***
… Hit the road, Jack!… Тишину, царящую в покоях огромного двухэтажного дома, уже с самого утра нарушала беспрестанно играющая музыка, разрывающая сравнительно старый магнитофон. Песни шли одна за другой, лились задорным ручьём и уже даже начинало казаться, что этому и не будет никакого конца. Соседи не жаловались, копы не приезжали — да лучше и быть не могло. Но наверняка кто-то и задавался вопросом, что же такое отмечает этот загадочный меломан? Действительно, интересно. Особенно тогда, когда это касается самой Харли Квинн. Впрочем, это длилось уже сравнительно долго — с самой полночи, до настоящего времени. …Hit the road Jack and don't you come back no more, no more, no more, no more… Уж королева Готэма точно никакой скромности не проявляла, даже пребывая в гостях — да оно и неудивительно. Девушка босиком носилась по залу, подплясывая в ритм и наворачивая кульбиты вокруг Стива, опершегося о стол и наблюдающего за всем этим с одним лишь уставшим выражением лица. Никому и дела не будет до того, что он тоже человек и это всё может ему надоесть — очень даже иронично, с учётом того, что прошло так мало времени. Но за эти дни Квинн не разу не упомянула ни треклятого Джокера, ни свою дочь, о которой, кажется, и вовсе забыла думать. Шестёрка часто задавался риторическим вопросом: а почему только ему всё это надо? И впрямь, он что, нянька, что-ли? Неужели Квинн не хочется вернуться, наконец, домой и вернуться вновь к своим безобразным делам? Нет, конечно, ей желаннее сидеть на шее у кого-то другого, пока дела идут несладко. Причём, она явно понимает, что у головореза совсем нет выхода. Наглая чертовка. Но всё это имело место быть лишь в его голове. Возможно, если бы он озвучил это, то этой же самой головы вмиг и лишился бы. Харли продолжала скакать по дому, отчаянно жестикулируя и жеманничая под такт музыки — если бы это делал другой человек, то весь этот цирк выглядел не более, чем нелепо. Но в исполнении арлекины он выглядел даже как-то изящно и завораживающе. На то она действительно была мастерица, этого не отнять. Никакой депрессией и сожалением здесь даже не пахло — да и чего ей-то грустить и метаться в истериках? Она ведь сама сотворила глупость, которой отчасти и радуется. Только вот других это счастливыми совершенно не делает. Вообще. — Мама! От-кры… — не успел проорать довольно высокий для своего возраста темноволосый мальчик, как дверь, в которую он отчаянно долбил кулаком, резко распахнулась, чуть не задев его по носу. — Да ты дашь мне в туалет сходить спокойно?! Джаспер, тебе что, пять лет? — раздражённо прокричала Никки, пытаясь перекричать все ещё играющую музыку. — Что стряслось? Мальчик лишь ухмыльнулся и молча махнул рукой в сторону сходившей с ума ещё больше, Квинзель. Та, в свою очередь, уже успела запрыгнуть на стол. Брюнетка лишь обреченно вздохнула и скрестила руки на груди. Как бы она Харли и не любила, но всему же должен приходить конец! — Выключи, пожалуйста. Она ничего тебе не сделает. — заговорщически произнесла девушка и слегка толкнула сына в плечо. — Ага! Это то же самое, что попросить кого-то засунуть пальцы в розетку, чтобы посмотреть, что будет! — шёпотом возмущался мальчик, сердито при этом глядя на мать. — Ни за что. — Да ну иди ты. — бросила брюнетка и, махнув напоследок рукой, решительно направилась к жутко раздражающему источнику звука. …Hit the road, Jack!.. Одно движение, и, та самая желанная тишина. Спокойствие. Казалось, что в ушах даже звенит от этой резкой перемены обстановки. Кинув на пол отсоединённый провод, Никки с осуждением глянула на заметно расслабившегося мужа и, наконец, перевела взгляд на блондинку. Та резко развернулась в её сторону и нахмурила лоб, всё ещё не веря тому, что кто-то посмел сделать что-то не так, как ей бы хотелось. Это мгновение и впрямь будто длилось вечно, как в каких-нибудь экшн-фильмах, перед надвигающейся разборкой: их сцепившиеся суровые взгляды, сжатые кулаки и, играющие на скулах от раздражения, желваки. Квинзель быстрее и сильнее. Вот только Стив тоже ещё не растерял хватку. Очень точно улучив тот момент, когда арлекина достигла той конечной точки кипения и вот-вот собиралась соскочить со стола, чтобы свершить нечто ужасное, мужчина ухватил её одной рукой за лодыжку, другой под локоть, перестраховавшись тем самым от того, чтобы эта дама ненароком не разбила себе нос. Квинн быстро осмыслила что к чему и в один момент действительно была крайне близко к тому, чтобы вырваться из цепкой хватки головореза, но теперь было поздно — её руки уже были заломаны за спиной и не имели никакого шанса сделать ещё хотя бы одно движение. Конечно, девушка ещё несколько раз подёргалась, словно большая птица в тесной клетке, но это уже так, для приличия. Эффектно сдув с лица выбившуюся прядь белокурых волос, она, наконец, прошипела: — Какого чёрта ты творишь?! И по-моему, адресовано это было и Никки и Стиву одновременно. — Ничего. Лишь пытаюсь привести тебя в чувство и напомнить о том, что ты продолжаешь существовать в окружении людей. Так будь добра, хотя бы прислушиваться к моим желаниям, раз живёшь в моём доме! И это был первый раз, когда Никки абсолютно не пожалела о сказанном сгоряча. Пусть лучше так и в такой обстановке, чем просто ходить и умилительно друг другу улыбаться — так, будто всё прекрасно. На долю секунды на лице Квинн промелькнуло удивление — она и впрямь не ожидала услышать это, хотя при этом и понимала, что делает всё совершенно неправильно. Но, вернувшись к своему образу, лишь изогнула брови и издевательски усмехнулась. Вроде какое-то малозначащее действие, но вполне успешно поставило рассерженную брюнетку в неудобное положение. — Твоём доме? — фыркнула арлекина. — А ты знаешь, что его могло бы и не быть, если бы этого не захотел Джокер? М? На этом моменте Стив отвёл задумчивый взгляд в сторону, пытаясь отрешиться от этой гнетущей атмосферы, но хватку всё же не ослабил. Какой бы непредсказуемой эта Квинзель ни была, но своей самой близкой подруге она бы такого уж точно никогда не сказала. И он понял, что настала точка невозврата. — Ты ведь ровным счётом ничего не делаешь. Сидишь себе дома, а раньше хоть йогой своей занималась. — насмешливо добавила Харли. — Если бы тебя сейчас вышвырнули на улицу без денег и прочего, смогла бы ты заново устроиться в этой жизни? И я знаю, о чём говорю. Девушка одним рывком высвободила свои руки, будто и позволяла до этого их держать лишь по своему желанию. Головорез не сопротивлялся, убедившись в том, что Квинн сейчас сравнительно спокойна и ничего такого, о чём в будущем жалела бы, не сделает. Наверное. Никки же за это время, казалось, не сделала ни единого движения — замерла подобно древней статуе. То ли от шока, то ли от обиды. Обидно могло быть лишь потому, что всё, о чём сказала блондинка, было чистой правдой, признавать которую было больно. Джаспера же и вовсе след простыл — весьма разумное решение. Арлекина подошла к брюнетке и наклонилась к ней так, чтобы почти максимально сократить расстояние между их лицами. — Щелчок. Один щелчок. — прошептала она и показательно щёлкнула пальцами. Здесь и без лишних слов всё было понятно. Обеспокоенно поправив волосы и одёрнув футболку, Харли взглянула на потолок, словно в попытке сдержать слёзы, а потом резко развернулась к Стиву и проговорила: — Хорошо. Я действительно мешаю. Можешь засечь время — меня не будет… — осеклась блондинка и перевела взгляд на настенные часы. — Ровно через шесть минут. Закончив, она улыбнулась и бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Вероятнее всего, за пожитками. Хотя, что там может быть? Пустые бутылки, телефон и то самое теперь ненавистное ей платье? Стив уже было открыл рот, чтобы попытаться уговорить девушку не пороть горячку, но Никки убедительно приложила указательный палец к губам. И он согласился с этим. Почему-то он был уверен в том, что Квинн не станет жаловаться Джею на эту глупость. Да и когда вообще они снова заговорят? Цирк какой-то, не более. — Вот и что теперь думаешь делать? — выдохнул мужчина и посмотрел на жену. — Ничего. Пускай сама всё за себя решает, давно не маленькая. — хладнокровно отчеканила брюнетка и расслабленно увалилась на диван. Сейчас она даже не думала о том, что когда-то по-чёрному завидовала Квинн из-за того, что та не стареет, хотя сама хозяйка этой «привилегии» часто называла себя обречённой, достойной этого лишь в качестве вечного наказания. Да и плевать — какой толк в этих моралях, если ты неподвластен времени? Возможно, это и звучало слишком цинично, но так и вправду думает добрая половина населения этой планеты. Да и сейчас зависть присутствовала. Но нельзя было сказать, что между ними выгорели всякие тёплые отношения — отнюдь. Они в любой ситуации поддерживали друг друга даже тогда, когда казалось, что от них отвернулся весь мир. Тогда, когда утешающие слова могли затянуть раны и быть величайшей панацеей. Да и ссоры случаются у всех. Особенно тогда, когда кто-либо из её участников находится в состоянии аффекта и говорит всякие глупости, из-за которых потом будет сгорать от стыда. Но Харли знала, что говорит. И вместе с тем прекрасно понимала, что делает больно. Её ничего, абсолютно ничего не оправдывало, а значит, всё так и должно было случиться. Перегорит. По крайней мере, может быть, именно это вытолкнет девушку из зоны комфорта и та, наконец, мысленно придёт к тому, что совершила огромную глупость. А это весьма значительный начальный этап. Тогда получается, что ни Никки, ни Стив ни в чём не виноваты, а даже наоборот. Если, конечно, Квинн не натворит ещё больших бед, выйдя из-под этого временного «опекунства». — А что, если мне снова придётся искать её где-то в соседнем штате? Об этом ты подумала? Она ведь явно не в адеквате! — прыснул Стив и разъярённо уставился на почти что дремлющую жену. — А и плевать. Джокер найдёт её даже раньше, чем ты спохватишься. Дальше уже будут разбираться сами. — медлительно договорив, Никки довольно улыбнулась и подмигнула мужчине. Тот отвернулся и судорожно начал переводить взгляд с одного предмета на другой, пытаясь сфокусироваться хоть на чём-то. Почему, ну почему ни один день не обходится без проблем? Как у некоторых всё до безумия просто… В это время кто-то громко долбанул в окно со стороны улицы, от чего оба дёрнулись и обратили внимание на источник внезапного шума. Это была Харли — она, положив обе ладони на стекло и прижавшись к нему лицом, состроила какую-то шуточную гримасу, благодаря чему походила на милого ребёнка. Наконец отстранившись и помахав опешившей семейке, она скрылась из виду, правда, оставив после себя отпечаток кроваво-красной помады на доселе кристально чистом стекле. Куда она направлялась — заботило, разумеется, обоих. Но если сейчас бежать за ней, то это будет лишь пустой тратой времени, поскольку такое её лишь ещё больше раззадорит. Да и вряд ли с ней вообще ещё может что-то произойти. — Ходячая проблема. — усмехнулась Никки, устало выдохнув. А Стив, вот уже в очередной раз понял, почему когда-то был влюблён в эту белобрысую бестию.***
Если Тиффани когда-нибудь придётся перебирать в голове самые неудобные ситуации, в которые ей «посчастливилось» попасть, то эту она, скорее всего, вспомнит одной из первых. Девушка не успела ничего и сказать, а лишь почувствовала на талии руку Клайда, пытающегося плавно спрятать свою спонтанную гостью за спину. Но уже стоя вне поля зрения странного незнакомца, она не поленилась и не побоялась продолжить в упор глазеть на него — на втором этаже, деловито оперевшись о перила, стоял высокий парень лет двадцати и с оттенком недовольства в глазах, смотрел на Гордона, совершенно пропуская присутствие девушки. Это было даже более, чем странно — кто он и что делает в этом доме? Вроде, они не должны быть братьями, о чём свидетельствовала абсолютная несхожесть внешностей молодых людей. Джонс помотала головой, чтобы избавиться от лишних мыслей и перевела взгляд на Клайда, в ожидании его последующих действий. Впрочем, парень и тот заметно напрягся. — Клайд, как ты думаешь, почему я назначил тебя помощником капитана? — вздохнул незнакомец, едва сдерживая гримасу отчаяния. — Потому что тем самым вечером упился вусмерть. — издевательски усмехнулся парень и склонил голову набок. Незнакомец на мгновение смутился и сменил выражение лица на более официальное, видимо, старательно изображая из себя хладнокровного босса. — Потому что ты выделялся среди этих балбесов. А сейчас… Я что-то начинаю сомневаться в том, что принял верное решение. Договорив, парень запустил пятерню в свои светлые волосы и бросил мимолётный взгляд на затаившуюся Тиффани, которая, к слову, всё равно так ничего и не поняла. — А может, Дастин, ты и прав. Это действительно очень авторитетный поступок — унизить участников своей команды. Куда уж мне… — с грустинкой усмехнулся Клайд и расслабленно отошёл в сторону, оставляя Тиффани без «щита». В этот момент она готова была признаться себе, что чувствовала себя совершенно голой и безоружной. Отчасти и из-за того, что чувствовала в происходящем и свою вину. Исходя из этого сравнительно пустого диалога, она выяснила, что это, по всей видимости, главарь той самой команды «Никас», о которой ранее упоминал Гордон. Далее в памяти всплыла и та спортивная сумка в руке у Клайда, шедшего утром по тротуару — скорее всего, на тренировку он и направлялся. А из-за чего опоздал? Верно. Но этот же не знает о её причастности. Да и чего он вообще запёрся в чужой дом? Да, они наверняка очень хорошие знакомые, но это ведь не повод вести себя так самовольно. — А ты кто? Увлечение? — небрежно ухмыльнулся тот, вновь покосившись на Тиффани. — Увлечение? Увлёкся здесь только ты своим одеколоном. Впрочем, это весьма дурной тон, знал? — голос девушки не выдавал абсолютно никакого волнения. И он, похоже, оценил этот упрёк, что даже показалось Тиффани чем-то странным. — Если тебя это так смущает, я могу уйти. — усмехнулся Дастин, оперевшись о огромное кожаное кресло. Девушка едва заметно перевела выжидающий взгляд на Клайда, который, впрочем, уже успел надеть новую футболку. Черт! Точно, футболка! То, что она стоит перед малознакомым ей человеком в одежде, даже не принадлежащей ей, усложняло её положение и заставляло чувствовать себя крайне некомфортно. Что же он сейчас про неё подумает? «Вот, собственно, и несравненная причина опоздания одного из игроков команды. А вопрос, почему она щеголяет в его футболке, пожалуй, оставим открытым до этого же времени следующего дня». Хотелось бы и начать оправдаться, но это наверняка ещё больше бы всё усугубило. Гордон же сделал вид, что решил почесать нос и тем самым скрыл от окружающих довольную усмешку, которую, впрочем, выдали его глаза. Но ничего такого, что уже успела представить Тиффани у себя в голове, не произошло. Дастин просто устало выдохнул и ушёл в соседнюю комнату. Но вот то, что он ходит здесь как по своему дому, удивлять не переставало. Ещё не отводя взора от захлопнувшейся за парнем двери, девушка медленно прокралась к Клайду, наедине с которым ей оставаться было уже не так страшно. — Что ещё за… — Дастин. Он капитан команды, которую он, впрочем, и создал несколько лет назад. — твёрдо проговорил парень, перебив Джонс. — Всё время таскается с нами, как со слепыми щенками, а потом строит из себя бедняжку. Гордон усмехнулся и достал из холодильника стеклянную бутылку воды. Затем, невозмутимо заполнил ледяной жидкостью прозрачный стакан, вмиг ставший матовым и небрежно придвинул его к девушке. — Пей. — холодно произнес он и выдавил из себя что-то типа дружелюбной улыбки. Но вот что за ней скрывается? Тиффани опустила непонимающий взгляд на стакан, а потом вновь взглянула на Гордона, уже настукивающего какую-то мелодию пальцами по столу. — Насколько я знаю, спортсмены не пьют слишком холодную воду. — озадаченно пробормотала девушка, ещё сама не понимая, зачем. — Ну ты же не спортсмен. — как-то глупо усмехнулся парень и по-хозяйски грохнулся на диван. Казалось, ему вообще было плевать на то, что происходит в настоящее время. А атмосфера царила и впрямь, ироничная. Этот «командир» ушёл вообще непонятно куда, она стоит здесь в одной футболке, причём даже не в своей и всё это, естественно, происходит в доме едва знакомого ей человека. Восхитительно. — Или боишься, что потом сляжешь? — издевательски протянул Гордон. — У-у, лихорадка, больничная койка… — Мне удалили гланды в возрасте восьми лет. — твёрдо добавила девушка и смерила парня таким взглядом, от которого с его лица, наконец, сползла эта дурацкая ухмылка. — Можешь оставить своё остроумие при себе. На этом они и остановились — Тиффани не сочла нужным вступать в бесперспективные полемики, а Клайд просто демонстративно закатил глаза и сделал вид, что его это не может интересовать. Впрочем, поумерив свою скромность, девушка решила пройтись по комнатам — само собой, без лишнего сопровождения. А на то, разрешил бы ей это Гордон, если бы не увлёкся своим смартфоном, ей было совершенно плевать. Самое удивительное, что сразу бросалось в глаза, было то, в каких оттенках дом выполнен изнутри — всё такое светлое и тёплое, но при этом совершенно неяркое. Светлый диван, стоящий посередине просторного зала и почти отделяющий его от кухни, с серыми, аккуратно разложенными подушками, навевал и грусть и умиление. Чем было вызвано первое чувство, Джонс так и не поняла. Широкие проходы в виде арок, блестящая мраморная столешница, по которой, не удержавшись, девушка легко провела рукой — всё это чем-то напоминало их любимый с мамой дом, который и до сих пор стоит в Хельсинках. Он был таким же светлым и уютным, без особой вычурности, но и не без признаков состоятельности — всё выглядело крайне гармонично. Правда, у них не было второго выхода, который мама не стала делать, исходя из понятий о безопасности. Тогда совсем юная Тиффи не понимала и не могла даже объяснить себе причину тревожности матери, а сейчас, она тоже так ничего и не понимает в этом, кроме одного: неужели Харлин считала, что их может спасти какая-то глупая мелочь? Она ведь не от копов прячется. Девушка подошла к прозрачной двери и прильнула к ней — там, на улице, бушевал сильный ветер, хорошо сочетающийся с этим свинцовым пасмурным небом, всё ещё не решающимся пролить на землю свои холодные слёзы. Подрезанные кустики слегка гнулись от наступающих дуновений, а деревья шумели своей листвой подобно вечерним сверчкам, в унисон устраивавшим серенады под окнами. Слегка поёжившись, Джонс отлепилась от стекла и закрыла форточку находящегося рядом окна. Вот так, в тишине смотреть на этот унылый оркестр природы ещё приятнее. Там холодно и мерзко — вот-вот начнётся ливень, а здесь наоборот, так тепло, тихо и уютно. И пускай здесь и не потрескивают дрова в камине, это умиротворение чувствуется просто на духовном уровне. Это не под силу объяснить, наверное, даже самому утончённому поэту. Девушка грустно и надрывисто вдохнула, в попытках расслабиться и рассмотреть, что здесь есть ещё такого, что могло бы привлечь её внимание. Высокий стеллаж с книгами, вплотную приставленный к стене, приятно удивил Тиффани и она даже подумала, что была бы восхищена, узнав, что Клайд прочёл их все. Напоследок обрывисто оглянувшись на парня, Джонс подошла ближе к этой прекрасной на первый взгляд, «домашней библиотеке». Наконец, уменьшив расстояние до минимума, девушка нежно провела пальцами по корешкам книг, стоящих на уровне ее плеча. Оскар Уайльд, Джейн Остин, Артур Конан Дойл, Уильям Шекспир… Многочисленные названия произведений, выведенные золотистым, чёрным и серебристым цветами мелькали перед глазами восхищённой девушки. Довольно неплохой набор для забавного мальчика-баскетболиста. Очень даже неплохой. — И впрямь никогда бы не подумала… — шёпотом произнесла Тиффани, осмотрев стеллаж, весь уставленный книгами, сверху вниз. Она осторожно вытянула первую попавшуюся под руку книгу и прижала её к груди, перед этим зажмурив глаза. — Двадцать восьмая страница, двенадцатая строчка сверху. — быстро пробубнила себе под нос Джонс и распахнула книгу на той странице, номер которой заведомо загадала. Так делать её научила мама. Они часто вытворяли это, от скуки «гадая» на ближайшее будущее. Всё очень просто и весело: мысленно задаешь волнующий тебя вопрос, загадываешь нужную страницу и ищешь это самое спонтанное «предсказание». На самом деле, это кажется довольно жутким, когда что-либо вдруг совпадает. — Случается, что и плохое дерево даёт добрые плоды, а плохие времена порождают не одно лишь зло. — задумчиво прочитала девушка и потупила взгляд. Ну и что бы это сейчас могло значить? Понятное дело, что особого смысла этому придавать не стоило, но всё же… — Вальтер Скотт. — вкрадчиво проговорил кто-то прямо над ухом отвлечённой размышлениями Джонс. Вздрогнув, девушка быстро поставила книгу на место и развернулась. Перед ней стоял Клайд, вновь нацепив эту свою излюбленную самодовольную улыбку с ноткой скрытой насмешки. И как он так тихо подкрался? — Да, Айвенго. — не зная, что сказать, выпалила девушка и от чего-то застенчиво ухмыльнулась. — Да, знаешь, я перечитал все эти книги. В перерывах между сборами, во дни бессонницы и муторного одиночества. — горько усмехнулся он и, не обращая внимания на Тиффани, тоже прошёл к стеллажу. Казалось, он говорил это даже не ей, а просто так, в пустоту. И от этого ощущения девушка решила ничего на это не отвечать, сочтя это действие самым нетактичным в данный момент. — Люблю классику. Но могу увлечься и чем-то приключенческим, если станет скучно. — немного неуверенно произнёс Гордон. — Наверное, я обрушил для тебя этот образ туповатого спортсмена, да? — Но я никогда и не считала тебя таким. — тихо ответила Тиффани, склонив голову набок. Наконец, парень перевёл взгляд на гостью и внимательно взглянул ей в глаза — казалось, что даже этого скоротечного момента хватило ему для того, чтобы прочитать всю её душу, как раскрытую книгу. Но, словно вовремя опомнившись, Гордон смущённо шмыгнул носом и вновь резко перевёл взгляд на стеллаж. — Знаешь, может быть, я когда-нибудь расскажу тебе… — выдохнул он и вдруг осёкся на полуслове. — Хотя, вряд ли это того стоит. — Стоит. — вдруг уверенно подала голос Тиффани. — Извини, я не хочу показаться слишком напористой, но… В общем, ты можешь выговориться мне. Если хочешь, конечно. Девушке казалось, что сказанные ею слова несутся вперёд её собственных мыслей, не давая ни секунды на какие-либо сомнения. И опять она жалела о том, что выпалила — такого никогда с ней не происходило, поэтому сейчас это не могло не удивлять. Они ведь знакомы даже меньше недели, а она строит из себя какого-то «приближённого психолога, а-ля дружка, которому всегда можно поплакаться». Чушь. Гордон лишь криво усмехнулся в ответ и, поджав губы, задумчиво потупил взгляд в пол. А действительно, оно вообще того стоит? — Я не тот, совершенно не тот, кем мог бы тебе показаться. — озабоченно протараторил парень. — А ты сейчас вот так спокойно расхаживаешь по моему дому, даже не думая о том, что может быть у меня на уме. — Вот сейчас мне правда становится немного страшно. — попытавшись разрядить резко накалившуюся обстановку, сказала Джонс, неуверенно усмехнувшись. Клайд ещё с минуту молча стоял на месте, запихнув руки в карманы штанов. А потом, резко развернувшись к выходу, куда-то ушёл, непреднамеренно оставив Тиффани наедине с её тревожными мыслями. Одной из которых была: «а что, если отец узнает?». И пускай это то, что должно было сейчас беспокоить её менее всего, но тем не менее. Что-то в том взгляде всё-таки было не то. Слишком много какой-то необъяснимой искренности и… Сожаления? Неужели у него такая тяжёлая судьба, о которой он вообще ничего не хочет рассказывать? Сейчас Тиффани видела его лишь как сложную загадку, не разгадав которую, она ни за что не успокоится. Почему-то в душе была уверенность, что ничего плохого он ей не сделает — и это не только потому что она дочь представителей легендарного безумного тандема, но ещё и потому, что просто сам этого не хочет и сможет остановиться лишь на этих мрачных косвенных угрозах, которыми он кидается просто для того, чтобы поддерживать имидж. Весьма ясно, что так делают только те люди, которые по какой-то причине старательно скрывают свою настоящую сущность. Но вот только зачем это ему? Уже не чувствуя почти никакого стеснения, Джонс расслабленно рухнула на тот самый диван и уставилась в потолок. Здесь так тихо. Хотя одно окно при этом открыто. Но всё-равно эту блаженную тишину не нарушал ни шум машин, ни пение птиц на деревьях. Видимо, сюда они даже не прилетают, звучит забавно. Раньше она бы никогда и не подумала, что сможет находиться у кого-то дома без опасений, что её могут взять в плен или убить — ну, за исключением дома Стива, конечно. Хотя, делать такие оптимистичные выводы о нахождении здесь, точно не стоило. Здесь находятся два парня, одного из которого она даже и часа не знает. И то, это только те «незваные гости», которых она видела. Мало ли, у Клайда здесь собралась вся его команда и сидит, притаившись, подобно змеям, вырывающимся наружу только при появлении поблизости потенциальной добычи. Вдруг, со второго этажа послышалась какая-то музыка. Вначале девушке показалось, что ей это послышалось из-за долгого пребывания в абсолютной тишине. Приняв сидячее положение, она внимательно прислушалась — мелодия и впрямь казалась ей до боли знакомой. Неужели Клайд врубил магнитофон? Да нет, он не в том настроении. Да и не Дастин это точно — его, наверное, даже рассмешить порой сложно бывает, а тут такое. Тиффани поднялась и решила пойти в направлении к источнику звука. Ничему, всё же, жизнь её не учит. Ни-че-му. Прошла задорная минусовка, по всей видимости, являющаяся «интро» и, наконец, полились слова, услышав которые, девушка оставила все сомнения позади и по пути начала даже немного пританцовывать — музыка была всё ближе и ближе… «Well you can tell by the way I use my walk I’m a woman’s man, no time to talk». Смешно двигаясь, девушка плавно поднималась по лестнице — совсем бесстрашно, периодически жмуря глаза и представляя себя Майклом Джексоном. О-о, ну кто же не знает старой, доброй «Stayin’ alive»? Классика, под которую никогда не получится сидеть на месте смирно. Всё же сохраняя какую-то бдительность, Тиффани заметила, что движется к ванной, из которой как раз и звучит музыка. Это было странно, но в данный момент не смущало совершенно. Проскользнув лунной походкой до ближайшего угла, девушка развернулась вокруг себя под задорный мотив песни и отскочила в сторону, уже, кажется, совершенно себя не контролируя. Наконец, все ещё ритмично покачивая головой, Джонс выглянула из-за угла и перед ней открылся проход в ванную комнату, которая, кстати, не только была источником звука, но и была не пуста. Стоя перед зеркалом, висящим над белоснежной раковиной, дурачился незнакомый ей молодой парень с чёрными, забавно растрёпанными волосами. Он двигал плечами в такт музыке, причём делал это поразительно чётко, что не могло не поразить девушку. Периодически он заигрывающе показывал на своё отражение пальцами и скользил ногами по полу — так же ловко и чётко, как и всем телом, в принципе. Два раза он прервался на то, чтобы провести маленьким гребнем по своей шевелюре, но потом вновь принимался танцевать на месте, даже и не раздумывая о присутствии здесь кого-то постороннего. Тиффани настолько залипла на эти отточенные движения юноши, что даже и думать забыла о том, что понятия не имеет о том, кто он такой и что здесь делает. Собственно, она и сама недалеко от звания «гость» ушла, но всё же. Прекрасный незнакомец был одет вполне обычно, из-за чего казался ещё более притягательным — белая футболка, широкие светло-синие суженные к низу джинсы и белоснежные конверсы, дополняющие этот столь уютный образ. Всё это навевало тёплую атмосферу 90-х годов, из-за чего уходить отсюда даже не хотелось. Не хватало лишь вишнёвой жвачки, модных солнечных очков и жестяной баночки «Кока-Колы» в руке. Но это и не рай на земле. Наконец, песня затихла, и следующая за ней не последовала. Парень отключил магнитофон, ещё раз беспокойно оглядел своё отражение в зеркале и резко развернулся на пятках, тем самым оказавшись практически лицом к лицу со «шпионкой». Он встрепенулся и рефлекторно слегка попятился назад — было видно, что испугался нарцисс знатно, но выдавать этого совершенно не хотел. А между делом, Тиффани успела приметить и небольшое серебряное кольцо в его левом ухе, что и оказалось для неё «вишенкой на торте». Перед ней обыкновенный самовлюблённый альфонс, по совместительству ещё и несерьёзный клоун — остаётся лишь убедиться в своих мыслях в ходе общения с ним. Впрочем, девушка и сама пока не знала, почему вдруг сделала такие выводы. — А ты ещё кто? — удивлённо, будто даже «свысока» бросил парень, теперь уже равнодушно оглядывая Джонс-Напьер сверху вниз. Ох и быстро же он переключается. — Я с… Эм… Сестра Клайда. Троюродная. — неуверенно пролепетала девушка первое, что пришло на ум. — Из Коннектикута приехала погостить ненадолго. Парень странно усмехнулся, быстро осмотрев Тиффани с ног до головы. — Я бы не приехал сюда, даже если бы здесь жили мои родственники, знаешь… — с непонятной досадой произнёс он. — Меня Итан зовут, будем знакомы… Волей случая. После этих слов он подошёл к Джонс и протянул ей руку. Девушка приняла жест и пожала её, в голове проклиная себя какими только возможно ругательствами, ведь в будущем стыда не оберёшься, если всё раскроется. А оно точно раскроется. — А я Тиффани. Тиффани Джонс. — выпалила она. — Вижу в твоих глазах безмолвный вопрос. — как-то наигранно слащаво проговорил Итан. — Я один из игроков «Никас», выбился, между прочим, в одного из лучших. После Гордона, конечно. Последнюю фразу он произнёс как-то пренебрежительно и отвёл недовольный взгляд в сторону — но это длилось лишь мгновенье. Тиффани безумно завораживали его прекрасные зелёные глаза — они были даже ярче, чем у неё самой. Если это не были линзы, то такое и впрямь можно назвать чем-то волшебным и уникальным. Но сейчас её заботило лишь то, чтобы он ни в коем случае не заметил, как бесстыдно она пялится. Да и учитывая все обстоятельства, плюс её неповторимый наряд, знакомство получилось не из лучших. Но прогресс её не мог не радовать — теперь она уже знает двух участников команды «Никас», помимо Клайда. А это, несомненно, ещё одна ниточка на пути к разгадке его истории. Казалось, эта минута неловкого молчания длилась целую вечность. Девушка потупила взгляд в пол, а Итан тем временем с каким-то даже неподдельным интересом разглядывал ее голые ноги. Да еще и так, словно видит что-то подобное впервые. Тиффани заметила это и немного оттянула футболку вниз — хоть это сейчас никак ей не помогло, зато заставило парня наконец отвести взгляд в сторону. С удовольствием проведя рукой по своим волосам, при этом, наверное, думая про себя: «какой же я божественный», брюнет как-то странно улыбнулся, будто задумывая что-то. Честно говоря, Джонс была бы безгранично рада тому, чтобы прямо в данный момент вновь оказаться внизу. Вдруг Итан резко бросился к даже не успевшей испугаться девушке и подхватил её на руки, как пушинку. При этом со стороны парень выглядел довольно худощаво, так что такого от него вряд ли можно было ожидать. Девушка даже не успела ничего понять, не то, что испугаться или даже попытаться вырваться — нет. И всё равно уже было поздно, потому что они стремглав помчались вниз по лестнице. Так что ей оставалось лишь покрепче обхватить его за шею, оставаясь в недоверии к его лёгким прыжкам через ступеньку. — Юху-у! Малышка Фанни! — радостно воскликнул Итан, наконец, опустив её на ноги рядом с тем же диваном. — Ты лёгкая, как пёрышко. Джонс с силой стукнула парня в плечо, из-за чего он насмешливо начал притворяться смертельно раненным, но резко прекратил клоунаду, как только в комнате появились Дастин и Клайд. — И что это на тебя нашло? — раздражённо обратилась к забавному зеленоглазому девушка. — Никогда бы не подумала, что спорт оказывает столь губительное воздействие на психическое здоровье. Вновь воцарилась тишина, которую разорвал лишь странный саркастичный смешок Гордона, всё это время стоящего поодаль. — Ну, перестань. Говоришь так, будто я сделал что-то незаконное. Лишь хотел тебе помочь. — легко проговорил парень и непринуждённо всплеснул руками. Джонс приоткрыла рот, желая что-то сказать, но уже через мгновение передумала, боясь ляпнуть чего-нибудь лишнего. И в её положении это было очень чревато. — А ты, кстати, дружок, совершенно ничего не рассказывал нам о своей сестрице. — нараспев проговорил Итан, пройдя мимо Клайда к обеденному столу. Гордон бросил мимолётный непонимающий взгляд на свою гостью, но вовремя сориентировался, уловив в её взгляде что-то похожее на безмолвную просьбу: «подыграй мне». Тиффани ощущала, как в её ушах раздаётся стук её же взволнованного сердца — хотя бы одно неправильное слово, и всё пойдет по наклонной. Спасибо хоть этот попался догадливый, а иначе — крах. Итан, немного поводя рукой над корзиной с фруктами, достал из неё яблоко, придирчиво рассмотрел его и отложил на стол. Потом ещё одно, другое… И так пока в корзине не осталось всего два. Далее, выбрав из этой пары самое красивое — гладкое, зелёное и без единого пятнышка, начал крутить его перед глазами, глядя на него так, как жених смотрит на свою невесту, стоя у алтаря. — Ну и для какого беса ты это делаешь?! — вдруг рыкнул Клайд, да так, что в комнате разом вздрогнули все. — Чего? — непонимающе пожал плечами парень, оторвавшись от своей находки. Между тем, эта странная перепалка ушла на второй план и на Тиффани обратил внимание уже Дастин. Он ещё немного посмотрел на своих спортсменов, выясняющих отношения из-за яблока и, казалось бы, безнадёжно вздохнув, повернулся к девушке. Та и думать забыла про всевозможные неудобства и уже вовсю наслаждалась сценой ссоры мальчиков. Иногда она даже хихикала, но тут же приходила в чувство, считая это чем-то пока непозволительным, так что просто наблюдала за всем этим с лёгкой язвительной усмешкой. — Да, они всегда такие долбанутые. Периодически и правда устаю от них. Чувствую себя нянькой, обязанной ни на шаг от них не отходить. — он улыбнулся скорбной улыбкой. — Да и, наверное, не смог бы уже по-другому. — Ну, зато с ними не соскучишься. — усмехнулась Тиффани, присев на спинку дивана. Дастин часто закивал, потупив взгляд в стену. На фоне всё ещё раздавался смех и стуки, на которые он реагировал уже вполне обычно. — Клайд действительно никогда не рассказывал нам о том, что ещё общается с кем-то из его семьи. — вдруг выпалил тот и пытливо посмотрел на Джонс. — Откуда ты приехала? — Я из Коннектикута. Взяла академические каникулы, чтобы наконец вырваться хоть куда-то. — немного неуверенно ответила девушка, сгладив всё лёгкой умилительной улыбкой. И впрямь, умение искусно лгать приходит с опытом, то бишь в процессе. И как она так быстро научилась? — Коннектикут. — твёрдо подытожил блондин. — Там красиво. — Да. А ещё ходят байки про то, что по ночам по небу летают ведьмы и прочая нечисть. — шутливо проговорила Тиффани, применяя все свои знания об этом штате. — Но я, на самом деле, пока никого из них не видела. Снаружи она выглядела такой себе «пай-девочкой», приехавшей на весенние каникулы, чтобы навестить любимого брата, а внутри сгорала от стыда за ту ложь, в которой сама же сейчас и тонула. Но пути назад уже нет — это её и успокаивало. — Ты ведь не являешься одной из них, верно? — заговорщически прошептал парень и через пару секунд вдруг странно засмеялся. Джонс начала смеяться за компанию, но больше от того, какую классную легенду ей удалось придумать за столь непродолжительный срок. Главное теперь ничего этого не забыть — а лучше по возвращении домой сразу же куда-нибудь это записать. Конечно, гадко играть чью-то чужую роль, но в то же время и весело. Пускай пока и только для неё одной. — Придурок! — сквозь смех воскликнул Гордон. Всё это время они с Итаном шуточно дрались, умудряясь при этом даже не причинять друг другу боли, а лишь досаду и унижение от того, что кто-то кому-то умудрился заломать руки и согнуть напополам. — Сам-то не лучше, игрок месяца… — язвительно бросил брюнет, от чего через мгновение получил под дых, однако, продолжая смеяться и уворачиваться от ударов Гордона. Клайд тоже ловко уворачивался от рук брюнета, изображая из себя искусного боксёра. Но настал момент, и его наконец наградили ударом в нос — правда, несильно. Так что игра всё ещё продолжалась. — У них есть какая-нибудь «финишная прямая»? — насмешливо спросила Тиффани. — Конечно. Пока кто-то кого-то не уложит на больничную койку. — заключил он, и с довольным лицом взглянул на оторопевшую Джонс. — Шутка. — Я бы даже не удивилась, если бы это было правдой. Через секунду, брошенный через бедро Итан, навзничь повалился на пол, подобно тяжелому мешку с картошкой; да так, что девушка рефлекторно поморщилась, а у Дастина это вызвало лишь ехидную усмешку — он бы и мог их остановить раньше, но сам этого вовсе не хотел. Но, по всей видимости, такие перипетии у них являлись чем-то в «порядке вещей». — Всё. — тяжело выдохнул парень, продолжая лежать, распластавшись на паркете. — Ты… Выиграл. Клайд стоял над ним, как охотник над убитым зверем, слегка склонив голову набок. — Ещё бы. — усмехнулся Гордон и легонько пнул поражённого ногой. Впрочем, Итан вставать даже и не думал — так, будто всё время этого и добивался. Он лишь слегка поменял позу, подложив руки под голову, словно все то, что так недавно с ним происходило, не имело вообще никакого значения. Опьянённый этой игрушечной победой, парень перевёл надменный взгляд на Тиффани и тут же сменил его на более нейтральный и утвердительно кивнул ей, будто подавая знак, что всё под контролем. Но она это уже знала и без него. На секунду Тиффани погрузилась в свои мысли, подумав о том, что впервые ощутила какой-то непередаваемый уют. Причём ничего особенного её не окружало — ни родных людей, ни тёплых разговоров за чашкой чая. Ничего из этого. Но вот эта их искренность, сплочённость, пробивающаяся даже сквозь эти дурацкие драки, трепетность Дастина по отношению к своим игрокам — всё это создавало ощущение какого-то второго, отдельного мира, в котором ей сейчас повезло существовать. Она ощущала себя так, словно давно знает каждого из них и совершенно не задумывалась сейчас даже о том, что всё ещё не удосужилась переодеться. Какой сейчас в этом смысл? Об этом даже неразумно было и думать, ведь они все еще являлись для нее незнакомцами, а значит, и в какой-то мере угрозой. Но всё же воздух здесь был пропитан чем-то, чего девушка никогда не знала и потому не могла сейчас это описать. А казалось бы, столь сущая глупость, мелочь. Ей и подумать было стыдно о том, что домой ей уже хотелось не так, как буквально полчаса назад. Что дома? Отец, которого она и видеть-то не видит, хотя и живёт, вроде, с ним под одной крышей и мать, которой там нет и вовсе. Опять встряла в какую-то бессмыслицу, видимо, ожидая, что ей обязательно кто-то поможет из этого выпутаться. И так оно и произойдёт. У каждого из них отдельная жизнь, в которой, кажется, «маленькой карамельке-Тиффи» нет и места. А здесь всё совершенно по-другому. Может, просто потому, что им пока нечего от неё скрывать. Но как жаль, что это временно, ведь когда-нибудь все они узнают… — Так, а ты что, не хочешь приодеться? — невозмутимо спросил Итан, всё ещё лежа на полу, оперевшись на руку и потирая поднятое яблоко о край футболки. — Ну, я не думаю, что у Клайда в гардеробной так много женских вещей. — неуверенно пролепетала девушка, наконец вспомнив про свой наряд. Брюнет с громким хрустом надкусил яблоко и отчего-то иронично усмехнулся, отведя взгляд куда-то в сторону. — Я бы не был так уверен… — Смотри не подавись. — раздражённо кинул в его сторону Клайд и подошёл к Тиффани. — Я чего-то о тебе не знаю? — Только не напридумывай себе сейчас всякого вздора. Пойдём, дам одежду. — ответил парень, приглашающе махнул рукой и ушёл по направлению к коридору рядом с прихожей. Оттолкнувшись от дивана и встав лишь с первой попытки, девушка неуверенно последовала за хозяином этого дома. Какой-то и впрямь слишком насыщенный информацией день — не пошла в школу, нашла новых знакомых, сходила к кому-то в гости… А вот отец всё ещё ни разу не спохватился, о чём болезненно напоминал абсолютно пустой центр уведомлений на смартфоне. Это могло значить, что он очень и очень занят сейчас, и Тиффани не имела ничего против этого, так как понимала, что не имеет права настаивать здесь на чём-то. А может, это и хорошо. Ведь когда он заметит её отсутствие — многие будут иметь шанс попасть под горячую руку, не говоря уж о самой виновнице. Всё-таки нужно поторапливаться, ведь Джокер может вернуться в любое время, хоть обычно это и глубокая ночь. Мысли о маме тоже не оставляли ни на секунду, хоть и девушка пыталась не показывать компании своей лёгкой взволнованности. Что с ней? Пребывая долгое время на просторах этого города без Джокера, она самостоятельно дразнит своей ножкой зубья медвежьего капкана — но ведь когда-то ему будет суждено захлопнуться. Неужели она этого не понимает? Прячется так, будто и впрямь натворила чего-то непростительного, дурочка. Между тем, они вместе с Клайдом оказались у входа в гардеробную — Гордон легко отпер дверь и приглашающим жестом предложил девушке войти внутрь первой. Тиффани любезно приняла это и прошлёпала босыми ногами в довольно немаленькое помещение, пол которого был выложен холодной тёмно-коричневой плиткой. В центре комнаты лежал серый ковёр, а у стены стоял небольшой диванчик — это и впрямь можно было назвать полноценной минималистичной комнатой, а не типичной заваленной кладовой. Вдоль прочих стен расположились белые стеллажи различных дизайнов и два раздвижных шкафа. Сочетание этих цветов заставляло воспринимать это помещение как какую-то аристократичную залу, какой с пафосом это место и хотелось назвать. Не менее Тиффани удивила и аккуратно расставленная, многочисленная обувь, в которой, впрочем, преобладали кеды; идеально выглаженные рубашки, в ровных интервалах между друг другом висящие в отдельном распахнутом шкафу, лежащие идеальными стопками футболки и прочие вещи… — Знаешь, всё это напоминает мне какую-то комнату из рекламы магазина мебели. — с усмешкой произнесла девушка, аккуратно проводя кончиками пальцев по висящим на плечиках пиджакам. — Если лишь с этим у тебя ассоциируется перфекционизм… Клайд просто пожал плечами, решая не оканчивать эту фразу и выдвинул ящик небольшого комода, уже контрастно набитого как попало свёрнутой одеждой. Парень выудил оттуда женские рваные джинсы и красную приталенную рубашку в клетку — это и впрямь вызывало некоторые вопросы. — Они часто тусуются здесь у меня. Некоторые пока живут с родителями, а я один. Так что, официально — это лучшее место для таких сборищ. — неохотно пояснил он, протягивая вещи Джонс. — Но а… — В нашей команде есть еще и девчонка — Саманта. Она младшая сестра Дастина, попала к нам по счастливой случайности, воспользовавшись «полномочиями» своего братца. — протянул он, будто объясняя что-то пятилетнему ребёнку. — Ну ты же не думаешь, что… — Нет-нет, не напрягайся. — озабоченно проговорила девушка и, усмехнувшись, взяла вещи. — Будем надеяться, что тебе подойдёт. Не забудь потом вернуть только. — отрывисто бросил он и, выйдя, прикрыл дверь. Джонс часто закивала в пустоту, уже тогда, когда Гордон находился за дверью. Наконец стянув с себя его футболку, она задумалась о том, как бы неплохо было сейчас принять горячую ванну ароматной пеной, укутывающей комнату нежным запахом лаванды. Ноги отчего-то очень сильно ныли, словно требуя наконец улечься в постель — впрочем, только начинал наступать вечер, и это было слегка странно. Девушка надела на себя «временные» обноски и посмотрелась в зеркало — в первый раз ей приходится одевать на себя чужую одежду, причем не блещущую никами громкими брендами. Впрочем, на последнее ей было совершенно плевать, несмотря на те условия, в которых она воспитывалась. Вычурность никогда не была ее фаворитом, так что Тиффани всегда отдавала предпочтение минимализму, пусть и в очень дорогих вещах. Аккуратно сложив футболку Гордона и неуверенно оставив ее лежать на диванчике, девушка приняла решение ненадолго задержаться в этой комнате, чтобы как следует успеть всё изучить. Она приоткрыла первый попавшийся ящик и обнаружила там ещё две стопки футболок на любой вкус и цвет. — Да кто же его спонсирует? — с усмешкой удивилась она и задвинула ящик обратно. Далее она приоткрыла шкаф, пообещав себе ничего не трогать, чтобы в случае чего не прослыть невеждой, если ее вдруг заметят. Всё было чересчур идеально для девятнадцатилетнего оболтуса, да к тому же еще и проживающего одного. Тайна его происхождения и вообще существования делалась все более и более загадочной, а вместе с этим всё больше манила. Никакие построения причинно-следственных связей совсем не помогали хотя бы на шаг приблизиться к разгадке. Так что просто обреченно выдохнув, Джонс захлопнула дверцу уже второго шкафа, решив для себя, что сама будет ждать момента, когда он удосужиться дать ей хотя бы самую малейшую зацепку — долго, но рационально. От скуки похлопав себя по бёдрам, девушка еще раз огляделась напоследок — все-таки странно все это. Кто его родители, и где они? Если их нет в живых, то откуда у Клайда такое внушительное состояние? На секунду у Тиффани промелькнула в голове мысль о том, что он вполне может быть каким-нибудь контрабандистом, ну или же на крайний случай продавцом «средств для веселья». В этом не могло быть ничего удивительного — каждый третий подросток в Готэме, по достижении пятнадцати лет начинает торговать наркотой вначале в ближнем кругу сверстников, а только потом выходит на более обширные масштабы. Но эта мысль улетучилась так же быстро, как и пришла — Гордон был спортсменом, а еще и при этом содержал дом в таком идеальном состоянии, так что даже подумать о нем такое было чем-то странным. В итоге, сочтя свою слишком долгую задержку вдали от остальных дурным тоном, девушка выключила свет и направилась обратно в зал, ко всем остальным. Как ни странно, свет был выключен. В Готэме темнеет быстрее, чем в остальных близлежащих городах, так что уже в комнате царила почти кромешная тьма, разбавляемая светом уличного садового фонаря. — А, вот ещё. — вдруг раздался голос Итана. — «Глубина — это высота, перевёрнутая вверх ногами». Вновь нависло гробовое молчание. Тиффани нашла на стене выключатель и нажала на него, чтобы видеть, что происходит. На полу все так же лежал Итан, а рядом, но на диване, сидели Дастин и Клайд, взирая на своего приятеля какими-то одинаково снисходительными взглядами — Очень хорошо, возьми с полки пирожок. — наконец хладнокровно произнёс Гордон и перевёл взор на вошедшую девушку. — О, ты как раз вовремя. — живо отозвался Дастин. — Я не сказал еще. — быстро вставил зеленоглазый. — Заткнись. — бросил парень и вновь посмотрел на Джонс. — У нас игра послезавтра разминочная. Я думаю, Клайд будет рад видеть тебя на ней. — Безумно. — с иронией отреагировал в ответ Гордон. Тиффани осторожно прошла на кухню и села на выдвинутый стул, чтобы не совершать никакого лишнего шума — по ней и так видно было, что она вся на иголках, но выдавать этого совершенно не хотелось. Приглашение нельзя было не принять, хотя и начинало казаться, что Клайд ее присутствие здесь воспринимает уже как исключительную назойливость. — Я постараюсь придти, конечно. — улыбнулась девушка и с некоторой боязнью взглянула на свои наручные часы. Хотя еще не было и шести часов вечера, поторопиться ей следовало, определённо. — В общем, мне уже пора. Я и так здесь задержалась. — робко выдавила Джонс и смущённо прикусила губу. И что? Долго он будет сидеть на месте? Если он не знает никаких прочих правил этикета, то это исключительно его проблемы, пускай будет стыдно ему. Немного помешкав, девушка направилась к двери. А эти… Пусть продолжают молчать, как немые истуканы. Она поспешно натянула обувь, присела на пуф и начала стараться как можно скорее завязать шнурки; ничего путного совершенно не выходило — руки не слушались и отчего-то предательски дрожали. — Чёрт бы их побрал! — прошипела Тиффани, пытаясь подцепить ногтём слишком туго затянувшийся узелок. — И почему так грубо? — насмешливо поинтересовался Клайд, оперевшись об угол и скрестив руки на груди. Эта идиотская манера появляться в самые неподходящие моменты, да ещё и так незаметно! Сейчас девушку раздражало абсолютно всё, но частичка отрезвлённого рассудка подсказывала следить за своими словами, так что она быстро посчитала про себя до десяти и, бросив все попытки нормально расправиться со шнурками и устало откинувшись назад, подняла глаза на парня. — Ты. — вздохнула Джонс и с досадой приподняла края губ. Гордон усмехнулся и протянул ей руку, которую девушка без раздумий приняла. Они стояли на расстоянии метра и молча смотрели друг другу в глаза. Сейчас Тиффани как никогда ощущала себя пигалицей, находясь рядом с ним — он не был «шкафом» типа Генри, но всё же значительно был выше неё. Её взгляд невольно переместился на его руки с выраженными венами, которые почему-то всегда являлись для неё привлекательной чертой мальчиков, и остановился на них на долю секунды. Дурацкие, дурацкие мысли, которым и вовсе не должно быть места. — По поводу приглашения. Я правда был бы рад увидеть тебя на игре. — спокойно произнёс он и выдавил мимолётную улыбку. — Вряд ли ты когда-нибудь видела что-то подобное… Развеешься. Джонс лишь молча улыбнулась и утвердительно закивала в ответ — очень необычно было видеть его таким спокойным и слушать его нормальную речь, не наполненную ни одной саркастичной шуткой. Но почему-то находиться рядом с ним было немного неудобно сейчас — было страшно сделать, или вдруг сказать что-нибудь не так и мгновенно стать поводом для язвительных шуток. — Думаю, что не стоит мне тебя проводить. — вновь сказал Клайд, по-дурацки улыбнулся и сощурился. — Это верно. — бодро заявила девушка в ответ. Это было бы самым ужасным решением не только потому что Тиффани живёт в соседском доме, а потому что в принципе никому незнакомому появляться у ворот их дома в радиусе одного-двух метров не рекомендуется. — Ну, я пойду. — рассеянно произнесла Джонс и перевела взгляд куда-то за плечо парня, чтобы ни в коем случае не встретиться с ним глазами. Вновь началась эта дурацкая «минута молчания», когда оба хотят, и одновременно не хотят что-то говорить, при этом ожидая чего-то от второго в комнате. — Да. — закивал Гордон. — До ворот провести? Хотя, я их и не запирал на замок, вроде… — Нет-нет, всё нормально, лучше мне находиться за пределами твоего дома в одиночестве, понимаешь? — размеренно ответила Тиффани, пытаясь скрыть предательскую дрожь в голосе, при этом непонятно, чем вызванную. И вновь отсутствие и малейшего движения. Ну хотя бы на этот раз это продлилось не столь долго — Клайд отпер тяжёлую входную дверь и впустил в тёплый, светлый дом дуновения холодного, вечернего ветра. На улице пахло ночными фиалками и цветками садового табака, что чувствовалось уже с самого крыльца, хотя и темнота ещё не успела окутать город как следует. Девушка спустилась на ту самую гладкую каменную дорожку и не спеша побрела по ней по направлению к высоким воротам — сейчас всё казалось совершенно иным. А с Готэмом всегда так происходило, в какой бы его части тебе и не приходилось находиться. То, что вытворяет этот город, и впрямь можно было назвать магией. «Прекрасен днём, — ужасен ночью». А иногда и таинственен, когда отходит от своих убеждений ночных жестокостей. — Крайне быстро, между прочим. — воскликнул с некоторой укоризной Гордон, внезапно появившийся с правой стороны. — Ну я же просила. — умоляюще простонала Тиффани и остановилась, чтобы посмотреть парню в глаза. — Да плевать. Неужели ты думаешь, что я не стал бы что-то делать лишь из-за твоей паранойи? — издевательски протянул он, и самодовольно хмыкнул. Ну и чёртов же нарцисс. За этой странной маской он скрывает свои комплексы? — Пройдусь с тобой по улице, на случай, если какие-нибудь упыри вылезут. — спокойно объяснил он и криво улыбнулся. — Буду молчать, если хочешь. Тиффани сейчас не хотелось совершенно ничего кроме того, чтобы избавиться от его компании, поэтому она сочла подходящим сейчас не вступать ни в какие полемики, и тем более, не вести себя грубо по отношению к нему. Ведь с одной стороны, он и не хочет сделать ей ничего плохого этим; а с другой, хочет вновь блеснуть своим эго. Она решительно прошла к воротам, так же рывком отперла их и… Через мгновение закрыла, прижавшись спиной к высокому плотному забору. Её машины, оставленной здесь, не было на месте — просто вообще не было, так, словно она растворилась на месте. Кому это нужно было? Ну, не такой уж и сложный вопрос, на самом деле. Девушка напряжённо закусила губу и начала бегать взглядом по окутанному сумерками двору, пытаясь понять, как ей поступать дальше, и что сказать Клайду. — Дело рук твоих приближённых? — пренебрежительно отозвался Гордон, однако и сам встал ближе к заслоняющей их ограде. — Знаешь, вот сейчас я на твоём месте оставила бы все свои «остроты» при себе. — раздражительно прошептала Джонс, всё так же не делая ни шагу с места. — Даже не думай выходить за мной. Я знаю, что делаю. Наверное. Было видно, что парень всё же хотел воспрепятствовать этому указанию, но он и сам всё же в итоге принял решение остаться в трезвом уме — Джонс действительно ничего не грозит, хотя бы и в пределах этого города. Да даже уж если затрагивать эту тему, то бояться нужно именно ему. Напоследок они лишь молча кивнули друг другу, перекинувшись немного встревоженными взглядами. Тиффани вынырнула из-за ворот, подобно грациозной дикой кошке, собирающейся совершить нападение — их сближало сейчас ещё и то, что в любом случае, для каждой из них и малейший хруст сухой ветки под ногами может стать настоящей трагедией. Она успела пройти лишь несколько метров и подошла к воротам уже своего дома, как вдруг медленно ехавшая со стороны въезда в частный сектор чёрная дорогая машина резко остановилась у неё за спиной. Джонс не успела ни среагировать, ни хотя бы выиграть время, как чьи-то сильные руки резко схватили её за талию и затащили внутрь. Отпираться всё же было практически бесполезно.***
На Готэм постепенно опускалась ночь — вновь оживали и начинали играть своими красками клубы, притоны и прочие места для сброда тех, кому не спится спокойно. Мерцали неоновые вывески уличных кафе, а людей, просто без дела снующих по улице, становилось все меньше — большинство просто спешило поскорее скрыться у себя дома и запереть двери на все замки. Самый знаменитый и дорогой ночной клуб-ресторан под названием «J», как ни странно, тоже начинал постепенно наполняться. Учитывая то, что двери он открывает всегда ближе к полуночи. Происходило что-то непонятное, но никто и не желал вдаваться в подробности, и вовсе опуская тот факт, что хозяину этого места в голову может взбрести что угодно. Кому это нужно? Да и при условии, что никто все равно ничего не сможет делать. И все же не зря некоторые относились к этому с долей опаски — Джокер действительно придерживался определённого плана. Внутри помещение было больше похоже на небольшой, но вполне достойный отель; и по размеру, и по некоторым чертам оформления. Состоял клуб из двух этажей, разделённых своими вечными посредниками — прозрачными, подсвечивающимися синим, либо сиреневым цветом столбами, которые разбавляли эту романтичную темноту столь хорошо, что порой запросто могли бы заменить собой здесь все источники света. Величественная широкая лестница, словно внезапно появившаяся из какого-то исторического фильма, застеленная чёрным ковром, вела на второй этаж, на котором уже было не так темно, и на котором находился второй столик, за которым обычно обосновывались сами король и королева этого города. Здесь находился большой бар, стеклянные стеллажи которого мерцали приятным жёлтым светом, словно обращающим внимание на баснословно дорогие напитки, которые здесь предлагались. Также здесь было несколько столиков в отдельных комнатах, доступ к которым был особо запрещён для обычных посетителей. Да, в этом месте царило строгое распределение — первый этаж, больше ориентированный под танцпол и бар для небогатой молодёжи, мог занимать абсолютно кто угодно. А на второй этаж обычно поднимались либо Джокер под ручку с Квинзель, либо их шестёрки. Иногда сюда заглядывал Роджер и прочие хорошие знакомые безумной парочки. Об этом ходило множество легенд и споров, в основном спровоцированных обидой и непониманием столь странной иерархии, как будто они и впрямь находятся в какой-то викторианской эпохе. За все время нашлась парочка смельчаков, которые попытались обвести вокруг пальца охрану, стоящую по обе стороны от лестницы. Как можно догадаться, ничего хорошего из этого не вышло — очень самонадеянно думать о том, что напарниками Джокера могут быть самые стереотипные тупоголовые громилы. «Борцов за равенство» не прикончили, конечно, но вот как провинившихся котят с позором из здания вышвырнули. Не трудно догадаться, что больше они сюда и не совались — возможно даже по своему собственному желанию. — Чем-то напоминает мне лимб. Первый круг ада по Данте. — ледяным голосом произнёс Джокер, уже на протяжении пяти минут стоящий оперевшись о перила и смотрящий вниз, на людей, от радости наполнивших первый этаж подобно муравьям. Он разглядывал их с некоторым осуждением, даже не опасаясь того, что кто-то может его заметить. — Ничего ужасного вроде бы и не совершили, но уже наказаны. Страдают, и будут страдать ещё целую вечность. Рядом с ним стоял Генри, внимательно, но в то же время отстранённо рассматривая всех тех, кто веселился внизу. Он понимал, что впереди ещё целая ночь — обойтись без взбучек можно будет только в случае огромного везения. Обычно здесь ничего не проходит спокойно, штилем. — Босс, вы уверены, что она всё-таки придёт? — немного неуверенно спросил он, однако, пытаясь сохранить некую твёрдость в голосе. — Она слишком умна для того, чтобы проигнорировать приглашение. — лениво протянул он и чему-то мимолётно улыбнулся. К слову, о Квинзель он почти не задумывался. Мысли о ней были даже хуже, чем её реальное присутствие — они не оставляли ни на секунду, за какими дверьми ты ни прячься. Они просто становились его неотъемлемой частью и безжалостно тянули из него всё живое, превращая в ничего не значащую тряпку. Джокер всегда понимал, что именно может делать его слабее и успешно от этого отказывался. Хотя он и не мог отрицать того, что какие-то два дня без неё становились неделями. Эта боль, наверное, была похожа на ту, которую испытал бы человек, если бы в его грудь вставили острый крюк, держащийся на длинной цепи, прикреплённой к стене. В этом случае страдающий сам причиняет себе боль, утопая в неудачных попытках вырваться; но ещё больнее просто сидеть, сложа руки — остриё уже впилось в твою плоть, и ни на что ты не способен. — Лучше уточни, всё ли готово. — отрывисто бросил Джей, но только ради того, чтобы отвлечься от ненужных раздумий. Генри послушно ушёл исполнять приказ — оно и правильно; хоть сейчас догадался не задавать лишних вопросов. Заинтересованно наблюдая за первым этажом, мужчина не сразу понял, что здесь помимо него и шестёрки есть кто-то ещё. В последний момент при помощи периферийного зрения ему удалось заметить чей-то силуэт, решительно двигающийся в его сторону. Он нехотя отстранился от перил и без особого интереса взглянул на внезапно появившуюся гостью. Хотя, мимолётная волна удивления его всё же накрыла — он ведь своими глазами на протяжении долгого времени «любовался» абсолютно пустой лестницей. Интересно. Это была стройная, высокая девушка, и на первый взгляд, ей было не более тридцати лет. Её не очень длинное чёрное атласное платье, столь идеально прилегающее к телу, но и одновременно создающее впечатление воздушности, завораживающе гармонировало с отблесками романтичного желтоватого света люстры, добавляющей всей этой обстановке определенный шарм. На ногах незнакомки красовались чёрные остроносые стилеты, делающие отсылку на её неопровержимую любовь к бессмертной классике — и всё же несмотря на то, что более никаких других цветов в её образе не было, она выглядела совершенно нескучно, а лишь элегантно и по своему маняще. Она поистине напоминала некую загадку, которую, между тем, совершенно не хочется отгадывать — иначе пропадёт всякий интерес, чего не хотелось, наверное, никому из тех, кто видел её вживую хоть единожды. Её длинные, слегка завитые золотые волосы струились по оголённым плечам, иногда подскакивая от её ритмичной уверенной походки — никогда и никто, кроме самой Харли Квинн не вёл себя столь самоуверенно в присутствии Джокера. Никто также и осмеливался сохранять с ним такой пристальный зрительный контакт, а она позволила это себе сама. — Дина, добрый вечер. Ты можешь не верить моим словам, но, признаюсь, что сейчас я искренне рад видеть тебя здесь. — воскликнул Джокер с лёгкой укоризной. Когда девушка подошла ближе, он сдержанно кивнул ей в знак приветствия. — Думаю, ты хотел заметить моё появление намного раньше. — с ехидной усмешкой заявила девушка. — Хочешь знать, как я здесь появилась? — Я бы уже задал тебе этот вопрос, если бы он интересовал меня. Но, увы, у нас при этом не так много времени, чтобы тратить его на любезные, ни к чему не приводящие беседы. — озабоченно проговорил он, и развернулся по направлению к заранее подготовленному для них столику. Генри уже успел заметить появление Чёрной Канарейки, так что ограничился одним лишь скорым взглядом из-за угла, за которым по истечении нескольких секунд благополучно и скрылся. Впервые ему повезло видеть эту даму воочию, а не в одних лишь новостях, транслирующихся на ТВ каждый вечер. — А, кстати. — искоса глянув через плечо, добавил мужчина. — Забыл заметить, что раньше вот этих морщин у тебя на лбу и у глаз не было. Полагаю, компания Бэтси на тебя дурно влияет. Усмехнувшись напоследок, Джокер вновь как ни в чём не бывало, даже не проявляя никаких намёков на то, чтобы проводить гостью до стола, направился вперёд, и, через несколько шагов свернул налево, вероятно, в какую-то комнату, не имеющую двери. — Змеюка. — сквозь зубы прошипела блондинка и пошла следом. Неужели она и впрямь ждала чего-то иного? Конечно, нет. Потому и отреагировала на явные провокации Джокера вполне спокойно, осознавая, естественно, что он не оставит попытки её зацепить. И ведь когда-нибудь ему это обязательно удастся, сколько не старайся выстроить защитный барьер. Помещение не было столь большим, каким могло представляться — небольшая, даже уютная комната, выполненная в сиренево-чёрных тонах. У стены стоял угловой чёрный диван, блистающий в свете хладных диодов, подсвечивающих исключительно эту зону. Напротив стоял такой же диван, а между ними красовался круглый чёрный стол, какие обычно приспосабливают в домах как подставку для антиквариата. Вместо двери у арочного входа покоились плотные тёмные портьеры чуть ли не стелющиеся по полу — они напоминали двух покорных лакеев, одетых в приталенные костюмы и склонившихся у входа. Джокер и Дина наконец сели за стол и за весь этот непродолжительный промежуток ни на секунду не отвели пристального взгляда друг от друга — казалось, каждый из них ожидал какого-то подвоха, казалось бы, в совершенно обычных действиях. Мужчина вальяжно расположился на диване и приосанился, молча продолжая сверлить гостью слегка насмешливым взглядом, вероятно, пытаясь смутить. Но не на ту напал — Канарейка гордо вздёрнула нос и обратила надменный взгляд на подошедшего официанта. Надо заметить, что и обслуживающий персонал выглядел здесь совершенно не так, как в других, называемых «дорогими» ресторанах. — Прошу прощения. — учтиво произнёс подошедший молодой парень, одетый в дорогой строгий костюм и нервно поправил галстук. — Могу ли я принять ваш заказ? — Я не брала денег. — все так же уверенно, но слегка удивлённо произнесла девушка, обращаясь к Джею. Официант продолжал терпеливо стоять у стола, от какой-то странной досады поджав губы и переведя взгляд на стену. — Здесь всё моё. Если ты пришла ко мне, то пользуешься всеми благами этого чудного места бесплатно. — нараспев проговорил мужчина. — Пока что. Блондинка довольно усмехнулась и опустила взгляд на стол — никакого меню на нем не лежало. И что бы это могло означать? Какая-то дурацкая попытка её подставить, или проверка на смекалку? Благо, быстро ориентироваться она умела, и очень хорошо. — Пожалуй, я закажу шоколадный пудинг. Фаберже. — вежливо ответила девушка и на секунду перевела победный взгляд на Джокера. — Я слышала, что он здесь поистине чудесный. — Боюсь, это слишком дорого. — нервно усмехнулся парень и выдавил из себя что-то похожее на виноватую улыбку. — По-моему, тебе огласили все пожелания. — безэмоционально сказал Джей, казалось бы, совершенно ничему не сопротивляясь. Он ожидал, что её ответ примерно таким и будет — не просчитался. Поэтому никаких возражений дальше не последовало, даже с учётом того, что только что она, ничего не делая, вытрясла с него тридцать тысяч долларов. Ему всё равно, а она ослабит бдительность, пока будет упиваться своей мнимой победой. Коротко кивнув, официант почти мигом скрылся из виду. Буквально через пару минут подошла уже какая-то девушка, тоже дорого и опрятно одетая — на её бейджике красовалось сравнительно редкое имя «Берта». Что отличало её костюм от прошлого молодого человека, так это белоснежные перчатки, надетые на её маленькие, даже ювелирные ручки. Она нежно улыбнулась гостье, вложив в этот оскал всё самое светлое и позитивное, и осторожно поставила на стол бутылку вина. — Прекрасного вечера. — напоследок полушёпотом добавила она и тоже поспешно куда-то убежала. Дина хмыкнула и смерила принесённую бутылку каким-то подозрительным взглядом. Травить с помощью еды или алкоголя — слишком дёшево и банально для самого Джокера, но кто мог отрицать, что раз на раз не приходится? — Я не пью. — вздохнула блондинка, едва сдерживая показательную гримасу отчаяния. — Неужели это от одного лишь недоверия ко мне? Оно явно сверкает в твоих глазах. — притворно озабоченно проговорил мужчина. — Спешу признаться, что я оскорблён. Дина рассмеялась, при этом не забывая, как полагается всем светским дамам, прикрывать рукой рот. Её игривый смех был прекрасен — он звоном рассыпавшихся по мрамору бусинок прокатился по всему этажу. Любой мужчина был бы очарован им, услышав его хоть единожды. Да что там, женщины бы влюбились в него тоже, в то время как некоторые из них сгрызли бы свои локти от зависти. Но Джокеру было даже больше, чем плевать. В этом кукольном звоне не было ничего настоящего, не было того безумия и соблазняющей хрипотцы, какими славился громкий, известный всему городу смех самой королевы Готэма. От него хочется бежать, от него кровь стынет в жилах, он следует за тобой повсюду, болезненно треща в ушах, как далеко бы ты ни отошёл. И только ли в этом Канарейка не могла сравниться с ней? — Откуда мне знать, что там на самом деле. — с усмешкой добавила блондинка и неопределённо пожала плечами. — Ничего, кроме лучшего французского винограда. — насмешливо ответил Джокер и откупорил бутылку. — Семьсот бутылок в год; мне ли тебе растолковывать... Он налил немного этой дорогой, темно-красной как кровь жидкости в свой бокал и, как бы в ответ чокнувшись им с Диной, отпил немного и сразу же перевёл удовлетворённый взгляд на девушку. Наверняка она чувствовала себя неловко от этого, пускай совершенно того и не показывала. Уже убедившись в безопасности напитка, девушка позволила наполнить им и её скучающий бокал. После, она осторожно поднесла его ближе к лицу, немного поболтала из стороны в сторону и наконец решительно вкусила, наверное, самое дорогое в её жизни вино. Немного распробовав, блондинка довольно улыбнулась. — Значит, Франция. — подводя итог, произнесла она. В ее голосе уже не слышалось никакой иронии, либо недоверия к происходящему. И наверняка связано это было совершенно не с алкоголем — во вкус она войти ещё не успела. — Но хватит. В целом, ты здесь нужна не для этого. — ледяным голосом произнёс мужчина, чем немного напряг Канарейку. Слишком резкий контраст. — И что же? Будешь журить меня за то, что я одной ночью вломилась сюда без приглашения? — насмешливо и совсем без страха вопросила блондинка. — Оставь это. Я раскаиваюсь. — Я тебе не коп, чтобы давать ненужные наставления. Мне нужен лишь твой ответ на вопрос: для чего ты это сделала? — издевательски потянул он и впился в девушку каким-то необычно диким взглядом, который тут же поспешно постарался сменить на более нейтральный. — Тому нет рационального объяснения. По пьяни подъехала к первому попавшемуся клубу, не нашла вход, ну разбила это стекло, чёрт бы его забрал... — безо всякого стыда растолковывала она. — У всех такое бывает иногда, только не говори, что вовсе не понимаешь. С минуту Джокер молча и изучающе смотрел на девушку, кажется, позабывшую всякое смущение — высокий бокал наполнялся по новой уже в третий раз. — Вы лжёте мне, Дина Лэнс. — вдруг официально-равнодушно отчеканил наконец мужчина. — Безрассудно лжёте, глядя мне прямо в глаза. Советую прямо сейчас убедиться в том, не будете ли вы в будущем жалеть об этом. То, что он перешёл на официальное «Вы», не было чем-то обычным, не требующим объяснений. Начиналось что-то непредсказуемое, чего Канарейка, будучи уже слегка под шафе, вовремя заметить не смогла. Не на то ли и был расчёт? — Отнюдь. Не вижу в том особого смысла. Если бы я и впрямь задумывала что-то похожее, то, боюсь, вряд ли тебе удалось об этом так просто узнать. — без тени тревоги ответила Канарейка, расслаблено откинувшись на спинку дивана. — Да и делать мне нечего, пытаться подцепить тебя через твой клуб. — Всем, кто когда-либо начинает сотрудничать с «ночной мышкой», в какое-то время становится нечего делать. Вы — не исключение. — так же холодно, чуть-ли не сквозь зубы процедил Джей. — Знаешь, чем закончил его первый приспешник? Будучи никем, строил из себя всемогущего, а погубил себя сам же, благодаря своей беспредельной глупости. — Ты сейчас косвенно угрожаешь мне? — Не в моем стиле. Это даже не предупреждение, это — всего лишь воспоминания, которые могут стать тебе уроком. Неужели тебе не было лучше в те времена, когда ты, пусть и на этой наивной добренькой стороне работала в одиночестве? — вопросил он с довольно неожиданной для себя же горячностью. — Никогда не чувствовала себя жалкой в новом обличии? — Жалкой? А что я сделала, чтобы чувствовать себя таковой? Весь белый день безукоризненно выручала беспомощных людишек из ими же устроенных бед, а ночью напилась, удачно доехала на байке до твоего клуба и трахнула одного из твоих приспешников? Что я сделала для того, чтобы не иметь права считаться «крутой» по меркам твоего города, а? — с резкой живостью проговорила она, сменив позу и инстинктивно подавшись навстречу Джокеру. Мужчина призадумался на пару секунд и мрачно усмехнулся каким-то своим мыслям. — Увы, я думал, что более бессмысленных вещей, чем Бэтси, не делал еще никто. Можешь гордиться тем, что побила рекорд. — улыбнулся он и иронично подмигнул блондинке. — Думаешь, сильно ты ему нужен? Хватит играть в эти дурацкие догонялки, в которых носишься от своей тени только ты. — проговорила Канарейка и презрительно поморщилась. Через секунду же, засчитав свою последнюю фразу, как официальную победу, девушка протянула руку к своему телефону, всё это время мирно покоящемуся на краю гладкого стола. Но Джокер оказался быстрее. За долю секунды до её прикосновения к гаджету, он одним лишь отточенным движением руки резко смахнул его в сторону — новенький смартфон вылетел в коридор так же легко, как бумажный самолётик и разбился вдребезги. — Какая оплошность. — наигранно с сочувствием произнёс он. — Но между тем, хвататься за телефон, в то время как беседа официально закончена не была — крайне некультурно. Девушка со всей силы сжала зубы и гневно взглянула на беспечного Джокера, как-то вдохновлённо глядящего куда-то в сторону. Она тут же вскочила из-за стола, намереваясь каким-нибудь образом отомстить потерявшему абсолютно все страхи мужчине. Но он тут же успел прервать её разбушевавшуюся пылкость, вытащив пистолет из внутреннего кармана пиджака, подобно какому-то иллюзионисту. — Чш-ш... Сейчас сделаешь лишнее движение — выстрелю. Попытаешься сбежать — парни схватят тебя прямо здесь, в коридоре. Скинут тебя вниз — сломаешь шею и превратишься в бесполезный костлявый мешок. — размеренно, нараспев объяснял он, не выражая никакой тревоги. — Достаточно любезностей на этот вечер. Канарейка собиралась уже что-то возразить, открыла рот, и... Не смогла ничего сказать вслух. Причем, в прямом смысле — стояла и безуспешно открывала рот, как глупая рыбёшка, при этом не издавая не единого звука. Инстинктивно схватившись обеими руками за шею, девушка начинала драть её в кровь, всё еще при этом стараясь что-то сказать. Но ничего кроме жалкого хрипа из неё не выходило. — Как же глупо ты раскрыла сама себя и вашу неудавшуюся авантюрку. — жалостливо произнёс Джокер, бесстрастно смотря на происходящее со стороны. — Стала бы ты брать с собой телефон? Зачем? Хороший вопрос. Мужчина медленно обошёл стол и остановился рядом с бившейся в агонии жертвой. — Стала бы так нервничать из-за какой-то навороченной безделушки, имея огромное состояние? Вряд ли. — задумчиво рассуждал он, отведя взгляд в сторону. — Но вот что я знаю точно, так это то, что тебе наверняка интересно, что же произойдёт дальше. Девушка едва-едва стояла на ногах, с каждой секундой рискуя упасть навзничь. Такого эффекта от одного лишь исчезновения голоса быть не могло. — Сейчас ты испытаешь весьма неприятные судороги, которые прокатятся по всему твоему телу. Потом... Потом жгучая боль разольётся по твоим жилам, подобно расплавленной стали. Уже дальше, обычно, следует асфиксия. — выдохнул он. — Но я не хотел бы тебя убивать, вовсе нет. Он небрежно толкнул девушку, от чего та упала на колени прямо перед ним. В ту же секунду она умоляюще заглянула ему в глаза, и, наконец, потеряла сознание, упав на пол подобно подстреленной косуле. Надо признать, это зрелище позволило Джокеру испытать небывалое наслаждение — о, как же долго он этого ждал. Теперь он вдоволь поиздевается над тем, что наверняка очень дорого самому Тёмному Рыцарю. Но делать это он будет медленно, и... Крайне изощрённо. Ночь постепенно сгущалась, в узких безлюдных переулках завывал одинокий ветер. Готэм пугал как никогда. «Прелестная Птичка, кто же ты без своего голоса?»