Власть случая

В первые же выходные Северус портключом смылся в поместье, дела требовали разбора. Экономика давалась туго. Единственное, он понял, что никогда в жизни не желает этим заниматься. Проверить — да. Составлять, вести, высчитывать — увольте. Нужен был поверенный. На него нужны были деньги. Чтобы хорошо зарабатывать, надо не только уметь что-то, но и иметь на первых порах диплом престижного или, хотя бы, приличного учебного заведения или мастера-наставника. И то и другое стоили денег. А к мастерам вообще можно было попасть в кабалу на веки вечные. Дома его ждало объемное письмо от Райт с обзором европейских школ и академий с расценками и условиями поступления. И припиской: «О мастерах даже не думай». Руби с порога получил задание сделать подборку по меткам принадлежности и клятвам-ритуалам их сопровождающим. Что-то до сих пор скребло в душе, полузабытое, но неосязаемое и портящее идеальную картину. Мельком взглянув на расценки и столбики последнего баланса парень загрустил. Хог был единственной, а потому бесплатной школой. Высшее образование грозило вылиться в довольно крупную сумму. А самое печальное, чтобы получить грант на образование, надо было быть действительно гением и втиснуться в очень ограниченное число мест, при этом принеся реальную пользу и славу заведению уже во время учёбы. Престижные академии жёстко соревновались с мастерами в переманивании перспективных учеников. И только Женевская Академия Прикладных и Алхимических наук имела поддержку гильдий, ибо была основана несколькими магистрами смежных специальностей, явно для облегчения поиска достойных кандидатов. Не удивительно, что на последнем курсе студент должен был отработать год в качестве личного ученика мастера. Если тебя не выбирали, ты сдавал экзамен на мастерство и в девяносто процентов случаев отчислялся со званием и документами подмастерья, как неперспективный. Выпускались из нее только Мастера. Большинство студентов приходили, уже имея за плечами годы работы, деньги и диплом менее именитой школы; так в его случае идеально подойдёт «Высшая школа травничества и зельеварения» в Варшаве или Гранадская «Школа Зельеваров и ядоделов». Но тогда возникал вопрос с Мастером, к которому можно пойти на работу. Только крестная поставила на него табу. Значит, в этом году следовало основательно попотеть. Ему нужны были заказы и Малфой. Но метка… С собой он уносил объемные папки на изучение. Выпускники этого года все получили отдельные комнаты, чары от крыс он выучил в прошлом. Многоступенчатое зелье для Лорда было почти готово — четыре месяца кропотливой работы и пятьсот галлеонов в его копилку. Карл унес послание Малфою, а Северус сел перебирать задания от Слагхорна. Декан уже интересовался, в каком режиме будет работать его талантливый студент. Снейп оставил работу школьной лаборатории для прикрытия и теперь намечал график приготовления зелий для больничного крыла. Ещё нужно было сделать пару-тройку вылазок за ингредиентами в Запретный лес и обменять у Хагрида на дешевое, но забористое пойло волосы единорога и другие его находки. Может, удастся сварить что-то интересное. Парень небрежно пролистал несколько страниц «Зелий в истории магов».Взгляд упал на гравюру с изображением пиршественного стола, за которым разместились полулюди-полузвери. Заинтересованно хмыкнул, вчитываясь в текст. Суть была в том, что царь, устав от лицемерия двора, решил посмотреть на него без прикрас и поручил придворному магу сотворить что-нибудь этакое. Тот создал зелье, выпив которое человек раскрывал свою суть через звериный облик. Происшествие списали на шутку подмастерья. А царь велел приготовить зелье, заставляющее придворных говорить только правду. Так появился один из вариантов, впоследствии ставший основой Веритасерума. Зелье истины Снейп уже готовил, а вот Звериной сути нет. Надо было поискать рецепт. Люциус ответил быстро. Они встретились в конце сентября. В качестве знака доброй воли блондин удовлетворил любопытство и показал метку. Северус долго разглядывал темные линии на прозрачной коже, вслушиваясь в узор как в мелодию. Она явно фальшивила. Парень теперь часто замечал за собой это стремление чувствовать и вслушиваться в окружающее его пространство. Особенно остро это ощущалось в Запретном лесу, полезнее всего — в зельях и чарах. Все, связанное с природой, имело теперь неповторимый запах, магия же стала звучать натянутыми струнами и песнью тысячи голосов. Райт сказала, что так причудливо отреагировал его ментальный дар на расширение магического потока, связанного с родовой силой и проведенными ритуалами. Но если говорить о метке… — Я бы не хотел себе такое. — Тебе уже никто не предлагает, — улыбнулся блондин. — Ты хоть знаешь, что позволил на себя нацепить? — Это знак отличия и хорошее средство связи. — Связи… Да. Связал он вас знатно, ваш Лорд. — Северус залез в бездонный карман, выуживая папку с выписками. Вытянув один лист, протянул его Малфою. — Прочитай. Молодой лорд снисходительно принял пергамент. Прочитав, вернул обратно. — Что это? — Кай Деорий, трактат о рабах вольных. Четвертый век. Выдержки. И тут не он один. В этой папке информация только по меткам и отличительным знакам принадлежности, от брачных и вассальных до рабских. Познавательное чтиво. Могу продать. — Северус, мне не интересны сочинения школьника на тему… Второй лист лег прекращая монолог. Перечень авторов и трактатов. С геральдической меткой, подтверждающей подлинность списков. Половины из них не было в библиотеке Малфой-Менора, на треть имелась лишь сноска. — Семьсот галлеонов и папка твоя. — Это только главы. — Оригиналы ты не найдешь. И они не продаются, можешь уточнить у отца. Неотторжимая собственность. — Но эти ты продаешь. — Ты знаешь, сколько стоит обучение в Европе? Пять тысяч в год в школе среднего пошиба с приставкой высшая. Семь-десять в академии. И это не прикладные специальности. Если я хочу стать мастером, то придется раскошелиться на пятнадцать тысяч. У меня нет таких денег. Лет десять ещё не будет. Поэтому я продаю все, что пожелают купить, в рамках закона, конечно. Я хочу в Женеву, но Варшава тоже подойдет. Я реалист. На стол шлёпнулся кошель. — Тут триста. Завтра пришлю остальное. И свари мне ещё того зелья от нервов. — Хорошо. Пятьдесят за зелье и двадцать за специальный фиал. Доза — одна капля в месяц, для поддержания эффекта ясности. Ты же не хочешь стать аскетом и евнухом к тридцати? — Издеваешься? — Я предупредил. Можешь проверить на кроликах или котах в гон. Эффект налицо. — Я учту… На том разговор и завершили. Позже Абраксас Малфой сделал через сына заказ на пару списков, что по его сведениям хранились у Принцев. Северус обещал посмотреть на каникулах. Время шло. Ажиотаж среди девушек утих без подкрепления новыми «поступками». Пышногрудая прелестница с перрона устала от невнимания и закрутила с грифом. Наглая гриффиндорка вызывала стойкую неприязнь. После довольно грубого разговора она убежала в слезах, а трое заступников попали в больничное крыло. Сейчас место девушки пустовало. Хотя имелось две претендентки: Слизеринка и Рейвенкловка. Умные, симпатичные, осторожные. Северуса очень забавляли их торжествующие взгляды и тщательно скрываемое соперничество. И не только их. Ох уж эти девушки. Так и подмывало подойти к подруге и спросить, на что они спорили. Но он держался. Да и времени не было. Учеба. Подготовка к выпускным экзаменам. Репетиторство. Зелья для больничного крыла. Свой эксперимент. Вечеринки декана. Присутствовать на них приходилось, так как чаще всего они проходили в смежном с лабораторией классе. Не хотелось запороть проект. Рецепт Зелья животной сути нашелся в Хогвартсе. Даже не пришлось лезть за ним в Запретную секцию. Загвоздка была в другом: строго выверенные по времени этапы. Там не было ничего недоступного или запретного, это зелье было вызовом пунктуальности и мастерству. Строго по времени раз в день добавлялись ингредиенты. Каждый последующий вступал в конфликт с одним из предыдущих или их сочетанием. Двадцать восемь компонентов. Ровно один цикл на варку и столько же на настаивание. Возможность переделать только в следующем месяце. Первый вариант взорвался на первой неделе. Второй в начале третьей. Третий держался, но был готов рвануть в любой момент.