Власть случая

Законов Магии, по сути своей, не так много. Ничего не берется ниоткуда и не уходит в никуда. Каждое действие имеет свои последствия. Дары магии бесценны, и только ей и сестрам ее решать преподносить их или отнимать. Каждый должен быть достоин своих даров, что значит — развивать их всеми доступными способами. Все другие законы принадлежат в первую очередь Жизни, Смерти и Судьбе, и только в последнюю очередь магам. Чаще всего люди нарушают законы Магии и Судьбы. Жизни, как и Смерти, в общем, все равно, свое они получат в любом случае. Жизнь не терпит лишь когда ее создания коверкают, лишают первозданной гармонии, либо не дают вовсе попасть в мир, особенно если эти создания уникальны. Смерть терпелива, но любит мучить тех, кто бегает от неё. Только время бесконечно, все остальное нет. Оборвать жизнь нерожденного магического дитя, пойти сразу против Жизни, Судьбы и Магии. Нарушив разом два закона последней — уничтожить ее дар, разрушить уже созданное. Тем самым попасть под третий закон, усиленный энергией разрушенного ядра, получив откат, то есть, наказание, противодействие; и чем оно сильнее, тем сложнее восстановить баланс, искупить содеянное. А самое страшное, что по согласию Судьбы наказание ложится на плоть, кровь и магию, и переходит по наследству, в качестве родового проклятья, до момента искупления. А если нет наследников — ложится на душу, порождая неприкаянных призраков. Род Лисель не был особо славен, делал обереги, занимался травничеством и целительством, боролся с инквизицией. Последние пару столетий из него выходили колдомедики чуть выше среднего. Первой в роду всегда рождались девочки. И если не было сыновей, они приводили в свой род мужа. Так случилось с матерью Алелии и Алессандра. Мужчина имел склонность к чарам, это передалось и детям. Обереги девочки с самого детства более походили на артефакты, а мальчику прочили стезю целителя со специализацией на проклятьях, по крайней мере, так показывали тесты. Их отец работал по контрактам, периодически пропадая по нескольку дней, а то и недель. Возвращался всегда с деньгами и, нередко, с травмами. К тому времени их мать скосила подцепленная в больнице зараза, и Аллели в шестнадцать лет приняла на себя бремя главы рода. Алу было только десять. В следующем году он собирался в школу, но этого не произошло. Сначала свалился в горячке отец, потом брат. Она сама чувствовала признаки хвори, но не могла найти причины. По здравому размышлению решила, что болезнь в дом принес отец. Приведя его в себя и надавив зельями и словом Главы Рода, она узнала истину. Он каялся и божился, что не был в курсе, узнал только несколько месяцев спустя, когда сумасшедший от мести мужчина вырезал всю их группу по одному. За что? За смерть беременной жены, не сумевшей пережить гибель ребенка. Срок был маленький, живота не было видно. Лисель победил в той схватке, но должен был признать хотя бы себе, что то шальное проклятье наложил он. Защищая клиента от нападения, он выпустил заклятье, отрикошетившее в толпу, видел краем глаза, как вскрикнула и упала женщина, миниатюрная, стройная, слишком любопытная. Она сама вылезла в первый ряд, расталкивая мужчин, за что и поплатилась, не смогла пережить. Отец Аллели умирал от посмертного проклятья мужчины и собственного признания вины, позволившего проклятью лечь на его род, его детей. Аллели отрезала его от крови и магии, но это не помогло. С себя она смогла скинуть путы проклятья, но брат угасал. Перерыв половину Европы за полгода, смогла найти очень старые ритуалы — покаяния, обмена, воздаяния. Она готова была отдать всё, чтобы ее маленький брат был жив. Чтобы ее Род не прервался. — Я приказала вывезти все ценные вещи из дома, в том числе книги и портреты. Остались лишь стены, напитанные поколениями магов, и артефакты рода. Ни один не покинул порог дома. Моей задачей было сохранить камень Рода и жизнь брата. На свою я не надеялась и заранее оговорила возможность опекунства. Друзья семьи согласились воспитывать Алессандра до совершеннолетия. Именно тогда, в случае моей смерти, ему бы стали доступны скрытые в хранилищах ценности и счёта, с которых до той поры перечислялись деньги только на его обучение и содержание. Девушка помолчала, отпивая уже остывший чай. В ее глазах стояла пелена тех событий. — Я взяла на себя весь откат. Только на себя, выжигая силу дома, накопителей и дар брата. Последнее решила не я. Магия взяла свою плату, истребляя кровь преступившего закон, а вместе с ней и дар. Дом превратился в развалины за пару месяцев. — Вы пожертвовали кровью отца, магией и даром брата, а собственной немощью оплатили наказание плоти, — резюмировал Кевин, проникшись уважением к этой самоотверженной женщине. — Все имеет цену и последствия, — горько улыбнулась рассказчица, — я готова была отдать больше чем было нужно, но ровно столько, чтобы сохранить дар Жизни — Свой Род. За это мой талант стал полноценным даром, но исцелить себя могу лишь я сама, это мое наказание. — Только все придуманные тобой зелья ты варить не можешь. А от артефактов пользы нет, — зло сказал юноша, явно не первый раз начиная этот разговор. Она вновь вздохнула и послала брату ласковую, хоть и печальную улыбку. Северус потер переносицу обдумывая ситуацию. Случайность? Вся его жизнь состояла из случайностей. Если бы не белый мотылек, залетевший вечером в окно и упавший с обожженными крыльями на каминную полку, где среди прочих мелочей лежала небрежно брошенная змейка, он и не вспомнил бы о седом мальчишке. Но самое поразительное — мотылёк обжёгся о чашу с угольками костра Литы, вспыхнувших ни с того ни с сего. — Леди Лисель, позвольте вопрос. Когда вы родились? — Двадцать второго июня, в полдень, когда солнце было в зените. — Вы дочь Литы, — резюмировал мужчина. — Вот значит как. У меня с вашей покровительницей своеобразные отношения. Она была первой, кому я принес дары как Лорд Принц. Именно ее ритуалы очищения для меня самые болезненные, но и самые эффективные. При этом огонь вообще не моя стихия. По некоторым признакам могу сказать, что ваш брат прав. Мне будет дозволено помочь вам. Так что прекращайте заниматься самолечением. — У меня это неплохо получалось, — вздернула подбородок та, в упрямстве, так похожем на братскую, враз стряхнув с себя строгость и помолодев. Ведь по факту она была их ровесницей, что для магов ещё юность, хоть и поздняя. — Тогда диагностика? Вы подумаете над моими данными, я над вашими? — тонкая бровь фирменно взлетела вверх. — Я уже належалась, может, не сегодня? — Эти диагностики лучше проводить стоя, поэтому вам придется немного повисеть. — Э? — не поняла Аллели. — Делайте что надо! — воодушевился парень. — Вы согласны? — ещё раз уточнил зельевар. Девушка всхлипнула — и согласилась, в момент расслабившись. Северус достал палочку и произнес одну из модификации Левикорпуса. Пациентка поднялась над полом сантиметров на двадцать и зависла, чуть шевеля ступнями. Это привлекло всеобщее внимание. Первым отмер Норланд. — А это нормально, при ее травмах? — При моих «игрушках», как выражается братец, это недостаточно, — ответили сверху. — Я долго тут буду висеть бестолку? Принц отложил палочку и достал из воздуха уменьшенный до состояния жезла посох. Одни чары следовали за другими. Он внимательно разглядывал результат, оставляя детальный разбор для думосброса. — А теперь снимите всё, что не поддерживает вашу жизнедеятельность. Мне необходимо полчаса без всех этих побрякушек. — А может, не стоит, обойдёмся без этого? — из профессионала Аллели превратилась в капризничающую пациентку и ещё более противного мастера, не желающего расстаться со своей прелестью. За Северусом тоже был такой грешок, «только свои зелья», но он его старательно не замечал. — Вы хотите вылечиться? — вмиг выключил сочувствие мужчина, переходя в режим «почему приходиться работать с идиотами?» и опуская женщину в кресло. Капризный тон острым лезвием прошёлся по нервам. Его терпение было безграничным только для своих женщин, другие его быстро выводили из себя. — Если нет, не смею задерживать. Заключение по артефактам можете выслать совой в Принц-Холл. Если меня устроит результат, пришлю ингредиенты и обговорим сроки. Задаток в пятьсот галлеонов достаточен? Его тон был предельно холоден и вежлив. Прошлое спокойствие заменило отчуждение. «Обидчивая зараза», — пронеслось в голове у Ала. — «Сестрица тоже хороша, нашла время кокетничать». — Алли! Я с тебя сам сейчас все сдеру! Так что без может, не хочу и я стесняюсь! — Мы, наверное, выйдем, — потянул друга на выход Кевин. — Все не настолько лично, — женщина отвернулась, обиженно закусила губу, — поднимайте. Северус опять вздернул бровь, но указание выполнил. Повинуясь магии, на пол полетели подвязки, чулки, корсет и какое-то странное приспособление из пластин и цепочек. — Двадцать минут. Ваши чары работают вместо корсета. И не вздумайте опустить, пока на место не вернутся хотя бы два последних артефакта. Мужчина хмыкнул, но продолжил диагностику. Скорость смены техник и чар поражала. Он уже не давал себе труда хоть чуть-чуть анализировать, только всматриваться. Когда последняя вспышка потухла, он сам поднял и помог надеть странное крепление, попутно осмотрев спину в специальную прорезь в сорочке. Когда корсет занял свое место, он резюмировал: — С вами будет намного интереснее, чем с Лонгботтомами. Моё желание заняться родовыми проклятьями начинает сбываться, без усилий с моей стороны. — Вы просто везунчик! — сьязвила Аллели, морщась от режущей боли, всегда сопровождающей снятие артефактов. Она могла жить и без них, но это означало полную потерю чувствительности, от груди до кончиков пальцев на ногах. — Выпейте! — Северус протянул обезболивающее. — Мне требуются все материалы по проведенному вами, леди, ритуалу. По всем артефактам, вами используемым за это время, блокаторам и зельям. Что? Когда? Сколько? Как работали? Почему были заменены? Что дала замена? Вам понятно? — Да. Только у нас нет денег на все это. — Аллели, — выдохнул Принц прикрывая глаза. — Позвольте вас так называть. Моя жизнь — череда случайностей. Когда-то доверился я, когда-то мне. Сейчас ваша очередь. Я не обещаю быть добрым. Я не обещаю исцелить вас. Я не ангел и не Мерлин. Но все, что будет зависеть от меня, я сделаю. А плата… Я не бедствую. Вернёте артефактами, чувствую, они мне ещё не раз пригодятся.