Власть случая

Снейпа выпустили вечером. Доковыляв до подземелья он кинул записку на постель Ала и забрался в чемодан. После выхода из больничного крыла ему с каждым шагом становилось все хуже. Снесённые ритуалом щиты надо было срочно восстанавливать. Чужие мысли, желания, секреты, обрывки ярких чувств и переживаний — все это лезло, мешало, бесило. Собственные способности усилились и сошли с ума. Сейчас ему даже рядом не нужно находиться. Какая там палочка, кажется, загляни в глаза — и человек как на ладони. Слава Мерлину, Моргане или самому Мордреду, студенты обходили его стороной, предпочитая глазеть издали. Добравшись до острова, парень растекся уже любимой звёздочкой по холлу. Центральный узел мягко завибрировал под спиной, принимая в себя излишки магии. Северус набрал побольше воздуха в грудь и медленно выдохнул, отпуская все и вся. Это напоминало цунами: волна схлынула далеко-далеко, а потом резко обрушилась, погребая под собой. Это был ад. Оглушенный. Слепой. В полной тишине, не чувствуя ничего, кроме пустоты, он застыл мухой в янтаре… Янтарь изначально был смолой… Странная мысль… А смола холодная или теплая?.. А тут тепло?.. А где это ТУТ?.. Почему-то сознание приходило издалека. Вокруг было Прозрачное, довольно тёплое или относительно холодное. Оно было везде, но, в основном, далеко и с боков. Оно обтекало что-то маленькое, неровное и спутанное, даже издавало звук. Плеск. В нем мелькали маленькие и юркие. Плотные и не очень. И было ещё что-то. Оно не имело плотности, только цвет — белый. Мелкими мазками это вспыхивало там и тут. А ещё Прозрачное натыкалось на большое и твердое. Обтекало и нежно притиралось к нему, собирая в дар мелкие частички Твёрдого. Твердому было все равно. Он был несплошной, как Прозрачное. Он был частью чего-то большего, от этого Большего шел жар, наполняя Твёрдого теплом. Это тепло переходило Шумным, расположившимся на Твердом. Им он казался холодным, потому что сверху было Лёгкое, а в нем обжигающее и яркое. Яркое несло жар всем — Шумным, Прозрачному, Твердому. Только Лёгкому не доставалось ничего. Но другие с ним щедро делились. С ним, да мелкими и шустрыми. И всё-таки Твердый был не однородным. Более твердый. Более рыхлый. Где-то звенящий тонкими и острыми. Или глухо отдающий пустой. В одной из пустот был кто-то. Кто-то был теплым. Он вбирал Лёгкого и выпускал обратно. Внутри него маленькое, но сильное, гоняло Прозрачного, заставляя носить частички, делавшие его другим, не таким как снаружи. Рядом с Сильным было Странное. Оно сыпало холодом и не могло согреться. Хотя в нем было тёплое. Оно не брало это тепло. Тогда Кто-то потянулся к Большому, и к Горячему, и к Прозрачному, и к Твердому за теплом. Странное наполнялось им медленно. Нехотя. Оно тоже, как Твердый от Большого, тянуло прохладное из Далёкого. Тёплое раздражалась, трепетало и сопротивлялось. Прохладное, наконец, обратило внимание на тёплое. Коснулось. Ещё раз. Ещё. Тёплое было подраным. Прохладное заполняло пробелы, остужая теплого. А когда заделало, полностью влилось в него, резко ударив в такт. С Сильным. С сердцем… Да. Маленький и Сильный был его сердцем. Странное — Магическим ядром. Сердце гоняло по телу кровь. Ядро — магию. Он лежал в пещере внутри старого вулкана. Снаружи плескался океан. В нем росли кораллы и плавали рыбы. Над водой, на острове, росли деревья. Пели птицы. Воздух был прозрачен. Небо чистое. А солнце жаркое. Его звали Северус Тобиас Снейп. Нет! Северус Тибериус Принц! Он принял Род. Там. Пред именами и деяниями предков. Он сознательно пошел на это - отдал кровь, принял магию. Он мог отказаться, мог не послушать. У него хватило бы силы и воли. Но они обе стояли на страже сопротивления и чувства противоречий, чтобы эти двое не вмешивались. Магия щадит детей своих. Дома и стены лечат. Теперь он был в этом уверен. А так же в том, что теперь этот дом у него есть. 28.07.20. Т.