Начало марта, 1418 год
Шифу — ученик мастера Угвэя, воин Нефритового дворца, 22 года
Китай, провинция Хэнань, долина Мира, Нефритовый дворец
Три пути ведут к знанию: путь размышления — это путь самый благородный, путь подражания — это путь самый легкий, и путь опыта — путь самый горький.
Продолжение «Кунг-фу во благо. Место встречи изменить нельзя»
***
Я продолжал своеобразную медитацию, только сильнее выравнивая спину и временно обретая уверенность. Диалог предстоит не самый легкий, ведь я чувствовал вину за содеянное. И мне совесть не дала бы просто так уснуть этой ночью, если бы я не вернулся на это святое место разгребать свой же бардак. Вопросов в голове я подсчитал достаточно много, а оставшееся до рассвета время — далеко не молодой человек, чье желание увидеться с любимой заставляет ждать сутками напролет. Мое время было ограничено. Вскоре, я неловко начал: — Я… Не собираюсь доносить до тебя всю важность последующего разговора. Раз ты опять здесь и все еще не ударила меня за вчерашнее, значит, наша вторая встреча не случайна, — я говорил предельно тихо, чтобы не спровоцировать возможный скандал. Я то не знаю девушку, а ее темперамент и подавно. — Единственное, что я у тебя бессовестно попрошу: выслушай меня. Я медленно повернул к девушке голову, чтобы не только встретиться с ее блестящими глазами, а и увидеть в них понимание. И я его там увидел. Мне сразу стало немного легче. Беседа не перерастет в кровавую резню. — В первую очередь я прошу у тебя прощения. Как для воина кунг-фу я повел себя ужасно. Мое учение не прощает подобных выходок. Я ведь даже не знаю кто ты, а что хуже: я не знаю, почему набросился на тебя. Это не была защита, мне ничего не угрожало. Рефлексы, скажешь? Скорее неполадки с нервной системой, отвечу я тебе. Ты могла просто подойти ко мне сзади, а я… А я уже воспринял это, как угрозу. Место-то безлюдное. Простой народ здесь не ходит. Я вновь заглянул в девичьи глаза, чтобы хоть как-то понять ее эмоции, реакцию на мои речи, которые стоили мне великих усилий. Я не так был воспитан, чтобы сидеть и за что-то каяться. Сегодняшняя ночь была исключением только потому, что на грани стояла моя жизнь, как ученика Угвэя. Глядя на спокойное лицо лисицы, не трудно было догадаться, что девушка, на удивление, не обижена, а сама вернулась, чтобы уладить этот странный конфликт. В те секунды я очень сильно хотел услышать от нее простые слова утешения. Но она молча смотрела мне в спину, давая шанс выговориться. — Я искренне надеюсь, что ты не держишь на меня зла, и что я не оставил тебе серьезных травм. Я правда не понимаю, что на меня такое нашло, возможно, я тебя с кем-то перепутал, — я печально выдохнул. — Кунг-фу, оказывается, умеет плохо на меня влиять. Оно так ловко заняло первое место в моей жизни, что я напрочь перестал замечать другие ее ценности и границы. Знала бы ты, кто я, и как мне пришлось нелегко… Возможно, восприняла бы мои слова всерьез. И да, я тебя ни в чем не виню, ни в коем случае. Просто не вижу смысла затягивать выяснение долгими прелюдиями. В общем, извини меня. Я правда виноват. Я отвернулся от девушки и уставил взгляд вниз: куда-то за границы горного возвышения, на котором мы находились. — А знаешь, почему я пришла? — интригующе начала незнакомка. — Потому что прекрасно знаю, кто ты. Ком в моем горле медленно пополз вниз по стенкам пересохшего горла от таких слов. Как-то стало неприятно даже. — Ты уверена в этом? Я все-таки не единственная малая панда в долине Мира, — решил я ее проверить, нагло используя ложь. — Да, Шифу, уверена, — едва промурлыкала девушка. Я грустно опустил голову в понимании, что навсегда испортил репутацию дворца, учителя и свою собственную. Конечно же, теперь вся долина будет знать, как ученик Великого Угвэя, подающий такие надежды, покалечил невинную жительницу ради собственной утехи. Какой позор. Девушка на мой страх и риск подошла ближе. Моя спина как никогда ощущала на себе присутствие ее глаз. От этого одного понимания все тело судорожно напряглось. — Тем лучше, — отрезал я, слегка повысив тон. — Я не так горд, чтобы отказываться от ответственности. Пусть меня предоставят суду за беспочвенные телесные повреждения, пусть меня втопчет в грязь Угвэй — неважно! — я махнул рукой, показывая девушке все свое наигранное безразличие. — Единственное, что для меня сейчас имеет смысл — твое прощение. Слышишь? Лиса неимоверно тихо, но не для моего слуха, подошла и положила свою ладонь мне на плечо; по телу пробежался электрический разряд, от которого шерсть, не прикрытая одеждой, встала дыбом. Протертые местами ткани кимоно, все это время гоняющие туда-сюда неприятный уличный воздух, и которые уже были бережно укрыты женской ладонью, поразительно точно передавали все ее тепло и желание мне помочь. Сопротивляться или как-то противиться я не стал. Было чересчур приятно и надежно, чтобы прерывать этот многозначный для меня момент. Я уже тогда почему-то подумал, что она простила меня. — Это что? — искренне удивилась девушка, теснее прижимая свою ладонь к моему порванному плечу, желая прикрыть несуществующие раны. — Это после вчерашнего? — Ох, да, — невзначай повеселел я, чтобы смягчить обстановку. — Понятия не имею, как учитель не заметил и ничего не сказал. Подарок судьбы какой-то, честное слово. Я задумался, не сказал ли какое-то слово мимо кассы, когда маленькая ладонь сползла с моего плеча вниз по спине, а после вовсе покинула ее. Девушка аккуратно села рядом со мной, от чего стало вдвойне приятнее и втройне страшнее где-то перегнуть палку. Ну вот не обрел я опыт в общении с девушками, будучи окруженным с малых лет строгим мужским вниманием. — Ты с Нефритового дворца? — спросила рыжая, наблюдая за тем, как я устало смотрю перед собой на силуэт мрачного храма кунг-фу. — Ученик мастера Угвэя? — Да, — подтвердил я без каких-либо опасений и предостережений. Собеседница на вид была безумно милой и…безопасной? Да, смешно звучит особенно с моих уст. Я-то вчера уже узрел уровень ее кунг-фу. — А что ты делал здесь вчера ночью? Вдобавок так далеко от Нефритового дворца. Какое-то особое задание для воина? — словно ребенок, не познавший бренности бытия, спрашивала у меня девушка. Не поворачивая головы, я на одной ноте отвечал: — Вовсе нет. Я думаю, что тебе не стоит и вовсе об этом знать. — Почему? Ты думаешь, я не умею хранить секреты? — не сдавалась лиса, указав пальцем на себя и своеобразно искривляя лицо. — Я так не говорил, — наши глаза встретились. — Просто вряд ли учитель обрадуется выносу наших с ним личных разногласий в свет. С этим у нас строго. Как бы он совсем не выкинул меня из дворца, я ведь ему не признался, где был, и почему так выгляжу. Я еще и кунг-фу втянул во все это. Он меня не учил бросаться на красивых девушек с кулаками, — громко выдохнул я, хрустнув пальцами на руках от желания чем-то занять конечности. — Я понимаю, что не достоин этого, но мне не помешало бы знать твое имя. — Мэй Линг, — слегка помедлив, ответила рыжая бестия. — Но можно просто Мэй. — Так что, вот так, Мэй. То, что я сделал — непростительно ни в одном смысле. Как мужчина я уже пал, а как воин — в худшем случае буду изгнан. Я медленно встал, едва коснувшись ее плеча своей рукой. Поразительно то, что личный диалог между мной и Мэй начал выводить из равновесия, а отсутствие сна тоже сыграло должную роль в этом цирке. Повернувшись спиной и сцепив сзади руки, я не спеша пошел, увеличивая дистанцию между мной и лисой. — Шифу! Это поразительно! — тут же выкрикнула она мне в спину, яростно жестикулируя. Появившаяся дрожь в ее голосе, с которой она уже выкрикивала слова, резала меня без ножа вдоль и поперек. Я ни коем образом не хотел принуждать Мэй плакать, но и достаточного мужества в нужный момент у меня не оказалось, чтобы успокоить ее. — Я же знаю о тебе совсем другие вещи! — подчеркивая слово «совсем» и едва плача, говорила Мэй. — Я слышала о Шифу, как о борце со злом; как о таланте, совершающем нечто невозможное для простого народа. И, будь я благоразумна, то, что я вижу сейчас, ну никак не вяжется с ранее перечисленным. Сейчас ты стоишь и глупо драматизируешь. Все же не так страшно, как ты рассказываешь. Повисло напряженное молчание. Я был слишком сбит с толку всем происходящим, а у Мэй, по всей видимости, закончились аргументы. — Я… Была когда-то знакома с кунг-фу. — Я это заметил. У тебя неплохой стиль, — как я обрадовался, что смог хоть что-то сказать без депрессивного мотива. — Столько сил и такая точность в движениях. По тебе и не скажешь с первого взгляда. — Я тоже, в некотором роде, удосужилась использовать кунг-фу не по истинному назначению, понимаешь? И вот я сижу перед тобой с головой на плечах. Как видишь, никто мне ее не отсек, — зачем-то и далее пыталась взорвать мою внутреннюю броню Мэй, но все ее попытки были такими же бестолковыми, как и битье рыбы головой об лед. — К чему эти бестолковые переживания? — Какая тебе разница? Мы случайно встретились и знакомы всего пять минут. Она промолчала, показывая, что такой ответ ее не устраивает. — Повторяю, тебе не понять, — чуть громче сказал я, начиная сдерживать позывы наорать на нее, чтобы дошло раз и навсегда. — Легче пережить потерю головы, чем узреть разочарование близкого, который вкладывал себя целиком ради твоего блага и роста, который однажды подарил тебе очаг, понятие «семья» и на протяжении всего пути оказывает поддержку. — Твой учитель и есть вся твоя родня? Насколько я знаю, мастер Угвэй — черепаха, а ты, Шифу — красная панда! — съязвила девушка. Господи, кто бы мог подумать, что мне однажды на голову свалиться какая-то кунг-фу-оторва, мы с ней разговоримся и в итоге доберемся до таких дебрей, как мои отношения с учителем. Пора сдавать назад. На место эту новую подружку поставить тоже не помешает. — Мэй, давай не об этом. По-хорошему я вообще не обязан с тобой разговаривать! — развернулся я к ней лицом, всем видом стараясь предупредить о скором извержении моего внутреннего вулкана, если она не одумается. — А как избивать меня, то у тебя полномочий хватило?! Не думала, Шифу, что все так запущено у вас во дворце. Небось, и слава у тебя жалкими торгами куплена? Я вспыхнул словно спичка. Кулак под воздействием злости постарался рвануть в сторону девушки, но остатки разума, не успевшие меня покинуть, заставили застыть и не допустить самый ужасный поступок в истории кунг-фу. Все происходило на таких эмоциях… Сейчас я и мысли не допустил бы о том, что способен вновь поднять руку на девушку. Мэй Линг сразу заметила мое желание намять кому-то бока и не на шутку испугалась. — У тебя вообще сердце есть? — женская натура не смогла остановить ускользнувшую одинокую слезу, при виде которой точно такая же, но воображаемая, пробежалась и у меня по лицу. Девушка попалась не из класса глупых и сразу поняла, что этот жест был адресован именно ей. Этот голос, эта слеза, этот взгляд. Меня начало тошнить от своего же существования, к телу подступал болезненный жар. Почему я хотел в ответ оскорбить ее, а в результате вновь побеждала она? За секунду стало ужасно нехорошо. И откуда вообще взялась эта идиотская способность: догадываться о допуске ошибок только тогда, когда уже все сломано твоими же руками и словами. Прискорбно вдобавок вспомнить похожий случай с родным существом, только под персиковым деревом. Сначала ты гадишь тому в душу, а после он спасает тебе жизнь. Я устало опустился на землю, сев в какую-то странную позу. Согнувшись в спине и свободно выпрямив ноги, не желая быть идеальным хотя бы сейчас, я громко выдохнул воздух и подпер голову обеими руками, упираясь ладонями в виски. Подходящая и пульсирующая от нехватки сна мигрень заставляла пальцы плавно массировать кожу, чтобы элементарно поддерживать тот процент бодрости, позволяющий хотя бы ходить. И как бы ни было обидно выставлять себя сейчас хрупким соломенным домиком перед красивой девушкой, совладать с собой я не смог. Тогда я испытал тот самый жуткий стресс, с которым сталкивался последний раз примерно десять лет назад. Будь я проклят, что по-детски все эти годы думал, что таких ситуаций больше не будет. Как я ошибался. Как я на самом деле наивен и морально жалок. — Шифу, я от начала и до конца знаю, как ты попал во дворец, — аккуратно сказала Мэй, наблюдая за моими мучениями со стороны. — Вся долина знает. Исходя из этой информации, и дураку понятно, что мастер Угвэй заменил тебе отца, но я же не хотела, чтобы ты… — Зачем тогда ты спрашиваешь?! — грозно рявкнул я, резко развернув в ее сторону голову. Возвратившаяся с новой силой волна гнева на какое-то время перекрыла чувство вины за грубый жест и головную боль, целью которой было добить меня окончательно. — Думаешь, если мне за двадцать, то воспоминания совсем не причиняют боль? Я тебя удовлетворил ответом, почему не хочу об этом говорить?! А по поводу сердца не беспокойся! Раз у меня в груди еще что-то способно болеть, значит, оно у меня есть, — прорычал я, встав на ноги. Каждую фразу я метал, словно сюрикен, не жалея последних сил. С каждым новым словом я наступал на девушку, обильно работая кистями рук, что-то пытаясь показать или вообразить. — Наоборот, Шифу, — Мэй выставила свою руку перед собой, упираясь мне в грудную клетку. — Ты еще не понял, чего я добиваюсь? — тише спросила рыжая, чувствуя ладонью сквозь ткань, как успокаивается мое сердце. Я сделал глубокий выдох, усмиряя бушующих демонов детства, которые злились каждый раз, стоило зайти разговору в район моего прошлого. Окончательно успокоившись, я взял ее руку, лежащую на моем сердце, и убрал, со словами: — Не в моих силах понимать девушек, с которыми от роду не имел дело. Войди в мое положение и снова извини за повышенный тон. В последнее время со мной что-то очень нехорошее происходит. Мэй напористо вернула руку на место, только на этот раз обвиняюще тыкая в меня пальцем. — Ты поставил на кон все, ради познания кунг-фу: цветущую молодость, беззаботное детство, бесценную свободу, настоящие чувства! — начала наступать лиса. — Тебе не составляет особого труда переносить физические нагрузки, и я это знаю! Но мне ли не видно, как страдает твоя душа от той тяжести, с которой ты не расстаешься много лет?! Я понимал, что если Мэй не остановит наступление, от которого я периодически спотыкался о лежащие сзади камни, недалеко до падения с обрыва. Детская травма дала о себе знать и я попробовал остановить ее: — Почему мы вообще завели разговор на эту тему? Я пришел сюда извиниться перед тобой за бестолковое нападение, а не копаться с незнакомой девушкой в грязном белье в виде моего прошлого и объяснять, почему я так душевно переживаю за свою шкуру! — напомнил я Мэй Линг, чтобы вернуть уже ей здравый рассудок. — Почему завели разговор?! — возмутилась лиса моей напыщенной глупости. — Вчера я смотрела в твои глаза достаточно долго, Шифу, чтобы увидеть в них полное отсутствие самого главного чувства на Земле. И я не побоюсь признать того, что это меня и зацепило. Оказываясь в нескольких сантиметрах от длительного и болезненного падения, я ловлю ее обе кисти своими, тем самым останавливая ее наступление целиком. — Давай, удиви меня, может, у тебя получится, и я задумаюсь над тем, чтобы бросить кунг-фу к чертям, — с лютым сарказмом улыбнулся я во все зубы, поглаживая ее пальцы с целью успокоить. — Любовь, Шифу, — с насмешкой, кривляя меня, ответила девушка, брезгливо освобождая свои руки. А я и не поверил своим ушам. Какая к черту любовь? А с чувством юмора все у нее отлично. Я аж растерялся, выбирая, куда лучше деть свой смех, дабы не разбудить им долину Мира, и неважно, что она находилась в нескольких километрах от происходящей мелодрамы. — Любовь?! П-ха! — громко крикнул я, не сумев удержать маленький процент искреннего смеха. — Дорогая моя Мэй Линг, мы с тобой так же плохо знакомы, как и я с этой хвалебной любовью. Давай поступим следующим образом, — с довольной гримасой от поднятого не на шутку настроения, я повернулся к лисице, будто она моя давняя подруга. — Ты говоришь, прощаешь меня или нет, я принимаю любое твое решение, и на этом наше свидание закончится, годиться? — мило улыбнулся я, поднимая в надежде брови. — Потом мы расходимся и никогда больше не видимся. В ответ поступило молчание, которое ни капли меня не радовало. Подождав еще несколько секунд и не дождавшись ответа, я подумал про себя: — Раз так, хорошо. Собравшись уйти, я развернулся и подошел к краю земляной местности. Но почувствовав, как что-то тянет меня назад за рукав, решил не протестовать, дабы не спугнуть умилительный момент. — Хорошо, я скажу, — уверенно сказала Мэй Линг. Бархатистые и дрожащие отголоски в сказанных словах, принудили меня насторожиться. Минутой ранее из нас двоих вылетали искры пламени, а сейчас я слышу сплошную сентиментальность. — Скажу, — тише повторила лисица. После этих слов она легонько потянула меня за рукав, принуждая подойти губительно близко к ней и ее лицу. Те жалкие сантиметры между нашими телами подло дурманили рассудок. Я в миг выбросил из головы, словно мусор, свое имя, стоило мне только вдохнуть ее приятный аромат. На выдохе я трусливо закрыл глаза, чтобы успокоить бегающие мысли о прекрасном и возобновить недавно пришедшую злость и ненависть. Я не хотел бросаться в омут с головой под контроль лишь ее присутствия рядом со мной. Но дальнейшее развитие событий безвозвратно выбило почву из-под ног. Поцелуй. Такой неожиданный и невинный, но и такой нужный одновременно и мне, и ей. Я не хотел открывать глаза, не хотел просыпаться. А больше всего мне не хотелось верить в существование этой гадкой любви. Неужели Мэй права? Прибывая в размышлениях и маленькой панике, я не сразу ощутил ладонь рыжей красавицы, удобно расположившуюся у меня на щеке. Почему мне было так легко и тревожно одновременно? Откуда взялось это чувство окрыленности? Где оно было прежде? Наслаждаться самым волнительным моментом в жизни мне пришлось недолго. Разум взял вверх над сердцем и велел остановить это недоразумение. Стоило мне попытаться отстраниться, отталкиваясь от девушки рукой, протест был тут же задушен. Мэй Линг перехватила мою руку своей и крепко сплела наши пальцы меж собой, создавая прочный замок. Этого было достаточно, чтобы ответы на все интересующие вопросы всплыли сами по себе, попутно потопив черствую половину моей личности. Разорвав сладкий поцелуй, я со смущением, но безысходно уперся своим лбом в ее, не открывая глаза. Руки, опасаясь и обдумывая каждый шаг, бережно скользнули на талию девушки, аккуратно притягивая ее ближе к себе. Ладонь лисы нашла свое место на моих плечах. Этих дивных объятий сполна хватало, чтобы понять основную ошибку моей жизни. — Мэй Линг, — повержено сказал я. Обвив своей ладонью ее, я медленно поднес тыльную сторону к своим губам. — Это не так страшно, как ты себе недавно представлял? — улыбнулась девушка, сжимая мое плечо свободной рукой. — Теперь даже не знаю, что страшнее, — я поднял свои глаза на уровень ее глаз. — То, что я влюбился в незнакомую мастерицу кунг-фу за какие-то секунды, или то, что мне стоит вернуться во дворец и признаться во всем мастеру Угвэю. — В чем признаться? — улыбнулась лиса, наблюдая за тем, как любовь порождает жизнь даже в таких бездушных созданиях, как я. Я вновь сцепил наши пальцы между собой, чтобы ощущать поддержку. Все так же застенчиво обнимая Мэй за талию, я склонился к ее уху и на полухрипе сказал: — Если то, что со мной происходит со вчерашнего дня — и есть та самая любовь, о которой ты говоришь, то это однозначно любовь с первой битвы.***
Наверное, самое лучшее состояние, которое мне посчастливилось пережить до появления маленького Тая — быть поваленным на землю, крепко обнимая ту девушку, от которой я с первой битвы сошел с ума. Сошел с ума на всю жизнь.