Незабудки быстро вянут

В это же время в офисе сидели только Паша, Юра, Анисимов и Мустаев, которые пришли сразу после съемок. По крайней мере в этой комнате. Только что ушел Ильич, кинув ключи в руке Музыченко, улыбнувшись. Значит, тот уже не придет сегодня. Юра переглядывается с Даней и Кикиром, улыбнувшись им. Музыкант хватает казаха за руку, и что-то пробубнив друзьям, уводит его в гримерку, защелкнув дверь изнутри. — Юра, что ты… — возмущенно начинает Личадеев, жмурясь, пока не чувствует руку под своей рубашкой. Теплая ладонь музыканта скользит по телу, задевая уже разгоряченное тело, из-за чего Павел жмурится, стараясь оттолкнуть мужчину. — Дебил, мы не дома! — возмущенно шипит Паша, стараясь оттолкнуть Юру. А последний или отлично игнорирует, или не хочет слышать возмущения, что становятся вялыми уже через пару секунд. Музыченко шипит от легкого удара локтем в лицо, вновь впиваясь в губы юноши, дабы остановить его пылкие удары. Личадеев все же вырывается, и шипит, когда его вновь резко прижимают к стене, от чего ноги чуть разъезжаются по гладкому паркету, а глаза бегают по профилю мужчины напротив, хоть тот и был ниже на пол головы. В такие моменты Паша всегда чувствовал себя ниже. Руки скрипача медленно скользят по горячему телу под ярко-синей рубашкой с ананасами. Ох, эту вещь ему когда-то подарил сам Музыченко, ведь «Тебе же так идут рубашки, Паш-милаш! И их приятнее всего стягивать с тебя...». Такие высказывания всегда вгоняли аккордеониста в краску, а Юра любил смотреть как лицо его парня медленно покрывается краской, зрачки расширяются, а тело слегка подрагивает. Наверное, у Юры самое любимое в сексе был не сам процесс, а то, как перед этим он возбуждает Пашу. Ласково поглаживая тело под рубашкой, выпирающие тазовые косточки и после обхватывая его уже возбуждённый и стоящий член. Музыченко улыбается хитро, с явным прищуром, хмыкая и облизывая свою нижнюю губу — уж такая у него привычка, что уж взять? Чувства Паши обостряются, как только тот слышит шаги за дверью, и тихий смех Саши. Звуки останавливаются прямо перед дверью, к которой Личадеев будто бы прирос спиной. - Блять все! Не сейчас! - шикает аккордеонист, отталкивая руки Юры от себя, а после закрывая себе рот широкой ладонью, закатывая глаза, ведь Музыченко, сука, не отступает, лезет дальше, медленно мастурбируя. - Все в порядке? - слышится тихий голос Кикира, а после такое же тихое "ой", которое случайно проскользнуло из-за Мустаева, ведь тот легонько толкнул басиста в плечо, сжав его ладонь слегка сильнее. - Да-да, все отлично! - бодро отзывается Юра, а сам льнет к горячему телу, продолжая ублажать Пашку рукой. Саша смотрит на Даню, жмёт плечами, и подарив ему совсем детский поцелуй в щечку, тянет за собой в сторону курилки. Паша жмурится, слегка дрожит, кусает свои пальцы, льнет к Юре, ведь терпеть уже никак не получается. Музыченко медленно двигает своей рукой, подушечкой указательного пальца уверенно поглаживая головку Пашиного члена, на что тот приглушенно стонет. - Юр, - задушенно тянет Паша, судорожно вдыхая. - Пожалуйста, Юр... Музыченко улыбается по-кошачьи, так, будто он настоящий Чеширский кот, и тихо смеётся, убирая ладонь Паши от его лица, притягивает к себе, влажно целуя. Парень, конечно же отвечает, обнимает Юру за шею, и слегка виснет на ней. Пара мгновений, Личадеев судорожно вдыхает и пачкает ладонь Юры в своём семени. Как только скрипач слегка отстраняется, то довольно улыбнувшись, облизывает свою ладонь, а после щурится на Пашку. Личадеев тяжело сглатывает, и медленно натягивает свои штаны, и быстро меняется с Юрой местами, только вжимая того уже не в деревянную дверь, а в довольно устойчивую стену. Медленно опускаясь на колени, Паша ведёт кончиком носа по бедру Юры, вытаскивая свой язык, и медленно расстёгивает молнию джинс мужчины, приспустив боксеры. Парень прекрасно знает, что Юра внимательно смотрит на него, и держит одну ладонь меж своими зубами, а другую навесу от головы Паши, борясь в желанием грубо схватить того за волосы. Но, насколько бы Музыченко не любил грубость, никогда не сделает так, дабы не причинить своему Пашке-Милашке вреда. Личадеев замирает в паре сантиметров от головки, с вытянутым языком, и горячо дышит прямо на головку, переминаясь на своих коленях, внимательно наблюдая за тем, что у Юры легонько подрагивают колени, а значит и все тело. Паша чувствует в своих волосах ладонь, что легко сжимает русые пряди волос, слегка пододвигая к возбужденному органу. Давят двусмысленно, значит, что Юра терпеть ещё может, но, не хотелось бы. А Паша его понимает. Поддается вперёд, сразу же вбирая член в свой влажный от слюны рот, слегка изгибаясь, будто кот, и смотрит в глаза Юре, медленно принимая дальше. Конечно, горло слегка не подготовленно, из-за чего как только головка касается стенки горла, то слёзы начинают медленно течь с глаз, капая на пол, но парень все равно продолжает, в скором времени опаляя своим горячим дыханием коротко постриженные волосы на лобке. Медленно отстраняясь, Личадеев смотрит, как за его губами тянутся тонкие линии слюны, и, кажется, естественной смазки. Языком поглаживая головку, Паша вбирает за щеку, продолжая лениво ворошить по стволу языком, а после Юра заставляет его взять глубже. Музыченко довести до оргазма не очень-то и просто, но у Паши каждый, сука, раз получается. Несколько раз взять по самое основание, а потом поглаживать член языком, и Юра взрывается, притягивая голову Пашеньки к себе, кончая глубоко в глотку. Личадеев медленно отстраняется, смотрит за Музыченко, который слабо улыбается, и застегивает свои джинсы, а после, когда парень поднялся, старший втянул его в поцелуй. - Это было охуенно. Мне стоит чаще тебя затаскивать в гримерку? - тихо, хрипло смеётся мужчина, обнимая аккордеониста за талию, а тот вспыхивает. - Придурок! - ругается тот, но Юра замечает на его красном лице улыбку, что значило "да, стоит. Определённо" Личадеев выходит из гримерки и прячет глаза, замечая возле двери Даню и Сашу, что шли в обнимку с курилки, широко улыбаясь и тихо смеясь. Юра выглядывает следом, и Паша быстро уходит оттуда, плюхаясь на тот же диван, на котором он сидел до того, как Юра его вырвал. А скрипач садится рядом, обнимая своего парня, оставляя наедине сладкую парочку, точно зная, что они сейчас там целуются, но ничего им не говоря. Ну да, а зачем?