You deserve better.

Секундная стрелка на циферблате настенных часов ползет медленнее обычного. Время тянется, а незнакомка все не приходит в себя. Сколько уже прошло? Семь или восемь часов? Хотя, чего уж тут говорить. Бедняжка с трудом не испустила последний вздох и будет замечательно, если переживет эту ночь. Квартира Макса, по счастливому для нас случаю, оказалась совсем недалеко, поэтому мы быстро доставили девчонку к нему и приложили максимум усилий по спасению жизни. Раны были обработаны, одежда поменяна, а лицо, пылающее адским пламенем, периодически смачивалось прохладными компрессами. Полночи позади, а наша «счастливая» троица даже не пыталась сомкнуть глаз, переживая за дальнейший исход событий, будь он не ладен. Даже Шон, преисполненный благодарностью, не собирался ложиться спать. – Ну, как она? – подскакиваю к хозяину квартиры с мягкого кресла, стоящего в углу гостиной и освещаемого, лишь приглушено горящим торшером. – Иногда открывает глаза, но по-прежнему бредит, – старший Фолл вымученно вздыхает и размахивает руками, разминая плечи. – Удивительно, что она осталась жива, учитывая все последствия потери крови после встречи с этим чертовым маньяком, – принимаюсь рассуждать, нервно нарезая круги от картины с волком до кресла и обратно. – Она рисковала собой, спасая Шона. Ударить незнакомца бутылкой по голове было неплохой идеей. – Макс громко и задумчиво тараторит вслух, вспоминая краткий пересказ истории своего племянника. – Процесс пошел. Что теперь будет? – Шон, притаившийся на полу около небольшого телевизора снова напомнил о своем присутствии, обеспокоенно бормоча самому себе под нос. – Какой процесс? – неожиданно для самой себя останавливаюсь, практически врезавшись в стену перед собой. – Не обращай внимания. Он сам не понимает, что несет. – Макс строго глядит на племянника и почти неуловимо подергивает головой из стороны в сторону. – Парни, что за тайны? – запускаю ладони в волосы и массирую виски, задавая очередной вопрос. – Если с девушкой что-то серьезное, и вы об этом знаете, давайте тогда отвезем ее в больницу. – Какая уж тут теперь больница, – мальчик испуганно машет головой и зарывает лицо в маленьких ручках, подгибая к ним колени, все так же сидя на полу. – Шон, возьми себя в руки, – блондин чернее тучи прожигает взглядом изрядно напуганного мальчишку. – Или вы мне сейчас же все рассказываете, или я иду в полицию! – приходится переходить к угрозам, потому что я очень сомневаюсь, что эти двое посвятят меня в курс всех дел. В эту ночь меня одолевает безумное желание помочь бедняжке остаться в этом мире живых. Просто наваждение какое-то, не отпускающее ни на секунду. В голове ком спутанных мыслей, не позволяющих думать о чем-либо другом, не касающемся особы в соседней комнате. И мне совершенно не по силам оказать помощь девушке, не зная того, что от меня так явно пытаются скрыть. Пора с этим разобраться. Более того, лицо пострадавшей мне очень знакомо, что заставляет еще больше о ней беспокоиться, склоняясь к тому, что вероятнее всего она учится в одном колледже со мной. Ко всему прочему я могу поклясться в том, что рана на шее девушки приобрела более сносный вид, нежели при ее обнаружении около магазина. Могу предположить, что тут дело в ее неких физических особенностях, проявляющих ускоренную регенерацию. Такое ведь бывает в медицине? Эту часть пазла от меня скрывают? Какую-то ее болезнь или же наоборот причину, по которой она выкарабкивается из предсмертного состояния? Если да, то откуда им это известно о незнакомке? А может она не такая уж и незнакомка? Неужели они ее знают? А если знают, то почему бы мне не рассказать об этом? – Джози, успокойся, – Макс аккуратно хватает меня за плечи и немного встряхивает несколько раз, очевидно надеясь на то, что мои извилины встанут на место и передумают тянуть в направлении полицейского участка, стоящего на стороже города в паре кварталов от нас, – не злись. Тебе это совсем не идет. – Он старается, как можно слащавей улыбнуться, но выходит совсем криво. – Почему Шон сказал, что больница уже не поможет? – окончательно запутавшись, подхожу к Максу вплотную и сверлю глазами в надежде на то, что сейчас он мне объяснит, происходящее тут и почему я одна до сих пор остаюсь в неведении. Он же молча раздувает ноздри длинного ровного носа и отворачивается к окну, из которого приглушенно и неразборчиво доносятся разговоры, не спящих людей. – Как мы справимся с этим? – двенадцатилетний паренек, словно сам себе раз за разом задает один и тот же вопрос, оставленный без ответа. – Да о чем ты говоришь? – разозлившись до предела и почувствовав, как голову сжимают невидимые оковы, подлетаю к младшему Фоллу. Вопросу суждено остаться без ответа, так как из комнаты, где находится пострадавшая, раздается пронзительный гортанный вопль. Никак иначе это не назовешь, потому что звук бьет по барабанным перепонкам, заставляя содрогнуться в ужасе. Тело неимоверно быстро заполняется предвкушением страха на плохое завершение событий и со лба стекает холодный пот. Сжав кулаки покрепче, несусь на всех скоростях к девушке, обгоняя Макса у дверного проема. Ударившись локтем о косяк и чертыхнувшись, пересекаю черту укромного помещения, зовущегося спальней хозяина квартиры. Слабо горящий ночник встречает меня тусклым желтым светом и помогает немного успокоиться, вселив надежду в глубине души. – Дышать…воздух…уходи…пожар… – девушка, оставленная нами на кровати пятнадцать минут назад сейчас изгибалась в нечеловеческих конвульсиях, сопровождающихся бессвязной речью и тяжело дышала. – Как я могу тебе помочь? – рухнув на край кровати и склонившись над ней, я старалась, как можно громче задать вопрос. Руки дрожат, а сердце нервно сжимается в груди, практически не пропуская ударов. Герой-спаситель, не желающий говорить всю правду, стоит позади и наблюдает за не радужной картиной вместе со мной. – Холодно… помоги…пожар в голове… – мне только начинает казаться, что я понимаю ее просьбы, как она выдает совершенно противоположное первоначально сказанному, чем загоняет в тупик и лишает каких-либо возможностей помочь. Беру светловолосую незнакомку за руку, потому что больше не в силах наблюдать за, корчившейся от боли, тенью на стене, что отбрасывает беспомощное тело. Доля секунды и моя рука сжимается в ее сильной хватке до хруста костей. Кисть неестественно выворачивается во внутреннюю сторону, в которою вообще не должна гнуться. Острая боль, зародившаяся в кончиках пальцев, моментально разносится по всему телу, обволакивая внутренние органы и поражая вены, несущие в себе литры крови. В глазах темнеет и на этот раз наступает моя очередь кричать. Макс, резким спасательным движением крепких рук, выхватывает меня у девушки, которая была категорически против разжимать свои каменные пальцы в районе моей ноющей кисти. От молниеносного действия Фолла я отлетаю в сторону и глухим ударом впечатываюсь в стену напротив кровати. Плечо, на которое пришелся весь удар, сжимается в спазме и тревожит пульсирующей болью. Голову заполняет непроглядный туман, и я теряю способность фокусировать взгляд. Попытавшись сделать глубокий вдох, сжимаю болтающуюся кисть не травмированной рукой и предпринимаю попытки оторвать свою пятую точку от пола. Битва с так называемой опорой под ногами проиграна и приходится плюхнуться обратно на твердый пол, покрытый миллионом мягких ворсинок, которые дважды не смягчили падение. Ум заходит за разум и пространство перед глазами плывет. Передо мной в нескольких метрах мелькает мужской силуэт в серой футболке, кружа около девчонки, которая возможно сломала мне руку. Ее крики и попытки оттолкнуть от себя Фолла бьют по ушам и заставляют сильно зажмуриться, в надежде отключиться от всех посторонних звуков. Режущие слух вопли превращаются в рев беззащитного тигра, которого стая волков разрывает в клочья. До меня доносятся сначала угрозы, затем панические требования, но заканчивается все мольбами о помощи. Собственно тем, с чего это все и началось. – Как ты, Джози? – лицо Макса возникает передо мной, когда находятся силы разлепить тяжелые веки. Оглянувшись по сторонам до меня доходит, что твердый пол сменился мягким зеленым диваном, на котором я неизвестно сколько пролежала. Прямиком из большого окна комнату освещают неяркие лучи солнца, а черное полотно постепенно уползает по небу, освобождая место утренней синеве. Светает. Значит, несколько часов я точно пробыла в отключке. – Как там девушка? – первое, что посещает мой нездоровый разум - это беспокойство за светловолосую жертву, которую мы нашли около магазина вчерашним вечером. Который изначально, не предвещал никаких бед. – Ух, какая! – Макс щелкает мне по носу смуглым указательным пальцем и наимилейше растягивается в улыбке. – А о тебе-то кто позаботится? – Я уже говорила, что ненавижу твои шутки? – ухмыляясь, протягиваю, поморщив лицо от неприятной боли в теле, которая неожиданно подкрадывается ко мне. – Говорила. И не раз, – Фолл хохочет, почесывая плечо, усевшись на краю дивана, но потом неожиданно становится очень серьезным, коим я его вижу очень редко. Разве только тогда, когда мы бегаем по утрам. В такие моменты он максимально сосредоточен. – С девушкой все в порядке, она даже успела принять душ и немного рассказать о произошедшем. Кстати, ее зовут Мия. И, да, она очнулась вскоре после того, как ты отключилась. – Произошедшее, безусловно, его веселит, несмотря на все перенесенные сложности ночи. Хотя, порой без такого настроя, как у него – никуда. – Как себя чувствуешь сейчас? – Относительно хорошо, – вымученно, но довольно отвечаю, почувствовав, как плечо отзывается слабой болью в месте ушиба, – Прежде не чувствовала себя более живой. – Короткий смешок снова заставляет сжаться из-за туго перетянутого плеча. Видимо, мне сразу была оказана первая помощь в этой квартире, превратившейся за одну ночь в домашний госпиталь. – Эй, Макс. Мия кому-то позвонила! – испуганно протараторил Шон, спотыкаясь о черный рюкзак, брошенный около дивана. – Вот черт! – Макс подрывается с места и бежит в спальню к девушке, запнувшись о тот же надоедливый рюкзак. – И правильно сделала. Ее близкие должны знать, что с ней все хорошо, – аккуратно поднимаюсь на локтях и выжидающе смотрю на мальчишку. – Не так сразу, – Шон переминается с ноги на ногу и внимательно изучает ковер под ногами. – Как твоя рука? – Рука, – мямлю себе под нос и перевожу взгляд на левую кисть, которая прочно загипсована, отделяя синей тканью большой палец. Боль слабо ощущается небольшим ноющим покалыванием, – Неплохо и практически не болит. – Тебе вкололи много обезболивающего перед тем, как сделать снимок и наложить гипсовую повязку. – Снимок? – спускаю ноги с дивана и похлопываю здоровой рукой по месту рядом с собой, приглашая Шона присесть. – Да, Макс отвозил тебя к одному своему другу доктору, пока я сидел с Мией. Там то и сказали, что у тебя перелом какого-то луча, но, к счастью, без смещения. – Голубоглазый мальчик с наимилейшим аккуратным носиком вдумчиво говорил, вспоминая то, что услышал от своего дяди. – Хватит! Я отлично себя чувствую! Я – это я! – тишину гостиной разразил женский крик из комнаты по соседству. – Ты не могла, не изменится. Это невозможно. Посмотри на свои раны. Они исчезли. А я просто хочу помочь, – несмотря на агрессивный настрой вчерашней пострадавшей, Макс разговаривал с ней совершенно спокойно, хоть и громко. – Я прекрасно понимаю, о каких изменениях ты говоришь! Никакого превращения… – девушка на секунду запинается, но потом все же продолжает, – или перерождения не было! И сам ты вообще кто такой? Давай в этом разберемся! Из спальни Макса доносится шуршание и топот нескольких шагов, после чего передо мной появляется невысокая девушка с растрепанными светлыми волосами, прикрывающими низкий лоб. Серые глаза медленно перебегают с Шона на меня, и обладательница узкого прямого носа принимается меня сканировать. Я не представляю, что сейчас творится у нее в голове и вообще узнает ли она меня. Взгляд, наблюдающий за мной, выглядит вполне себе дружелюбным, но бегающие желваки на точеных скулах сообщают о том, что девушка очень напряжена. Пухлые губы, то и дело постоянно приоткрываются в попытке заговорить, но каждый раз ее что-то останавливает. – Не уходи, – Макс бережно берет ее за руку и растерянно заглядывает в глаза, – Лучше вместе разобраться с этим. Теперь, у меня определенно складывается ощущение, что я одна в этой гостиной нахожусь в полном неведении происходящего. Никому неизвестно, что произошло бы тут дальше, если бы не раздался неожиданный настойчивый стук в дверь. Мы все переглянулись и лишь одна Мия облегченно выдохнула. Старший Фолл бросил на нее хмурый взгляд, после чего проследовал к входной двери и впустил томящегося посетителя. – Ты? – на пороге стоял тот, кого я уж точно не ожидала увидеть.