Конец февраля, 1414 год Шифу – ученик мастера Угвэя, воин Нефритового дворца, 18 лет Китай, провинция Хэнань, долина Мира, Нефритовый дворец
Драгоценный камень нельзя отполировать без трения. Также и воин не может стать великим без достаточного количества трудных попыток.
***
Мастерами кунг-фу не рождаются, и это самое ужасное, что мне когда-либо пришлось осознать. Наивная панда, Воин Дракона, до сих пор верит небылицам Обезьяны, мол, когда их учитель, то есть — я, обучался, то не схлопотал ни одной провальной тренировки. Ну и пусть. Его психика здоровее будет, если он не узнает, что его мастер точно так же неоднократно выползал с зала тренировок в виде обгоревшего трупа. Когда-то давно внутри меня жил точно такой же черно-белый беззаботный медведь По, который с размахом толкал меня навстречу приключениям. И как бы я не любил кунг-фу и не стремился к улучшению своих результатов, со временем оно надоедало, а попутные ошибки и неудачи постепенно толкали в мою голову идеи бросить его к чертям. Постоянные бои с Угвэем выглядели как один и тот же зацикленный сон, а использованное во время них оружие аж противно было вновь брать в руки. С каждым новым днем ощущать на себе тяготу бытия воином кунг-фу становилось все труднее, а от морального натиска мастера хотелось избить его самого. М-да… Чего только в моей жизни не было. Если сложить в кучу все выше сказанное, то в свое время мне точно так же, как и ныне моему лучшему ученику По, осточертели занятия, но и одновременно с этим мне всегда хотелось чего-то большего, да еще и чтобы не приходилось прикладывать при этом абсолютно каких-либо усилий. Как у меня выбили эту дурь из головы? Меня познакомили с мастером Чао. Кстати говоря, когда наш будущий Воин Дракона заявился во дворец на первую тренировку со мной, а после приполз к моим же ногам с обожженной шерстью, подбитым глазом и порванными штанами, я в ту секунду благодарил старого мастера Чао. Кто же, помимо него, дал бы мне точно такой же урок много лет назад?! Так сложилось, что мастеру Угвэю нужно было срочно отлучиться в связи с пройденной по непонятным причинам войной где-то в другой части Китая, которая вообще последние сто лет оставалась самой мирной. Ожидаемо, что до наших земель известие дошло не сразу, а император только с окончанием битвы прислал своего дворецкого к учителю Угвэю с криками о помощи, что только он умеет исцелять раненых своей могущественной ци, и если он откажется, то вся его победившая армия истечет кровью и не выживет. Врачей попросту не хватало, те не успели выполнять свою работу. Недолго думая, мастер Угвэй собрался отправиться в долгое путешествие, оставляя меня, полного лентяя-разгильдяя, во дворце и приказывая уборщику Зенгу и посыльному Зинши следить за моими подготовками, тренировками, питанием и режимом сна. Не караулить, но при возможности заглядывать и смотреть, чем же я занят, так как накануне вот-вот должны были объявить открытие турнира «Вымпел Солнца», к которому следует подготовить дух, тело, и дополнительную пару легких, наверное. Эта командная игра рассчитана на хорошую физическую подготовку участников, в чьих списках числилось и мое имя, но разленившийся я и ума не приложил тогда, как без чудес природы можно преодолеть все те трудности, которые преподносит турнир. Прошла неделя после отъезда учителя, а я и не думал браться за изучение новых поз для медитаций, которые мне якобы должны были понадобиться после забегов, чтобы восстановить потраченную энергию. В столь прекрасное отсутствие Угвэя мне как никогда хотелось почувствовать вкус заманчивого разнообразия. Устроить себе, так сказать, каникулы. Не думать о кунг-фу, забыть на время содержимое свитков, лицо ворчливого Зенга и просто отдохнуть. Само собой, если учитель находился на территории дворца и мониторит каждое мое передвижение, о свободе действий я мог лишь мечтать, сидя молча в своей комнате. А тут такой шанс! Учитель где-то далеко и даже неизвестна дата его возвращения. Если вкратце — я был очень счастлив таким подвернувшимся обстоятельствам! Одним ранним утром, я, как истинный восемнадцатилетний умник, решил, что совершу свой первый настоящий и героический побег! Не предупредив Зинши, я ранним утром покинул дворец, используя все богом забытые тропы, и зная, что если вдруг меня заметят — получу по шее если не от Угвэя, то от своего переживающего друга уж точно. Куда именно я направился? В очень опасный для прогулок район гор Ву́дан, где, собственно, располагалась всем известная тюрьма Чор Гом. Когда мне было двенадцать лет Зинши нарочно рассказывал мне ужасные истории о тех местах. Статистика утверждала, что на каждые пятые сутки там пропадали торговцы и рыбаки. Их выпотрошенные тела обычно находили патрульные стражники тюрьмы, которые каждый вечер осматривали определенной радиус вокруг территории заточения, а вот кто именно лишал их жизни — до сих пор не было неизвестно. Так что, я не имел права даже слово сказать о походе в горы Ву́дан. С возрастом я продумал объективные причины для протеста, но ни одну из них так и не посчитали нужным выслушать. Я понимал, обучение во дворце предусматривает регулярные сражения с сильнейшим воином кунг-фу, но это все было не то. Во мне кипело желание встретиться с настоящим врагом лицом к лицу, попасть в передрягу, выпутаться оттуда, рискуя собственной жизнью. Я был переполнен тщеславием и самоуверенностью, поэтому пропал на двое суток. У бедного Зинши случился инфаркт головного мозга, как мне после рассказывал Зенг. В то самое утро медведь проснулся значительно позже, а когда обнаружил мою убранную постель — засветился от счастья, наивно думая, что я вновь погряз в тренировках.Со слов Зенга:
У Зинши к концу первого дня включилась настоящая паника. Посыльный раза три обошел все закоулки Нефритового дворца, а когда понял, что все сделанное было напрасно, решил спуститься в долину Мира, дабы разузнать, не видел ли кто-нибудь Шифу. Получив от каждого жителя отрицательный ответ, Зинши без настроения вернулся обратно, чтобы доесть чайной ложечкой мой мозг, видимо. Прошло несколько часов, и мой коллега уже полностью потерял нормальный цвет лица и начал маяться, блуждая по библиотеке туда-сюда. Я устал тогда подбирать слова убеждения, что Шифу мог уйти куда-то по поручению Угвэя, и вообще какой смысл был сидеть и переживать за воина кунг-фу, который в случае необходимости может постоять за себя? Но до Зинши, условно говоря, невозможно было достучаться.***
Нашелся я очень чудным образом. Утром третьего дня моего отсутствия я врезался в Зинши лбом, как ошпаренный залетая в зал тренировок. Наш опытный пинкертон уже стоял там, как ни в чем ни бывало, и словно знал заранее, где произойдет эта встреча. Ох и долго я выслушивал после умопомрачительные морали. Зинши так был зол на мою родившуюся безответственность, что в тот же день отправился к мастеру Угвэю, приказывая Зенгу отвечать за меня головой. То, как отреагирует учитель на известие об этой ситуации и о том, что скоро соревнования, а я ни разу не ступил ногой в зал тренировок, да еще и сбежал со дворца, я мог лишь гадать и надеяться на лучшее.Со слов Зинши:
Мною принесенные новости так обрадовали и насмешили Угвэя, что тот еле удерживал рвущуюся наружу смехотворную слезу. А я как пень продолжал стоять и недоумевать, почему смотритель Нефритового дворца радуется! Его ученик отбился от рук и стал позволять себе слишком многое в его отсутствие. Это же всплывали пробелы в воспитании! Но черепаха даже не стала меня слушать то ли из-за занятости, то ли ему уже просто надоели мои регулярные истерики. Угвэй отправил меня обратно, но с небольшой и весьма странной просьбой — найти старого мастера Чао, отвечающего за турнир, и привести его во дворец на пару тройку дней погостить перед соревнованиями. Продолжая не понимать еще больше, какая муха укусила учителя и его ученика, что они вдвоем так странно себя вели все те дни, я молча отправился обратно искать этого самого ящера Чао, о котором не понаслышке знал.***
Мастер Угвэй давно выжидал момента, когда сможет воспользоваться необычными услугами своего хорошего друга. Старый скряга Чао подразумевает под собой одного из самых строгих мастеров кунг-фу в Китае из-за своих способов обучения и манеры общения с учащимися. Ящер много лет практикует в воспитании воинов методы строгой дисциплины и бездушного обращения, жестоких силовых тренировок с минимальным временем для отдыха, профилактические унижения и полное доминирование над учениками. А теперь добавьте в этот адский котел щепотку моральных издевательств и столовую ложку чувства собственной важности. Не учитель, а предел мечтаний для любого помешанного на кунг-фу педофила. Но малая панда будто знала от «А» до «Я» все прекрасные пункты этого бесконечного списка и не совершала таких прямо серьезных глупых поступков, чтобы стоило отвлекать старого мастера от его любимых дел. А тут такое везение, проигнорировать которое никак нельзя было. До турнира оставались считанные недели, а Шифу хоть и прекратил прогулки по горам Ву́дан, но никто не мог заставить его оставить безделье и любимое дело — лениво валяться у персикового дерева, считая облака. До поры до времени. — Ну наконец-то, Шифу! — раздраженно вздохнул уставший Зинши, чьи ноги с каждым новым подъемом к персиковому дереву набирали мускулатуру. — Сколько раз мне еще нужно сюда подняться? Тебя уже ждут, говорю! Малая панда так вальяжно повернула голову к этому бесстыжему нарушителю ее процесса сновидений, что обескураженный «безобразник» аж забыл, что хотел сказать. — Меня ждут? — пафосно переспросил отдыхающий Шифу, изгибая в удивлении одну бровь. — Разве что обед и чашечка чая! — Нет! — сухо прикрикнул Зинши, располагая руки у себя на груди, чтобы его общий вид со стороны выглядел строже. — Тебя ждет тренировка под руководством одного из лучших учителей кунг-фу. И если ты сейчас же не оторвешь свою задницу от земли — ее будет отрывать лично мастер Угвэй! Я об этом позабочусь! Угроза подействовала. Шифу хватило уважения и любви к своему настоящему мастеру, чтобы послушно встать и последовать за посланником.***
— Мастер Чао, — сказал Зинши, склонив голову перед стоящим старым ящером, — позволите представить? Медведь указал обеими руками на меня, слегка отходя в сторону, чтобы, наверное, никого не загораживать своими размерами и дать нашим взглядам встретиться. У меня холодок по спине пробежал уже тогда, когда я смог осмотреть приезжего с ног до головы. Увиденное зрелище вызывало больше ощущение исходящей откуда-то угрозы, чем детский страх и панику. Хотя, по сути, ничего не происходило. И он, и я стояли в зале тренировок, слушая ровное дыхание друг друга. Зинши получил в немом ответе ящера согласие и продолжил разрушать неловкие переглядки: — Перед вами стоит лучший воин Нефритового дворца — мастер Шифу! — торжественно произнес мой друг, хоть я и не требовал таких почестей. И вообще, какой из меня, к черту, мастер, когда из долины Мира без присмотра выйти нельзя? — Ох уж этот Зинши, — подумал я, стиснув зубы. — Сейчас он ему расскажет, что я претендент на свиток Дракона, внук потомственной колдуньи, и что у меня есть третий глаз где-то на затылке. А мне потом отмахиваться. По скудной и дохлой физиономии этого «выдающегося сенсея» стало предельно ясно, что моя кандидатура не очень ему симпатизирует, а после реплики Зинши, какой я удалец и молодец, тот вовсе исказился в недоверии. Старик молча и почти не двигаясь осмотрел меня, якобы я просроченный товар на витрине, а он — статный магнат, которому в удовольствие скупать всякий хлам, и наконец произнес следующее: — Не люблю долгие церемонии, поэтому, ступай за мной, — брезгливо сказал этот безымянный учитель, разворачиваясь ко мне спиной. — Меня зовут Чао. — Вот так совпадение! — подумал я. — Надеюсь, я ошибаюсь, и этот старик не является родственником того ящера Чао, которого я знаю. Уж больно этот противный на вид. — Почему я не сказал тебе имя сразу? Два варианта. Ящер завел руки за спину, тем самым вызывая у меня некий восторг, и твердо шагая направился к выходу из зала. Зинши предпочел неловко бегать глазами от одного разговаривающего к другому, тем самым обеспечивая мне безмолвную поддержку и призыв к поступкам, достойным моего звания. Я уверенным взглядом убедил друга, что сегодня я обойдусь без глупостей, и незамедлительно отправился вслед за уходящим Чао. — Вариант первый: после моих занятий ты его забудешь либо возненавидишь, — сказал Чао, одной рукой отворяя деревянные двери, ведущие на улицу. — А второй вариант: у тебя просто не будет времени и сил, чтобы проговаривать его во время урока. — Вы пытаетесь меня запугать? — не удержался я от жгучего желания задать этот провокационный вопрос, посмотрев на ящера. А этот тип явно не ожидал, что я так быстро осмелюсь с ним заговорить, да еще и таким тоном. — Нет, не пытаюсь, — чуть помедлив, ответил Чао. — Сейчас ты сам все поймешь.***
Мне было сказано стать в стойку, широко раздвигая ноги в стороны. Особенность данного положения заключалась не в том, что бедра должны быть параллельны полу, а в том, что я стоял так на двух полуметровых и достаточно тонких пнях. В чем была сложность? Находясь ступнями на земле, их можно в любой момент размять, расшевелить, дать себе секунду, чтобы расслабиться. А на этих неустойчивых деревянных палках только попробуй лишний палец напрячь. Все как начнет колыхаться из стороны в сторону, вот-вот намереваясь упасть. Мастер Угвэй когда-то настаивал медитировать в такой позе, чтобы приспособить мышцы спины и ног мне подчиняться, но в то время я еще не успел испытать соблазн к этим преимуществам. — М-да, все-таки у всех этих сверх-мастеров разнообразие отсутствует, — уныло пронеслось в голове, пока мастер Чао обходил меня по кругу сто первый раз. Когда он убедился, что все в порядке: ноги не дрожат, пни не шатаются, и моя спина не похожа на шахматного коня, сказал: — Отлично. — Кто бы мог подумать, — продолжали нотки сарказма резвиться в моей голове. — А как же обещанные избиения и метания ножей? Мне становится грустно. — Протягивай руки перед собой, — резко скомандовал ящер, — а ты, Зинши, — Чао повернулся к наблюдающему за этим всем медведем, — принеси что-то такое, что имеет удлиненную форму и весит больше трех килограмм. Несколько штук, желательно. С искаженным выражением лица, на котором словно написано: «О боже, где я вам найду такое», Зинши скрылся за дверьми зала тренировок, оставляя меня одного с этим подозрительным и страдающим маразмом дедушкой. — Вот это класс, стою тут, чакры открываю, — понравилось мне общаться с самим собой и стоять в этой странной позе «Всадника». — Что это такое?! — ни с того ни с сего завопил Чао, махая откуда-то появившейся деревянной указкой. Я от испуга вновь сконцентрировался на правильности исполнения стойки, но резкий удар указкой мне по ноге не дал этого сделать. — Ты почему расслабился?! — кричал Чао. Этот чешуйчатый привереда смотрел на меня и, не открывая рта, проговаривал, какое же я ошибочное творение природы. Даже в стойке не расслабляя ног простоять не могу. К моему счастью, спустя пару секунд прибежал Зинши с кучей досок в руках. В зале тренировок совсем недавно заменили пол новыми досками, так как предыдущие сгнили в результате сильного дождя, который просочился через крышу. А те доски, которые нес мой друг, были лишними. — Выше голову! Я незамедлительно подчинился. — К чему все эти мелочи? Я же только на секунду задумался! — я очень старался прошептать это, почти не шевеля губами. — Совершенство складывается из мелочей. А совершенство — это уже не мелочи! После этих убитых временем слов ящер вновь ударил меня указкой, но уже по рукам, которые невзначай опустились чуть ниже того уровня, о котором он просил изначально. Зинши очень вовремя заметил моменты, когда тот меня бьет, и уже более медленно подошел к Чао со спины. Слух противного ящера оказался лучше, чем мы оба предполагали, и тот молниеносно обернулся на звук шагов. — Прекрасно, это то, что нам нужно. Свободен! С ошарашенными глазами Зинши молча пожелал мне удачи и решил как можно скорее убраться отсюда, пока и ему по затылку не прилетело чем-то тяжелым. Мастер Чао дождался звука хлопка дверью и растянулся в пугающей улыбке. — Сейчас я проверю твою выносливость, — повернулся ящер, глядя мне в глаза. — На твои вытянутые руки я положу одну из досок, которые нам предоставил тот здоровяк. — Только попробуй дальше что-то плохое сказать в сторону Зинши. Я тоже церемониться не буду. — подумал я, наблюдая за ним. — Я запрещаю тебе опускать или поднимать руки. Они должны быть под углом сто восемьдесят градусов, то есть, идеально ровные. Сколько тебе так полагается стоять? Зависит от моего настроения. — Весьма понятное упражнение, — подумал я, — но все равно с ним что-то не так. Дальнейшие пятнадцать минут я стоял с деревянной доской на руках, лишенный любого права на отдых. Словами не передать, сколько пота утекло в тот день. Ноги тряслись уже не от того, что балка давила на меня сверху, а от постоянного напряжения в бедрах и коленных суставах. Накал страстей начался еще тогда, когда пни под моими ногами внезапно пошатнулись. Удерживать равновесие становилось все труднее, а постоянные удары указкой по ногам и рукам словно специально надеялись на мое падение с этих пней. Муки продолжались, мастер Чао испытывал некое удовольствие, наблюдая за моими усталыми вздохами и попытками выглядеть сильнее, чем являюсь на самом деле. А чтобы в очередной раз разрушить мои искусственно созданные иллюзии, ящер вскинул мне на вытянутые руки вторую деревянную балку. Когда я ощутил тяжесть дополнительного груза, меня начало тошнить. Конечно, я бы мог бросить эти несколько метровые доски прямо в лицо этому упырю, спуститься и нормально отдохнуть, но я и моя совесть то понимали, что сами виноваты. Надо было тренироваться и держать себя в тонусе все эти пущенные на прогулки недели. Чао оказался беспощаден. Когда руки стали ходить ходуном, а звуки моего тяжкого дыхания попадали в зону досягаемости слуха старого ящера, захотелось стать тем самым колдуном, которым возомнил меня Зинши час назад. Еще немного, и я потеряю сознание. Возможно, выиграю джекпот — чувство величия этого мерзкого аборигена, на случай, если повезет шлепнуться прямо ему в ноги. Но я не готов был так рано сдаваться, это же только начало тренировки. Мир, который я видел вокруг, обрел цвет моих собственных глаз, как только мне вручили еще дополнительные три доски. — Не смей подыхать, понял? — подумал я. — Ты — будущий Воин Дракона. Это была последняя моя мысль перед потерей сознания.***
Мне до сих пор неизвестно, сколько я был в отключке, но факт, что я пришел в себя от многочисленных ударов ногами по спине и плечам, остается фактом. — Ты всегда так слаб, или сегодня особый случай? — упрекал Чао, стоя прямо перед моим лицом. — Подъем, неженка!!! Каждое слово ящер рявкал мне на ухо, что и поспособствовало моему скорому возвращению в суровую реальность. Так как я просто потерял сознание от резкого переутомления, никаких серьезных последствий не предназначалась. Мышцы спины до последнего отказывались поднимать меня. Но желанию посмотреть недоноску в глаза было глубоко все равно на окаменевшие части непослушного тела. — Вас что, мало обнимали в детстве? По обращению прекрасно вид… Мастер Чао не дал договорить, резко опуская меня обратно на землю. Его нога повелительно давила мне на лопатки, заставляя наслаждаться собственными болевыми стонами. — Этим ты мне и нравишься, малявка — темпераментом, — наклонившись шипела рептилия. — Но позволь поинтересоваться. В те секунды разговора я ожидал воплощения в реальность всех его любимых видов пыток, и именно этими предположениями я показал, как недооценивал Чао. Его неадекватная улыбка, похожая больше на оскал бешеного пса, так и шептала, насколько верно ящер чтит личные методы и традиции. Вкушать каждую каплю утраченных нервов своих учеников и делать это не спеша, поэтапно. Возомнил себя удавом, придурок старый. Затянется петлей на моей шее и начнет раздавать указания. Чао схватил мою лежащую правую руку и чудовищно медленно вывернул в локте. Каким же прекрасным оказалось предыдущее упражнение. Абсолютно никакой боли не чувствовал. — Почему ты так вызывающе и смело себя ведешь? У тебя в кармане лежит запасная челюсть, или, может, костыли за углом припрятаны? Ящер молниеносно вонзил свой кулак мне в лицо, а через секунду уже тихо расхаживал в нескольких метрах от меня. Чертово перемещение. Удерживая щекой один шатающийся зуб, я попытался встать. Позволять какому-то скользкому ублюдку унижать и затыкать меня, да еще называться моим мастером, я не собирался. Пусть я останусь без зубов, но докажу свое неслучайное нахождение в Нефритовом дворце. Главное — быть невозмутимым и равнодушным к его натиску и угрозам. — Вы пытаетесь вселить в меня страх, а это верный признак того, что боитесь сами. — сказал я, оказавшись на своих двоих. Посмотрев перед собой, я аж опешил. Только что мастер Чао стоял передо мной, а стоило поднять взгляд — видение превратилось в галлюцинацию. Мой мозг понимал, что эта тварь может оказаться где угодно со своими фокусами. Я сделал несколько шагов назад, бегая глазами по периметру площадки. Стало так поразительно тихо, что мой слух фокусировался только на скрежете собственной челюсти, которая еще не отошла от удара по ней. А когда затылок опалило холодное дыхание, я застыл, словно умерший. — А давай ты не будешь делать неуязвимый вид, когда мне так легко тебя прикончить? — шептал ящер мне на ухо, от чего мой правый глаз впервые в жизни задергался на нервной почве. Кажется, мне действительно стало страшно. — Продолжим занятие, — скомандовал он, сильно толкая меня в спину.***
Чао взял в руки кирпич и одной рукой поднял его на уровень глаз малой панды. Каменное лицо чешуйчатого воина в коричневом кимоно ненароком демонстрировало, каких же границ достигла сила владельца контролировать свои движения. — Все кирпичи, которые заметишь, должен будешь разбивать используя только ноги. Забудь нелепые банальности. Даже если мне захочется поставить кирпич Зинши на голову, твой долг — уничтожить его, — сказал Чао, строго смотря исподлобья на недовольную гримасу Шифу. Рептилию это всегда забавляло, ведь ученик Угвэя далеко не первый воин кунг-фу, который потерпел его методы обучения. Но и они давали свои плоды, не все же было так ужасно. — И да, малыш, не заставляй меня показывать практическую часть урока, используя тебя, как подставку. Все ясно? Без угроз Чао потеряет рассудок, поэтому, здравому существу следовало бы фильтровать его речь. — Как бы твое «ясно» не застряло у тебя промеж зубов в следующий раз, — подумал Шифу, вставая в стойку. — Да, мастер. Ясно. Первый кирпич разлетелся на мелкие куски, как только Шифу подпрыгнул и с разворота ударил по нему ногой. Все дается очень просто, особенно когда все твои движения и силы уходят с целью попасть обломком кирпича уроду по носу. Изредка присматриваясь к эмоциям ящера, Шифу открыл для себя настоящую истину — его дряхлое подобие лица одинаково равнодушное в абсолютно любых ситуациях. Даже если сейчас в долину Мира ворвется легион призраков, этому булыжнику будет до одного места. Мастер Чао взял в руки еще один кирпич, но поднял его значительно выше, нежели предыдущий. Задача для Шифу оставалась точно такой же. Подпрыгнув выше, парень нанес удар. Вот и второй кирпич превратился в оранжевую пыль, что последующие несколько секунд сыпалась дождем и окрашивала белую шерсть малой панды в грязный цвет ржавой трубы. Мастеру Чао не суждено было попасть под шквал из рыжих обломков с его то любовью при любых обстоятельствах перемещаться на несколько метров в сторону. И пока его «жертва» тщетно отряхивала голову от кусков бывалого кирпича, ящер медленно пятился назад спиной к персиковому древу, что росло на самой тренировочной площадке. Через мгновение третий кирпич чудным образом очутился на одной из его ветвей. — Вы серьезно? — возмущенно сказал Шифу, кося взгляд сначала на предмет, располагающийся примерно в восьми метрах над землей, а после на того гения, кому это взбрело в голову. — Вы хотите, чтобы я сбил вон тот кирпич? Это же невозможно! Глаза Чао сузились до неузнаваемости, а ровная полоса улыбки теперь была похожа на извилистую змею, когда того настигло понимание уровня хамства в этой хвостатой выскочке. Старый учитель терпеть не мог, когда открывали рот с возмутительным претензиями, да еще и без его согласия. Обычно такие смельчаки оставались без лишней пары зубов, чтобы в следующий раз нечем было буквы формулировать, а в лучшем случае — с легкими ушибами по телу. Вот и Шифу безвозвратно вошел в число этих счастливчиков. Один из кирпичей мигом полетел прямо в центр лица малой панды. И только каким-то чудом парень успел сконцентрироваться и пополам разбить ногой летящий предмет. Мастер Чао был не в меньшей мере шокирован происходящим. Он, как и малая панда, не ожидал, что кирпич не достигнет своей цели. Ведь он был так четко выпущен. Шифу напугался еще больше, когда поднял глаза и опять узрел этих танцующих демонов на плечах ящера. — Отлично, — жутко посмеялся Чао, — значит, мы поднимем планку.***
Я наносил удар за ударом и уже на третьем десятке летевших в меня кирпичей перестал чувствовать обе ноги. Боль в голеностопном суставе подсказывала, что сейчас во всю хлынет кровь, и я с каждым пятисекундным отдыхом старался туже затягивать облегающие ноги белые ткани. Да, мой появившийся стиль ведения поединка позволял мне ловко уворачиваться и уничтожать летевшие опасности, но без ранений не обошлось. Не рассчитав длину прыжка, один из осколков в полете успел своим острым углом ранить меня в плечо. Одежда никак не спасала. Полсотни кирпичей превратилось в груду мусора, смешанную с моей кровью, потом и шерстью в тот день. Когда Чао удовлетворил свои животные прихоти, то признал, что надеялся на мою смерть уже на четвертом десятке. Меня это немного подбодрило. Я осознал, что если просто захочу жить — сделаю все.***
Следующие несколько дней прибывания мастера Чао во дворце я помню как отрывки страшного сна. Не такими я представлял тренировки у одного из лучших мастеров кунг-фу. Его дикие упражнения обучали сражаться не на жизнь, а на смерть. Словно это твой последний поединок перед уходом в мир иной. Каждую ночь я просыпался от стреляющей боли в плече. Подозрения, что какую-то кость мне все-таки сломали, превращались в пугающие догадки. Каждое утро я впитывал в себя, как губка, новые ранения. Ежедневные тренировки с этим чудовищем превратили меня в неузнаваемое существо. Зинши обрел привычку встречать меня у дверей зала тренировок с аптечкой в руках. Ведь я выползал оттуда всегда в разном облике. Первый день закончился ушибом в плечо, разбитыми в кровь стопами, растянутыми мышцами спины и одним выбитым зубом. А дальше — хуже. На второй день я выполз с полностью рваным кимоно, которое на соплях держалось на моих плечах. Это меня учили пользоваться и уворачиваться от разных видов холодного оружия. Теперь вы понимаете, что убитая одежда — это подарок судьбы? Меня ведь могли вынести оттуда в виде котлеты, и никто бы уже не опознал, что раньше это был я. Третий день подарил мне, на удивление, только шишку на лбу. Я всю тренировку удерживал в руках тяжелый кусок застывшей глины, а то, как именно мне это делать, по классике зависело от настроения мастера Чао. В итоге когда я, слушая его приказ, возвел руки на головой, Чао специально начал бить меня указкой по ним. Само собой, когда он треснул меня по локтю, тот инстинктивно согнулся, выпуская один край тяжелого предмета, который врезался краем мне в голову. Ощущений — тьма! Четвертый день запомнился мне, как день самых болезненных ощущений. Заниматься растяжкой с мастером Угвэем мне никогда не нравилось. Это нудно, больно и не соответствует моей бушующей энергии. Мастер Чао, подлец, заметил это. Ну и, как вы уже могли догадаться, на четвертое занятие он решил посадить меня на шпагат, при этом порвав несколько связок. Я лучше опущу подробности, как именно он это делал. И напоследок — пятый день. Неделя подходила к концу, и я в тайне надеялся, что Чао даст мне хотя бы дожить до скорого турнира. За эти ужасные дни я как никогда понял, насколько сильно соскучился за спокойствием учителя Угвэя. Теперь я мог о нем лишь мечтать. — Неделя подходит к концу. Еще несколько дней, и я покину Нефритовый дворец. Сегодня будет наше последние занятие, — таинственно проговаривал каждую букву мастер Чао, стоя передо мной. — Сегодня ты будешь всю тренировку отрабатывать только сальто назад. И все. — И все? — недоверчиво переспросил я. — Как-то это слишком легко, мастер. — Ну, на этом твоя задача закончена, но не моя. — с ехидной улыбкой сказал ящер. Как полагается, я сделал первое сальто назад. Это было весьма легкое задание для меня. Маленький рост и отсутствие лишнего веса как никогда способствовали быстрому развитию этого приема. Но я никак не мог понять, в чем все-таки подвох. Та тренировка должна была быть последней, а значит, этот ненормальный кретин точно что-то задумал интересное. Когда я приземлился обратно на ноги, почувствовал, как что-то невероятно холодное и тонкое пролетело прямо над моей головой. В земле торчала стрела. — Удивлен, малыш? — посмеялся Чао, заряжая вторую стрелу в арбалет. — Ты можешь уворачиваться от стрел используя только сальто назад. Если выживешь, то я с полной уверенностью могу гарантировать тебе победу в турнире.***
Знаете, что самое забавное в этой истории? Во-первых, я лет тридцать мог ходить и беспрепятственно хвастаться, что пережил девять кругов ада и дважды видел настоящего дьявола. Во-вторых, мастер Угвэй не узнал меня, когда вернулся с путешествия. Ну, а что является самым мистическим во всем этом каламбуре — турнир «Вымпел солнца» оказался для меня детским садом. Мы действительно победили.***
— Как тебе выдающийся мастер Чао, Шифу? — во всю смеялся Угвэй, наблюдая, как Зинши и Зенг в четыре руки перебинтовывают оставшиеся, хоть и старые, раны. Турнир давно закончился, и, что хочу сказать… Его и рядом нельзя поставить с тем, что я пережил. — Милейшее создание, — серьезно ответил я, вспоминая, какие конечности мне оторвет мастер Чао, если узнает, что я выложил все свое настоящее мнение Угвэю в глаза. — Главное, что ты вынес урок! — гордо сказала черепаха, склоняя голову. — Да. Держать больных надо в психу… — Я не про этот урок, Шифу, — остановил меня наставник, давая понимать, что я сам тогда нарвался на неприятности. Не нужно было провоцировать учителя идти на крайние меры и вызывать Чао. — Зайди ко мне вечером, я очень хочу послушать, какими именно выражениями изъяснялся мой друг на этот раз.***
На самом деле, много позитивных моментов было именно и после уезда Чао. Например, меня больше не боялись отпускать в горы Ву́дан. Теперь наоборот все сбежавшие злодеи, что по сей день скрывались там, начали бояться моего прихода.