэем — мне нужно подумать минимум дня три, чтобы дать взвешенный ответ, достойный воина кунг-фу и звания ученика такого великого учителя. Действительно, с тренировками надо бы полегче, а то скоро взять палочки для поедания лапши без кунг-фу не смогу. — Я… Просто думал, что спарринг может перерасти в драку, или же наоборот. Я думал начать с драки… — грустно подытожил я первыми пришедшими аргументами, отлично понимая, что подвел Угвэя и оправдываться уже нет смысла. — Возможно, мне и вправду стоит подумать, учитель, — я отдал мастеру уважительный поклон и собрался уходить. — Сейчас не буду даже пытаться объяснять свой поступок. — Теперь это твой новый прием, Шифу: нужно научиться видеть цель, ради которой ты используешь кунг-фу, а не бездумно махаться руками и ногами. Каждый твой шаг должен научиться проходить сначала через твое сознание, а потом уже через тело, ведь именно обратное действие приводит к последствиям, — не договорив, Угвэй появился у меня за спиной, от чего табун холодных мурашек промчался по телу от неожиданности. У него выполнять прием перемещения в пространстве получалось на ура. — Пока не ответишь на мой вопрос, о спаррингах даже не думай. Время у тебя есть. Сядешь и за медитацией хорошенько подумаешь, что для тебя кунг-фу. Количество нанесенных ударов или же нечто большее. Спокойной ночи, Шифу. Ответить мне было не суждено, так как легкий ветерок оповещал мою спину, что сзади уже никто не стоит. Бережно поглаживая болезненную руку, я поплелся к выходу из площадки. Сегодняшний вечер однозначно испортил мое боевое настроение. Обидно было допускать ошибки тому, кто их столько раз старался избегать, просто боясь колоссального падения вниз. Рвение показать учителю свой максимум медленно, но верно сбивало меня с верной тропы. Я начал забывать то, для чего все это делаю, что я отдаю, и что получаю взамен, а получаю я многое, просто девяносто процентов не вижу. Видит мастер Угвэй… Но я все еще слишком неопытен, чтобы понять его усердные наставления. Ночь оказывала должное давление, и мне жутко захотелось спать, вдобавок находясь на свежем воздухе. Сейчас как никогда хотелось банально доползти до кровати и свалить на нее всю ту душевную и физическую тяжесть, что мне приходиться носить ногами. Какими бы ни были короткими тренировки с участием самого Угвэя, выматывали они меня до боли, кажется, в самих костях. Вопрос Угвэя не давал покоя больше всего. Осознание того, что на него надо как можно скорее ответить, решило за меня пропустить полноценный сон и отправиться на медитацию к озеру Святых Слез. Несмотря на попытки своего рта разорваться на части от многократных зевков, я продолжал петлять горными тропами и медленно подниматься к нужному месту, а так как глаза закрывались сами собой, половину пути я прошел практически по памяти, спотыкаясь о препятствия и рискуя на каждом повороте оступиться и упасть с большой высоты. На пути к своему любимому месту для медитаций я с трудом старался не забыть про вопрос учителя и попутно задумался: почему никогда не замечал настоящей длины маршрута? Или просто днем ощущение, что добираться проще? Без понятия. Почему именно озеро Святых Слез? Не могу дать ответ. Это место тянуло мое сердце с самого первого дня, когда мастер привел меня сюда. Здесь я мог остаться наедине с собой и своим маленьким внутренним мирком, и никакой Зенг или Зинши мне не мог помешать. Да, иногда я засиживался тут с таким фанатизмом, что меня искала половина деревни. Один раз это закончилось очень и очень плохо. Наконец-то настала долгожданная тишина. Такой ясной ночи, как тогда, я больше не видел и по сей день. Огромная луна заполняла своим светом всю долину Мира, прекрасно заменяя само солнце. На небе не было ни единой звезды, будто те знали, что все внимание будет акцентировано на их сопернике. Тогда мне невероятно повезло стать созерцателем столь прекрасного зрелища и не буду врать — медитации быстро забылись. Я нелепо бродил по скалистым местностям, полной грудью вдыхая прохладный воздух и даже будучи не вправе перевести взгляд ниже небесного свода. В подобном состоянии транса совсем не чувствуешь времени и места. Сколько конкретно я шел — непонятно. Может, час, может, меньше. Когда глаза начало заливать слезами от раздражения светом, я закрыл их на несколько секунд, а после осмотрелся. То, куда я пришел в итоге, уже не было территорией Святого озера. Меня окружали относительно неширокие и высокие горные возвышения, хаотично разбросанные по месту. И мне не составило труда залезть на одну из них, чтобы восхититься пейзажем с устрашающей высоты. Все же, силовые тренировки пошли на пользу, и это не могло не радовать. Усевшись в позу лотоса, я подумал, что неплохо было бы начать медитировать прямо здесь, ведь мне еще и обратно идти предстоит долгое время, а желание уснуть рано или поздно может взять свое. Поэтому, я больше усилий потратил на попытки не уснуть во время медитаций, чем на само упражнение.***
Навалившись всем телом на напавшую рыжую бестию, которая выглядела ни чуть ни лучше меня после поединка, я поднял один свой кулак прямо над ее напуганным лицом и застыл. В планах было ударить и завершить бой, но сознание, словно бензопилой, распилило воспоминание о вопросе Угвэя. — А зачем я это делаю? — тихо пронеслось у меня в голове, когда я посмотрел на лежащую девушку, с которой так долго бился. — А с чего начался бой? Я ведь даже ее не знаю, — продолжал я пугаться своим же выводам. — А за что я ее побил-то?!!! — прогремел самый главный вопрос в моей голове, заставив меня чуть ли не виновато прижать уши и опустить кулак. Уверенность и решительность в моих глазах за секунду сменились на страх и чувство вины. Я несколько минут бился с незнакомой девушкой, довел ее до состояния истощения… и ради чего?! Почему я это сделал? Неужели, я с точно такими же намерениями нападал пару часов назад на мастера Угвэя? У меня явно с головой проблемы: нападаю на невинных чисто из желания подраться. Воспользовавшись моим замешательством, во время которого я ослабил хватку, девушка накинулась на меня, двумя руками схватив за воротник кимоно. За один миг мы поменялись местами. В такой ситуации я еще никогда не оказывался и на полном серьезе не знал, что делать. Будет справедливо, если она сейчас неслабо даст мне по лицу и уйдет, ведь я этого заслужил. Громко вздохнув, я поднял глаза на девушку, что прижимала меня к земле, и сказал: — Ну же, смелей, — решительно подталкивал ее к действиям, — чего ты ждешь? — сердито спросил я, тут же встретив ее глаза своими. Следующие несколько секунд мы всматривались друг другу в душу и оба недоумевали — а чего мы сцепились? При свете луны я смог нормально разглядеть ее лицо, ведь во время нашего поединка, я даже не понял, с какого пола особью дерусь. И она была прекрасна. Рыжая лиса, отводя взгляд в сторону, а после вновь на меня, резко отскочила назад. Не перекинувшись и парой слов, девушка оставила меня лежать с огромной кучей вопросов, а сама удалилась восвояси. Я лежал еще около получаса и со всех сил старался сложить в кучу все то, что произошло за эту ночь. А произошло недопустимое.Я влюбился.