Потерянные

      Кадетский корпус представлял собой весьма большую территорию, ограниченную высоким забором (я поначалу не понимала, для чего нам поставили дополнительную стену-тын, уйти же мог каждый по своему желанию). Если позволить себе очень-очень вольное обобщение, то состояла территория из широкого двора, где находились образующие ряды-улочки срубы-казармы, разделённые на женские и мужские, во избежание всякого рода прецедентов, происхождение которых меня бы не удивило, если честно, а также густо поросшей лесом земли, в дальних глубинах коего, по слухам, были утёс и озеро. Здесь земли, принадлежащие корпусу, плавно перетекали в безграничную шумящую тёмную зелень, в какой-то момент сменяющуюся полями. А над нечёсаными нашими головами простилался в такой же прекрасной бесконечности небесный свод. Сама и не знаю, к чему подобное здесь описание, но тем не менее, красота здешней природы поражала. Тайком ото всех я делала фотографии, некоторые отправлялись маме. Да, продолжала писать, надеясь получить однажды ответ. Уже стало понятно, что ни с каким другим, кроме второго, что был при мне, телефона я не могу связаться, но всё же что-то каждую ночь заставляло меня снова и снова печатать сообщения.       В моём представлении слово «казарма» обозначало длинный одноэтажный и низкий сруб, где теснятся, что шпроты в банке, кадеты или солдаты, но мои ожидания были несколько обмануты: девушкам были предоставлены небольшие домики на четверых, а вот Райнера и Бертольдта поселили именно в такой казарме, о которой я поначалу и думала. С чем связано подобное различие — загадка. «Ну и ладно, — подумала я. — Меньше народу — больше кислороду, а с тремя девушками ужиться относительно просто». Моими соседками стали Мина Каролина, Ханна Диамант и Анни, и если соседству с последней я была весьма и весьма довольна, то по поводу остальных я могла только пожать плечами, поджав губы.       По прибытии нам выдали форму. Мне всегда было интересно, каким образом определялся размер, но ничего особенного за этим не таилось: по росту. Какой-то солдатик, ещё совсем мальчишка, внимательно посмотрел на меня, после протянув светло-коричневую кожаную куртку, белые брюки, сапоги (вот тут уже пришлось сообщить свой сороковой размер) — всё такое знакомое… А, ну и это недоразумение, охватывающее бёдра, наверное, определить это как «пояс» будет нормальным. «Классный глазомер, однако», — решила я, поняв, что куртку придётся подшивать. Великовата немного, но, надеюсь, это со временем исправится, и здесь, как и дома, я не полторашка. А может и выше своих первоначальных 168 сантиметров — было бы неплохо.       Затем, совершенно непонятным мне образом, нас распределили по жилищам. Ну, вернее, ясно, что «мальчики отдельно, девочки отдельно», а вот внутреннее распределение… Как я и сказала, меня поселили с Миной, Ханной и Анни. Несколько минут нам выделили на то, чтобы одеться, а потом идти на посвящение.       — Девчонки-и, — обратилась к нам всем Мина, уже успев занять нижний ярус одной из кроватей. На вторую, такую же, села Анни. Мне и Ханне достались места под самым потолком. М-да, перспектива по ночам лежать носом в эту пыль и грязь, а ещё пытаться уснуть — ну такое. Тем не менее, я закинула небольшой мешок, вместивший все мои скромные пожитки — содержимое рюкзака, вместе с ним же. Там же оказалась и серая юбка в пол, перешитая из… уже и не помню, чего, но, когда я стаскивала ткань чужой с бельевой верёвки, она походила на штору. — Давайте знакомится!       — Ты видела инструктора? — вместо приветствия вырвались слова. Один лишь вид Шадиса, а я и не сомневаюсь, что это был он, заставлял нервничать.       — Видела… Но ведь… Меня зовут Мина, а вас? — вообще по барабану.       Я натянула брюки. Пришлось подворачивать, топтать в первый же день белую ткань как-то не хотелось. М-м, а это определённо хороший ход — давать на постоянное ношение белые брюки девушкам. Ничего не скажешь. Хотя… Наверное, с этой проблемой тут как-то борются, да? Меня она, в любом случае коснулась лишь по достижению шестнадцати лет, можно пока не беспокоиться. Так, ладно. За брюками последовал пояс, к счастью, настраивающийся. Сапоги, куртка — я была готова.       — Ханна Диамант.       — Анни Леонхарт, — будто я её встретила впервые.       И я тоже представилась. Всякий раз, во время подобного рода действий, я протягивала новому знакомому ладонь, для рукопожатия, однако сейчас мой жест не был понят. Поджав губы, я быстро «доподняла» руку, будто хотела почесать в затылке. Клоунада.       Как-то странно я себя почувствовала в этой одежде. Куртка дурацкая, рукава были нормальной длины, а на остальное будто материала не хватило, что живота почти не закрывает, до ложных рёбер. Кто-то явно решил сэкономить, но, наверное, это не самая важная проблема на данный момент. Не став дожидаться остальных, я поспешила на построение.       Среди так же одетых ребят, я чувствовала себя ещё глупей. Собрались, как на тематический утренник. Я закрутила головой, в поисках хоть кого-то знакомого. Сплошь и рядом, никого! Ни морды лошадиной, ни веснушек, ни Аанга; Райнера и Бертольдта тоже что-то не было видно. Мы стояли бестолковой кучей, ожидая хоть каких-то указаний, ну и шуму же…       — Вот ты где, — Анни встала рядом.       — Ага, — я вытянула шею, но наших так и не увидела. — Да что они там копаются?..       — Без понятия, — слева послышался смутно знакомый голос. Чуть грубоватый, но определённо женский. При повороте головы моему взору предстала насмешливо щурящаяся темноволосая девушка. Пренебрежительно закатывая глаза, она фыркнула, левой рукой поправив прядь волос и убрав её в хвост, закреплённый красной заколкой. Всё внутри замерло, но лишь на мгновение. Челюсть! Вот же..! Имир! Жаль, нельзя было ткнуть пальцем и сказать всё, что думаю по этому поводу, хотя бы Анни. — Сегодня начнём или до завтра ждать?       — Действительно, — поддакнула я, отвернувшись. Не так меня поняла, ну и замечательно.       Сам факт того, что они рядом, не особо удивлял, я с этим как-то свыклась. Внутри происходил диалог следующего типа: «Это он? Это она?» — «Ну да», — «Ясно», а более и ничего. Здорово, конечно, а с другой стороны, чего здорового-то? Титаны-то тоже настоящие, как и война. «О» — оптимизм.       Но стоп. Одну секунду! Она, Имир, здесь. Никаким иным образом в человечьем обличии здесь не могло её быть, только если не при помощи сил титана… А значит я была права. Камень с плеч… Я вздохнула. Два чёртовых года! Я не шифтер! Человек, всего лишь человек. Хорошо и плохо. Не подчинена проклятию Имир Фриц, но практически беззащитна и хрупка в такой ситуации. Пока что. Придётся приложить сил, УПМ — единственное моё оружие против гигантов. А против людей стен?.. Здесь пригодится любой навык.       Дома осень 2021 года. Манга закончилась ещё в апреле, а после появились дополнительные страницы. О будущем. Но волнует ли меня время, настолько далекое, что будет даже не у наших детей и внуков?.. Тогда меня не станет, ни меня, ни ребят, а те живые вряд ли вспомнят о нас, так стоит ли беспокоиться? Зла и её порождения — Войны — не искоренить, оно заложено в человеческой натуре; без Зла не будет и Добра, а у истории слишком давно закончились идеи для мировых сюжетов, самоповтор неизбежен. Зло можно уничтожить, но только с родом людским, с разумом, преисполненным гнева. И тогда останется горстка существ, уже потерявших человеческое лицо, а Зло лишь переродится в другом своём порождении — безнравственности. Ирония и злоба Вселенной лишь расцветут, уже смеясь над моими высокопарными суждениями. Война будет, но мы можем остановить лишь ту, что идёт сейчас. Если прародительница Имир увидит, что можно любить, отпустив, если оставит этот мир и Пути, то о проклятии и не стоит беспокоиться: если так и начертано в моей судьбе — стать шифтером — то и не страшна мне плата за силу. Можно было бы сказать, что конец хороший, но нет...       — Шестая группа, построение! — рявкнули прямо над моим ухом. Голова сама собой вжалась в плечи, а руки согнулись в локтях.       Я быстро зашагала за такими же ребятами, поспешно заняв место и повернувшись всем корпусом налево.       — Сми-и-ир-но! — новая команда чуть вздернула голову.       Передо мной, расправив плечи, стоял Райнер. Как же его не узнать... Только что не окликнуть, но это точно был он, шевелюру, несильно топорщившуюся и родную, я узнала бы за милю. Среди фигур, далеко-далеко, шагал инструктор. Не заметит. Хотя, вспоминая уроки физкультуры в школе, где учительница видела абсолютно всё и ещё немного... А что он мне сделает? Ну наорёт, ну обругает все семейство до третьего колена, но эти слова не имеют значения. Ладно, можно повернуть голову. Слева кто-то незнакомый, а справа...       — О, вот ты где, — я обрадовалась, обнаружив Бертольдта рядом с собой. Он покосился на меня и кивнул. — Если подойдёт тот лысый чёрт, — ишь, расхрабрилась-то как!.. — Бьёшь себя правым кулаком в грудь, а вторую за спину, понял? — если зрение у них почти превосходное, то вот со слухом уже как повезёт.       — Ага… — нервничает, бедняга.       Бродя взглядом по шеренгам, я наблюдала за Шадисом. «Орёт мужик знатно, нечего сказать. Как ещё глотку не надорвал? А мы ведь с ним уже пересекались…» — привычный голос, вечно оставлявший в основном саркастические комментарии не был похож на мой, куда больше мужских и взрослых нот. Резко стихнув, он уступил другому... «Отступаем!» — из глубины зарычало, ворочаясь, чудовищное воспоминание. Там, два года назад, этот же голос вёл за собой обречённых… Мертвец в залитом кровью некогда зелёном плаще, яркие крылья, вспыхнули перед глазами, скрыв от взгляда спины...       — Ты в порядке? — прошептал Гувер, не поворачивая головы.       — Да, конечно, — ответила я, отходя от яркой картины и возвращаясь в ряд построения.       — Ты бормотала что-то…       — Тш-ш, услышат!       «У короля на тебя, щенок, не встанет!» — донеслось до нас. Марко Бодт? Похоже на то… Смешок застрял в глотке: «А должно, что ли?» Рот закривился, я потупила взгляд, выпустив воздух через нос. «Так, ну-ка соберись! Рожу посерьёзней, чтобы не орал на тебя. Ну, ну, похмурей, просто так брови густые природой даны? Вот, отлично, ещё губы поджать! Прекрасно!» — командовал внутренний голос. Шадис, наверное, как любой другой учитель, чувствует, когда его боишься. Я расправила плечи, устремив взгляд вперёд.       За широкой спиной Райнера ничего не видно, зато всё было прекрасно слышно. Конни-Конни… Ой. Если сейчас орут на Спрингера, то на очереди… Сашка!       — Сейчас весело будет… — глаза тут же забегали по тем затылкам, что не загораживал Браун.       — А?       — Тихо, а то и нам перепадёт, — я зашевелила пальцами, напряженно ища девчонку.       «Я с тобой разговариваю!» — эхом прокатилось по плацу. Вот ну..! Ну! Вот Райнер, вот..! Ничегошеньки я не увидела, так что пришлось лишь вспоминать аниме под озвучку в реальном, так сказать, времени. Чёрт, теперь тоже картошки захотелось… В мундире с солькой, м-м… Прям как дома было. На углях…       Столь странно, практически необъяснимо, хотя, быть может, и на это найдётся логичный ответ, но на втором месте после смерти в пасти гигантов стоял страх забыть дом. Мама, папа, где же ваша дочь теперь? Лица я помню и ложь свою от истины отличаю. Я родилась у подножья гор. Нет, секунду, я из Москвы, нет-нет, Москва, Россия, священная наша держава… Не забыть. Не сметь. Но не говорит ли моё секундное замешательство о качестве лжи?.. Так, нет, лучше продолжить действовать по тактике «хмурая рожа». При моей внешности, несколько погрубевшей в Тросте и приправленной менталитетом, это не так сложно.       Все прелести сцены с картошкой были мной пропущены. Злющий Шадис, рыча от гнева, пошёл дальше. Шея напрягалась, но я старалась не вжимать голову в плечи всякий раз, как голос бывшего разведчика разносился над плацем. Как же жизнь человека потрепала…       — А ты кто такой?! Зачем ты здесь?! — неожиданно рявкнул инструктор совсем близко. Я испуганно дернулась, отвлеклась от изучения сапог. Судя по движению плеч, Райнер вздохнул.       Неожиданно, пока Райнер отвечал уже знакомые мне слова: «Чтобы спасти человечество!», я обратила внимание на новобранца, оказавшегося перед Бертольдтом, наискосок от меня. «Опа…» — сорвалось ли с губ или нет, я не знаю, но рот приоткрылся. Эрен Йегер, собственной персоной, стоял в метре от меня. Из-под волос, прикрывающих шею, виднелся тёмный шнурок, на котором, конечно же, тот самый ключ от подвала… Всё слишком действительно. Нет, вряд ли к этому можно привыкнуть.       Я снова сосредоточилась, поджав губы. Тепло разливалось по затылку, протискиваясь между костями черепа и мозгом, что же?.. Голова разболелась, быть может, от волнения? Вся смелость куда-то упорхнула, стоило инструктору пройти мимо, но я только стиснула зубы. Да пусть только попробует решить, что я не подхожу на роль солдата! А хотя, что я могла бы предпринять в подобной ситуации?..       А между тем, парад унижений продолжался: миновав меня и Берта, Шадис накинулся на какую-то девчушку. В брань я не вслушивалась, но спина напрягалась от чужого крика. Чуть повернула голову, Эрен вздрогнул, дёрнув плечом — взгляд почувствовал. Дыру просверлю.       — Т-ты в порядке? — шёпотом обратился ко мне Берт, не поворачивая голове.       — Так точно... — ключ. Может выкрасть? А что, неплохая идея... А после сбросить в воды реки Троста. А что там в подвале доктора Йегера я и так знаю, ничего полезного для меня и ребят. То, что мы уже знаем об этом мире. А вот лишить разведчиков этой информации было бы неплохо. Но с другой стороны: стоит ли менять историю? Эрен принесёт жертву ради мира, в котором мы смогли бы жить... Но сейчас им этого не объяснить. А если захватить Эрена... «Разве ты хочешь их смерти?» — фыркнуло сознание. Конечно же нет! Силу титанов необходимо уничтожить.       «...и так будет с каждым!» — долетело до нас эхо, помчавшись дальше, в другие углы плаца. И всё-таки страшный он...       Посвящение окончилось лишь через полчаса, быть может, закончились потенциальные жертвы, а может Шадис голос сорвал — этого я так и не узнала.       — Обед в три часа, — мы прошли мимо ещё одного инструктора, седого и в очках. Берт уже успел куда-то исчезнуть, зато почти тут же на его месте возникла красная Мина:       — Ну разве я похожа на свинью? — обратилась обиженная ко мне.       Курносый носик, два тёмных хвостика — от поросёнка ничего. Я пожала плечами, смотря по сторонам.       — Это несправедливо! — причитала девчонка, идя рядом.       Я-таки нашла нужный домик среди всех одинаковых и открыла дверь. Следовало бы запомнить, второй домик слева в четвёртом ряду. Никаких номеров на деревянных дверях не было, ключей тоже. Я поднялась на пару ступенек и, потянув за ручку, открыла дверь.       Ничего за время нашего отсутствия не поменялось; Анни уже сидела на кровати и стягивала форму. Ничего на сегодня они больше не запланировали, так можно и в гражданском побыть.       — Ну разве я похожа..?       — Я слышала, — оборвала Мину Анни, покосившись на меня. — Тебе же он ничего не сказал? — я мотнула головой, стянув мешок с вещами с кровати и достав юбку, я тоже начала переодеваться. Из-под серенькой самоделки в пол выглянули купленные в Тросте простенькие туфли, скорее напоминавшие башмаки.       — У-уф... — дверь открылась и вошла Ханна, сразу же плюхнувшись на кровать.       — До обеда ещё час. Чем займёмся? — Мина сложила форму рядом с подушкой и обвела комнатку взглядом.       Помещение из себя ничего особенного не представляло. Две двухъярусные кровати, пара стульев и стол у небольшого мутного окна. За заляпанным стеклом виднелась череда других точно таких же домиков. Тоскливенько, мёртво, можно сказать. Нужно бы разбавить... В мешке сохранились какие-то куски ткани. Ворованные простыни, одеяла, шторы превращались в нашу одежду. Гениальным портным я никогда не была, но ниткой и иголкой владела хорошо, швы крепкие получались. Шторки...       — Цветы можно поставить, — задумчиво произнесла Ханна.       — И занавески, — добавила я, выложив из мешка на стол полупрозрачную ткань.       — Хорошая идея!       Поскольку «хорошая идея» была моей, её исполнение легло на меня. Только если что делать, чтобы получить тот или иной тип одежды я приблизительно понимала, а что с занавесками? Просто подровнять, чтобы «бахрома» не портила вид. Нож отлично с этим справится. Сперва я подняла тряпку на уровень глаз, встав напротив окна. Ну чуть-чуть подрезала бы... Нож, ни раз скользивший холодной сталью по шее на тренировках с Анни, лег в руку и проткнул ткань.       — Ты уверена?       — Ага, — я, сжав рукоять, повела вниз. — Заткнём за наличник, и хорошо будет.       Оставшееся время я исполняла свою идею, исправляя неровности и ошибки подрагивающей от напряжения руки. В конце концов, когда прозвонил колокол, я отложила ткань. Мы вышли на обед вместе. Анни пошла чуть впереди, пока я шагала с девчонками, закинув руки за голову и сцепив пальцы в замок.       — Она всё ещё бегает? — Анни повернула голову влево; мимо нас пробежала Саша. В темноволосой девушке я быстро узнала Блауз.       Обеденная представляла из себя очередной сруб. В столовой уже набралось народу. Мы сели за свободный стол. Я устроилась рядом с Анни, пододвинув плошку и взяв ложку. В коем-то веке горячее, супа не то что не ела, не видела два года. Да, пресный, да, соли для солдат пожалели, да и на вкус он месячной давности, но... Я облизнула губы.       — Иу, — поморщившись, Мина черпнула супу и подняла ложку на уровень глаз. — Это кисель или суп?       — Овощной кисель, — проглотила и ответила я. Суп... А что-то в нём есть. Тёплая жидкость разлилась по горлу.       — А эта девочка... Она обед пропустит, получается?.. — задумчиво сказала Ханна, глядя по сторонам. — Ой! — она поспешно уставилась на стол.       — Чего такое?       — Парень какой-то смотрит, — Ханна начала есть, уже не поднимая глаз.       Я, почёсывая нос, подняла голову, ища взглядом смутившего Ханну субъекта. И почти тут же встретилась с родной зеленью. «Ой, Бертушка, Бертольдтик, — я улыбнулась, мышцы потянули нижние веки вверх. Он тут же отвернулся к тарелке, будто услышав мои мысли. — Ешь давай». Вслух я ничего не сказала, продолжа есть.       — Ты его знаешь?       — Не-а, — без запинки соврала я. — Но симпатичный. Ты согласна?       — М-м... — Ханна неопределенно повела плечом, поджав губы. По-моему, очень даже симпатичный. На вкус и цвет...       А вот с водой всё обстояло так же, как и в Тросте. Жестяная бурда болталась в кружке, не вызывая ни малейшего желания пить. Ну ладно, привыкли.       — Слушай, а тебе будет удобно с такой длинной волос? — спросила Мина, обратившись ко мне. — Ну с распущенными точно не вариант, да?..       Точно. В Тросте это не мешало, а теперь действительно станет проблемой. Может подстричься? Всегда хотела попробовать, может с моими патлами что-то да выйдет. Косички, хвостики — нет. Не хочу. Тоже ножом... И почему я только не подумала об этом в городе?..       — Не проблема, — сухарь захрустел и затрещал. — Вот это я оставлю Саше, — зубы дороже.       Кусок хлеба скрылся в кармане, оставив несколько крошек на полу. Мина, немного подумав, протянула мне свой сухарь.       — Тоже отдай ей, ладно?       — Да без проблем, — плюс один.       Дрянная жижа, но тёплая; я доела суп. В первый вечер никаких занятий не было, последний день нам позволили отдохнуть. Я встала и направилась к выходу, бродя взглядом по макушкам. Нашла Райнера, объясняющего что-то коротко стриженному большеглазому парнишке. Неожиданно на меня налетел кто-то, я поспешно обернулась, извинившись.       — Ой! Это ты прости пожалуйста! — я не сразу увидела собеседницу, пришлось немного наклонить голову, чтобы встретиться с голубыми глазами. Нет, не тот прозрачный изящный хрусталь льда, который не без улыбки я любила наблюдать. Теплее, куда теплее, скорее чистый водоём.       — Ничего страшного, Хис... — я поперхнулась. — Криста!       Секундное замешательство приоткрыло рот светловолосой девчушки, но она тут же улыбнулась. Миленькое личико будто озарилось. Не заподозрила бы чего... Я должна следить за языком. Мне не нужны лишние проблемы, по крайней мере, раньше времени. Я тоже улыбнулась.       — Ты в порядке, не ушиблась? — и как такой малышке в голову пришло идти именно в Кадеткорпус?.. Но, если посудить, других вариантов жизнь не предоставляла.       — Не переживай! — ну солнышко, никак иначе, мне вспомнились рождественские открытки с ангелами — одно лицо. Но Анни лучше. Наша девочка конечно куда лучше, Берт подтвердит. Не сравнится это море со льдом, про носы я и не заикнусь.       Криста пискнула что-то ещё и скрылась из виду среди спин и голов. Я, постояв ещё немного, продолжила путь и первой вернулась в домик. Первым делом, я закончила мучить и рвать ножом будущую занавеску, немножко в довершении подёргав белые нитки, иногда упрямо цеплявшиеся за такие же. Когда моя не такая уж и большая, но честная была окончена, я подошла к окну и, встав на цыпочки (пол заскрипел, половица, на которой я стояла, слегка выгнулась), перегнулась через стол, подпиравший хлипкий подоконник; ткань замялась, прячась за наличником.       Я забралась на кровать, достав из мешка телефон. Надо бы придумать ему место, да и нужно было решить, как поступить с телефонами, когда я поступлю в разведку. Оставлять в штабе — полная глупость, они должны быть постоянно при ком-то из нас четверых, и один — точно у меня. Единственный логичный вариант — нашить карманы на форму, только в бою нитки не должны разойтись. Конечно, не стоило и забывать о постоянном риске оказаться в пасти гиганта... «Мам, это опять я. Сегодня я вступила в местное кадетское училище. Мои друзья со мной, и я уверена, что скоро смогу попасть домой. Люблю тебя», — я отправила сообщение и включила фронталку. Измождённое вытянутое лицо смотрело чуть ниже камеры. Нечёсаные пряди закрывали часть лба и половину левой брови, справа же похожие пряди заканчивались где-то за ухом, всю левую щёку пересекал шрам — отпечаток детского воспоминания прогулок с дедушкой, тонкие губы — несомненно я. «И как бы нам с вами поступить, господа?» — будто отвечая, рука подтянула нож. Смотрясь в экран, я, покрутив нож в руке, начала двигать его, выбирая длину.       — Да просто в косу заплети и отрежь, — я вздрогнула; Анни стояла в дверях.       — Ну я красиво хочу...       — Какая разница?.. — Анни фыркнула.       — Тебе легко говорить, — я поджала губы.       — Что-что?       — Ты самая красивая девчонка из всех, что я видела, — под потолком теплее, чем внизу, щёки отчего-то зачесались.       Анни молча посмотрела на меня с полминуты (и всё же холодная синь, сокрытая светлым инеем, прекрасна), после сев на свою кровать. Я вернулась к экрану.       — Ты убери, они придут скоро, — послышалось со стороны.       — Ага, — коснулась слегка покрасневшей щеки, тёплая...       Нож остановился на уровне едва заметно выпиравшего кадыка; изображение в камере улыбнулось. Я аккуратно начала пилить собранные с одной стороны волосы, слегка покачиваясь. Телефон пришлось отложить.       — Тебе помочь? — кровать заскрипела; Анни забралась наверх, сев рядом.       — Давай... — я слегка склонила голову, не став оборачиваться, и отдала ей нож. — Можешь ровно сделать, пожалуйста? — осторожно сказала, от Анни чего угодно можно ожидать, но всё же она добрая.       — Конечно... — она фыркнула. — Чуть что сразу Анни, конечно...       Но в словах её не было ни капли раздражения, как и во вздохе «Как ты с этим ходила?», сопроводившимся тихим скрипом двери. Вошла Ханна:       — Что вы там делаете?       — Тихо, — я поднесла палец к губам. Анни, что-то бормоча иногда касалась ножом спины и плеч. Я почти ничего не чувствовала кроме неприятного холода лезвия, только слышала возню за спиной да легкое, словно шелест и тихий треск, будто верёвку резали.       — Во-от... — нож попал в поле зрения, скользнув по мочке уха. — Да не дёргайся!       Я старалась не шевелится. Сгорбившись, только бегала глазами по окружению, распрямится потолок не позволял. В тот момент я почувствовала себя трепещущим куском ткани, который теперь безвольно колыхался, закрывая окно.       — Темновато что-то, — Мина заткнула и второй конец за наличник. Стало чуть светлей.       Анни закончила и, оставив нож на кровати, вернулась на место. Я осторожно подняла руку и растопырила пальцы, пытаясь оценить масштаб причиненного вреда. Колючие, словно щетина, волосы ткнулись в ладонь. Почти как у Райнера, только темнее и торчат.       — Как по мне, очень даже симпатично, — Мина сощурилась, вытащив зеркальце из-под подушки. — Вот, посмотри, — я соскользнула вниз, прикрыв телефон одеялом.       Анни отлично справилась. По крайней мере, с моей точки зрения. Вытянутость лица лишь выделилась, в то время как уши и концы бровей окончательно скрылись за нечёсаными патлами.       — Спасибо большое, — я улыбнулась Анни.       — Угу, — она снова отвлеклась на свой холщовый мешок.       Спине было непривычно холодно, а загривок слегка покалывали волосы.       — Дело привычки, — Ханна улыбнулась.       — Да разберёмся как-нибудь…       — Ну, раз уж мы решили знакомиться, — Мина провела рукой по столу. — То я из Троста.       — Окрестности Джиная, —ответила я.       — Каранес.       — Так, выходит, все с этой стены…       — Ну да. Вы что-нибудь про Сигансию слышали?       — Только то, что один титан пробил внешние ворота, а второй — внутренние… — Ханна развела руками.       — Говорят! Говорят, тот, что пробил внутренние ворота, был весь в броне! Слышали что-нибудь?       — Нет, — Анни мотнула головой, после поправив волосы.       — Жалко… — я вздохнула. — А второй перешагнул стену!       Анни не сдержалась и фыркнула, пока я продолжала нести полнейшую чепуху.       — И как только разведчики таких уродов не бояться?..       — А вот присоединишься и узнаешь! — я сощурилась.       — Нет-нет-нет! Военная Полиция или Гарнизон! За стены ни ногой! Я на самоубийцу похожа?       — Ну почему сразу самоубийцу, Ханна?..       — Да только такие туда и идут, — не дала ответить девушке Анни. — А ты сама-то куда думаешь?       — Разведка…       — А, ну тогда всё понятно, — Анни махнула рукой.       — Я не самоубийца!       — А кто же? Никакой выгоды…       — В Разведкорпусе люди хотя бы сражаются, — ответила я, немного подумав.       Оставшуюся часть вечера мы провели в доме, болтая. Прошло около пяти часов после построения, и уже начинало темнеть.       — А Картошка всё ещё бегает?.. — я выглянула в окошко, но ничего, кроме стены сруба напротив, не увидела.       — А пойдёмте посмотрим? До ужина ещё есть время, — предложила Мина.       — Анни, ты с нами?       — Обойдусь.       Мы вдвоём вышли и, плутая среди улочек вышли к крайним домам. Повернув голову, я обнаружила террасу и некоторых обитателей сруба на ней.       — Здрасьте, — я поднялась по ступенькам, обведя взглядом мальчишек. Эрен, Армин, Конни и Марко повернули к нам головы. — Можно?       — Привет, — я заняла место рядом с Марко, облокотившись на перила.       — Она ещё бегает, да?       — Да вон она, — короткостриженый и большеглазый парнишка показал пальцем в сторону темнеющей точки.       — А ты... Это ты неправильно честь отдал? — на всякий случай решила уточнить я, глядя на него сверху-вниз. Парень насупился.       — Ну... с кем не бывает... — пробормотал он.       — Вы посмотрите, — отвлеча моё внимание от Конни, произнёс светловолосый мальчишка, глаза как у Кристы. За пару лет Армин, как и Эрен, почти не изменился.       — Чего? Куда смотреть?       Внимание Арлерта привлекла повозка, катившая прочь от корпуса.       — Что там?       Я сощурилась, разобрав внутри повозки человеческие фигуры. Уже выбывшие... Не выдержали посвящение? Что же с их психикой, если они орущего мужика не выдержали?       — Выбывшие. В хозяйственные районы переведут, — догадалась Мина.       — Но ведь только первый день!       — Ну, а о каких сражениях с титанами может идти речь, если они Шадиса испугались? — озвучила я свою мысль, отвернувшись от перил и теперь облокотившись на них спиной.       — Верно... Слабым остаётся только уйти, — Эрен перевел взгляд, я, почувствовав, посмотрела в ответ.       — Чего тебе? — я вскинула брови, приоткрыв рот.       Эрен заморгал, растерянно глянув на Армина. Голубоглазый нахмурился, слегка наклонив голову набок:       — Что такое?       — Мне просто кажется, я тебя где-то видел... — паренёк почесал бровь.       — А? — сохраняя всё то же пренебрежительное выражение лица, я поправила волосы. — Пацаны, вы откуда?       — Сигансия, — ответил Эрен.       — О, правда? Титанов видел? Круто... Не, я под Джинаем жила. Селеньице, три с половиной дома в горах. А правда, что Колоссальный титан перешагнул стену?!       — Ни капли крутого. Нет, он был размером с стену, чуть выше...       — И ты его видел?! — в голосе моём сквозило явное недоверие, перемешанное с восторгом. — Да врёшь!       — Я тоже видел...       — Вы вместе, да? Ну, друзья?       — Меня Эрен звать, а это Армин, — представил друга Йегер.       Я тоже представилась, почему-то переведя взгляд на Марко. Парень по-прежнему улыбался, смотря на меня и ребят.       — Джинай? Я оттуда родом...       — Земляк, что ль? Отли-ично! — какая изысканная в своей простоте ложь. Слово за словом, очередная фальшь опирается на старую, уже затвердевшую в новую истину.       — Можно сказать и так, — Марко чуть сощурился, и морщины тоже изогнулись, будто заулыбавшись.       — А ты... Это ты хотел посвятить себя службе королю?       — Да, это про меня...       — Жаль, Шадис не оценил. Но, надеюсь, у тебя всё получится, — простое дружелюбие, а как важно...       Слово за словом, какое же в них могущество, в фразах и изречениях, но и опасности немерено... Каждая ложь, каждая мысль солдата должна остаться в памяти, чтобы не оступиться.       Последив ещё немного за страждущей Сашей, мы отправились в столовую; я не отставала от Йегера:       — Эрен! Я так рада! Человек из Сигансии! Ещё я слышала про Бронированного титана!.. И что? Прям людей ели?!       — Да... Это было ужасно, — Армин вздохнул.       Эрен сел за стол, сжав вилку.       — И тем не менее, это не помешает мне их уничтожить! А Бронированный не такой уж и страшный, — с напускной смелостью заметил он.       — Да? — смешок застрял в горле; от соседнего стола отвернулся Райнер, посмотрев на компанию, собравшуюся возле Эрена, когда на своей спине я ощущала знакомый несколько напряженный, но все же мягкий взгляд зелени.       — А мне говорили, что у него куда более резкие черты, чем у обычных титанов...       Не страшный?.. Ужасающий. Точно оживший точёный монумент, хоть и медлительный, но пока что достаточно мощный, чтобы сокрушить врагов. Острый нос и подбородок, торчащие пластины накладываются друг на друга, скрывая мышцы. Повторяя фигуру носителя, в точности до деталей, разве что искажая суть и показывая нутро, гигант ужасал. Дух мой перехватило в Сигансии, я отлично запомнила это чувство. Величественный и могущественный, пропитанный гротеском образ, — его цвет несомненно красный, цвет войны и величия, силы и могущества, крови и подчиняющего благородства, властности — гиперболизация моего дорогого друга, так простоязычно обозвана "не страшный". Может он и не жуткий, но заслуживает куда больших слов и описаний: что титан, что Райнер Браун.       — Его только называет «Бронированным», а как по мне, это самый обычный титан.       — Да заливаешь! — в собственном возгласе я услышала явную обиду.       — Не всем слухам стоит верить, — вздохнула Мина.       — Да, и... — ложка выпала из руки мальчишки, он оборвал речь, прижав теперь руку ко рту.       — Народ, хватит его допрашивать, — Марко посмотрел прямо на меня, но чувство вины, к которому он попытался воззвать, только перевернулось на другой бок, продолжа спать где-то на задворках подсознания. — Он же явно не хочет о чём-то вспоминать!       — Точно... — послышалось со стороны стриженной башки Конни (мальчишка сидел на корточках у стола, и с моего места была видна лишь его макушка).       — Да-да, прости, — я поспешно извинилась.       — Не в том дело! — Эрен уже жевал хлеб. — На самом деле титаны — ерунда! Когда мы научимся управляться с приводом пространственного маневрирования, им с нами не тягаться! У нас появился шанс стать солдатами, — «А мы предпочли бы остаться воинами...» — А у меня просто кусок не в то горло пошёл. Я вступлю в Разведкорпус, и очищу мир от титанов! Я их всех...       — Ты рехнулся? — я обернулась на голос. За столом напротив Берта, подперев голову и наблюдая за нами, сидел Жан. Ну конечно это он, даже узнавать не пришлось. — В Разведкорпус собрался?       — Верно... — протянул Эрен с явным недоверием к незнакомцу. — А ты что, к Полиции присоединишься ради лёгкой жизни?       — Я честный человек, — Жан чуть хмурился, оглядывая всю компанию. — И так куда лучше, чем притворяться крутым, уже обоссавшись.       Грубоватый намёк явно задел мальчишку. За мной задвигалась скамья, Эрен рывком встал, выражение лица Жана слегка изменилось. Я поспешно заняла место за спиной Марко, не желая попасть под раздачу.       — Это ты обо мне?       — О-о, прости, если оскорбил тебя, — Жан встал, подойдя к сопернику.       — А? — Марко чуть повернул ко мне голову.       — Не возражаешь? — я уцепилась за чужой локоть, выглядывая.       Он коротко мотнул головой.       — Ребят, ну не начинайте...       Драки не состоялось. Прозвонил колокол, обозначавший конец ужина. Жан фыркнул, улыбнувшись:       — Ладно, извини. Я виноват, не хотел осуждать твои мысли. Давай забудем?       Поняв, что ничего не будет, я поспешила покинуть кратковременное убежище, теперь заняв место Жана, рядом с доедавшим Бертом.       — Ты хоть поела? С этой болтовнёй? — тихо спросил он, чуть наклонившись вперёд. — Если нет, то вот, он помягче будет, — под столом мне в колено чем-то ткнули. А почему не поверху? Я протянула руку и нащупала кусок хлеба. Задев чужие пальцы, я забрала горбушку, кивнув:       — Спасибо, — я украдкой улыбнулась.       А ничего и не поменялось, то же, что и в Тросте. Взаимовыручка, пусть теперь и не такая откровенная, сохранилась.       К моменту, когда я дожевала, Эрен уже ушел, а у входа, обернувшись на Жана, стояла темноволосая девушка.       — Мы же её видели, да? В Тросте... — Берт оставил ложку в плошке, тоже смотря на двери.       — У тебя такие красивые чёрные волосы... — судя по дёрганию затылка, Жан пытался то ли не смотреть, то ли вжать голову в плечи.       — Нет, серо-буро-малиновые в крапинку, — про себя тут же съехидничала я, неодобрительно щурясь. — Берт, — я перевела взгляд на друга. — Вот ты слышал? А теперь запомни: так не надо говорить.       Холодное «спасибо», и туфли Микасы Аккерман застучали по ступенькам. Жан так и остался стоять столбом, но только на несколько секунд, в мгновение ока вылетев из столовой.       — К слову, о волосах... — Берт встал и стал наблюдать, я всё ещё чувствовала его взгляд на себе, собирая со стола остатки ужина.       — М?       Мы вышли из столовой вдвоём. Бертольдт протянул руку; я чуть дёрнула плечом, кончик пальца задел шею.       — Ты когда успела?..       — А, это мне Анечка помогла, — я улыбнулась. — Вон, аккуратно как! — нет, это безобразие и ножом не исправить, но выглядеть стало все-таки лучше.       — Здорово... Я бы сказал, как тот парень, наверное...       — Ну нет, я имела в виду, что девушке с тёмными волосами не нужно говорить, что она темноволосая, понимаешь? Вот будешь ты Анни говорить, какая она красивая, не скажешь ты нашей светленькой «У тебя такие светлые волосы»!       Мы шли в полумраке, лишь левая половина лица Бертольдта была освещена, но я отлично увидела его смущение.       — Я тебя понял...       — Ну вот и славно!       Берт оставил меня только у моего домика, пожелав спокойной ночи и поспешно скрывшись за поворотом. Ночная мгла расступалась перед установленными между казармами установками. Не сказать, что это были факелы, по виду скорее напоминали мангал, разве что с небольшим гнездом, в котором полыхало открытое пламя, освещая стены и тёмные окна. Я зашла на крохотную терраску и уже собиралась открыть дверь, как услышала пыхтение и бормотание.       Я обернулась, сжимая ручку двери, и увидела Сашу. Девушка рухнула прямо на землю, тяжело дыша.       — Эй, ты жива? — пришлось вернуться. Я присела рядом с жертвой бега на корточки, осторожно коснувшись е спины.       — Есть что... — она шумно принюхалась, по-прежнему смотря куда-то в сторону.       — Эй, ребята... — новый, разрезал тишину; из темноты сначала появился подол юбки, а затем и сама Криста. «Лучше зови её про себя фальшивым именем, оговариваться не будешь», — решил за меня внутренний голос. — Саша...       Хрупкая тонкая рука протянула лежащей Саше хлеб. Я, между тем, выгребала набранные за день припасы.       — Объешься-а... — протянула я с чувством выполненного долга.       Саша вскочила, жадно схватив дарения, но я поймала её за руку:       — Воды выпей сначала, а то плохо потом будет.       — Верно, — Криста протянула бурдюк.       Жадные руки голодной девушки, схватили сосуд, она во все глаза смотрела на нас.       — Ангелы? Б-богини?!       «Демоном уже называли, почему нет?» — фыркнуло подсознание; смутный образ скрестил руки на груди, насмешливо воззрясь на Сашу.       — Правда-а?!       — Да не ори ты, — отмахнулась я, обернувшись на шаги.       — Эй! Что тут у вас, а? — уже знакомая мне Имир выступила из мрака. — Чем это вы тут занимаетесь?       — А не видно? — я сунула хлеб Саше, таращась на веснушчатую.       — Ка-ак грубо... — протянула девушка, сощурясь.       — Но она же бегала... — вмешалась Криста.       — Понятно. Добродетельницы, а?       «Мы совершили и совершим ещё достаточно зла, так что тебе не стоит переживать, Имир, один хороший поступок, и тот, через воровство, ничего не перекроет...» — я мотнула головой, голос всё не унимался. «Заткнись!» — собственная мысль запнулась, испуганно умолкнув.       — И ради кого? — Блауз жадно глотала, подбирая каждую крошку. — Какой-то картофельной девчонки?       — Ты на нас стучать собралась, или что? — не выдержала я. Возможно, это результат долгих переживаний и размышлений о Челюсти, возможно — подсознательное обвинение Имир в моём появление здесь. Заменив Марселя, я сблизилась с ребятами... Нет, я не замена. Просто другой человек. Но всё же, быть может, эта девчонка приблизит меня к разгадке тайны...       Наевшись, Саша рухнула на землю, головой попав Кристе на колени; светловолосая девушка ойкнула, приподняв согнутые в локтях руки.       — Нет, конечно нет... Ладно, я помогу вам довести её до кровати.       — Мило с твоей стороны.       — Ты тоже хочешь сделать доброе дело?       — Нет, она просто будет мне должна... — Имир, неприятно улыбнувшись, взяла Сашу под руки, поволочив не сопротивляющееся тело прочь. — Её глупость может оказаться полезной...       — Обойдёшься, — я тут же подхватила Сашу под ноги.       — Сама справлюсь, не лезь, — фыркнула девушка. — Сама же лакомый кусок упустила, вот и жалей.       — Да иди ты, я сама её дотащу!       — Не ругайтесь! — Криста подхватила бурдюк, и я тут же отпустила ноги Саши. Всё же мне не стоит им мешать, тем более, у них всего три года — не так много времени, если подумать... Оно не пойдёт назад, только однажды, два года назад это случилось. Моему сознанию девятнадцать, но разум и чувства всё те же...       — Хорошо, тогда удачи вам и спокойной ночи, — я попрощалась и, развернувшись, зашла в домик. Мимо нас троих каким-то образом умудрилась проскочить Анни, но, если быть честной, не очень-то это удивительно.       Девушка сидела на кровати и расчёсывала волосы. Последнее время она стала спать с распущенными, до этого только периодически освежая причёску. Покосившись на меня, Анни молча продолжила своё дело.       — А Берт оценил, — я почесала висок и поправила волосы.       — Что?       — Ну, то как ты меня подстригла, — пояснила я. — Ещё раз спасибо!       — Не слепой, значит.       — Конечно не слепой! — ни в коем разе! У него отличное зрение, раз глаз на Анни положил, да и вкус.       Я забралась на свой ярус и разделась, после нацепив подобие ночнушки, и забралась под тонкое одеяло. Повернувшись на левый бок, слегка наклонила голову, но подушка, к сожалению, мягче от этого не стала. Анни долго посмотрела на меня:       — Свет не выключишь?       — Ну я первая легла, выключай ты, — со своего места пожала плечами, уже прикрыв глаза.       Послышались легкие шаги и круг света, проступавший сквозь веки, сместился; стало явно темнее. Кровать внизу заскрипела:       — А где эти ходят?       — Не знаю...       — Спокойной ночи.       — И ты спи хорошо...       Анни фыркнула и проворчала что-то ещё, но я уже не разобрала слов среди бормотания и сплетения поскрипывающих и тихих звуков, быстро поглощённых распространяющейся ночи.