Собирая вещи со своего стола в редакции в конце рабочего дня, Тэхён размышляет о Чимине, который с того дня, как они попрощались у моста, ему больше не звонил. Возможно, ему стоило первому пойти навстречу, позвонить, приехать, но он совершенно не чувствует себя виноватым в той ситуации. Да и какой, собственно, ситуации? Обыкновенная случайность. Да, неловкая, но ничего катастрофичного не произошло. Тэхён не понимает, на что можно так долго злиться.
Их с Чимином отношения — не единственное, о чем он думает, пока в надежде нормально поговорить едет к дому, где парень живет с родителями. Чонгук и его глупо оброненные фразы, замявшиеся шутками, тоже не выходят из головы вот уже который день. Тэхён чувствует себя странно, когда допускает в голове мысль о том, что всё сказанное в смущенном запале может быть действительностью. Что, если Чонгук на самом деле имел в виду то, что сказал?
Сколько он помнит, его чувства к Чонгуку всегда были чем-то платоническим, чистым и нетронутым пошлостью. Осознание того, что Чонгук вырос в привлекательного мужчину, больше скорее смущало, нежели побуждало какие-либо желания. Тэхён никогда не мог видеть в Чонгуке объект влечения, испытывая больше нежность и ту самую любовь, к которой порой даже страшно прикоснуться. Теперь же всё словно перевернулось. Как будто Тэхён вдруг увидел то, на что не обращал внимание много лет. Их непрекращающиеся с того вечера шутки сексуального характера то и дело бросают его в краску. Тэхёну, конечно, не стоит позволять себе этих мыслей, ведь он потом из них не выпутается, погрязнет, но он ничего не может с собой поделать. В голове то и дело возникают "а если?", и кто он такой, чтобы бороться с самим собой. Хотя, разве не этим он занимается уже столько лет?
Подъехав к дому Чимина и припарковавшись, он выходит из машины, проверяет наличие телефона в кармане брюк, и идёт к нужному подъезду. Он был в квартире, в которой его парень проживает со своей семьёй, всего два или три раза за всё это время, но очень хорошо помнит код от подъезда. Вводить его, однако, не приходится: когда он тянется пальцем к кнопкам, дверь открывается и выходит человек, которого Тэхён уже видел. Чон Хосок. Они сталкиваются взглядами, но в этот раз он не находит в нем никакого намёка на неприязнь и негатив. Они просто смотрят друг на друга несколько секунд, после чего расходятся.
Поднимаясь на нужный этаж, Тэхён надеется, что Чимин дома один. А если нет, то желательно, чтобы он был не против поговорить в каком-нибудь другом месте. С этой ситуацией определенно стоит разобраться, и желательно без посторонних ушей. А ещё хотелось бы знать, что его бывший делал у него дома. Обо всём этом они смогут поговорить только наедине, ведь его родители ничего не знают об ориентации сына. Чимин, в прочем, уверен, что они догадываются, но те слишком консервативны, чтобы в их доме поднимались подобные темы.
Чимин открывает ему сразу. На нём всё ещё служебная форма, как и всегда, подчеркивающая природную привлекательность. Видимо, он только вернулся с работы. Парень молча открывает дверь шире, пропуская Тэхёна внутрь, и он, не медля, заходит.
— Я видел твоего бывшего, когда заходил в подъезд, — говорит ему Тэхён вместо приветствия, пока снимает туфли, аккуратно ставя их в сторону.
— Хосок подвёз меня домой, — Чимин отвечает спокойно, не оправдываясь.
— Ты один?
— Мама скоро вернётся.
— Я хотел поговорить.
— Пойдём в комнату, — Чимин отстраняется от стены, к которой прижимался плечом, и ведёт Тэхёна вглубь квартиры, где располагается его спальня. В ней Тэхён тоже однажды уже был, когда они заезжали за какими-то рабочими документами парня.
В спальне Чимина неизменный порядок и прохлада. Он предлагает Тэхёну присесть на кровать, застеленную мягким серым покрывалом. Сам хозяин комнаты остаётся у закрытой двери, облокотившись на неё спиной, и внимательно ждет, когда Тэхён заговорит.
Его гость в это время неловко обводит комнату взглядом, не зная с чего начать. Все эти дни он не считал себя виноватым, но именно сейчас он чувствует себя настолько мерзко, словно напортачил так сильно, что нет ему прощения. Хотя… может он и правда напортачил. В голову вдруг приходят воспоминания об их последнем вечере, когда Чимин явно намекнул на то, что знает о том, что скрывает ото всех Тэхён. От этой мысли он сильнее вжимает голову в плечи, жалея, что вообще пришёл сюда.
— Ты хотел поговорить, — мягко напоминает ему Чимин, смотря на него с какой-то грустью.
— Да, — тихо прокашливается Тэхён. — Ты не звонишь и не пишешь… Не приезжаешь.
— А тебе это нужно?
— Чимин… — болезненно морщится Тэхён. Он ненавидит подобные выяснения отношений. Ему хотелось, чтобы это был спокойный, продуктивный разговор, без обвинений и обид. Им нужно разобраться в их ситуации, но он совершенно не хочет слышать этих дурацких раздражающих фраз, намекающих, что это именно он всё разрушил.
— Давай поговорим начистоту, раз уж ты пришёл, — Чимин продолжает стоять у двери, убрав за спину руки и смотря на потерянного Тэхёна сверху вниз. — Когда мы начинали отношения, ты говорил мне о своих чувствах к другому человеку. У меня была похожая ситуация. Я, наверное, как никто понимал тебя. Я готов был пройти через это с тобой. Мы ведь нужны были друг другу. Ты говорил, что хочешь двигаться дальше, и мне действительно казалось, что ты двигаешься. До тех пор, пока ты не познакомил меня с Чонгуком. Ты же понимаешь, что ни черта ты не двигаешься? А даже если и двигаешься, то не вперёд, а вокруг Чонгука.
Тэхён отворачивается к большому светлому окну, от стыда пряча взгляд, уязвленный правдой, которую не готов был слышать из чужих уст. Он не хотел, чтобы кто-либо когда-нибудь узнал его самый главный секрет, но он и не подозревал, что настолько очевиден. Кто ещё догадывается об этом? Может, сам Чонгук? Может и он всё это время видит его влюбленный взгляд, видит эту жертвенность и готовность всегда, что бы ни случилось, подставить своё плечо, гораздо самоотверженнее, чем при самой крепкой дружбе. Тэхёну хочется провалиться под землю, исчезнуть с этой планеты, лишь бы всё вернулось на свои места, а его маленькая тайна оставалась навсегда в укромном месте.
— Я не осуждаю тебя, Тэ. И ни в чем не виню, — со вздохом Чимин отрывается от двери, к которой прижимался спиной, и усаживается рядом с Тэхёном на постель. — Раз уж мы начали отношения по большей степени с честности, то давай честно их и закончим.
— Ты хочешь расстаться, — тихо выдавливает из себя Тэхён, всё ещё смотря куда угодно, только не на парня.
— Я думаю, что так будет лучше. У нас не получится нормальных отношений, как бы мне ни хотелось. Ты правда мне очень нравишься. Может быть, я даже испытывал влюбленность. Но этого мало, Тэ. Мы оба не отпустили прошлое, и не похоже, что собираемся отпустить.
— Это из-за Хосока? Вы снова вместе? — хмурится Тэхён.
— Нет. По крайней мере, пока нет. Он просит меня вернуться, он и сегодня за этим встретил меня после работы, но я не думаю, что готов. Он посещает психотерапевта сейчас, ему становится лучше. Пока я просто хочу ему помогать. А дальше посмотрим. Я говорил тебе, что он совсем не плохой. Может, если бы не те проблемы, с которыми на тот момент он не хотел справляться, мы и не расстались бы. Но сейчас я думаю, что и ему пошло на пользу наше с ним расставание. Но объективно, конечно, отношения с тобой могли быть гораздо здоровее. Но я рад, что всё это между нами было. Мне было хорошо с тобой. Надеюсь, что тебе тоже.
— Прости. Я не хотел, чтобы всё так вышло.
— Я знаю. Ты не должен извиняться. Это мне не следовало так вести себя, бросать тебя возле моста. Я разозлился тогда. После этого я много думал о нас, и решил, что просто не выходит ничего между нами.
Тэхён молчит. Он не испытывает любви к Чимину, не испытывает влюблённости. Разве что привязанность, возникшую за эти месяцы. Но несмотря на это, ему, кажется, больно. Иронично, что отношения с Чимином продлились ровно столько же, сколько и отношения с Юнги в своё время. Может, судьба у него такая? Внутри становится пусто, что-то противно ноет, и хочется скорее уйти, побыть одному. Этой роскоши он себе позволить не сможет сегодня. Ему ещё за Уёном к Юнги ехать. Он и так задерживается после работы.
— Ладно, — медленно кивает Тэхён. — Я понял. Так, наверное, и правда будет лучше и для тебя, и для меня. Надеюсь, что Хосок справится со своей проблемой и у вас всё будет хорошо, — Тэхён поднимется с кровати, но Чимин хватает его за ладонь.
— Я тоже надеюсь, Тэ, что ты полюбишь кого-то взаимно и будешь счастлив с этим человеком, — Чимин встаёт и притягивает Тэхёна для объятий, мягко погладив его по спине, прежде чем отпустить.
Выйдя от Чимина опустошенным, Тэхён ещё некоторое время сидит в тишине в своей машине, пытаясь свыкнуться с тем, что он снова одиночка. Он никогда и не стремился место рядом с собой кем-то непременно занять, но за эти месяцы успел привыкнуть к постоянному присутствию кого-то, кому можно дарить поцелуи и объятия, с кем можно чувствовать себя нужным и желанным. Он всегда в этом нуждается, словно пытаясь для самого себя хоть как-то компенсировать свой синдром «хорошего парня».
Он сидел бы и дальше в машине, закрывшись ото всех и оставшись наедине с собой, но на телефон приходит сообщение от Юнги, который интересуется, где его носит, ведь он должен был освободиться ещё час назад.
Друг встречает его на пороге с ребёнком на руках. У Уёна изо рта тут же выпадает соска, повисая на пластиковой цепочке с прищепкой, прикреплённой к его футболке. Он радостно улыбается, завидев Тэхёна.
— Привет, — коротко улыбнувшись Юнги, Тэхён забирает малыша из его рук и чмокает в висок. Он настолько привык видеть ребёнка каждый день, что часы разлуки уже кажутся катастрофой. Когда он успел так сильно привязаться?
— Кто-то обещал приехать в шесть, — парирует Юнги, пропуская Тэхёна в квартиру. Навстречу ему тут же выбегает Юджин. — Хотя Юджин была бы не против, если бы Уён остался у нас, — он с усмешкой треплет дочь по волосам, и та снова убегает в комнату.
— Да я к Чимину заезжал, — отмахивается свободной рукой Тэхён. — Ты один?
— Суён уехала на день рождения к подруге. Я сегодня нянь. Ты голодный?
— Кофе бы выпил.
Юнги ведёт Тэхёна на кухню, и пока варит для них двоих кофе, снова прибегает Юджин, неся ворох своих рисунков, чтобы похвастаться. Тэхён, удобнее перехватив в руках малыша, принимается разглядывать цветные каракули, нахваливая дочь друга, от чего та довольно улыбается и принимается рассказывать о своих художествах с ещё большим энтузиазмом. Когда Юнги опускает на стол две чашки, она уносится снова в детскую, где её ждёт кукольный домик, в котором игра в самом разгаре.
— Вы уже сказали ей? — интересуется Тэхён.
— Пока нет. Решили подождать, пока живота не видно. Сначала не знали, как она отреагирует, но судя по тому, как её интересует Уён, проблем возникнуть не должно, — Юнги протягивает малышу корочку от французского багета, и он, взяв её в руку, принимается слюнявить беззубым ртом, вызывая у парней улыбки.
— Тащит в рот всё, что видит, — усмехается Тэхён.
— То ли ещё будет. Он уже хорошо садится, скоро поползёт. Вот тогда только и будете успевать всё изо рта у него вытаскивать.
— Надо бы купить эти штуки, которые блокируют дверцы, — задумывается Тэхён, вспоминая о кухонных шкафчиках, которые очень легко открыть.
С тех пор, как Чонгук с ребёнком переехали к нему, ему вообще пришлось многое пересмотреть в своей квартире. Теперь посреди гостиной лежит мягкий ковёр, на который они часто кладут Уёна вместе с его игрушками. В прихожей появилась ещё одна полка для обуви, потому что её количества стало вдвое больше. В гостиной под телевизором он разместил коробку, в которую скидывает все провода, шнуры и зарядные устройства, что Чонгук раскидывает по квартире. На кухне стоит высокий детский стульчик для кормления, который Уён стал осваивать совсем недавно, когда начал сидеть. Юнги прав, скоро ребёнок начнёт ползать, и значит, им с Чонгуком нужно озаботиться безопасностью квартиры для малыша.
— Как там Чимин? — отвлекает его Юнги, и Тэхён тут же мрачнеет, вспоминая недавний разговор с теперь уже бывшим парнем.
— Мы расстались, — бубнит Тэхён, размешивая сахар в чашке.
— Ого. Неожиданно, — Юнги удивляется, но комментарии и расспросы оставляет при себе.
Тэхён сначала тоже не спешит продолжать рассказ. Он смотрит в свой кофе, в котором от медленных помешиваний растворяется сахар, и кусает нижнюю губу. В конце концов он не выдерживает и решается спросить у Юнги то, что терзает его с того момента, как он покинул квартиру Чимина.
— Юнги, а ты когда-нибудь замечал, что… что я… мы… — неловко подбирает слова Тэхён. — Тебе не казалось, что Чонгук и я…
— Чимин приревновал тебя к Чонгуку?
— Что-то вроде того, но не совсем… — с сомнением кивает Тэхён.
— Ну, думаю, ваши с Чонгуком отношения были одной из причин, почему мы с тобой расстались. Поэтому, прекрасно могу понять Чимина.
— Что? — пораженно застывает с кружкой в руке Тэхён.
— Вспомни сам, вы же с Чонгуком ни на день не расставались. И сейчас не расстаётесь. Ты везде брал его с собой, хорошо, что хоть не в спальню. Мы с ним переругивались каждую минуту, проведённую в одном помещении, — ухмыляется Юнги.
Тэхён вспоминает то время, когда они с Юнги встречались.
— Ну и что, это же…
— Ты сам прекрасно знаешь, что для тебя на первом месте всегда был, есть и будет Чонгук. Ну, теперь ещё и его сын, — кивает он на Уёна, сидящего на руках Тэхёна. — Это давно уже не моё дело, но Чонгук для тебя гораздо больше, чем просто друг, это очевидно.
Тэхён нервно сглатывает. Что же это получается? Все вокруг всё видят и понимают, но молчат? Большим глупцом, чем сейчас, он себя ни разу в жизни ещё не ощущал.
— Если не хочешь, мы не будем говорить об этом. Повторюсь, это совершенно не моё дело. Я просто поделился своими наблюдениями, раз уж ты спросил. Это только между нами.
— Я люблю Чонгука, — тихо выпаливает Тэхён, опустив взгляд в чашку с кофе, который начинает остывать. — Всегда любил.
— Я догадывался.
Тэхён выпускает воздух из лёгких и на секунды чувствует что-то сродни облегчению. Словно то, что он нёс всегда один, теперь не казалось таким тяжелым, потому что есть кто-то, кто знает. Возможно, кто даже понимает его.
— Глупо будет тут что-то комментировать, ты и сам всё понимаешь. Только надеюсь, что это приносит тебе не слишком много страданий.
Оба они понимают, что не приносить страданий безответная любовь не может, но Тэхён кивает, благодаря друга за поддержку.
***
Следующим утром Тэхён уезжает рано. Чонгуку приходится тоже встать пораньше, чтобы завезти Уёна Намджуну, который любезно сидит с ним по средам. На его удачу, Чонгук в этот день недели заканчивает учебу уже в обед, и сразу забирает ребёнка, освобождая парням оставшуюся часть дня. Эта среда не становится исключением, и уже около трёх часов дня Чонгук и Уён возвращаются домой. В квартире Тэхёна без него самого как-то пусто и тихо, непривычно для Чонгука, который ещё не оставался здесь один с Уёном больше, чем на один вечер. Чтобы немного скрасить тишину, он включает телевизор, как раз попадая на музыкальное шоу, и несёт ребёнка на кухню, собираясь накормить. Сам он перехватил по дороге — они с Мингю съели по омуку, когда шли к метро.
Пока он наводит молочную смесь в бутылочке, Уён неотрывно наблюдает за ним, не забывая громко гулить и размахивать руками.
— Что, соскучился по папе, или так сильно проголодался? — улыбается Чонгук, переворачивая бутылочку в руках, чтобы молоко в ней равномерно распределилось по температуре. — Намджун тебе давал пюре недавно, так что не изображай дикий голод! — открутив колпачок на бутылке, Чонгук усаживается напротив стульчика.
Уён тут же хватает бутылочку руками, словно сможет её удержать, но Чонгук ему не позволяет, продолжая держать её рукой. Ребёнок, пока ест, внимательно смотрит на отца, слушая его негромкие добродушные бормотания о том, что он запачкал всю футболку.
В дверь звонят, и Чонгук осторожно забирает бутылку у ничего не понимающего ребёнка.
— Кто-то к нам пришёл, — ставит он бутылку на стол, и берёт сына на руки, чтобы он не вывалился со своего стула, пока отец будет открывать дверь. — Пойдём, посмотрим, кого это принесло.
Открыв дверь, Чонгук удивлённо приподнимает бровь. На пороге стоит Чимин.
— Можно? — интересуется он, кивнув куда-то за спину Чонгука.
— А Тэхёна нет. Он же уехал утром, — напоминает Чонгук, не понимая, что Чимин мог здесь забыть.
— Знаю. Мне нужно забрать вещи.
Чонгук пропускает, замечая, что у парня за плечами рюкзак. Может, он забыл что-то нужное, когда уходил в последний раз, думает Чонгук. Чимин снимает обувь и проходит в квартиру, расстегивая рюкзак на ходу. Он кидает в него планшет, который оставил на прошлой неделе на полке возле телевизора. Забирает свои футболки и запасную форменную рубашку из шкафа Тэхёна. Из ванной он забирает свой одеколон и щетку. Чонгук хмурится, стоя с ребёнком на руках посреди гостиной и наблюдая за Чимином, рюкзак которого постепенно наполняется больше и больше.
— Что происходит?
— Я же сказал, забираю вещи, — сдержанно отвечает Пак, но Чонгук замечает, как играют его желваки.
— Вы что, расстались?
— Твоими стараниями.
— Моими? Что ты имеешь в виду? Из-за того случая, что ли? — начинает догадываться Чонгук. — Хорош любовничек. Что-то пошло не по твоему плану, и сразу в кусты?
— Послушай, Чонгук, — Чимин зло хватает свой рюкзак, стоящий на полу возле дивана, и застегивает на нем молнию одним рывком. — От тебя слишком много проблем. И если бы ты думал хоть иногда не только о себе, удовлетворении своих потребностей и комфортной жизни, то заметил бы ещё кое-что. Раскрой уже, наконец, свои глаза. Постарайся хотя бы здесь не накосячить. Тэхён не заслуживает дерьма от тебя.
Сунув ноги в ботинки, Чимин разворачивается и покидает квартиру, хлопнув за собой дверью. Чонгуку требуется несколько секунд, чтобы выбежать на лестничную клетку вслед за ним.
— О чем ты говоришь? — в пустоту спрашивает Чонгук, смотря вниз, где ещё слышны шаги Чимина.
— Очнись уже, идиот, — бросает Чимин, прежде чем выйти из подъезда, и оставить растерянного Чонгука на лестничной площадке.
***
Тэхён возвращается на выходных. В Сеуле бушует непогода, и холодный пронизывающий ветер успел заставить его промерзнуть до костей, пока он добирался с сеульского вокзала до дома. Ещё и зонт, как назло, забыл, поэтому вся его одежда, включая даже футболку, надетую под рубашку и куртку, успела вымокнуть. Прилипшую ко лбу мокрую челку он пальцами убирает назад, чтобы не мешала, пока открывает дверь в квартиру, в которой подозрительно тихо. Закрыв её за собой, он кладёт связку ключей на комод и снимает с себя мокрые вещи, думая о том, что нужно не забыть отправить их в стирку. После такого урагана его куртка явно не готова к последующим выходам в свет.
Босиком он проходит в гостиную, включая свет в ней и заодно на кухне. Прислушавшись к звукам, он понимает, что Чонгук, по всей видимости, в ванной. Заглянув в их с Уёном комнату, он обнаруживает её пустой. Видимо, он купает Уёна. Туда он и направляется, чтобы сообщить о своём возвращении и спросить, что приготовить на ужин.
Войдя в ванную, Тэхён ойкает, обнаруживая, что Чонгук купается вместе с Уёном. Вода доходит лишь до бёдер Чонгука, а довольный Уён сидит на них, расплескивая ладошками воду вокруг себя, значительная часть которой попадает на пол.
— Тэхён! Уён, смотри кто вернулся, — замечает Чонгук в дверях друга и показывает на него сыну.
— Ничего себе потоп вы тут устроили, — Тэхён смущенно оглядывает лужу на полу, которую, видимо, расплескал ребёнок.
— Я не думал, что ему так понравится вместе мыться!
— Вижу, он в восторге, — криво усмехается Тэхён.
— Возьми его, мы будем вылезать, — просит его Чонгук и начинает вставать, одной сильной рукой прижимая к себе улыбающегося малыша.
Тэхён берет белое пушистое полотенце и растягивает его в своих руках, подходя ближе к ванне и принимая ребёнка у обнаженного Чонгука. Он чувствует, как его щеки начинают окрашиваться румянцем и спешит отвернуться, пока Чонгук ступает на мокрый пол и повязывает на бёдра полотенце.
Выйдя из ванной, Чонгук забирает сына из рук Тэхёна, собираясь вытереть его и одеть, а Тэхён в это время уходит на кухню, чтобы на скорую руку сообразить для них ужин. Уён, утомившийся водными процедурами, начинает клевать носом почти сразу, как оказывается в ползунках и футболочке, и Чонгук кладёт его в кроватку, где ребёнок безо всяких укачиваний засыпает.
***
Поужинав, вдвоем Тэхён и Чонгук перемещаются в гостиную, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм. Тэхён дома уже пару часов, а Чонгук всё ещё не решается задать ему вопросы. Он думал о происходящем все эти дни, что друг отсутствовал, но никаких ответов для себя так и не нашёл. Тэхён тоже вёл себя как обычно. Как обычно был весел, зацеловал Уёна, по которому так соскучился, расспросил Чонгука про учёбу и работу, рассказал о командировке. Ничего необычного. Разве что вечер остался проводить дома, а не отправился повидаться со своим парнем.
Устав от этих дум, занимающих все его мысли, от которых начинала побаливать голова, Чонгук сползает пониже на диване и устраивается удобнее на плече Тэхёна. Фильм уже дошёл до середины, а Чонгук всё ещё не вник в его суть. Он то разглядывает в полумраке гостиную, в которой они сидят, то, как сейчас, изучает профиль Тэхёна, который вовсе не кажется расстроенным и грустным.
— Тэ, вы с Чимином расстались? — решается спросить у него Чонгук.
— Ты знаешь?
— Он приходил за вещами. Почему ты не сказал мне?
— Да нечего говорить. Расстались и расстались, — он пожимает плечами, снова переключая внимание на фильм.
— Мы с тобой брошенки, — Чонгук ухмыляется с какой-то горечью.
— Пускай, — одними губами соглашается Тэхён и склоняет на бок голову, чтобы щекой прижаться к чонгуковой макушке.
У Чонгука ещё много вопросов. О том, что имел в виду Чимин, и считает ли Тэхён его виновным в их расставании, но он оставляет их на потом, на когда-нибудь. Сейчас он просто хочет впитать в себя этот по-семейному тёплый вечер, от которого внутри так хорошо, а рука Тэхёна так приятно обнимает за плечо. Чонгук чувствует спокойствие.
