Измена

Утро каждого дня вот уже неделю начиналось для Чейна с привычного ритуала, когда его выворачивало наизнанку, стоило только открыть глаза. Прелести проведения начала течки с истинным, а затем продолжение длинной в два дня с Норманом сейчас били по физическому состоянию Чейна стокилограммовой кувалдой. После встречи с Тимоти в клубе прошло больше трёх недель. Тогда Чейн на ватных ногах буквально приполз домой, закрылся в ванной комнате и безудержно рыдал под струями душа. Запахи смешались, а значит Норман не должен был что-либо заметить. Утром Чейн, дабы загладить свою вину, более глубокую и серьезную, нежели предполагал альфа, принес завтрак в постель и сногсшибательно отсосал Норману. — Ты плачешь? — альфа напрягся, когда Чейн, проглотив остатки его спермы подполз к нему, лежавшему в подушках, и уткнулся в плечо. Норман обнял омегу, успокаивающе огладил по плечам. — Что-то случилось? — Я люблю тебя, — твердил Чейн, как будто себе, а вовсе не Норману. А теперь сильнейший токсикоз не давал ему покоя. Норман с опаской подходил к своему омеге, который почему-то в такие моменты становился противен. Альфа ругал себя за такие мысли, но Чейн в обнимку с сантехническим другом был неограничен. — Все в порядке? — недоверчиво спросил Норман, когда абсолютно бледный Чейн появился на кухне. — Относительно, — омега налил себе полный стакан воды и медленно выпил его, не оборачиваясь к альфе. Готовить он не мог, воротило от одного запаха, поэтому Норман уже неделю ел на завтрак что придётся и был этим явно не доволен. — Может сделаешь тест? — альфа обратился к Чейну, по-прежнему стоявшему к нему спиной и сдерживающему очередной спазм. В желудке ничего, кроме только что выпитой воды, не было. — Мне кажется, все и так ясно, — сдавленно произнес омега. Смысла делать тест уже не было. Да и сделал он его полторы недели назад. Две полоски поначалу крайне удивили омегу, а затем напугали. С Норманом они детей не планировали, по крайней мере сам Чейн, несмотря на недавно отпразднованное тридцатилетие, об этом не думал, а альфа не заводил разговор о детях. Омега вновь отправился в ванную комнату. Норман потёр глаза и выдохнул. Они всегда предохранялись, а Чейн ещё и утверждал, что пьет противозачаточные, что же не сработало на этот раз? Альфа встал из-за стола. Он направился в спальню, куда минутой ранее прошел его омега. Чейн звонил на работу, отпрашивался, ссылаясь на плохое самочувствие. Судя по всему, получив положительный ответ, омега лёг на постель, отвернувшись к окну и подтянул колени к животу. — Тебе плохо? — Норман встал в дверях, не решаясь подойти ближе. — Станет лучше. Иди, — глухо произнес Чейн. Говорить было тяжело. — Тебе надо обратиться к врачу. — Я знаю, — голос дрожал. Честно признаться, Чейн надеялся на поддержку альфы, но тот уже неделю шарахался от него, как от огня после утренних концертов. Днём Чейну становилось лучше. Норман ушел, Чейн отчётливо слышал звук хлопнувшей двери и гулко выдохнул. Он не пил противозачаточные, потому что единственный альфа, с которым он обычно спал был готов чуть ли не два презерватива натянуть на свой член. Норман забавлял его этим, хоть никогда и не говорил, что против детей. В ту течку, как по волшебству, оба альфы не предохранялись. С Тимоти все было спонтанно, как во сне, а с Норманом они прокололись всего один разу, сразу на следующий день. Чейн был расстроен, а Норман слишком озабочен его печалью. Всего один раз и без сцепки, но кончил альфа точно в омегу. Чейн не знал, чей это ребенок, но с большей вероятностью залетел он от Тимоти. Омега мучился от физического недомогания и от угрызения совести. Когда-то давно Тимоти изменил ему, бросил, а потом женился на другом омеге, который забеременел от него. Омега долго страдал, пока ему не встретился Норман, а теперь он его предал. Чейн понимал, что может причинить альфе такую же боль, но только если признается. Что будет, если оставить все, как есть? Пусть Норман думает, что это его ребенок, пусть заботится о них с Чейном и сам мучается от совести, что забыл надеть презерватив девять месяцев назад. А что тогда будет с Чейном? Жить постоянно в страхе, что правда вскроется. Что, если его сын будет копией истинного? Чейн не знал, что делать. Можно было поговорить с Тимоти. Объяснить и…. И на этом все! Альфа ему ничем не обязан. Им двигали чистые инстинкты, активированные тесным запахом истинного. Чейн взвыл от безысходности. Вновь замутило. Теперь он понял, почему во всех омежьих журналах писалось, что рожать лучше до двадцати пяти, пока есть силы и здоровье. В голову Чейна полезли совсем отвратительные мысли. А что, если прервать все мучения одним махом — сделать аборт. Наврать Норману, что плохо ему было от неведомой фигни и все прошло после курса антибиотиков. Бред! Альфа не дурак и никогда не поверит в эту чушь. К врачу омега всё-таки решил сходить. Чейн привел себя в порядок, убедился в том, что искать место, где проблеваться, не нужно будет, и вызвал такси. Врач — омега средних лет — задавал много вопросов во время осмотра. Первая беременность, сильный токсикоз, общее самочувствие, хронические заболевания… С каждым вопросом Чейн начинал жалеть о том, что отбросил аборт в качестве реального решения проблемы. Мысли вероятно отразились на лице омеги. — Вы не планировали этого ребенка, я правильно понимаю? — врач говорил спокойно и осторожно. — Не очень, — признался Чейн, опуская глаза. — Вы одиноки? У вас есть альфа? Если вы нуждаетесь в поддержке, у нас на стенде есть телефоны социальной и психологической помощи… — У меня есть альфа и работа, — Чейн улыбнулся только уголками губ. — Я советую вам попить витамины и дам некоторые рекомендации. Во-первых, высыпайтесь. Во-вторых, откажитесь от вредных привычек и хорошо питайтесь, в скором времени ваш гормональный фон придет в относительную норму. В-третьих, поговорите со своим партнёром. Чейна ничуть не смутило то, что врач откровенно лез ему в душу, но раз уж посторонний человек видел его смятение, то что уж говорить о близком окружении. Омега поблагодарил врача и направился к выходу. — Возьмите несколько дней на работе, чтобы немного прийти в себя, я уверен, вам станет лучше. Чейн кивнул.

***

Норман открыл дверь в квартиру и удивился кромешной темноте. Было ещё рано, но плотно зашторенные занавески на кухне не пропускали свет. Дверь в спальню была закрыта, но альфа чувствовал запах Чейна, слегка измененный, с чужими нотками. На кухне Норман нашел незамысловатый ужин и несколько цветастых баночек с витаминами. Самые страшные опасения сбывались. Чейн беременный. Из-за этого резкие перепады настроения, плохое самочувствие и постоянная сонливость. Омега, всегда активный и счастливый, всегда готовый удовлетворить альфу во всех смыслах этого слова, превратился в тряпку. Норман приоткрыл дверь спальни, убедившись, что Чейн спит. Окно в комнате было раскрыто на распашку, отчего альфу почти сдуло образовавшимся сквозняком. Появились глупые мысли о том, что омега может простудиться, но Чейн был закутан в одеяло с головой. Норман тяжело вздохнул и максимально тихо закрыл дверь. Альфа поужинал в одиночестве, раздумывая о том, что был бы не против ребенка. Пугающая ответственность, но ему уже почти тридцать восемь. Когда-то это должно было случиться. Закинув грязную посуду в посудомойку, Норман сел спиной ко входу в кухню, налил кофе и принялся листать новостную ленту. Спать он ещё не хотел, а рассчитывать на развлечение с Чейном не стоило. Мысли о ребенке не покидали его. Кроме того, появились новые. — Интересно, потребует ли он от меня теперь взять его в мужья? — почему-то в слух произнес альфа. Он никогда не был женат и не собирался. Его устраивали их отношения с Чейном, без призыва к ответственности и нытья о том, что пора бы. Омега никогда с придыханием не рассказывал о чужой свадьбе и не показывал варианты свадебных костюмов для омег, как бы невзначай. — Не потребует. Голос Чейна напугал Нормана. Он был неестественно сорванным, глухим, таким, словно все это время, что они не виделись, он плакал. — Привет, как ты? — произнес Норман, пытаясь сгладить неудобную ситуацию. Измученный, слегка заспанный Чейн сел напротив. Выглядел он паршиво, но Норман все равно отметил привлекательность омеги. — Не очень. Нам надо поговорить. Серьезный тон Чейна сочетался с красными воспалёнными глазами, уставившимися на Нормана. — О-о-о чём? Если ты-ы пере-е-живаешь, то не-е надо. Чёрт! — выругался Норман. Заикание выдавало его дикий ужас от произнесенной омегой фразы. И не зря он испытывал волнение. То, что дальше озвучил омега, заставило внутри все сжаться. — Скорее всего, я беременный не от тебя.