Начало ноября, 1418 год
Шифу — ученик мастера Угвэя, воин Нефритового дворца, 22 года
Китай, провинция Шэньси, деревня Башань
Сколько судеб — столько дорог.
Продолжение «Назад к истокам. Обратная сторона медали»
***
Все это, бесспорно, очень замечательно и прекрасно, да только Лин проморгала другой не менее важный для себя момент — времени на то, чтобы повизжать и собрать себя в кучу после горячих поцелуев, у нее нет и в ближайшем будущем не будет, а Шифу все так же ходит рядом и в любой момент может спалить ее за пусканием слюней изо рта. Это ведь значительно усложняет существование. Получается, чтобы не ударить в грязь лицом, Лин нужно как-то взять себя за яйца и вообразить, что ничего не было, что не воплотилось в жизнь ее сокровенное желание, что совсем не поплыла она от слов и прикосновений Шифу струйкой кипятка на пол. Конечно же, влюбленной девушке со сбитой нахрен башней и бабочками в животе это сделать вообще легче простого, и плевать она хотела на расхаживающего позади сверх внимательного и глазастого мастера кунг-фу. — Так что, говоришь, погода в долине Мира тебя удивляет? — сказал Шифу, садясь за стул и ловко хватая палочки тонкими пальцами. Бодрый голос парня вывел Лин из затянувшегося ступора, и она, панически забегав глазами по двери перед собой, вскоре постаралась ответить ему как можно увереннее: — Ага, — однозначно, это было самое убедительное и уверенное, что она смогла из себя извлечь, но иначе пока никак. — У вас отличный климат, не то, что здесь. Здесь какая-то чертовщина постоянно творится, — Лин, совсем не нервничая и не сверкая каплями пота, как жирный блин на сковородке, подошла к столу и села на стул, прежде отодвинув его ни разу не дрожащей рукой. — Всю ночь тебя заливает водой, утром может засыпать снегом, а к обеду обязательно вылезает солнце и такое: «А на тебе по голове лучом температурой плюс пятнадцать градусов, мудила! Отныне весь оставшийся день ты будешь ходить и офигевать с того, сколько воды в твоем организме, ибо течь из-за жары будет изо всех щелей!» Зеленоглазая пандочка с таким запалом и самоотдачей жаловалась Шифу на здешние перепады температур, будто она тут бабушка, которой помидоры не дают спокойно выращивать, честное слово. Воин не выдержал и тихонько улыбнулся. То ли от того, как забавно и, главное, вежливо выглядели возмущения Лин, то ли от того, как нелепо она пыталась скрыть ими недавнее смущение. — Так что самое интересное, — в том же русле продолжила Янлин, даже не смотря в сторону растянувшихся губ Шифу, — летом здесь все совершенно наоборот. — Это я знаю, — Шифу кивнул головой, не переставая улыбаться. — Никогда не забуду эту беспощадную жарень и наши игры в холодных горных лесах. Вечно мы там находили, чем заняться, и, хочу отметить, эти развлечения ни разу не были безопасными. Говорю, как эксперт — теоретически все мы умерли по десять раз и самыми изощренными способами. — А как мы играли в прятки возле обрыва Джея, ты помнишь? — О-хо-хо, это одни из самых ярких моих воспоминаний, между прочим. — Потому что его величеству приходилось далеко ходить? — Это во-первых, — Шифу нахмурился, — на дух не переносил эти семикилометровые прогулки туда и обратно. — А во-вторых? — А во-вторых, — Шифу забил рот долгожданным рисом, — мне постоянно хотелось есть. Лин засмеялась. — То есть, то, что тебе как-то взбрело в голову полезть на дерево, где твоя бестолковая задница благополучно застряла, тебе не кажется более запоминающимся? — осознав, что распластаться на стуле — это не лучший способ выглядеть сексуально, Лин сменила позицию на более сдержанную и сцепила руки в замок. Каким-то образом в ней должно было стать больше женственности, наверное. — Это же каким должно было быть твое чувство голода? Я, оказавшись в твоей ситуации, а именно, повиснув на ветке, точно не о яблочном пироге думала бы. После недолгой паузы, которую Шифу потратил на быстрое пережевывание новой порции риса и кромсание огурца, он набрался смелости иронично изречь, что сейчас по Лин так и не скажешь, и тут же получил за это любезный пинок ногой по своему стулу. Шифу отпил чай и поднял глаза на недовольную подругу. — Скажу честно, мне еще никогда не было так весело и страшно жить одновременно. — Это не удивительно, — сказала девушка, не торопясь проявлять милосердие и становиться менее злобной на вид после ах какой смешной шутки по поводу ее возможного лишнего веса, — ты же, самое настоящее дурачье, повис прямо над пропастью. Хотя кое-кто, зная маленькое солнышко Шифу и его огромную рукожопость, отговаривал его тысячу раз от пряток в стремных местах. Но кто же слушал умненькую Лин… — Умненькая Лин не была для солнышка Шифу авторитетом, — мастер перекрутил одну палочку пальцами, чтобы в итоге она указала на панду по соседству, — малышка Лин больше всех из нас получала по ушам и часами сидела в тени под деревом пока все бегали и веселились. Но почему она это делала? Шифу ничего не стоило говорить все это загадочным голосом сказочника. Ему до чертиков это нравилось. — Я напомню. Ли не сиделось на месте. Она постоянно тянула в рот все несъедобное, приставала к соседским мальчикам, цепляясь им за спины и падая на хвосты, пугала взрослых на улице, бросалась яблоками, желая, чтобы за ней пробегали, и это только начало списка, мне стоит… — Нет, не стоит, — Лин пальчиком опустила к столу назойливую палку-указку, широко улыбаясь Шифу, пока в подсознательном бульоне из словосочетаний подискивалось самое цензурное, а морщина на лбу девушки поэтапно складывалась в милое слово «мразь». — И без тебя все знаю и помню. Тихое хохотание мастера отразилось в его груди, делая насыщеннее, и тогда он сказал, глядя сверху на свой прижатый к столу прибор: — Правда? Пальцы, держащие вторую палочку, ловко извернулись, и теперь палец Янлин был зажат с обеих сторон. Мастер держал его крепко. Так крепко не держат даже комара, которого полчаса пыталась поймать вся семья. Панды посмотрели друг на друга. — Почему же тогда вы, госпожа Джинг, со своим братом, как самые настоящие друзья, меня заметили и ничего не сделали? — Потому что мы, господин Деминг… — перешла на придыхание Лин, малость к нему продвинувшись. Не одному же Шифу здесь строить из себя альфа самца. — Пытались не сдохнуть от смеха… Достаточно уважительная причина, чтобы вы отвяли от меня со своими вопросами? — Если еще раз, — мастер поднял палочки вверх, медленно приближая их к своему лицу, — ты назовешь меня так… Шифу поднес приборы еще ближе, намереваясь укусить Лин за палец, но та, предвидев это, успела высмыкнуть его до того, как прозвучал щелчок зубов, стук палочек, и глаза Шифу закрылись, не желая подпитывать радость подруги своим мелким разочарованием. — Зараза мелкая… — Кто бы говорил, — улыбалась Лин, возвращая руки обратно в сцепленном состоянии. — И чему ты удивляешься, с тобой же фиг повеселишься? Иногда вообще был таким душнилой, что аж поперек горла стояло. — И поэтому вы решили не спускать меня с дерева? Рисковали потерять веселье? — С тобой маловато получалось таких классных моментов. Мы наслаждались каждым из них. Шифу застыл, забыв о тарелке риса под носом. — Слышала бы тебя сейчас моя мать, — в удивлении улыбнулся он, — весело было бы нам обоим. Она же так и не узнала, где мы гуляли в тот день. Врать я научился с тобой мастерски. — Ой, да она та еще веселушка была, остынь. Знала бы заранее, что ты после ухода из дома больше так никогда и не повеселишься в своей жизни, не допустила бы твоего появления в Нефритовом дворце. — А кто тебе сказал, что я там от скуки умираю? — Шифу потянулся за чаем, с каждой секундой начиная смотреть на Лин еще удивленнее. — Все эти мысли, потому что я теперь монах? Пью воду и ем одну полезную траву прямо как в книжных рассказах? Лин рассмеялась. — Нет-нет-нет, — добро ответила она, набравшись смелости и в ответ посмотрев в глаза Шифу. — Чтобы так веселиться, нужно просто собрать всю нашу компанию, а не твой дворцовый состав. — Ну, это конечно да, — Шифу одним махом допил почти весь чай и с полными жидкости щеками начал собирать в одном месте по тарелке крупинки риса и мелко нарезанных овощей. — Тебя, меня, Ксин, Веики. — Синь Ху, Дэшэн, Хана, Мао, Бонга… — Ну, я бы подумал дважды, прежде чем называть Мао и Бонга нашими… Друзьями, — предвзято сказал Шифу, протирая рот салфеткой. — Во-первых, мы очень редко общались с ними. — А во-вторых, вы с Ханом даже в эти редкие минуты общения почему-то всегда находили повод, чтобы надрать им хвосты. — Я о том же, — бессовестно сознался Шифу, набрав палочками остатки риса, — иногда бывали между нами и…и разногласия. — Разногласия? Иногда?! — удивленно воскликнула Лин, прижимая к голове уши и вставая из-за стола. — Вы могли сцепиться из-за любой мелочи! Вас же каждый раз разнимал либо мой отец… — Не надо, господин Джинг не разнимал нас, — поправил Шифу, будто это было очень важно, — он подсказывал, как уворачиваться от подножек, Лин. Не разбираешься, а лезешь. — Ага, мой папа ведь такой специалист в этом. Их глаза встретились. После нескольких секунд безмолвных переглядок они оба добро посмеялись. Лин взяла в руки свою грязную посуду, думая отнести на кухню. — А еще у вас не ладилось с той противной бабулей, что рядом с Веики жила раньше. — Фу, боже, она еще жива?! — К сожалению. Торгует на рынке и в снег и в дождь своей морковкой горькой, я однажды попробовала… — Лин скривилась до неузнаваемости, делая несколько шагов к соседней комнате. — Уж лучше кактусы грызть, честно. — Кошмар. Шифу остался активно вышкрябывать тарелку, а Лин тем временем зашла на кухню и, решив не тратить время, стала перемывать посуду. Шифу расстояние в пару метров не показалось преградой, вот он и не нашел причин не продолжить с Лин разговор: — Доставалось ребятам от нас с Ханом, конечно, по тем временам весьма не слабо. Если еще и припомнить то, что они были с пустыми руками, а мы с Ханом да постоянно с какой-нибудь ерундой… — Но Мао был вдвое больше вас с Ханом вместе взятых, так что сильно не кипишуй. Хотя, ты когда-то ему нормально так палкой в глаз заехал. Я чуть не проблевалась. — Можешь не верить, но мне вообще за это не стыдно. — Та для меня не новость, что ты жопа бессовестная. Шифу остановился и повернул голову в сторону кухни: — Ты сейчас получишь. — Получишь ты, если сейчас же не доешь, понял? — Я почти. — Я сейчас проверю. Лин бросила мытье посуды, взяла полотенце и быстрым шагом пошла к Шифу. Тот в последний момент успел опустошить тарелку полностью. — Видишь? Я доел. — Хвала небесам, я накормила тебя. Думала, это никогда не случится. — Неужели это было так сложно? — Хана переговорить проще. Лин вытерла руки и подошла к столу, чтобы забрать тарелку Шифу. Внезапно, тот сказал: — Ладно, ты права. При встрече у парней надо будет действительно попросить прощения. Бонгу я вообще когда-то чуть зуб не выбил. Локтем. — Боже, какая мы бусинка, — восхитились Лин, когда услышала такое из уст воина, — прощения будем просить, ты ж моя прелесть. — А вот да, — игриво ответил Шифу, отодвигая от себя тарелку к Лин и смотря на девушку, — сам удивляюсь тому, какой же я бываю сладенький. — Ты чай допил, сладенький, чтобы я не бегала туда-сюда? Напоминаю, я по-прежнему тебе не жена, чтобы так делать. — Я понял, Лин. Но чай я вроде бы допил. Шифу с задумчивым видом взял в руки чашку и, заглянув в нее, понял, что на дне осталось еще чуть-чуть чая. Решая не оставлять за собой ничего, парень без раздумий запрокинул назад голову вместе с прижатой ко рту посудой и опустошил ее на этот раз окончательно. Когда мастер так же резко, как и взял, поставил чашечку на стол, а после как обычно посмотрел перед собой, то он понял, что видит, кроме скопления чего-то белого и неприятного на ощупь, ровным счетом, ничего. Как выяснилось, Шифу слишком резво поднял голову. Все еще влажные белые шерстинки воина, которые он черт знает когда небрежно прижал взмахом ладони ко лбу и макушке, моментально растрепались от такого непозволительного обращения с ними, падая концами то прямо на открытые глаза Шифу, то прямо ему в не до конца закрытый рот. Лин от этой сцены чуть не порвало от смеха, а когда Шифу в панике стал выплевывать собственные волосы и при этом сильно морщиться, ибо это не самая лучшая ситуация, в которой он оказывался еще и в присутствии близкой подруги, она вообще не знала, куда себя деть. То ли укатиться под стол от смеха вместе с посудой в руках, то ли просто неистово заржать себе в свободную руку, пока Шифу пытается не взорваться от стыда и по-быстрому устранить недоразумение. — Да чтоб вы отвалились! — гневно прошипел он, обеими руками пытаясь вернуть на место непослушную волосню, что так и норовила вернуться в прежнее положение. — Совсем оборзели уже. Вот вернусь во дворец — о я вам устрою… — Сиди уже, — скомандовала хихикающая девушка, усмиряя волну смеха и возвращая целую посуду, пока не поздно, обратно на стол, — буду сейчас над тобой издеваться в кои-то веки. Точнее, над твоей самооценкой. — Че-его? — протянул в ответ Шифу, в недоверии сожмурив глаза и приостановив конфликт со своими волосами. — Ты что уже задумала? Что бы это ни было, Лин, я еще не давал своего согласия! Нет, я от греха подальше отказываюсь заранее! Янлин посмеялась, увидев такую реакцию воспитанника кунг-фу, который, кажется, при виде ее хитрой мордочки в душе запаниковал настолько, что схватился руками за края невидимого полотенца. Забыл аж, бедный, что давно снял его с шеи и с психом бросил на стул. — Совсем мозги набекрень… Ничего необычного я не собираюсь делать! Ты просто посидишь спокойно, пока я верну на место буквально парочку шерстинок, и все. Видишь? Даже никакого криминала! Шифу издал недоверчивый смешок. — Это пока, — улыбнувшись уголком губ, он продолжал смотреть на нее. — И что, это действительно все твои идеи на сегодня? — А ты не переживай, — восприняв слова Шифу, как согласие, Лин пошла в комнату своей ночевки за гребешком и запасными лентами. — Я еще что-нибудь обязательно придумаю. Пока ты в родной деревне, а я нахожусь рядом, поверь, заскучать тебе точно никто не даст. — Именно этого я и боюсь, вообще-то. Шифу уселся поудобнее на своем стуле и должным образом выровнял спину. Делать это было как-то… Странно. В последний раз к его волосам с похожей целью прикасались только Зинши и некоторые врачи, но это было настолько мимолетно и давно, что Шифу порой умудрялся задумываться, а происходило ли это на самом деле. Вооружившись нужными приспособлениями, а именно маленьким гребнем и двумя зелеными лентами, которые Лин очень любила и буквально от сердца отрывала, пандочка медленно подошла к Шифу сзади и положила ладони на его плечи. Мельком оббежав глазами нынешнюю прическу мастера, которой подходило только название «мокрое гнездо старого птеродактиля» и о которой Шифу, похоже, даже и не догадывался, Джинг заключила: — Предупреждаю сразу — практики у меня не было давно, Хан ни в какую не поддавался, так что процедура может занять чуть больше времени, чем обычно. — Да, я знаю, — но Шифу ни чуть не выглядел испуганным. — Я к тому, что… Ты надел кимоно на мокрое тело. Тот утвердительно промычал. — И ты… так и будешь сидеть в нем? Замерзнешь просто. — Предлагаешь мне снять и сидеть без? — Нет, сиди так, — Лин поспешила надавить на плечи встающего Шифу и вернуть его обратно на стул. — Раз иначе никак, померзнешь чуть-чуть, ничего с тобой не случится. — Как скажешь. Усадив усмехнувшегося мужчину, Лин, чтобы чутка настроиться, погладила его плечи, а после взяла в руку первую прядку. Правой запустила в нее деревянный гребешок. Мастер хмыкнул, чувствуя манеру ее прикосновений: — Я в шоке. Глаза Лин тревожно раскрылись, а самые аккуратные в мире пальчики отскочили от головы Шифу, пусть и понимали, что еще ничего не успели толком сделать. Лин не ожидала услышать возмущения и болезненные вопли в первые же секунды, поэтому и испугалась не на шутку. — Что такое? Уже больно? Мастер усмехнулся: — Нет. — Тогда что? — Ничего. — А чего в шоке тогда? — Ты будто заколку императора в руки взяла. — И что это снова значит? — Нежно слишком, — Шифу обернулся и насмешливо посмотрел на Лин через плечо. — Можешь не переживать, мне совсем не больно. Даже если будет больно — ничего страшного, для меня это ерунда. По сравнению с тем, что я делаю во дворце уже одиннадцатый год, любая другая боль для меня райское наслаждение. — Ужас, Шифу. Умеешь напугать, — Лин легким движением пальца повернула голову парня обратно в правильное положение и попыталась сосредоточиться на процессе, рассматривая шерсть и то, в каком она состоянии. — Но тебе легко сказать, не привыкать уже, а я переживать все равно буду. Еще вырву тебе тут что-нибудь, а ты потом кричать на меня будешь. — Ой, легко сказать, — мастер не удержался и снова повернулся, чтобы посмотреть на Лин. — В детстве ты почему-то не любила осторожничать, тем более со мной. — Так, Шифу, — терпение Лин закончилось, и она повернула уже обеими руками непослушную голову воина. — Довертишься до того, что коса будет на ухе. — Не, не надо. — Тогда посиди ровненько пару секунд, пока твои страхи не подтвердились и я не начала придумывать способ привязать тебя к спинке, чтобы не вертелся. — Ну началось. — Тш. Лин возобновила работу гребешком, пока Шифу, смирившись со своим положением и глубоко выдохнув, прислонился спиной к спинке стула и позволил себе полностью расслабиться. Глаза еще утром сдали позиции и теперь предательски мечтали закрыться — сытость и отсутствие привычной нагрузки на все мышцы тела требовали дремоты, но мастер насильно раскрывал их и блуждал без особого желания по изгибам выглядывающей из кухни мебели. Уцелевших сцен из дома оказалось даже больше, чем самых памятных вещей в нем, и Шифу никак не мог на это рассчитывать. В какой-то степени, его это даже расстроило. Мастер рассчитывал на полное отсутствие всего того, что когда-то держали его детские руки. Он перевел взгляд на якобы закрытую дверь в спальню родителей. Без сомнений, каждому, кто имел честь или неосторожность там побывать, казалась вполне уместной идея украсить ее табличкой с надписью «Ад». Вид того, что лежит под разваленой и покрытой многолетней трухой кроватью, стоял перед глазами, и даже попытки в который раз за эти дни найти связь между данным предметом и самим Широнгом не прибавляли ситуации ясности. Мастер путался только больше. Кто бы мог подумать, что ему вообще после преодоления такого сложного пути в место, в существовании которого после случившегося Шифу имел полные основания сомневаться, придется разгребать ошибки собственного родителя, которому, как может показаться, до них и дела нет? И пусть Шифу в сердцах совсем не надеялся, вернувшись домой, прожить и дня без приключений, но, по крайней мере, ему хотелось немного, но иного — для начала просто вспомнить. Узнать чуть-чуть по более того, что не успело вылететь из его черепушки в результате прожитого во дворце времени и кардинальной смены окружения. Шифу мечтал не преступления разгадывать и трупы находить в паре метров от кухни, где его выкормили, а сидеть, подперев голову, и мечтательно вспоминать, как он, совсем маленький и солнечный мальчик Шифу, сидел на этом же стуле ровно двадцать лет назад, болтал ногами, не доставая ими до пола, смотря в открытое окно и не представляя своей жизни без беготни на улице и маминого супа. Хотя, для этого и не нужны были усилия и особая обстановка. Пока Лин приглаживала его мокрую голову ладонью, случайно, а может и нет, дергала за волосинки, и, скрывая влюбленный взгляд за его спиной, наслаждалась каждым касанием ее пальцев, Шифу разглядывал воск, накапавший на стол за вчерашний вечер, и всеми силами пытался вернуть в память то единственное, что нельзя было вернуть, взяв в руки знакомый порванный мяч или услышав запах сладостей прямо из детства. Объятия матери. Не выпуская из рук начатую косу и сделав маленький шаг в сторону, Лин с лентой в зубах взглянула на то, что у нее получается, и приятно удивилась первому результату. Шифу обретал первозданный вид, и хоть девушка старалась из соображений собственной безопасности не импровизировать и делать все так, как было изначально, пару фишек от себя (лишних выкрутасов и петелек) она все же не удержалась и добавила в стандартную и, по ее непредвзятому мнению, скучную прическу обитателя любого китайского храма. Подметив для себя моменты, которые требуют поправки, Лин собралась засунуться обратно и вернуться к плетению, но неожиданно для себя заметила, что ее друг прямо сейчас сидел с закрытыми глазами и по неизвестной причине улыбался шире, чем обычно. Как бы не прибалдел, подумала Лин. Делая вид, что все еще смотрит на будущую прическу со стороны и старательно выискивает в ней недочеты, Лин замерла и впилась в умиротворенное лицо парня глазами. Ей никогда до этого не хотелось так резко бросить все, чем она занималась, и просто продолжить смотреть на него. Перед ней сидел Шифу. Черт. Шифу. Она снова держит в руках его волосы? Снова завидует тому, что он парень, и на его, образно, трех скудных волосинах особо не разгуляешься? Любоваться своим выросшим товарищем и удивляться столь нежданному чуду, как его возвращение, Лин не надоест, по всей видимости, уже никогда, и, что радовало, это ни капли ее не смущало. Поняв, что ее странное поведение и однозначно подозрительное зависание где-то сбоку могут заинтересовать ничего не замечающего Шифу, Лин заметалась от мысли к мысли, и вот уже было взяла себя в руки, чтобы не страдать всякой хренью и уже не мучить эту несчастную косу, как Шифу внезапно прошептал, тем самым опуская ее сердце в пятки: — Не думал, что скажу это, но твои руки… — его робкая улыбка растянулась чуть ли не вдвое сильнее, а брови поднялись вверх так, как бывает только при мыслях о чем-то хорошем, — они так напоминают мне ее. Лин, за раз умывшись литром пота, сразу поняла, о ком зашла речь, но из-за неожиданности и боязни, что Шифу заметил ее откровенное желание попялиться на него, не осмелилась сказать ни слова. — В последнее время я очень часто думаю о ней, — теперь Шифу выглядел менее мечтательным. — Во дворце мне говорили, что это тяга к прошлому, и от нее нужно в обязательном порядке избавиться, но я даже не знаю, смогу ли сделать это здесь. Кунг-фу учит контролировать разум и тело, но никак не физиологию и факторы. Либо же это я чего-то не понимаю… Столько лет прошло. — Ты перенес очень травматический опыт, — Лин пыталась вести себя как обычно, поэтому, как ни в чем ни бывало вернув пряди в нужное натяжение, она продолжила перекладывать одну на другую. — Это не каждому взрослому под силу, а ты тем более был совсем ребенком. Не перестаю удивляться, как тебе в целом удается так много знать и помнить. Будто вчера было. — В этом-то и проблема, Лин. Я вырос, а ситуация продолжает морочить мне мозг. — И что, что ты вырос? Как по мне, это ничего не значит. Тем более не значит, что кунг-фу как-то должно было избавить тебя от части самого себя. Оно разве что могло помочь тебе справиться с горем, но не более. — Я понимаю, — тяжко вздохнул Шифу. — Но у меня уже очень давно сложилось впечатление, будто кунг-фу наоборот помогает мне убежать от этого как можно дальше. — Возможно, так и есть, — взяв гребень, Лин легонько прошлась по вискам мастера, чтобы не пропустить ни одной волосины, — но не думаю, что есть необходимость на этом останавливаться. Нужно разобраться в себе и не стесняться того, что чувствуешь. Я к тому, что даже если сейчас, Шифу, тебе стало неприятно от моих прикосновений, потому что они напоминают тебе маму, не нужно сидеть и молча терпеть. Я всегда смогу тебя понять и поддержать, — девушка ослабила пальцы, фактически выпуская из них готовые пряди и отстраняясь, чтобы взять ленту и закончить косу, но Шифу, на удивление Лин, подумал, что она уходит, и не дал этому случится. — Нет-нет, — воин коснулся ее ладони своей рукой, не давая двинуться, — не надо. Мастер поверженно выдохнул, открыв глаза. Янлин же стояла, не въезжая в происходящее. — Мне наоборот хотелось бы, чтобы ты продолжила. Выглядит дико и смешно для мастера кунг-фу, наверное, но меня это как-то… Успокаивает что-ли. Во дворце я не могу позволить себе… Такие сеансы. — Конечно же, — Лин неловко стала на место, — конечно же, Шифу, я продолжу, о чем речь. Сядь только ровно, пожалуйста. Немного осталось. Чтобы поскорее свалить в другую комнату выпустить пар и не помереть от мгновенного смущения, что входило в интересы Лин в первую очередь, пришлось пойти на самое сложное, а именно усмирить дрожь в руках и зафигачить Шифу косу за какие-то жалкие полминуты. Когда красота была наведена, Лин похудела от страха на три килограмма, а Шифу, посмотревшись в зеркало, оценил старания подруги самодовольной ухмылкой и словами благодарности, общими усилиями Шифу и Лин пришли к мысли, что останься они в доме Широнга и поразводи светские беседы еще немного, по всей округе с помощью завистливых девушек и всезнающих бабушек пойдут разговоры и никому не нужные сплетни. Ну мало ли, чем они там занимаются. Никому и ничего не докажешь даже при огромном желании, а этого только сейчас и не хватало мастеру кунг-фу, незаконно проживающему на этой территории, и его подруге, у которой согласно законам и тенденциям здешнего старшего поколения должно быть уже пятеро детей, две плантации с яблоками и отточенное до совершенства умение лепить пельмени. Лин хоть бы последнему обучиться к тридцати годам без риска отравить всю семью. Одержав победу в словесном бою и дав понять Лин, что он намерен провести ее от порога до порога, так сказать, услуга за услугу, Шифу выделил подруге ровно две минуты на то, чтобы она сняла с себя прикид запойной женщины и вернулась в свой кислотно зеленый, а сам забегал из комнаты в комнату в поисках ключей от двери, которые, как оказывается, были и ими можно было воспользоваться. Простояв в прихожей и прождав очень быструю и тактичную Лин, вероятно, вечность, Шифу наконец открыл перед ней дверь, захватил свой свиток с тумбы, едва его не забыв, спрятал сверток себе под кимоно и сам высунулся на свет божий. Небо услышало вчерашние мольбы почти всех живущих здесь красных панд и оставило прекрасную утреннюю погоду неизменной. Слово в слово, как говорила Лин. Вчера дождевые реки выходили из берегов, уничтожая тропы и цветочные клумбы, а сегодня уже солнце, пусть и не такое приятное и теплое, как весной, ужасно выедало глаза. Едва сумев справиться с ключом и давно не видевшей ремонта замочной скважиной, Шифу по привычке замкнул дверь, выслушал пару бесподобных шуток Лин насчет бессмысленности этого действия и, закончив, повернулся лицом к улице, уже достаточно проснувшейся и оживленной. Невероятно интересными вещами занимались местные в такую рань, ничего не скажешь. Отдаленно похожей движухи в долине Мира Шифу не наблюдал еще ни разу, вне зависимости от погоды и времени суток. И хотя треп Янлин о брате и ее личном расположении именно к мужчинам, облаченным в одежду черного цвета, был не менее интересным и захватывающим, Шифу реагировал на него уклончиво. Предпочитал заострять свое внимание, бдительность которого и так расслабила булки без упражнений и нудных словосочетаний Угвэя, на чем-то помимо подруги и ее историй. На окружающем мире, к примеру. Спустившись по ступенькам, панды ступили на сухую каменную тропу, что вела в самый центр поселения. В этот же момент Шифу, Лин и еще несколько молодых женщин, что случайно оказались рядом, чуть не были подрезаны пробегающей с бешеной скоростью детворой. Толпа ребятни от пяти до восьми лет пронеслась у них перед носом к тропинке, ведущей на соседнюю улицу, с полными пакетами пахучих овощей и длинной торчащей зелени в руках. Позже в том же направлении, но уже заметно спокойнее, прошли ребята постарше. Они следили за младшими торопыгами сзади и успешно катили две бочки с вином. Не успел ошалевший Шифу провести молодежь взглядом и убедиться, что никто не был только что насмерть задавлен бочками или затоптан множеством пар ног, как они с Лин оказались в самой гуще этой кипящей утренней жизни. Отойдя только на два десятка метров от дома с без умолку болтающей подругой и гуляя по сторонам глазами, как заколдованный, Шифу поражался каждой мелочи. Только смотря в одном направлении мастер безошибочно насчитал восемь полноценных прогуливающихся семей, четырех юных девушек, профессионально торгующих суровыми вещами для хозяйства (о некоторых из них Шифу сам не имел ни малейшего представления), больше трех компаний самых обычных на вид мужчин, что беззаботно сидели под лучами солнца прямо рядом со своими ухоженными домами и, держа рядом с ножкой стула большую кружку чая, собственными руками творили из глины чудеса. Удержать рот закрытым едва получалось. Настоящих мастеров гончарного искусства Шифу не видел ни разу в своей жизни, а если и видел, то мимоходом — в моменты, когда они колесили с отцом по всему Китаю и изредка останавливались возле лавок с керамическими безделушками, чтобы пополнить запасы воды или прикупить что-нибудь из одежды. Переполненный желудок Шифу не остался равнодушным впервые в своей жизни, когда на всю округу запахло мукой и свежеиспеченным хлебом. Увидев эту унюхавшую расплавленную физиономию друга, Лин даже предложила ему сбавить темп и, раз на то пошло, зайти в одно проверенное место и купить что-нибудь из выпечки, но тот походу вовсе перестал замечать ее присутствие. Мастер молча шел вперед, наслаждаясь такой незнакомой и отличающейся от его родной долины Мира вселенной. Мальчики собирали с обочин нападавшие ветви и смытые дождем камни, девочки приводили в порядок испачканные мокрой грязью заборчики, под присмотром старших братьев, сметающих с дороги листву, украшали их новыми бумажными фонариками. Просто фантастика. Сначала Шифу уверял себя, что это одна благоприятная обстановка за пределами четырех стен настолько поспособствовала тому, что отовсюду хлынет такой запал и энергия, но откуда же ему было знать, что этому трудолюбивому народу не нужны были специальные условия для выполнения любимых дел и обязанностей. Было бы желание, говорили они. Душная торговая улица плавно перетекла в семейную и тихую. Здесь в основном бесились на полянках малыши, за ними следили уныло беседующие взрослые и обсуждали последние новости свободные от дел старики, сидя в маленьких беседках, обмениваясь сплетнями из столичных газет и вместе раздумывая, что же приготовить на ужин панде с повышенным сахаром. Как не крути, делами занимались все. Только Шифу, Лин и какой-то призрачно свернувший на соседнюю улицу мужик бесстыже шлялись по Башаньской долине свободные и совершенно ничем не обремененные. И хотя поведение этой фигуры, по началу уверенной, а после странно изменивший свой маршрут, и показалось Шифу непонятным, он не стал развивать мысль в этом русле. Если в долине Мира он и привык встречаться и общаться со всякими, мягко говоря, трудно объяснимыми товарищами, то откуда ему знать, как обстановка обстоит в его родном поселении. Может быть здесь живут занятые джентльмены да и только. Лин сменила тему своего монолога. Шифу понял это по ускорившейся речи и некоторым словам, которые все же вырывал из контекста и на которые изредка отвечал мычанием якобы заинтересованного слушателя. Лишь пятиминутное отвлечение от дел занятых красных панд давало Шифу понять, что девушка осторожно расспрашивает его о Мэй Линг. Лин терзает момент их знакомства. Убеждена, что, мол, мастера кунг-фу очень стеснительны и закрыты, чтобы заводить новых знакомых и тем более поддерживать с ними общение. Осознавая, что деваться некуда, и рано или поздно сей бесячий вопрос может повториться, Шифу набрался терпения и стал рассказывать Лин все, как было, но без углубления в подробности и с отсутствием нежелательных для всеобщего обозрения моментов. Спасением от назойливости Лин запахло оттуда, откуда не ждали. Настоящим светом в конце туннеля для Шифу, поведавшему сестре Хана лишь первые минуты своей дружбы с лисицей, стала пара идущих им навстречу милых девушек. Каждая из пандочек несла на плече квадратную корзину, до половины наполненную рисом. Зачем и куда дамы тащили на себе такую тяжесть, Шифу не удосужился ответить. Зато Лин, без остановки рассказывающая парню о своем впечатлении и мнении о его повествовании, не смогла не заметить того, как Шифу с трепетом во взгляде и с дрожью в сердце обратил на них внимание. Не успела она сказать и слова, как ее кавалер уже уверенной походкой шагал к девчонкам в пастельного цвета платьечках, сто процентов при этом харизматично улыбаясь. Лин не разглядела его лица в тот момент, но уже была уверена, что гадина Шифу не упустил шанса блеснуть идеально белыми зубами и своей врожденной очаровательностью. Похоже, насчет стеснительности и закрытости она глубоко ошиблась. — Простите, что тревожу, — быстро бросил Шифу, прикладывая одну ладонь к груди и склоняя голову, — но мне просто не по силам пройти мимо и не предложить вам свою помощь. Имея уважение к моментально умилившимся девушкам, чтобы не болтать слишком много, Шифу постарался одновременно забрать у них эти нелегкие корзины. Как-то не завалялось в голове воина понятие, что девушке порой полезно выполнять мужскую и тяжелую работу, даже если народ здесь был нездорово на этом помешан. Одного вида, как хрупкие руки и немощное тело пытаются утащить за собой мешок с мукой Шифу становилось не по себе. Мысленно он уже представлял, как у панды вылезает грыжа. От жеста, когда воин без единых потуг и напряжения в спине забросил одну корзину себе на плечо, а вторую понес второй рукой, панды очень сильно смутились. Не будучи способными сдерживать приятное удивление даже в связи со своей неотъемлемой скромностью, девушки поблагодарили любезного незнакомца за помощь и указали ручками на нужное здание, недалеко отсюда. Как дурко плелась злющая Лин позади этой весело хихикающей компании во главе с нестерпимым воображалой Шифу, который имел наглость не только отвечать взаимностью на улыбки этих идущих по бокам девиц, но и тешить их сказками о своей всесильности, мощи и способности при любом раскладе поднять настроение всего одной парой слов. И плелась Лин до тех пор, пока бесконечные минуты ожидания, смеха и ходьбы от одного поворота к другому не прервались, и Шифу не остановился вместе с девушками и корзинами риса у телеги возле все еще закрытой пекарни. — Было безумно приятно помочь вам, Шань и Руйлинг. Жаль, что мы не встретили вас раньше, когда вы еще не успели пройти половину пути с этой тяжестью. — Вы нас и так очень сильно выручили, — улыбнулась одна из панд, смотря на мастера. — Так бы нам пришлось еще дважды останавливаться, чтобы отдохнуть, да и времени заняло бы куда больше. — Рад, что не пришлось. — У вас были другие планы. Даже не знаю, как отблагодарить вас… — Шифу. — Да, — склонила голову Шань, — да, Шифу. Спасибо вам. — Пожалуйста, — в ответ улыбнулся он. — Большего для благодарности мне не нужно. Напрочь отсутствующее желание смотреть на эти сопли подтолкнули на безумие Лин, все это время стоящую рядом и закатывающую глаза. Поняв, что дело дрянь и может затянуться еще минимум на час, младшая Джинг подошла к Шифу, резко взяла его за локоть и всей красотой своего страдальческого лица постаралась изобразить, что ей очень мощно стрельнуло в бок и она буквально не может устоять на ногах. Те же две девушки оказались понимающие. Подумав, что перед ними вероятнее всего стоит влюбленная пара, не стали настаивать и продолжать беседу, а всего лишь повторно поблагодарили своего спасителя и, улыбнувшись напоследок, скрылись за телегой, а после и за дверью пекарни. Порядком перепугавшись, Шифу увел страдающую Лин подальше с проходной улицы, раз двадцать спросил о ее самочувствии и ощущениях, но та внезапно выровнялась, будто ничего не было, поправила кимоно и стала загадочно улыбаться. Только после долгого молчания и вопросительного хлопанья глазами Шифу она наклонилась к земле, взяла оттуда маленькую веточку и, зажав ее между своей верхней губой и носом, постаралась пробасить то самое «пожа-а-алуйста», которое брутально произнес Шифу в ответ на слащавую благодарность панд. Сдерживая желание отвесить Лин профилактический поджопник прямо под чьими-то открытыми окнами Шифу взял мелкую подружаню за руку и повел, всю радостную и громко хохочущую, за собой. Как бы ни было сложно, но до дома Госпожи Джинг уже рукой подать. — Умора, Шифу, ох и умора, — извивалась в истерике Лин, которую, если бы не держали под руку, уже пришлось бы поднимать с земли. — Пожа-а-алуйста, а-а-а, — пискнула она, утыкаясь в его плечо лицом. — Фу-ух, блин. Такого желания заржать я в своей жизни еще не испытывала, конечно, а ты так жаждешь быть полезным, боже, прямо стелешься. Знала бы панда, что на этот счет думает сейчас Шифу. Такого желания скрыться от глаз прохожих, он тоже походу не испытывал никогда в своей жизни. — Пожалуйста. — Я так не говорил, — шикнул мастер, притягивая бьющуюся в конвульсиях Лин ближе к себе. — И вообще, давай, успокаивайся, а то со стороны уж очень похоже, будто я твой друг, а ты моя любящая принять на грудь подруга, которую я на свою голову встретил на улице и теперь добросовестно тащу домой отсыпаться. Но поздно Янлин решила послушаться. Менее чем через тридцать секунд они вышли на улицу, где виднелись дом семейства Джинг и парочка соседей. Мужчины стояли вместе с хозяйкой и занимались обыденным делом: критиковали толпежку на рынке, вчерашнюю непогоду и то, какой она принесла беспорядок. Удача Шифу и Лин улыбнулась, если можно так сказать. Два мужских лица, подвернувшихся на звук гомона и слов «Все, все, я успокоилась», естественно принадлежали вечно скупому на эмоции господину Ливэю и его более жизнерадостному на вид приятелю Веньяну — лучшему, по мнению многих, лекарю в округе. Веньян проживает в двух минутах от злополучной мастерской и почти каждый вторник наведывается, дабы подточить у товарища ножи и заодно пожаловаться на тещу. Сам же оружейник выглядел блестяще. На нем не было усыпанного металлическими шкурками передника и страшных повязок на руках, порой полностью черных от грязной работы. Сегодня кузнец облачился в легкую рубаху и свое фирменное кимоно с минимальной детализацией — прилично и по погоде, что делало его неузнаваемым, как никогда. Господин Ливэй твердо стоял напротив смеющейся госпожи Джинг, скрестив на груди руки, и подпирал ногой два тяжелых и переполненных бумажных пакета с прямоугольным дном. Час назад так сложилось, что они с Веньяном пересеклись на пути с центрального рынка, разговорились и в итоге не заметили, как подошли к дому семьи Джинг и были любезно приглашены хозяйкой малость поболтать у ее двора. Госпожа Джинг, следуя своим многолетним привычкам, выглянула утром подышать свежим воздухом и была не против расспросить о делах так кстати проходящих мимо соседей, видеть которых очень хотелось бы чаще, но как получалось, так получалось. Заметив, что взоры собеседников переключились на некие объекты слева от них, госпожа Джинг тоже с любопытством повернула голову. Там она увидела свою сногсшибательную дочь, что прикрывала трескающееся от смеха лицо свободной ладонью, еле переставляя ноги и повиснув на мастере кунг-фу, глаза которого так и молили забрать у него это счастье. Будем честны, подобная картина повеселила всех. Не сдержал улыбку даже Ливэй, чье настроение было не так давно подпорчено небольшим спором со старшей дочерью, относительно бессонной ночью и беспорядком у дома, который был внезапно им обнаружен утром при выходе на рынок. — Похоже, могу вас поздравить, госпожа Джинг, — обратился к женщине дружелюбный Веньян, неотрывно наблюдая за медленно, но верно приближающейся парочкой, — вы переживали, а герой-жених, смотрю, таки показался на горизонте. — Было бы с моими детьми все так просто, дорогой Веньян. Лин замуж не хочет, потому что детство в одном месте еще не отыграло, а старшенький мой с точностью да наоборот. Одни книжки на уме. — Медицина — дело тонкое, — уверил Веньян, пожимая плечами. — Пусть парень занимается, ему это окупится. Такими темпами из него точно будет толк. Видя, что несчастному воину явно нужна ее помощь и он уже не справляется, Госпожа Джинг сделала пару шагов к нему навстречу: — Лин, ну ты, конечно, умница! — погромче сказала женщина, упирая руки в бока. — Порхает она над землей, ногами не касаясь! Взвалилась на Шифуню, как на лакея, и справилась, бессовестная. — Шифуню? Это… — Деминг. Сын Юби и Широнга, — сразу ответил Ливэй на эдакий вопрос приятеля, посмотрев ему в сосредоточенные глаза, — вернулся позавчера. — О Будда, так это он? — поразился Веньян, указывая на парня пальцем и словно не собираясь верить своим глазам. — В жизни не узнал бы. Ни на одного из родителей не похож, разве такое бывает? — Как видишь. — Передаю эстафету, госпожа Джинг, — устало сказал Шифу, отцепляя от себя веселушку Лин и ставя ее рядом с подошедшей матерью на ноги, — ела, пила, цела, жива, здорова, пальцем не тронута, царапин нет, на крышу не лазила, из камина достал вовремя. Все, разрешите удалиться. Рассчитывая на то, что удастся быстро отстреляться и свинтить заниматься своими делами, которые у Шифу, как это ни странно, были в немалых количествах, парень развернулся, сделал два очень резвых больших шага в сторону дороги, но тут же был вынужден затормозить — за его спиной раздалось леденящее и весьма упрекающее: — И тебе доброе утро, Шифу, — господин Ливэй, скрестив на груди руки и надменно склонив голову, внимательно смотрел на неподвижный затылок воина. — Куда-то торопишься? Ощутив неловкость ситуации почти физически, Шифу раскинул мозгами и все-таки понял, что лучшим выходом из положения будет развернуться, тактично выехать на извинения, а потом уже сделать ноги. — Или, может, порадуешь нас своим присутствием минуту другую? — Разумеется порадую, господин Ливэй, — улыбчиво протянул Шифу, без энтузиазма поворачиваясь лицом и как нельзя хорошо изображая искренность. — Как я могу вам отказать. И нет, я никуда не спешу. Дел у меня вообще нет. Ни-ка-ких. Оружейник сдержанно хмыкнул, игнорируя сарказм и поворачиваясь лицом к товарищу Веньяну, начавшему что-то бурно ему нашептывать, а госпожа Джинг, под шумок вдоволь набубнев на дочь и ее поведение рядом с соседями и таким солидным женихом, как Шифу, дала ей заданий по дому и подошла к мастеру, заботливо кладя руки ему на спину и плечо. — Совсем от рук отбилась. Скажи, радость, ты кушал? Эта дурилка тебя накормила хоть? — Да, радость, скажи, — подхватил манеру Ливэй, вызывая добрый смех у рядом стоящего Веньяна и иронично взглянув Шифу в глаза, — как твое настроение? Поделись с нами. Как спалось? Как самочувствие? — У меня все чудесно, — мастер продолжил эту своеобразную игру, зная, что самоуверенный кузнец добивается именно этого, — а спалось мне просто бесподобно. Лучше некуда! — Я так счастлив, я так рад, — наигранно обрадовался кузнец. — А погодка как тебе? Достаточно промок вчера? — Вообще не промок. — А лживый какой, мать родная. — Ну все, господин Ливэй, завели мне тут песню, — махнула на усмехнувшегося главу ручками госпожа Джинг, — еще и давите мне тут на зятя будущего. Шифу у нас самый хороший и порядочный мальчик, а это, кстати, господин Суро, — хозяйка указала на Веньяна, приветливо склонившего перед Шифу голову. Шифу покраснел как цветочек на клумбе, но сказать ничего не успел. — Я ж не спорю, госпожа Джинг, — повеселел Ливэй, прикладывая ладонь к груди, — я вообще считаю, что в нашей долине сложилась еще одна прекрасная пара. Только с актерским мастерством что-то плоховато, что у жениха, что у невесты. Шифу и остальные вопросительно уставились на кузнеца. — Что-то я ничего не понимаю, господин Ливэй, — Веньян посмотрел на друга полными любопытства глазами. — Что вы хотели этим сказать? — Ничего, — мужчина в рубахе артистично пожал плечами. — Кроме того, что вчера у моего двора надрывали связки каких-то два психа, да так, что мне пришлось встать с кровати и выйти на улицу, вообще ничего не хочу сказать. За бардак у моего порога, который они оставили после своих разборок, тоже не скажу ни слова. — И причем здесь мое актерское мастерство? Господин Ливэй посмеялся, а после протяжно выдохнул. — Терпения у меня много, Шифу. Я подожду, пока тебе надоест ломать комедию. Позади беседующих тихонько открылась дверь. — Господин Ливэй, господин Суро, добрый де-е-ень, — Лин, бодро выбегая со своего дома, остановилась рядом с матерью и ничего не понимающим Шифу. — Хотела спокойно привести себя в порядок, так нет же, Хан напустил какой-то жести, теперь не только дышать невозможно, а и глаза открыть. —… О небеса, у меня же суп! — внезапно воскликнула госпожа Джинг, подняв ручки и побежав скорее на кухню. — Твой брат совсем не меняется, — улыбнулся краем губ Веньян, провожая женщину взглядом за порог, — как и ты, Лин. Оружейник веско промычал, глядя свысока на сложившуюся парочку, а после добавил к словам Суро: — Раз вы, два сапога пара, снова вместе, слушайте меня внимательно. По тону главы и длительному молчанию Шифу Лин, переглянувшись с тоже не до конца соображающим Веньяном, догадалась, что сейчас начнется какое-то представление. — Ты что-то вычудить успел, пока меня не было? — прошептала она Шифу, не ожидая, что будет в эту же секунду услышана кузнецом. — Вычудить успели вы оба — вчера под моими окнами, — он выше поднял голову, высматривая реакцию молодняка. — Ничего сказать мне не хотите? — С чего вы взяли, что это были мы? — сходу попытался выкрутиться Шифу, подняв на него глаза и, то ли подражая, то ли кривляя, но также скрещивая руки на своей груди. — Мало народу что ли гуляет вечером мимо вашего дома? Лин шлепнула себя по лицу ладонью. Разве Ливэй говорил, что это было именно вечером? Вот же Шифу, блин… Взял и сдал их с потрохами вот так на ровном месте. Все-таки, надеяться, что ее друг сможет переговорить Ливэя, было отвратительной затеей. Глава поселения, понятное дело, забавно усмехнулся. — Вот ты сам себя и поймал, Шифу, — мужчина намеренно завел руки за спину, чтобы убедиться, действительно ли эта мелкая горошина его передразнивает, — я разве уточнял, во сколько это было? Нет. Но ты сам ответил на мой вопрос. — Я просто неправильно подобрал слова. — Ну конечно. — Вот что ты прицепился к бедным детям, Ливэй, ты не в духе сегодня? — нетерпеливо вставил Веньян. — Нервный, весь раздраженный какой-то с самого утра. Может, выпьем пойдем? — Погоди, Суро. Старик перевел взгляд на Лин. — Ты была вместе с ним? — Конечно была, — за нее ответил Шифу, игриво улыбаясь и параллельно получая по спине ладонью, — куда же я без нее. И снова Ливэй усмехнулся. — Вот вы и признались, думал, не дождусь, —кузнец с ответом, зачем он это делал, взглянул на своего товарища. — То, что вы натворили, я убрал еще утром, поэтому будьте любезны, — господин Ливэй указал пальцем себе за спину, — половина сада до конца дня на вашей совести. Господин Суро увидел немалое изумление на лицах детей и уже было сказал что-то в их защиту, но господин Ливэй был сегодня очень не в духе. — В следующий раз будете горсать у меня под окнами с большей обходительностью.