Прообраз

«Столкновение банд Броктона-Бея в доках привело к массовым разрушениям и многочисленным пострадавшим среди местного населения. По предварительным данным ранены были 27 человек, ещё 7 пропали без вести. В ходе столкновения к ним присоединились местные кейпы. Дело официально перешло под юрисдикцию СКП…» — ведущая старалась преподнести новость как можно нейтральней, расставляя акценты на том, что всё могло быть намного хуже и как прекрасно справился местный отдел СКП в сотрудничестве с Протекторатом. Внимательно слушающий новости парень вздрогнул от моего прикосновения — так глубоко он увлёкся повествованием ведущей. — Тони, не смей больше так подкрадываться, — процедил Франк сквозь зубы, отворачиваясь от большого телевизора, который висел на потолке городского катка. — Расслабься, — напряжённый парень смотрелся совсем не к месту. Светило яркое зимнее солнце, на льду крутились красивые девушки, а кровь разогревал алкоголь. — Мы не на территории банд, здесь тебя никто не тронет. Успокойся уже и получай удовольствие, — сказал я ему, протягивая купленный глинтвейн. Каток был рыночной территорией, единственное место в городе где можно было распивать алкоголь прямо на улице. Отсутствие официальных представителей власти давалo местным продавцам обширный спектр вольностей, в том числе и продажу алкоголя несовершеннолетним. Как ни странно, банды не совались сюда. Взглянув на нервничающего Франка, я не смог сдержать ухмылки. Забавно было оказаться на другой стороне, наслаждающейся жизнью. Мне стоило многих усилий вытянуть его на прогулку. Не так давно разразилось противостояние плащей Империи и АПП. Белые нацисты не поделили с азиатскими очередной район возле рыночной площади. В таких мелких конфликтах обычные члены банд не участвовали, то были игрища паралюдей. Показать у кого самые крутые сверхсилы и самые твёрдые намерения, самые большие мускулы считалось обычным делом. Но моему знакомому от этого было не легче. Что-то пошло не так и простые члены банд были втянуты в этот конфликт. Я давно начал замечать за ним необычное для него беспокойство, что было странно, учитывая то, что он не был в «ударных силах» нацистов. — Таким, как мне, всегда нужно быть начеку, — мрачности в его голосе хватило бы на десяток лучших нуарных фильмов. — Не посреди рынка, и ты это прекрасно знаешь, — отмёл я его слова, — Ты просто себя попусту изводишь. И знаешь, это вообще-то странно, что именно я из нас двоих наслаждаюсь видом девочек на катке, в то время, как ты их своей хмурой мордой отгоняешь. Это вообще-то моя роль, и тебе она не к лицу. — Тогда может вернёшься к своему обычному состоянию унылого говна, — огрызнулся Франк скорее по инерции, пригубив горячий напиток. — Ты какой-то заразительно радостный. Это вот прям отвратительно. — Жить становится проще, когда начинаешь наслаждаться моментом. В моих словах не было и грамма лукавства. Мне и вправду стало проще жить. Стоило только похоронить Лану и убрать искусственную корону с моей головы, и сразу же вернулся в состояние «сверхразума». Оказалось что лечит не время, а привыкание. Привыкание, которое в моём случае произошло за считанные минуты, стоило мне только вновь начать использовать потенциал вируса самостоятельно, а не через посредника. Пусть это и делало меня менее социальным и человеком в целом, убивая настоящее сопереживание по отношению к другим на корню. Я ни о чем не жалею. Слишком тяжко мне было оставаться «просто Тони». Просто человеком, с обычным человеческим мышлением. Не в моём положении, когда ежесекундная боль от утраты последнего близкого мне индивида терзала меня, доводя до состояния то полной апатии, то неудержимой ярости. — Ммм, обожаю начос с сырным соусом, — закинув в рот сразу парочку, я просто наслаждался ощущениями, которые попутно усиливал при помощи способностей вируса. Креативный подход к своим силам помог мне восстановить не только подобие человеческих эмоций, но и маленькие радости жизни, наполняя жизнь новыми красками. Несмотря на мою новую сущность как «постчеловека», которую я достиг благодаря данной мне парасиле, решение исполнить данное сестре обещание лишь укреплялось. Несмотря ни на что, я останусь человеком. Если физически это возможно только симуляцией, то ничто не мешает мне попытаться добиться этого делами. Пусть это будет не просто — остаться «человеком разумным». Особенно если мне нельзя пользоваться помощью короны. Стоило мне её восстановить, как я начинал хандрить от одиночества, от страха перед будущим и бессмысленностью настоящего. Бренность бытия полностью окутывала меня, не давая мне жить и наслаждаться жизнью. Это была настоящая проблема для «парачеловека» Тони. Но не для «постчеловека». Проблемы последнего лежали в другом спектре. Например, не убить человека, случайно толкнув того плечом в повседневной жизни. Не сожрать понравившуюся девчонку. Не заразить случайно знакомого простым рукопожатием — уже четыре раза приходилось исцелять Франка и три раза Пака. А это не так уж и просто, ведь это нужно провернуть незаметно. Но за последние недели я изрядно поднаторел в этом. За размышлениями быстро закончились начос. Меня ничего не останавливало от предложения Франку рвануть к парочке девчонок, которые сейчас катались на льду. Даже постно-угрюмая рожа сидящего рядом со мной парня не смогла отвести их интерес — и они то и дело поглядывали на нас. Благодаря моему восприятию я понимал, что их внимание несёт очень и очень приятный для таких молодых людей, как мы, характер. Двигаться на льду было легко и просто. Ещё отец, ярый хоккейный фанат, научил меня кататься, а к моему семилетию смог уговорить маму записать меня в клуб шайбогонятелей. Впрочем, никаких особых способностей я не проявил, кроме разве что крайней задиристости, да полным неумением отступать или сдаваться. Но сейчас, всё было по другому — я двигался изящно, как многократный чемпион по фигурному катанию с уверенностью лучшего хоккеиста мира. Управлять своим телом было легко и просто, как и презентовать себя с лучшей стороны улыбающимся девушкам. — Привет, — добраться до девчонок я успел быстрее Франка. Ломать лёд придётся мне. — Слушай, я ведь тебя знаю! — отмечая реакцию девушек на свой голос, подгоняю его к их идеалу, который приятен как одной, так и другой. — Привет, — рыженькая не растерялась и бойко поздоровалась в ответ. Они были красивы, отчего и уверенны в себе. Во всяком случаем, хотели себя так преподнести. — Мы вообще-то в одной школе учимся. Рыжая была фигуристой, с хорошеньким лицом и выразительными серо-зелёными глазами. Вторая была небольшой по сравнению со своей подругой, можно даже сказать миниатюрной, с милыми чертами лица и яркими синими глазами. Её-то я и вспомнил. — Мэдисон Клементс. У нас совместная биология. Девушка кивнула, подтверждая мои слова. Интерес сразу же начал затухать. Вроде как они тусуются вместе с одной чёрной девчонкой. И если для меня это не важно, то вот Франк себе такие знакомства позволить не может. Может, они знали меня, но не Франка? Вряд ли они будут проводить время с членом Империи 88 добровольно, когда у них в подругах негритянка. — А я тебя знаю? — стоило мне только задать вопрос, как к нам подкатил Франк. — Эмма Барнс, — ответил он мне за неё. — Именно, — подтвердила девушка, улыбнувшись. — Вы отбились от своей группы? Или вы только вдвоём здесь? — к моему удивлению, Франк не стал сворачивать разговор, несмотря на то, что узнал Барнс и Мэдисон. Учитывая его осведомлённость, он не мог не знать об их чёрной подружке. — Да нет, мы только вот вдвоём выбрались, — ответила рыжая. — О прекрасно. Мы вот тут так же вдвоём, думаем, чем заняться, — подкат набирал обороты. — Может, пойдём посидим в кафешке? — поддерживая Франка, я кивнул в сторону ближайшего заведения, отметив то, что девушки успели замерзнуть. Эмма и Мэдисон радостно согласились. Вскоре мы сидели за столиком, разогревались глинтвейном и ожидали заказанную пиццу. Франк сконцентрировался на миниатюрной брюнетке, мне пришлось одурманивать рыжую. Впрочем, проблем с этим не возникло. Правильные черты лица сломили первый лёд — чем симметричнее черты лица, тем привлекательней кажется человек. Кажется, что он обладает покладистым характером, что с ним легко найти общий язык. Забавный парадокс заключается в том, что абсолютная симметрия лица не встречается среди человеческого рода. В природе её не существует. Если конечно не считать меня. Благодаря этой симметрии, моё простое лицо приобретало изюминку, которая была для людей настоящим магнитом. Помимо лица её притягивал и мой голос, который я весь разговор подгонял до идеала, — внимательно наблюдая за реакцией, пока не довёл её вплоть до того, что каждое слово произнесённое мной вызывало табуны мурашек по всему её телу. Это не говоря о ударных выбросах феромонов в сторону рыжей. Химические сигналы заставляли её ёрзать на месте, меняя позицию, пытаясь подавить позывы и желания тела, отчего девочка прикладывала все свои усилия, стараясь выглядеть спокойной. Собственно, это у неё получалось из рук вон плохо — Эмма едва ли не извивалась, сидя напротив меня, не зная, что с собой делать. Общественные рамки, воспитание и мораль говорили ей о сдержанности, а её тело кричало о том что нужно отдаться мне сейчас же, прямо на этом столе. Ведь я просто идеал, конечно, в её понимании. Забавляясь этой маленькой игрой, я задался одним немаловажным вопросом: «Интересно, мои действия можно расценить, как явное воздействие на человека? Это законно?» Впрочем, она была не первой, на ком я отрабатывал данный аспект моих сил и возможностей, но я не собирался переходить черту и пользоваться моей властью над женщинами. Ведь это был всего лишь невинный флирт, так ведь? — Ой, уже так поздно? — внезапно Мэдисон сильно распереживалась, бросив взгляд на часы, которые показывали десятый час. Франк тут же вклинился, сказав, что подбросит их, и, обменявшись номерами, мы расплатились и двинулись к его машине. После того, как мы подкинули до дому девчонок, я решил его спросить. — И что это было? — Что? — Ты хочешь сказать, что не знаешь о том, что у этой парочки есть подружка-негритянка? Не нужно прикидываться идиотом или включать тормоза. Франк всем видом показывал что не хочет отвечать на мой вопрос. Но вскоре не выдержал и раскололся под моим взглядом. — Я собираюсь прекратить моё… сотрудничество с Империей, — признался он. — Так что то, что их подруга негритоска, меня сейчас мало волнует. — Оу… Если честно, даже не знаю, что мне на это сказать. Только вопрос… Тебе жить надоело? Каждый в городе знает, что Империя не прощает предателей. А предателем в их глазах может стать любой, абсолютно любой белый, не говоря уже о «бывших сотрудниках», — решение Франка не на шутку меня побеспокоило. Мне нужен был он в сохранности, чтобы быть неким ориентиром по вопросам человечности. — Да-да, — Франк лишь отмахнулся от моих слов, — Успокойся. Я не прошёл инициацию, не связал себя с ними кровью, не ходил на дела… Да я не знаю ничего, что могло бы подвести хоть одного имперца под прицел легавых. Просто тусил с ними, имел ответственного над собой, которому представлял «новых кандидатов»… За что получал вознаграждения и защиту. Ничего более. Всё остальное, ну, то что я имперец, выдумано другими. Ого, а то, что он не является членом имперцев на все сто, я не знал. Да и сам он создавал именно что впечатление полноценного члена банды. — Зачем тебе тогда сливаться? Ты ведь хорошо устроился. Никто специально тебя не тронет, судя по твоим словам. В преступных действиях не замешан, деньги имеешь, если судить по твоей одежде и машине. — Мне скоро восемнадцать. Я получу предложение, от которого нельзя будет отказаться, — хмуро ответил он. — Да и неохота мне быть втянутым в кейповские разборки. Я всего лишь простой человек! Ты видел, как Лунг схлестнулся с Империей? Да в том квартале как будто боевые действия прошли! — о да, я знал это намного лучше других. Не выдержав, я решил разведать обстановку, ну и просто взглянуть на битву паралюдей. Сказать, что я впечатлился, — это не сказать ничего. Сражение людей, обладающих силами, выходило за рамки моего понимания, за рамки всего, что я привык понимать. Битва была крайне динамичной. Использовать силы было для паралюдей так же просто и естественно, как дышать. Ни один человек, насколько он не был натренирован в обращении с оружием, и близко не приблизится к тому уровню владения своими способностями, которые показали простые кейпы. Нет, конечно, я лучше владею своими силами, так как они по настоящему часть меня, моего организма, но их умение всё же впечатляло. Навыки же таких мастодонтов, как Кайзер, Они Ли, Алебастр, Криг или Лунг, были вообще за гранью. Даже мне, с моим «сверхразумом», трудно было бы поспевать за их динамикой в бою. Особенно Кайзера и Они Ли. Бой этих двух отпечатался в моей памяти даже ярче противостояния Алебастра, Крига и Крюковолка против Лунга. Они Ли использовал свою силу телепортации и создания кратковременных клонов самого себя с оборудованием, чтобы быстро разрывать и сокращать дистанцию, резво меняя огнестрельное оружия на «тактику шахида» в зависимости от позиции. То разорвёт дистанцию и, оказавшись в мёртвой точке Кайзера, выпустит по тому автоматную очередь, то сократит расстояние вплотную, оставив на месте себя свою копию, которая будет продолжать стрелять, да бросать связку гранат в сторону лидера нацистов. Тем временем, как сам Они Ли оказывался прямо перед Кайзером только для того, чтобы вновь разорвать дистанцию, оставив на месте себя клона-подрывника. Но закованный в свои железные доспехи Кайзер успевал играюче поспевать за всеми хитростями Они Ли. Железные шипы и пластины вырастали из стен и асфальта, да даже прямо из брони лидера нацистов, блокируя все атаки азиатского убийцы и разрывая призрачные копии на кусочки. При этом Кайзер поспевал защищать своих подопечных от особо разрушительных атак Лунга, когда тот использовал огонь для удара по площади. — Ты никогда раньше не парился о кейпах. Они ведь живут в своём мире. Пока ты не переходишь им дорогу, они тебя не трогают. Это ведь твои слова, — напомнил я один из его многочисленных вербовочных лозунгов, которыми он пытался меня затянуть в «группу поддержки» Империи-88. — Сейчас всё изменилось, — нахмурился он, явно что-то вспоминая, — Кейпы все меньше и меньше сдерживают себя. Если бы не знал лучше, то подумал бы о том, что Протекторат и СКП специально сталкивают Империю с азиатами. — Ооо, значит, правила игры изменились? — я не мог не поинтересоваться. Рано или поздно я вмешаюсь во всё это, или же буду насильно втянут. Поэтому мне нужно собирать информацию. — Да нет, просто накал страстей увеличился. — И как ты собираешься свалить из Империи? Сбежишь в другой город? — Нет, зачем? У меня есть пара лазеек, которые я себе оставил. Я изначально не собирался быть частью всего этого до конца своей жизни. Ведь жизнь членов Империи крайне скоротечна. Как, впрочем, и любого члена банды в Броктоне. Пусть кейпы не втягивали нас в свои разборки, зато рядовые члены И88 и АПП с радостью режут друг-друга. — Не втягивали… — уловил я главное высказывание. — Именно, — кивнул он. — Максимум могли побить, но до убийств никогда не доходило, кроме совсем уж редких случаев. Но сейчас всё изменилось. Лунг начал убивать простых членов банд. Это значит, что мне нужно рвать связи с Империей. — А что будет в школе? Многие азиаты знают тебя частью Империи. Они ведь тебя тут же порвут, нет? — спросил я его. — Им-то откуда будет знать то, что я больше не часть всего этого? — покосившись, он посмотрел на меня, как на дурачка. — Случайные слухи и всё тому подобное… — Это не так уж и важно, — пожал он плечами. — С ними есть шанс справиться, договориться, а вот справится с Они Ли или Лунгом… Блин, с последним даже Левиафан не справился! — от Франка несло страхом. Оказывается этот запах может вызывать отвращение, когда он исходит от того, кого я считаю другом. — Да, это жопа. — И я про то, — лицо Франка снова стало угрюмым. Весь вечер, все попытки его расшевелить пошли прахом. Не надо было увлекаться считыванием его реакции тела. Надо было смотреть больше на его эмоциональное состояние. — Приехали, — сказал он, остановившись рядом с моим подъездом. Выходя из машины и уже собираясь прощаться, я всё ещё чувствовал тяжелый запах страха, даже депрессии. Именно так я сам пах, когда воссоздавал корону и мыслил снова «чисто по человечески». Именно это подтолкнуло меня сделать то, что я давно не решался сделать, не находя в себе достаточно доверия к Франку. Не могу же я оставить друга в таком состоянии? — Слушай, зайди-ка ко мне на минутку, — сердце в груди забилось сильнее. Простая симуляция того, что должно было бы проходить во мне, учитывая тот важный шаг, на который я решился, оставайся я человеком. — Мне надо тебе кое-что показать. — Это не может подождать? — в его тоне читалось желание свалить побыстрее домой. — Нет, — покачал я головой, — не может. Поверь, то что ты увидишь, поднимет тебе настроение. Мне уже тошно смотреть на такого тебя. — Опять твои попытки меня развеять? Отстань уже, скоро всё уляжется. Сказал же, — попытался он отмахнутся. — Ты никак тут не поможешь. — Да ты достал, — устав с ним спорить, я захлопнул дверь и обойдя машину, просто напросто вытащил сопротивляющегося Франка из машины. Инстинкт охотника оповестил меня о том, что никто сейчас не выглядывает на улицу. — Что за хрень?! — его глаза широко расширились от страха, когда он почувствовал стальной хват на руке и ту неодолимую для него силу, с которой я его вытащил из машины. А может быть это была реакция на лицо моей сестры взамен моего? — Не ори. Не здесь, — шикнул я, приняв свой облик и встряхнув его, чтобы привести в чувство, попутно ещё раз проверяя окружение своими сенсорными способностями. Камер в нашей местности отродясь не было, и никто на нас сейчас не смотрел из окна. Тем самым никто не мог заметить моей небольшой демонстрации. Мои слова заставили его заткнуться и взять себя в руки. Молча он проследовал за мной, внешне никак не показывая своего шока или страха от этой ситуации. Впрочем, моё обоняние и слух оповещали меня о том, что сейчас он испытывает куда больше страха, чем когда говорил о Лунге. Ну да, Лунг далеко, а аномалия в моём лице здесь. У него явно какая-то травма на почве паралюдей, которую он получил не так давно, иначе его поведение трудно объяснить. В своей квартире я усадил Франка на новенький диван — старый пришлось выкинуть, так как жгучее желание избавиться от всего, что напоминало мне о смерти Ланы, не давало мне покоя — и всучил ему банку его так обожаемой фанты. — Пей, — не столько предложил, сколько приказал я. — Как вижу, ты уже понял. Я парачеловек. В ответ на моё признание было молчание. — Я знаю, что у тебя что-то случилось. Ты теперь очень ярко-негативно реагируешь на кейпов. Взгляд Франка только потяжелел после моих слов. — Я не требую об этом рассказывать мне. Не лезу к тебе в душу так глубоко. Я просто хочу поделится со своим другом новыми обстоятельствами в моей жизни, чтобы мы могли помогать друг другу. Реакцией на мои слова стал нахмуренный взгляд. Видимо, сейчас Франк пытался сообразить о чем именно я говорю. — Способности эти и возможности. Но я не особый специалист во многих областях. Например, я не знаю где и как легализовать деньги, которые были заработаны под радаром государства. И, если честно, не особо горю желанием этим заниматься. Бытие парачеловеком не избавляет от подверженности человеческим грехам, один из которых — лень. Я бы даже сказал, что это мой любимый. По мере моего монолога я чувствовал как Франк успокаивался. Первичный шок от проявления моей силы, как физической, так и оборотничества, проходил. — Ты надыбал денег? — заинтересованно спросил он. — Да, позаимствовал их у Империи и АПП. — Черт, — присвистнул он, — А деньги, которые ты позаимствовал у Империи… Рядом с тем схроном не было ювелирного магазина Катлс и Сыновья? — Был, — подтвердил я его догадку. — Дерьмо, — теперь он смотрел на меня осуждающее. — Ты хоть понимаешь, что случилось после того, как ты это сделал? — Меня искала Империя? — о возможном разоблачении, благодаря своим действиям, я не сильно беспокоился. Подход к ограблению банд всегда был крайне тщательный, все действия были выполнены с запредельной осторожностью. Аккуратная разведка, которая позволяла мне выбрать наиболее удачную цель для… имитации. Дальше происходил захват в домашних условиях так, чтобы не было никого, кто смог бы заметить мои действия. И только тогда, облачившись в чужой облик, совершалось проникновения в притоны. Конечно, банды пытались вычислить того, кто так сильно их раздражал. Но мои способности к мимикрии, поглощению памяти и сенсорика сводила все их усилия на нет. Нет, будь у банд Броктона достаточно сильные мыслители, которые имели достаточный уровень сил, чтобы сложить одно с другим и прийти к нужным выводам, — появилась бы вероятность моего разоблачения. Но кейпы состояли из боевиков, среди которых не то что мыслителя не было, но даже и технаря. — Тебя? Нет. Они искали того, кто убивает их людей, попутно грабя их. Кайзер в ярости. И, видимо, ярость затуманила ему мозги, так как он решил, что это дело рук Они Ли. — И в то же время у АПП происходило скорей всего нечто похожее, — мысли вслух. — Именно, иначе никак не объяснить ту агрессию, которую проявила АПП в ответ сразу же, как только Империя надавила на них, — подтвердил мои догадки Франк. Внезапно он рассмеялся, — Ну ты сучий выродок! Его словно прорвало, он смеялся и смеялся и никак не мог остановиться. Я даже задумался, стукнуть ли его слегка по темечку или вырубить, чтобы он пришёл в себя. Стоило мне об этом подумать, как он резко перекатился в сторону, опасливо на меня уставившись. — Что ты собирался сделать? — опасливо косился он на меня. — Вырубить тебя, потом привести в чувства, чтобы нормально с тобой поговорить, — ответил я, смотря прямо на Франка и пытаясь понять, что же происходит. Нечто ускользало от меня, не давая мне покоя. Что-то происходило, и я не мог этого понять. — Не надо, я уже успокоился, — стоило ему расслабиться, как я осознал. Осознал, что он удачно увернулся бы, ударь я его с той силой и скоростью, с которой планировал. Осознал, что не мог осязать его и до сих пор не до конца осязал, словно от меня что-то ускользывало. — Ты кейп, — понял я. Тяжело вздохнув, Франк кивнул. — Да. Из-за твоих действий я оказался в дерьме. Очень, очень, очень большом дерьме. В дерьме, состоящем из кучи злых азиатов, которых хотели отправить меня погостить к рыбам, устроив на меня настоящую охоту. — И ты получил силы, так? — Да. Они помогли мне ощущать опасность и избегать её и как-то… маскироваться? Во всяком случае, их собаки не смогли меня учуять. — Ого, — потрясающе. Видимо, эта же способность скрываться не дала мне учуять, что он стал парачеловеком. — Значит, ты мыслитель, который ощущает опасность и вдобавок незнакомец, который может скрываться от любой сенсорики. — Да, что-то типа того. Во всяком случае, я так думаю. Только с чего ты взял это, ну, про сенсорику? Меня только собаки учуять не могли. — Потому что я сенсор, который с легкостью охватывает весь город при помощи разного вида восприятия, начиная с разного вида эхолокации, вроде звуколокации, радиолокации и заканчивая банальным обонянием. В общем, получаю сенсорные данные в разных аспектах. Но тебя я мог только видеть глазами, а не своими способностями… Впрочем, благодаря твоей силе незнакомца, я этого даже понять не мог. То есть, помимо сенсорной составляющей, твоя сила влияет напрямую на разум, на мышление. — Этого я не знал, — задумался он, — Впрочем, это сейчас неважно. Важно то, что ты теперь понимаешь, как я собираюсь спрыгнуть от нациков и избежать конфликта, который реально будет мне угрожать. А я это могу. Я уже поговорил со своими «кураторами» в Империи и, когда у меня появилось чувство опасности, я как-то… понял, что ли, как нужно говорить, чтобы избежать щекотливой ситуации. — Ого, значит это не только интуиция на опасность и влияние на разум других, но ещё и помогает тебе думать. — Да, но только в ситуациях, где реально присутствует угроза жизни. Моя сила и подсказала мне, что нужно сваливать из Империи. — Даже так, — слова Франка заставили меня задуматься. Если его сила права, то для Империи настало плохое время. Но как сильно можно ей доверять? — Ага. Между нами повисла тишина. Он смотрел на меня, я сканировал его, пытаясь «взломать» его защиту незнакомца. — Теперь твоя очередь, — вырвал меня из моих безуспешных попыток голос Франка. — Очередь чего? — Сказать, какие у тебя силы. Его вопрос заставил меня колебаться. Я прекрасно осознаю, насколько мои силы чужды и пугающи для людей. Желание соврать неодолимо захватывало меня, но клятва перед сестрой заставила рискнуть и довериться сидящему передо мной парню. Человек — существо, которое не может существовать без близких. Если же ты хочешь с кем-то быть близок, то должен ему доверять. Первые шаги нужно делать первому, не ожидая ничего от других. Если же он предаст моё доверие… — Ну, я биотехнарь, чья специальность создания вирусов, а моё тело — моя кузня, — сперва нужно рассказать о парачеловеческой силе, потом уже можно будет поведать о моей постчеловеческой силе. — Вирусы? — его не смутило то, что я назвался биотехнарём. Совсем. Как будто он не знает, или ему плевать. «Или ему подсказала его сила, как лучше всего себя вести, чтобы не спровоцировать меня на радикальные действия», — промелькнула мысль. — Да. Можно сказать, что я вирусная ферма. — А откуда у тебя превосходящая людей физическая сила? — задал он наводящий вопрос. — О, это самое смешное. Как я понял, технари долго и муторно идут к своему магнум опус, — увидел непонимание на лице Франка, я поспешил пояснить — Магнум опус — это лучшая, наиболее успешная работа учёного. Великая работа, вершина его познаний и искусства, достижение просветлённого сознания, и так далее и тому подобное… — А, понял, ты создал супервирус, который дал тебе физическую силу? Причём не как другие технари, долго работая над своими проектами, а сразу и быстро? — Да. Когда я получил свои силы, я был под очень сильным… давлением. И всеми силами хотел преуспеть. Это вылилось в невероятный штамм вируса, который слился со мной и сделал меня тем, кем я сейчас являюсь. — И насколько ты силен? — о, я знал это выражение лица. Так же он смотрел, когда пытался уговорить меня стать частью Империи. — Я не знаю, — честно ответил я. — Не доводилось проверять предел своих физических возможностей. На кладбище кораблей я швырял стальные балки весом под пару сотен килограмм разом. Одной рукой швырнул четыре якоря… точный вес не знаю, но интернет говорит, что вес каждого должен быть около четырехсот килограмм. И всё это без всяких усилий. Так же легко мои пальцы сминали и рвали металл этих якорей и балок. Большее я проверить не мог. Найти нечто тяжёлое, что не развалится под своим весом, когда я его подниму, не так-то и просто. Я не обладаю каким-то абсурдным «силовым полем», который позволяет мне поднимать вес, не учитывая его прочности и формы. Что-ты быстро обдумав, Франк решил меня спросить. — Ты упоминал сенсорные способности? — А это, да. Помимо силы, я обладаю ещё тем, что называю инстинкт хищника. Это сплав эхолокации, теплозрения, обоняния и много чего, что я даже не знаю, как называется, — мне и вправду было неизвестны все принципы и названия сенсорных восприятий, которые использовались во время применения инстинкта хищника. — Ну, ещё я управляю своей массой и плотностью. Могу уменьшить или увеличить массу, так что начну удар рукой весом в пару грамм, а когда удар должен будет ударить точно в цель, увеличить вес до пары десятков килограмм. Могу летать, точнее парить, но использую импульсы на основе уменьшения и резкого увеличения массы, чтобы постоянно пребывать в воздухе, развивая с каждым импульсом всё большую и большую скорость. Могу изменить облик. Ну и самая страшная моя сила… Это поглощение биомассы. Излив информацию на Франка, я дал время ему всё обдумать. — Что ты имеешь ввиду под «поглощением биомассы»? — опасливо уточнил он. — Я могут поглощать людей, получая их воспоминания, облик, знание о их теле, наследственность, могу идеально под них мимикрировать. Для того, чтобы использовать свои силы, мне нужно много биомассы. — Насколько много? — Ну, биомассы, эквивалентной где-то восемьдесяти тысячам калорий, хватает мне на три-четыре дня, если я не буду активно использовать свои силы. — И откуда ты получаешь так много… биомассы, — его вопрос поставил меня снова в неловкое положение. Признаваться ему в том, что я жру людей, мне не хотелось. Но и соврать был не вариант, так как это пойдёт против того, что я обещал. — Ну, восемьдесят тысяч калорий — это примерно один взрослый человек. Я сейчас жру как не в себя, понакупал разного спортпита, витаминов и прочего… А в самом начале я мстил за смерть Ланы и… — Ты делал что?! — Франк буквально подорвался с места. — Мстил за смерть, — повторил я. Может, мне стоило бы проявить больше эмоций, когда я говорил о смерти сестры… Но я решил играть честно с Франком. А раз так, то должен оголить и свои проблемы с человечностью. Надеюсь, он поймёт и поможет мне в моём желании оставаться как можно больше человеком. — Но как? Когда? Я ведь видел её сегодня, когда забирал тебя?! — мне даже было жаль его. Ему всегда нравилась Лана как человек. — Ты видел меня в её облике. Моя сила появилась тогда, когда я желал её излечить. Один местный утырок подсунул ей дряную наркоту. Очень много дряной наркоты. И, когда она словила передоз, решил свалить. Когда я увидел её тело и понял, что она не дышала, мне хотелось лишь одного — исцелить её. Тогда я и получил свои силы. Реанимировал её тело, но было поздно. Её мозг был слишком долго мертв. К тому времени она уже ушла из этого мира безвозвратно. Когда я это осознал, то от отчаянья поглотил её тело. После этого и смог принимать её облик. — Дерьмо, — просто, но ёмко ответил Франк. — Да, — мой ответ был таким же лаконичным. Внезапно обхватив голову руками, он рухнул на диван. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо, — качался он из стороны в сторону. — Тебе нужна помощь? Ты знаешь, кто это сделал? Если ты хочешь грохнуть того сукина сына, то я в деле! — когда Франк только начал говорить, я понял, что начал полностью его ощущать. Так, как будто его сила больше не скрывала его от меня. — Уже, — просто ответил я. — Я уже отомстил. Хотя это и не принесло мне радости, — закрыв глаза, я вспомнил то, из-за чего Лана встала на кривую дорожку. — Оказывается, виной её зависимости были мои тупые понты, когда мы только переехали. Тогда я перешёл дорогу местному «альфачу», и тот решил проучить меня. Лана, узнав об этом, кинулась договариваться. Результат всего этого… зависимость и смерть. — Бля, братан, — поднявшись с места, он обнял меня, — Не позволяй себе так думать! Это всё этот вонючий квартал, всё этот обосранный город, всё эти гребанные наркоманы, ублюдочные банды и слюнявая власть! Ты не виноват, бля. Когда ты приехал сюда, ты ничего не знал, ты вёл себя как мудак, но блин, как ещё должен вести себя паренёк, который из высшего общества рухнул на самое дно, — его слова, его забота, его переживания за меня были… приятны? — Честно, если бы хоть кто-то исполнял то, что они обещают, то всем жить было лучше. Вонючие политиканы, которые обещают каждые выборы очистить город, дать работу, принести закон и защитить граждан. И долбанные банды… Знаешь, почему я стал вербовщиком для Империи? — разорвав объятия и отстранившись от меня, он посмотрел в окно. — Я повёлся на их обещания. Они обещали защиту. Обещали, что они сделают город лучше. Но всё это ложь. Эти пидрилы думают только о себе. Они толкают дурь даже белым подросткам, губят малый бизнес своими поборами, заставляют женщин за копейки заниматься проституцией… Единственное, где они сдержали слово, — это в том, что они будут бить всех азиатов и черных, которые будут замечены во вредительстве нашему городу. Вот только даже тут они умудрились обосраться, нападая на законопослушных негров и узкоглазых. На добрых, хороших людей, которые платят налоги и не желают иметь ничего общего со всякими бандами и прочими дегенератами… Они всё врут. Они, они все виноваты в том дерьме, что случается с простыми людьми, вроде тебя и меня. Они! Власть и эти ублюдки! Я не удивлюсь, если окажется, что все они ходят под одной крышей, — его кулак с силой ударился в стенку от переполняющих его эмоций. — Так что не смей себя винить! Ты сделал то, что сделал бы любой другой в твоём положении, с твоим опытом! Выслушав его до конца, дав ему скинуть то, что его удручало, я решил успокоить Франка на свой счёт. — Я не переживаю насчёт того, что произошло, — он удивлённо посмотрел на меня. — Мой вирус, он может… думать. Каждая его частичка обладает вычислительными способностями и эдаким примитивным мозгом. Когда я стал тем, кем я стал, моё мышление изменилось. Оно стало многогранным, я начал думать сразу миллионами и миллиардами разумами. Это позволило мне тысячи и тысячи раз обдумать, что произошло, в кратчайшие сроки. С каждым осмыслением мне становилось все легче. Эмоциональный окрас становился всё менее ярким. Благодаря этому, я смог принять утрату и отпустить мою боль. По окончанию моих слов, я встретился с серьзным взглядом Франка. — Если это так, то хорошо. Но знай — если что, я всегда помогу тебе, — смотря на него, я ощущал влияние его сил на него. Франк всю свою жизнь был осторожным и никогда не давал чётких обещаний. Он не врал, но и никогда не говорил всей правды, утаивая некоторые важные моменты. Никогда не подписывался на… Да на что угодно. Всегда старался быть тем самым легендарным «неуловимым Джо». Тот, о ком все знают, которого уважают, кто-то, вроде как очень важный, но при этом никому не нужный. Ненужность свою он поддерживал своим корректным поведением, не мозоля никому глаза. Такова была его линия поведения. Всегда. С самой нашей первой встречи. Сейчас же это изменилось. Даже не обладай я своими силами, которые сигнализировали мне об импульсах стимуляций на его мозг, исходящими из инородного элемента в голове Франка, я бы заподозрил неладное. «Это может стать проблемой», — его действия были излишне импульсивными. Он слишком легко принимал мою природу, события, что происходили, но в то же время так же легко распылялся насчёт будущего и различных действий. Было бы неприятно, подставь или выдай он меня одним из своих импульсивных действий. «Может быть, я смогу провернуть с ним то же самое, что и сделал с собой?» — мой вирус смог поглотить мою корону поллентию, а после воссоздать её уже на моих условиях, когда её контролировал я, а не она меня. Однако… Если я заражу его вирусом, то это приведёт только к его смерти. Может быть, в будущем я смогу вывести версию вируса, которая не будет летальна для других людей? Однако это действия будущего, его же проблема уже сейчас ставит под угрозу как его самого, так и меня. Мой секрет о моих силах слишком важен. Я прекрасно осознаю, что стану в первые же секунды разоблачения угрозой S-класса. — Твои силы влияют на тебя, — надо было ему рассказать. Может быть, он будет достаточно благоразумным, чтобы выслушать меня. — Что ты имеешь ввиду? — Я вижу, как в твоей голове штука, ответственная за проявление твоих сил, влияет на твоё мышление, стимулируя определённые части мозга и заставляя вырабатывать твоё тело больше тестостерона, — описал я ему то, что открыли мои силы мне. — Штука, отвественная за мои силы? — Да, ученые называют её корона поллентия. — Дерьмо, — судя по реакции Франка, эта штука имела ограниченное влияние на него. Во всяком случае, она не заставила его отвергнуть мои слова. Впрочем, прямо сейчас она снова влияла на его мозг и выработку стрессовых гормон, словно специально усугубляя его впечатление от моих слов. — И как этому противостоять? — спросил он меня. — Твоя штука так же делает? — Делала, — признался я, — Но мои силы сожрали корону паллентию, избавив меня от её влияния. Я, конечно, могу при желании её воссоздать, но как-то не чувствую в этом потребности. — Ты можешь провернуть это со мной? — Франк явно не желал быть подверженным влиянию странной штуке в своей голове. — К сожалению, нет, — признался я, — В будущем может быть, но точно не сейчас. Я конечно могу попробовать, но скорее убью тебя, чем смогу отключить её. К тому же, это лишит тебя сил. Между нами, в очередной раз за этот разговор, повисла напряженная тишина. — Впрочем, — продолжил я, — Я уверен, что могу наделять других людей частью своих способностей. Просто мне нужно время, чтобы понять, как именно это делать… Тогда ты сможешь сам контролировать эту хрень в голове, не лишаясь своих сил. — Это… обнадёживает — нашёл он подходящее слово. — Тогда мне просто нужно подождать, пока ты не сможешь мне помочь с этой короной? — Да, — кивнул я, — Тебе придётся в это время сдерживать себя. То, как ты хотел мне помочь отомстить, нетипично для тебя. Если ты будешь и в других вопросах настолько импульсивным, то подставишь как самого себя, так и меня. — Я понял, — Франк воспринял мои слова с максимально доступной ему сейчас серьёзностью, несмотря на тлетворное влияние короны. — Я обещаю сперва думать, потом ещё раз подумать и лишь потом действовать. — Прекрасно. — Но ты не ответил мне честно на твои вопросы, — сказал внезапно он. — Что ты имеешь ввиду? — Конечно, я понимаю, что уход от ответа красноречивей любых слов, но ты не признался, откуда ты берешь нужную тебе биомассу. Пока он говорил это, я внимательно смотрел на него. Его корона показывала аномальную активность, влияя на него во время его высказывания. Интересно, сколько Франка стоит за его интересом и сколько — этой странной аномалии. — А ещё я не ответил насчёт мести за Лану. — Первичный голод был утолён во время мести. Толкач Омар со своей братвой и Дженни, — не пришлось даже вспоминать имена, ведь я помнил всех поглощенных мной. Неудивительно, учитывая, что их воспоминания теперь часть меня. — Ты ведь помнишь Дженни? Та кокетливая официантка, которая, по твоим словам, была такой невинной? — он утвердительно кивнул. — Так вот. Она была шлюшкой Омара, и именно она представила Лану утыркам. — Грёбаный белый мусор! — лицо Франка исказила гримаса ненависти. — Как долго будет это продолжаться?! Как долго всякие утырки будут портить хороших девчонок и ломать судьбы простым парням! — распылялся он, подскочив с места, и начал ходить кругами по комнате. Всё это время корона в его голове усиленно стимулировала определённые участки мозга, попутно заставляя вырабатывать уйму гормонов. — Ого, видимо, с силами тебе пришёл и моральный облик героя-линчевателя? — подколол я его. Резко остановившись, он, едва сдерживаясь от крика, прошипел: — Какой ещё герой! Это самое тупое, что ты можешь сделать, — на мгновения Франк замолчал. — Знаешь, а ведь мы могли бы изменить этот город. Его слова сбили меня с толку. — Ты что, предлагаешь мне здесь и сейчас создать новую группу кейпов? — спросил я его. — Это как-то не вяжется с твоим планом отмазаться от участия в Империи и не лезть в разборки. — Да, — серьёзно кивнул он, не отрывая свой взгляд от моих глаз, — Не вяжется. Но я не знал, что мой лучший друг — зверюга, который может раздавить черепушку Крюковолку голыми руками! А также обладает сенсорикой, при помощи которой может выявить других кейпов, да и вообще почти всё, что угодно! Это не говоря про силы незнакомца и управление массой и плотностью своего тела. Ты грёбанное оружие массового поражения! Если кто-то нас прижмёт, ты можешь спустить на того эпический спидорак, который выпилит всех и вся! Видя взбудораженного Франка, пришло понимание, что мне придётся выслушать его идею, иначе он не успокоится. — Ну, говори тогда. Что ты задумал? — Нахуй Империю, АПП и ебаных торговцев! — рубанул он рукой по воздуху. — Империя состоит из тупых ублюдков, которые мешают простым людям жить. Гнобят черномазых и желторылых, да ладно бы за дело, так они это делают без повода. Да ещё и «недостойным» белым мешают, и это не говоря о диком налоге для предпринимателей на их территории. Нахуй, нахуй их, — подчеркнул он. — АПП вообще пидарасы, похуже имперцев, которые насилуют девок до полубезумного состояния, ломают их волю и продают разным ушлёпкам с маленькими членами. Да, другие так же держат бордели и своих личных шлюх и эскортниц. Но никто не опускается до откровенных похищений и работорговли. А где продажа рабов, там же и продажа органов. А лучшие органы ты достанешь только из детей. Нахуй и этих животных, — подытожил он. — Торговцы, — тут он скривился от брезгливости, — Про них и говорить нечего. Ты сам всё по нашей школе видишь. Дети на наркоте. Хреновой, причём. Да, другие так же торгуют, но их товар хотя бы качествен. Товар этих же… чистая отрава. Они ещё большие животные, чем АПП. — И к чему все эти слова? — К тому, что мы можем что-то изменить! С твоей силой и моими способностями умника мы можем знатно надрать им задницы. Всем. Даже Лунгу. В отличии от него, тебе не нужна раскачка, чтобы одним ударом убить Крюковолка. А я… могу вести тебя, стать твоим шестым чувством. Я, когда вижу нечто опасное, даже если это направленно не на меня, вижу, как избежать этой опасности. Камера и радио, и вот ты через меня обладаешь силой мыслителя. — И ты думаешь этого хватит, чтобы захватить территорию в Броктоне? Услышав мои слова, на лицо Франка выползла безумная улыбка. — Территорию, ха-ха, — не сдержавшись он рассмеялся, — О нет. Мы захватим весь город. Смотря в его безумные глаза, я не удержался от тяжелого вздоха. — Ты понимаешь что нас только двое? — спросил я его. — Конечно. — Как мы будет контролировать весь город вдвоём? — Как, как. Ты можешь принимать облик, — он согнул указательный палец, — находишь Торговцев, — за указательным последовал средний палец, — созываешь всех торчков вместе, — безымянный присоединился к другим согнутым пальцам, — и мы взрываем то место, где они все собраны, — указал он на меня маленьким пальцем. — То есть ты хочешь очистить Броктон Бей террором суперзлодеев и их банд? Ну ладно, допустим, это сработает с каждой из них. Но ты не ответил, как мы будем контролировать город. Кто будет на нас работать, как мы будем зарабатывать и прочее… — А это уже на мне, — ухмыльнулся он, — я не просто так был одним из лучших вербовщиков Империи. Я знаю, чего хотят разные типажи людей. А насчёт денег… Мы будем держать бордели и продавать наркоту. — Ну, во-первых, ты вербовал пацанье в школе. Ты не знаешь, на что поведётся взрослый человек. Это раз. Во-вторых, мы будем делать то же, что делают банды сейчас. В чем тогда смысл «уничтожать» их? — Поверь, вербовал не только парней из Уинслоу, но и более взрослых бедолаг. И, конечно же, нет. Мы будем делать то, что банды делают сейчас, — мои слова его сильно раздражали. — Да, мы должны будем стать суперзлодеями. Моя набожная бабуля любила говорить «свято место пусто не бывает». Если мы вынесем злодеев, то на их место придут новые. Поэтому мы сами будем злодеями, только «правильными». — И как ты себе это представляешь? — скептицизм в моём голосе ещё сильнее разозлил Франка. — Да всё просто! Спрос на запретное всегда будет! Мы не сможем победить желание людей, но мы можем установить свои правила. Людям нужен быстрый секс? Прекрасно, но девочки будут получать достойную оплату и медицинскую страховку. Наркота? Окей, ты имеешь право травить себя, но мы продаем товар только хорошего качества. Его слова заставили меня задуматься. Поглотив целую кучу людей, я не мог отвергать правдивости его слов о «запретном плоде». Пока есть спрос, будет и предложение. Но желания становиться барыгой и сутенером я не чувствовал, хотя и видел множество возможностей, благодаря воспоминаниям моих жертв. — Знаешь, это всё, конечно, звучит хорошо, но я навскидку могу назвать четыре изъяна, которые твой план выставляют крайне дерьмовым. — Конечно, он дерьмовый, — согласился он со мной, — Но это просто грубый набросок наших возможных действий. Ты можешь думать сразу миллионами разумами, я могу предчувствовать опасность. Когда мы всерьёз приступим к действию, мы такое напланируем! Встретившись взглядом с Франком, я понял, что тот не отступит. И если не уговорит меня сейчас, то будет выносить мне мозг, пока я не соглашусь… Или использует свои странные способности мыслителя, чтобы втянуть меня во всё это дерьмо. Если же я соглашусь здесь и сейчас, то можно будет поторговаться и поставить некоторые свои условия. — Хорошо, — стоило мне согласится, как Франк едва ли не взорвался от переизбытка эмоций. Подскочив ко мне, он приобнял меня за плечо. — Вот увидишь. Мы завербуем кучу бесхозных кейпов, ты со своими способностями к властелинству как раз для этого идеально подходишь. Та девчонка, Эмма, едва из трусиков не выпрыгнула прямо на глазах у всех. Увидев моё удивление от его слов, он не смог сдержать самодовольной улыбки. — Моя сила оповестила о твоих действиях. Они воспринялись как нечто… Опасное. Хотя это, конечно, печально, что ты не поведал мне о своём «властелинстве». Между нами не должна утаиваться такая важная информация. — Если честно, я забыл об этом, — после этих слов мне стало слегка стыдно. Я и вправду просто не подумал об этом аспекте своих сил, не считая их чем-то весомым, а скорее забавным развлечением. — Прости. — Ничего, бывает, — беззаботно отмахнулся от моих извинений Франк. — Так что там было о «завербуем кучу бесхозных кейпов»? — припомнил я. — Ну, понимаешь. Я всегда старался подальше держаться от всяких этих кейповских разборок. Но даже так я знаю о некоторых бесхозных. Например, есть одна чёрная девка, которая может создавать настоящие штормы. Она сильно никуда не лезет, поэтому её никто не трогает. Говорят, что она рядом с Торговцами тусуется… Но когда я получил свои силы, я пробил её, как возможную союзницу. Она просто покупает у них дешёвую наркоту, но не вступила к ним, хотя Скидмарк пытался её завербовать. Есть ещё одна девчонка, на неё я наткнулся случайно, когда та выходила из подпольного казино Империи. Я не уверен, что она парачеловек, но её нужно проверить. Мои силы просто кричали о том, что она была опасна. — И как ты их хочешь завербовать? Есть план? — надеюсь, у него есть что-то путное. Я не представлял, как заинтересовать людей вступить в нашу группу. Мы никому неизвестны и собираемся устроить настоящий террор по отношению к злодеям. Такое вряд ли расположит их ко вступлению к нам. — Конечно! — оптимизма и энергичности Франка хватало на нас двух. — Ты провернёшь тот же трюк, что сделал сегодня с рыжей. — То есть ты хочешь, чтобы я «завластелинил» их? А если они это поймут? — желание ломать так человека у меня не было. Одно дело небольшое развлекалово, где я не переступаю грань, не пытаюсь сломать волю человека. Другое дело — попытаться сломать. К тому же, есть большой такой шанс, что мои способности не помогут или не будут иметь постоянного эффекта. Тогда либо ничего не получится, либо наш «союзник» может превратиться во врага. Причём это может случится в самый неподходящий момент. — Ну, твоя сила помогает лишь расположить людей к тебе, а не контролировать их. — Да? — количеством скепсиса в моём голосе можно было утопить. — Да, поверь мне. Моя сила оберегает меня от мастерских эффектов. — Увидев мой взгляд, Франк поспешил пояснить. — Я столкнулся со Славой, и та использовала на мне свою ауру устрашения. Эффект пропал уже через мгновение. Впрочем, я изобразил крайний ужас и бросился прочь, к счастью, она меня не преследовала. Ходит немало слухов, что она любит ломать людей, а потом её сестра их восстанавливает, чтобы у Славы проблем с законом не было. — И как это связано со мной? — Когда ты окучивал девок, твоя… харизма, назовём это, так действовала и на меня. И моя сила не могла сокрыть меня от твоего воздействия. — Понятно, — видимо, сила Франка защищала его от прямых манипуляций эмоциями при помощи феромонов. Но изменить то, к чему люди расположены подсознательно, например, считать человека с идеальной симметрией очень притягательным, она не могла. — Так что ты окучиваешь кейпов, я вербую шестёрок. Но сперва нам нужно спланировать, как мы будем действовать. Итак, — он оглянулся, — у тебя есть блокнот и ручка? Нам предстоит многое распланировать. Итак, значит, мы решили стать «супер-суперзлодеями»?