***
Чуть позже, когда кроватка собрана совместными усилиями, Тэхён отправляется открывать бутылку вина, которую они прихватили по дороге в супермаркете, а Чонгук любовно крепит к кроватке мягкие бортики, завязывая их на аккуратные банты по бокам. В дверь звонят, и Тэхён, оставив бутылку и штопор на столе, идёт открывать. В квартире в миг становится шумно — приехали Сокджин с Намджуном, и даже Юнги. — О, папаша в деле, только гляньте! — усмехается Юнги, смотря Чонгука, который всё ещё возится с кроваткой. — И ты припёрся, — картинно закатывает глаза Чонгук, но улыбается, увидев друзей. Ему не помешает сейчас компания, способная отвлечь от тревожных мыслей и поддержать. Становится легче и в разы уютнее. — Как я мог пропустить! — Юнги коротко обнимает Чонгука, пару раз хлопнув его по спине и пробормотав поздравления, и Чонгук удивленно распахивает глаза. Такие нежности непривычны для их взаимоотношений, состоящих в основном из колкостей и споров. После Юнги Чонгука обняли по очереди Намджун с Сокджином, и отправились помогать Тэхёну, пока сам Чонгук заканчивал готовить кроватку для нового жителя. Закрепив все бортики и положив внутрь новенький матрас, он сразу застилает одну из простынок, которые они с Аюми заранее выстирали и прогладили. Расправив простынь на матрасе, чтобы не осталось складок, Чонгук хорошенько заправляет её под низ и кладёт сверху одеялко. Парни одобрительно поднимают пальцы вверх, когда Чонгук зовёт их посмотреть. Выглядит здорово. Осталось только повесить растяжку с цветными игрушками поперек кроватки, но Юнги сказал, что это можно сделать попозже. Малыш всё равно пока не способен фокусировать взгляд и видит всё расплывчатыми пятнами. Игрушка перед глазами может его пугать первое время. Парни принесли с собой ещё пару бутылок красного и готовую ресторанную еду в контейнерах. Пока Тэхён наполнял бокалы, Намджун и Джин выложили всё на блюда, чтобы удобнее было накладывать. — Заставит он вас побегать сверху вниз, — говорит Юнги, взглядом проследя за расстоянием от детской кроватки, стоящей внизу, до второго уровня квартиры, где располагалась кровать Чонгука и Аюми. — Первое время ребёнок, конечно, очень много спит, но с каждым месяцем он будет всё больше бодрствовать, и вот тогда он вас потренирует, особенно ночью. — Думаешь, кроватку лучше поставить наверх? — хмурится Чонгук, тоже подняв взгляд до второго уровня. — Но там совсем мало места. — Лучше оставить здесь. Вам придётся меняться, когда ребёнок будет просыпаться по ночам. Тебе нужно будет иногда подниматься вместо Аюми, потому что она будет сильно уставать, и тогда к ребенку ночью будешь ходить ты. Ну, если конечно речь не идёт о грудном вскармливании. — А как я пойму, нужно ему грудное вскармливание или что-то другое? — озадаченно спрашивает Чонгук у Юнги, который внезапно из надоедливого и вредного хёна превращается в кладезь опыта и информации, которыми охотно с ним делится, отчего уважение к нему в глазах Чонгука возрастает с каждой минутой. Остальные парни, подперев подбородки руками, внимательно слушают, иногда отпивая из своих бокалов. — У новорожденных не так много потребностей, Чонгук. Они либо хотят кушать, либо у них грязный подгузник, либо у них что-то болит. С кормлением обычно в первое время всё налаживается, и вы с Аюми начнёте понимать, голоден он или нет. Часто они начинают просто искать ртом сосок, и тогда ты точно поймёшь, что он хочет кушать. — Но если у него что-то болит... как мы это поймём? Он же нам не скажет! — взволнованно распахивает глаза Чон. — Ну, чаще всего у них болят животики. Колики и тому подобное. Тогда малыш кричит, а его живот вздутый. Но этого можно избежать с помощью диеты мамы и симетикона, если уж они вдруг возникли. Если Аюми будет соблюдать диету и кормить ребёнка по часам, а не по требованию, то это можно минимизировать. — Я в стрессе... — выдыхает Чонгук, и делает несколько больших глотков вина, осушая бокал сразу больше, чем на половину. Он ещё толком не видел ребёнка, не брал его на руки, не привык к нему, а в голове уже рисуется целая куча ситуаций, в которых он даже не представляет, как себя вести. Юнги, конечно, легко говорить. Он получил диплом врача-педиатра раньше, чем стал отцом. Он может определить, болеет ли его ребёнок и знает, как ему помочь. Знает, как ему не навредить и что вообще с ним делать. Чонгук уверен, того всему этому научили в университете, и у него было много практики прежде, чем он впервые взял на руки свою дочь. Чонгук же никогда не видел новорожденных и не держал их на руках. Даже дочь Юнги он впервые увидел, когда той было около полугода. Она была довольно подросшая, и Чонгуку было не так страшно, когда её буквально на минуту посадили на его колени. Он просто придерживал её за бока, пока Юнги с Тэхёном грузили коляску в багажник автомобиля последнего. — Чонгук, мы уверены, что ты отлично справишься с ролью отца, — утвердительно говорит Намджун. — Привыкнешь, войдёшь во вкус, потом тебя за уши от сына не оттащишь. Ещё на второго разведёшь Аюми. Парни посмеиваются и Чонгук поджимает губы. Они, безусловно, всего лишь хотят поддержать его, но Чонгук знает, что ни один из них не сможет понять все его переживания в полной мере. Ни у кого из них нет ни единого шанса оказаться когда-нибудь в такой же ситуации. У Юнги есть опыт, есть ребёнок. У Тэхёна тоже какой-никакой опыт — младшие дети в семье, которые родились, когда он был уже довольно взрослым. У Намджуна и Сокджина опыта нет, не считая дочери Юнги, но у них и ребёнка быть не может. — Намджун прав, Чонгук, ты освоишься и всё встанет на свои места. Если что, ты можешь позвонить мне, — говорит Юнги, и Чонгук уже хочет недоверчиво фыркнуть, но замечает, что Юнги абсолютно серьёзен в своих словах. — Да, я... спасибо, — кивает вместо этого он. — Пока не за что. Давайте уже пожрём, да я поеду домой, меня там девочки ждут, — говорит Юнги, возвращаясь к своей ворчливой манере и притягивает к себе блюдо с морепродуктами, перекладывая немного в свою тарелку. Поужинав и выпив пару бутылок вина, Намджун, Сокджин и Юнги ещё раз поздравляют Чонгука с рождением сына и собираются домой, пока время ещё не слишком позднее. Намджуну и Сокджину с утра на работу, а дочь Юнги последнее время отказывается засыпать без отца. Тэхён помогает Чонгуку убрать со стола после ухода парней. Чонгук становится молчаливым и погружённым в свои мысли. Он бездумно скидывает мусор в мешок, едва не выбросив в него металлические палочки для еды, но Тэхён их вовремя забирает из его рук. — Всё в порядке? — спрашивает он у хмурого Чонгука, когда уборка закончена и Чон усаживается на пол, прислонившись спиной к дивану. Тэхён усаживается рядом, и Чонгук кладёт голову на его плечо. — Мне кажется я спать не смогу, пока Аюми с ребёнком не приедут домой. Я так сильно волнуюсь, что у меня потеют ладони каждый раз, когда я вспоминаю, что он родился. Пока его нет дома, всё кажется каким-то нереальным, но в то же время мне страшно до усрачки, потому что ещё всего каких-то пара дней и он будет здесь. И за ним нужно ухаживать. То есть, это не щенок и не котёнок. Ему же недостаточно будет еды и пары мячиков. — Ты слишком загоняешься, Чонгук. Хорошо, что ты переживаешь о ребёнке, но ему не пойдёт на пользу, если ты будешь слишком уж забивать свою голову страхами. Подумай лучше о том, что у тебя есть близкие люди, которые с радостью помогут тебе и Аюми в любое время. Ты можешь позвонить мне когда угодно. Уверен, Намджуну, Джину и Юнги тоже. — Спасибо, — Чонгук вздыхает и прикрывает глаза, почти уткнувшись носом Тэхёну в шею. — Лучше скажи мне, что ты решил насчёт имени, — Тэхён слегка отстраняется, привлекая внимание Чонгука, и тот сразу открывает глаза, а на его губах начинает играть улыбка. — Я думал сегодня, когда вернулся домой, и как раз хотел посоветоваться с тобой. — Со мной? — удивляется Тэхён. — Да, — кивает Чонгук. — Сначала я хотел предложить тебе назвать нашего сына. Ты очень много делаешь для нас. Для меня, для Аюми, для него... но потом я решил, что хочу дать ему имя, созвучное с твоим. — Чонгук... — выдыхает Тэхён. Кажется, что ещё немного, и у него потекут слёзы. — Уён, — улыбается Чонгук. — Как тебе? — Это потрясающее имя, — кивает Тэхён и всё же смаргивает слёзы, заметив которые, Чонгук обнимает его и смеётся куда-то в шею. — Чон Уён.***
В день выписки Аюми с малышом из роддома у Чонгука буквально всё валится из рук. Университет в этот день он снова пропускает, мысленно добавив ещё несколько долгов к уже накопившимся. Встав пораньше, он дочиста вымывает квартиру, проветривает её и выносит мусор. Тэхён приезжает к нему немногим позже, привезя с собой воздушные шары и поздравительные растяжки, которые они заказали заранее. Пока Чонгук крепит их на стены, они у него падают на пол по меньшей мере три раза. Закрепить их удаётся, только когда на помощь приходит Тэхён. К полудню квартира сверкает чистотой и украшена, и Чонгук с Тэхёном остаются довольными проделанной работой. Им уже пора выдвигаться к госпиталю, ведь нужно ещё заехать за букетом для Аюми, о котором он вспомнил только вчера вечером и заказал в последний момент. Чонгуку захотелось подарить ей что-то особенное, не какой-то обычный наскоро собранный букет, а настоящую композицию, которую Аюми оценила бы по достоинству. Она ведь будущий ландшафтный дизайнер, она знает в этом толк. Чонгук переворачивает весь шкаф в поисках чего-то приличного, в конце концов останавливается на единственной более или менее классической рубашке приятного жёлтого цвета, и заправляет её в голубые джинсы. Тэхён говорит, что смотрится вполне хорошо. Когда они спускаются вниз и садятся в машину, Чонгук замечает что-то большое на заднем сидении. Обернувшись, он видит автомобильную люльку для ребёнка. — Тэхён... — Ты же не думал, что я буду пренебрегать безопасностью твоего сына? — с улыбкой вскидывает бровь он. — Ты должен прекратить тратить столько денег, — вздыхает Чонгук, понурив голову. — Мои деньги. Куда хочу, туда и трачу. — Ты невыносим, — улыбается уголками губ Чонгук. Всю дорогу до госпиталя Чонгук кусает губы. Сначала он трясёт ногой, о чем ему каждые пару минут говорит Тэхён. Потом он нервно сжимает в руках букет, пока Тэхён не говорит, что он скоро испортит его. Но Чонгук ничего с собой не может поделать. Кажется, он такого стресса и волнения отродясь не испытывал. Не упасть бы позорно в обморок. Вот стыдоба будет. Настоящий отец семейства. Возле госпиталя они замечают уже припаркованную машину Сокджина. Они с Намджуном уже там, стоят и ждут их. У Джина в руках большой букет нежно-розовых роз. Чонгук думает, что они отлично подойдут Аюми. Такие же милые. — Ну как ты? — спрашивает с улыбкой Намджун, слегка сжав плечо Чонгука, который чувствует себя загнанным кроликом, когда время встречи с сыном становится всё ближе и ближе. — У меня руки мокрые от страха... — Ты главное не сбеги, — усмехается Джин. — Да куда он уже денется, — смеётся Тэхён, и смотрит на наручные часы. — Немного осталось, идём внутрь. Сейчас фотоаппарат только захвачу из машины. Тэхён возвращается к автомобилю, и вешает на шею свой полупрофессиональный фотоаппарат, которым любит побаловаться в свободное время. На фотосессии с выписки решено было сэкономить, ведь с ролью фотографа отлично справится Тэхён. Чонгук считает, что у того настоящий талант. Парни дожидаются Тэхёна, вернувшегося к ним с фотоаппаратом и цветами, и вчетвером отправляются в госпиталь, где сразу находят выписную. До встречи с Аюми и малышом остается около пяти минут. — А больше никого не будет? А подружки Аюми? — спрашивает у Чонгука Намджун, пока они ждут двух часов дня, когда должна появиться Аюми с ребёнком. — Аюми сказала, что никого больше не хочет, — пожимает плечами Чонгук. — Говорит, что вас вполне достаточно. — Потому что лучших друзей, чем мы — не придумать, — гордо поднимает подбородок Сокджин. — С ума сойти, как летит время, парни. Недавно ведь только забирали Суён с маленькой Юджин из роддома, а теперь Аюми с... Джин внезапно запинается, и они с Намджуном переводят взгляды на новоиспеченного отца. — Уён, — ослепительно улыбается Чонгук. Сокджин и Намджун улыбаются в ответ, одобрительно закивав. — Так вот, — продолжает Джин. — Теперь мы забираем Аюми и Уёна. Оглянуться не успеем, как заберём и своего малыша из роддома! — Но у вас не может быть малыша! — хохочет со своих хёнов Чонгук. — Цыц, мелкий, — Сокджин прижимает ладонь ко рту Чонгука, заставляя его замолчать. — Не расстраивай мне Намджуна. Намджун закатывает глаза и его щеки стремительно краснеют, когда на него устремляются две пары глаз. — Джин, — предостерегающе обращается он к своему парню, сердито нахмурив брови. — А что такого? Нет ничего постыдного в том, что ты тоже хочешь ребёнка, — пожимает плечами Сокджин. Развить тему, которая в равной мере заинтересовала и Чонгука, и Тэхёна, однако, не удаётся. Дверь в выписной со стороны родильного отделения открывается и показывается Аюми, смущённо оглядывая собравшихся парней, замерших на своих местах при её появлении. Чонгук подрывается с диванчика, на котором сидел, и хватает букет цветов, который всё время лежал рядом. — Привет, — сбивчиво произносит он, подходя к Аюми и заглядывая ей в глаза. — Я так соскучился... Чонгук притягивает девушку к себе свободной рукой и оставляет нежный невесомый поцелуй на её губах, чувствуя, как её животик прижимается к нему. Он опускает взгляд на него. Он уже не такой большой, как был при беременности, но всё ещё очень заметен под одеждой. — Это тебе, — Чонгук дарит ей цветы и Аюми благодарно улыбается ему. Она тоже соскучилась. — Спасибо, — шепчет в ответ Аюми. Когда Чонгук выпускает её из объятий, Аюми принимаются поздравлять парни. Они обнимают, дарят ей цветы и щебечут о том, как она хорошо выглядит. Аюми и правда выглядит чудесно, если не считать чуть бледноватую из-за усталости и отсутствия макияжа кожу. У неё слегка пухловатые щечки и мягкий взгляд, что и делает её очаровательной. Поздравления прерывает акушерка, входящая в выписную со свёртком в руках, и Чонгук моментально столбенеет, глядя на него. Парни расступаются, и даже Аюми становится чуть позади Чонгука, по его правое плечо, в ожидании, когда он возьмёт на руки их сына. — Берите, папа, — улыбчивая акушерка подходит ближе и почти впихивает ребёнка в руки обескураженного парня, который и понять-то ничего не успевает, не то, что испугаться. Чонгук удивленно разглядывает чудо в своих руках, приоткрыв рот и затаив дыхание. В выписной повисает тишина — все наблюдают за знакомством отца с сыном. Чонгук не замечает щелчки фотоаппарата, не замечает никого вокруг, сосредотачиваясь на маленьком сонном личике. Малыш немного поворачивает голову и Чонгук пугается, что неудобно его держит, но Уён прикрывает глазки и, по всей видимости, собирается поспать в отцовских руках. Чонгука обуревает такая гамма чувств, что он не в состоянии произнести ни слова, боясь, что голос будет дрожать, и по итогу он пустит слезу от обилия эмоций. Да и тревожить сына не хочется. Он только-только засыпает. Первый раз в своей жизни засыпает на руках своего отца. От этой мысли сердце Чонгука пропускает удар. Парни тихонько подходят и заглядывают в конверт из одеял, восхищённо выдыхая и шепча, что это маленький Чонгук, несомненно. Тэхён подходит последним, и делает снимки поближе, запечатляя, с каким трепетом смотрит на сына Чонгук, и как здорово малыш умещается в его крепких руках. Сделав несколько кадров, он убирает фотоаппарат и заглядывает в свёрток, разглядывая спящего малыша. — Да это же малютка Чонгук, — улыбается он, ощущая внутри как болезненно сжимается сердце от переполняющих эмоций и схожести ребёнка с Чонгуком, которая заметна уже даже сейчас. Малыш совсем не похож на Аюми. — Вы отлично поработали, ребята. Он великолепен. Чон Уён.