Величайший из богов

      Сколько часов Чуя уже сидит в стенах этой раздражающей серой конуры? Два? Три? Целый день? А может, еще больше? В любом случае, ему абсолютно нечем заняться, а когда скучаешь, даже секунды тянутся невероятно медленно.       За маленьким окошком, закрытым решеткой, уже темно, наверняка наступила ночь, хотя звезд почему-то не видно. Впрочем, парня это мало волновало — были заботы и поважнее. Как он успел понять, эта импровизированная тюрьма — подвал, и здесь невыносимо холодно. Нет ни одеяла, ни матраса, ни даже самого маленького покрывальца — просто голый бетонный пол. Накахара сидит, прижав колени к груди, стараясь согреть своим горячим дыханием хотя бы мелко подрагивающие руки, но бестолку. Его легкая, по-настоящему летняя одежда явно не приспособлена греть продрогшего владельца. Но ладно холод, так он еще и есть хочет! Разве пленников не полагается кормить? Или его хотят заморить голодом? Если уж так хочется держать в доме милого юного мальчика, так пусть бы его заперли в теплой комнате с доступом к еде! Нет, ну что за похитители пошли!       Чую начинает одолевать справедливый гнев, который обжигает с ног до головы короткой вспышкой. Подскочив, он решительно идет к окну, на глаз прикидывая высоту над полом. Недовольно цокает — почти два метра — и тут же вскидывает брови, его лицо принимает самодовольно-насмешливое выражение. Подпрыгнуть на жалких четыре десятка сантиметров? В таком случае, побег — это не такое уж большое дело! Словно случайно, парень ехидно озвучил свои мысли, хмыкнув и чуть наклонив голову: — Какой кошмар! Кажется, кое-кто не подумал наперед и несколько недооценил меня! Откуда-то послышался короткий приглушенный смешок. На пару мгновений Чуя замирает, прислушиваясь, и, резко развернувшись на носках, затравленно оглядывает комнату. Никого. Сердце стучит все чаще и громче, его тяжелые удары отдаются в висках и запястьях легкой, почти неощущаемой болью. Весь боевой настрой испарился, уступая место начинающей охватывать разум панике. Тем не менее, вдохнув поглубже, юноша размашистым шагом преодолевает оставшееся до окна расстояние. Остановившись, прищуривается и, коротко взмахнув руками, прыгает, стремясь уцепиться за несколько ржавые прутья. Эти пара мгновений будто растягиваются, а его тело двигается, словно приобретя вдруг невыносимую тяжесть. Ладони сталкиваются друг с другом, не достав до заветного выхода всего несколько сантиметров. Ему банально не хватило роста. Накахара начинает злиться уже на самого себя. Ну же, надо успокоиться, дышать ровнее… Вот почему он такой низкий? Какого черта он не растет? Так еще и его физическая подготовка хромает на обе ноги! ('злые Чуйские звуки') Но хотя и понимая, что это бесполезно, он упрямо продолжает прыгать до боли в расцарапанных коленях, пока его занятие не прерывает шорох травы снаружи. Чуя, затихнув, весь превратился в слух. Сначала чей-то смех, потом это… Накахара начинает всерьез сомневаться, а не почудилось ли ему? Мало ли что может случиться после N-ого количества часов голодания! Но несмотря на то, что хорошо расслышать продолжавшееся шуршание мешает бешено колотящееся сердце, удары которого будто разносятся по всему подвалу, он определил, что это явно звук тихих, словно крадущихся шагов и шелест одежд. Так сразу и не подумаешь — словно просто ветер пролетел, всколыхнув листья цветов…       Парня пробила крупная дрожь — почему-то эта поступь показалась ему пугающе знакомой. Вжавшись в стену, он быстро оглядел свою «темницу», размышляя, где же может оказаться потайная дверь или… раздвижная стена, а быть может… маленький проем за книжным шкафом или узкий лаз за картиной, как в книжках.? Правда, последние два вряд ли подходят… Ну хоть какой-нибудь выход! Как-то же его сюда запихнули! Ну не через окошко же, в самом деле… Вскидывая голову вверх, он, хмурясь, сосредоточенно смотрит на решетку, на самом деле молча рассуждая о такой возможности.       Шаги, к удивлению Накахары, стихли, позволив ему немного успокоиться и восстановить прежний ритм сердцебиения и дыхания, но все равно, для верности, он решил исследовать холодные стены, все еще храня романтичную надежду о тайном выходе.       Шагнув к серой перегородке напротив, Чуя усомнился в своих оптимистичных грезах — на стене ни трещинки, ни одного намека на возможность побега. Разочарованно вздохнув, он обернулся, чтобы на несколько мгновений обомлеть от неожиданности и страха. Прямо за его спиной стояла девушка. Насколько он успел рассмотреть, ее внешность была, прямо говоря, не совсем обычна. Накахара удивленно воззрился на нее, разглядывая аккуратные черты лица, будто не выражающего никаких эмоций, и распущенные розовые волосы, водопадом струившихся по плечам, широко распахнув глаза и задрав голову, и тут же спохватился — отпрыгнув назад на пару метров (и откуда только силы взялись), он вздернул подбородок, голубые глаза нахально заблестели, пытаясь скрыть замешательство и испуг. Сочтя два метра безопасным расстоянием от этой невесть откуда взявшейся личности, парень вновь окинул ее несколько надменным, но все же напряженным взглядом. Кимоно. Розовая радужка глаз, обрамленных густыми ресницами, на веки нанесены толстые алые стрелки. Длинная уложенная челка, ниспадающая до середины точеного носика. Немного отстраненный взор. В бледных руках держит, уткнув противоположным концом в бетон, карминово-красный зонтик-трость. Пожалуй даже, идеальная японская внешность. У Чуи она невольно вызвала ассоциацию с обликом Кеки. Ему не потребовалось и секунды, чтобы осознать, что девушки действительно невероятно похожи. Только лишь на лице Изуми постоянно блестит легкий румянец, а взгляд кажется более живым и веселым, в любом случае, парень видел ее именно такой. Хотя, этой молодой особе, тоже, пожалуй, подошла бы улыбка, а не это ледяное спокойное выражение… Ну хоть смотрела бы поприветливей что ли! А так ее взор и тягостное молчание уже начинает напрягать!       Накахара вновь взглянул на нее, поймав мелькнувшую в голове размытую мысль: «Интересно, кто это?», и сам же мысленно успокоил себя: «Наверное, тоже богиня». Еще одна мысль, пролетевшая следом, одновременно потрясла и напугала его, чуть ли не сорвавшись с языка: «Откуда она вообще здесь взялась?». На секунду парень впал в ступор. Почему он раньше не подумал об этом? Мало того, что в этой комнате нет двери, ведущей наружу, так еще и эта сударыня появилась вообще без единого звука! И уже даже не интуиция, а здравый смысл вопил, что здесь определенно что-то не так.       Уже не скрывая немого вопроса, Чуя впился взглядом во все такой же ангельски спокойный лик девушки, ожидая хоть одного ответа на еще незаданные вопросы.       Нескольких секунд молчаливых переглядок хватило, чтобы Накахара почувствовал себя неловко — пожалуй, ему самому следует начать разговор, а не смотреть так на нежданную посетительницу, будто она в чем-то виновна, хотя, как ни крути, наверное, она причастна к этому… Но все равно! Да и к тому же, вроде бы, со старшими надо вести себя вежливо… Чуя замялся на мгновение и, вдохнув побольше воздуха, хотел начать, но в последний момент, когда он хотел бросить не самое любезное «Кто вы?», его прервали и поставили в тупик одной фразой: — Долго же ты собирался. Это короткое предложение было сказано абсолютно ровным тоном, но парня словно стрелой пронзило. Он поднял вмиг растерявший показную наглость взгляд на девушку. Она, чуть заметив это, демонстративно зевнула, прикрыв рот длинным рукавом. — Право же, я чуть не заснула. А вот это она произнесла не то с недовольством, не то с насмешкой. В любом случае, Накахара почувствовал себя так, словно его ругают, и счел беспроигрышным вариантом опустить глаза в пол и ждать, что еще скажет это бестактное создание. Она лишь устало вздохнула и посмотрела на него. — В какой-то степени я хочу помочь тебе. Чуя встрепенулся, подняв радостные глаза, полные надежды. — Но не ожидай, что я дам тебе сбежать. Облом. Но тогда зачем она здесь? Пришла поиздеваться? Оказалось, последние слова он проронил вслух, чем вызвал еще один трагичный вздох, а ему самому захотелось раствориться в пространстве. Что он там говорил про вежливость? — Хорошо, будем налаживать контакт по другому: мое имя — Озаки Кое, может, тебе это о чем-то говорит? Накахара только тихо хмыкнул. Забавно. А она прямо такая, как ее описывают в рассказах. Юноша до последнего верил, что это лишь преувеличенные сплетни, но вот, перед ним стоит человек (человек ли?), имя которой вызывало животный страх у тех, кто был хоть как-то связан с криминальной стороной города. Он не ожидал встретить ее здесь. Озаки Кое-сан. Она состоит в Портовой мафии, чья жуткая слава дошла даже до трущоб, где раньше существовал Чуя. Он бы абсолютно не удивился, если б узнал, что она богиня или дух, ведь человек вряд ли сможет спать спокойно, убив, нет, просто уничтожив огромное количество высокопоставленных людей. Также, Кое-сан является владелицей поистине ужасающей смертоносной способности — «Золотой демон», которая частично и помогла ей поднятся так высоко — это Накахара знал точно. Даже если не брать в расчет то, что девушка — эспер, то благодаря своим навыкам и умениям она все равно рано или поздно выбила бы себе место под солнцем. Говорят, она одна из лучших исполнителей, приближенных к самому боссу. Должно быть, тогда она, так же, как и сейчас, выполняла его приказ. Почему-то на Накахару накатило ледяное спокойствие или, правильнее сказать, безразличие? Он поднял глаза на девушку и невозмутимо ответил: — Да, и если вам это польстит, то знайте — вы в каком-то роде знамениты. Озаки слегка кивнула, принимая его ответ и про себя отмечая, что ее будущий преемник несомненно заслужит уважение всех, включая Мори-сана. Хотя… Стоит признать, что пока в это верится с трудом. Пожалуй, сейчас перед ней немного даже жалкая картина.       Вызвав способность и усмехнувшись несколько растерянному виду парня, Кое развернулась к «демону» и взяла из ее ледяных рук пару бамбуковых палочек и две коробочки — одну наполненную рисом, вторую — с шестью шариками такояки. Протянув их Чуе и удостоив его легкой насмешливой улыбкой, она почти дружелюбно изрекла: — Тебе стоит поесть. Пустота в желудке — пустота в голове. В ответ на этот жест заботы Накахара лишь фыркнул и кинул на девушку взгляд, в котором так и блестело сомнение, после чего категорично заявил: — Не буду. К Озаки закралось подозрение, что этому капризному ребенку не пятнадцать лет, а максимум семь. Вскинув брови, она без интереса бросила: — Ну и почему же? Чуя повел плечами и произнес, прикрыв глаза и сложив руки крестом на груди: — Вдруг вы меня отравить хотите? Я вижу вас впервые, я не могу вам доверять. Девушка аккуратно опустила коробочки на пол. В ее голосе звучало прежнее холодное спокойствие, явно сохраняемое с трудом, но также зазвенели и нотки металла. Стараясь смягчить свой резкий тон, она сказала, все же не удержавшись под конец от ехидства: — Я не знаю, сколько часов назад ты ужинал, и когда тебе удастся поесть в следующий раз. Просто не хочу, чтобы ты лежал на полу в голодном обмороке. Накахара, вздохнув, признался себе, что Кое-сан права, хотя он не мог не испытывать от этого некое разочарование в том, что его упрямство так легко сломали. Но ведь ему и правда хотелось есть! А тем более такояки были еще теплые и замечательно пахли, как и рис… Ну и пусть он отравится, хотя бы наестся вдоволь! С этой мыслью Чуя принялся за свой ранний завтрак.       Наконец, насытившись и отложив палочки, парень вновь посмотрел на Озаки, которая старательно собирала густые волосы в пышный пучок на затылке. Заколов прическу несколькими длинными шпильками и прицепив чуть повыше уха диковинное украшение, впрочем, подходящее ей, она довольно улыбнулась. Поднявшись, она отряхнула кимоно и протянула Накахаре руку со словами: — Пойдем, Чуя. Я говорила, что знаю, кто отдал приказ держать тебя здесь, и этот человек настойчиво попросил привести тебя к нему. Обдумав это, юноша коротко кивнул. Все равно выбор у него небольшой — остаться здесь или пойти с Кое. И конечно, он счел второй вариант лучше первого.       Поднявшись, он с интересом уставился на девушку — ожидал, каким образом она покинет комнату без выхода. Неожиданно она дернула зонтик вверх, очертив кончиком прямую линию. Прямо в стене перед ними раскрылась сияющая голубовато-белым светом дыра в пространстве — портал. Озаки без тени лишнего сомнения шагнула в него, потянув за собой колебавшегося Накахару.       Йосано, Дазай и Кека стояли у ворот особняка. Прямо за ними начинался лес, в котором, по словам Осаму, заблудится — раз плюнуть. Акико, вглядываясь в сторону чащи, рассеянно попросила: — Изуми-тян, будь добра, свистни, пожалуйста. На лице девочки отразилось явное недоумение, но она, сложив губы, издала негромкий свист. Тут же, где-то послышался треск ломаемых веток. Йосано, горделиво выпрямившись, улыбнулась и пообещала, все еще не отрывая глаз от леса: — Веселая будет поездочка… Кека и Дазай одновременно эхом пробормотали: — Поездочка.?       С грохотом и скрипом к воротам вывалилась, сломав половину деревьев по пути, компактная пародия на внедорожник. Акико торжественно произнесла, махнув рукой в ее сторону: — Знакомьтесь! Самое лучшее средство передвижения! На нем мы поедем спасать Чую! Дух осторожно произнесла, во все глаза глядя на это: — Может стоит просто сделать пару порталов? Это удобнее и… безопаснее.? — Ну разумеется! Просто я не могу пользоваться всеми возможностями своей магии и создавать порталы на территории другого особняка. У Осаму та же проблема. Кека перевела взгляд на Дазая и, получив утвердительный кивок, со вздохом согласилась.