Власть случая

Северус не жалел о своей смерти. Они танцевали вальс в вихре осенних листьев под чарующую мелодию. Он задавал вопросы, получая не совсем однозначные ответы. — Я нашел крестражи Тома Редла. — Он наказан. — Мне подсказали. Только эти кусочки души… — Души? Сет, радость моя, нам ли с тобой не знать: невозможно поймать ветер, нельзя расколоть душу. Это тебе не сахарная вата. Ты сам участвовал в таких ритуалах. Не вижу, что бы в тебе чего-то недоставало. Руки, ноги, голова, пальцы, волосы, нос вон какой, или в штанах чего поубавилось? А? Смерть смеётся, а Сет краснеет. — Леди! — Не хочешь, чтоб над тобой смеялись, не говори глупостей. Из неё можно вытянуть силу, а ещё разодрать ауру, расплести ядро, сотворить сотни слепков личности, потеряв при этом себя. Но душа останется. Она — лепесток первородного огня. Она сложнее и проще. Полюбуйся однажды на поцелуй дементора. Если представится возможность. — Дементоры… Кстати — Лонгботтомы. Там ещё есть что лечить? — Лейтяй! — в голосе Смерти сквозит добродушное восхищение. — Делай, что намеревался, там все сам поймёшь. Это ведомство Судьбы и Магии. Но не советую заканчивать раньше, чем будет озвучена цена искупления. — Учту. Мне стоит знать, куда лучше не лезть? — Дороги судьбы сами стелятся под ноги. Только ты должен решить, идти по ним или нет. А я всегда присматриваю за своими жнецами, даже за бывшими… Этот разговор вверг его в задумчивость на несколько дней, заставив пересмотреть некоторый опыт с другой точки зрения. Новая концепция ничем не противоречила старым знаниям, а местами хорошо дополняла. Медитации составляли большую часть процесса осмысления, попытавшийся копировать крестного малыш вызвал лишь лёгкую улыбку. Блейзу быстро надоедало сидеть в неудобной позе и он растягивался на траве, а позже вовсе приносил свои игрушки и тихо играл или дремал, устроив голову на щиколотках мужчины. Тот, слегка сменив позу, приноровился чесать темную макушку самыми кончиками пальцев, словно лаская приблизившегося кота. Несколько дней тишины. Первым прилетело письмо от леди Лонгботтом. Чопорные сухие фразы служили идеальным фоном громогласному «вы уже собираетесь что-то делать или нет?». Вторым явился филин Брауха. Наставник, за неделю внимательнее ознакомившись с проблемой, уточнял, стоит ли в это вообще ввязываться. Третьими пришли документы от Лисель с четырьмя накопителями и подробными инструкциями, куда их необходимо засунуть и что при этом прочитать. Артефактор предложила гениальный по своей абсурдности план: запитывать накопители непосредственно от алтарного камня, включив в их структуру его крупицы, а во время работы тянуть силы не из супругов, а из него по образовавшейся связи. Соответственно, все ритуалы по окончательной настройке должна была проводить действующая леди. Договаривались через Сметвика. Встреча не удалась, леди вновь попыталась показать норов и артачилась. Северус устало бросил: «как пожелаете», и аккуратно закрыл дверь. Получилось слишком громко? Сквозняк! И тугие петли. Точно вам говорю! Ну не мог же он хлопнуть дверью, помилуйте. Леди Блэк приходила в себя, покладистость, берущая корни в безразличии и банальной нехватке сил, потихоньку испарилась. Она методично принимала прописанные микстуры, но теперь в заказах встречались и косметические составы. А ещё, вместо подаренных книг она явно читала внуку хроники рода, казавшиеся малышу захватывающими, но очень страшными, сказками, которые он пересказывал другу на выходных под большим секретом. Северус с некой долей изумления и одобрения заметил улучшение манер Поттера. Но настораживало, как чуткий к интонациям ребёнок замирал и одергивал себя при любом признаке недовольства взрослых. Что ж, чужие методики воспитания его не касались. Если они не трогали его ребенка. Кстати, о детях и манере воспитания. Блейз и Драко были таки представлены друг другу. Здесь обошлось без предварительных напутствий. — Я должен быть хорошим в гостях? — уточнил крестник. — Ты должен быть воспитанным и вежливым. Драко рожден в чистокровной семье, его воспитывали в старых традициях. Решай сам. Мальчики пожали руки, но настороженно присматривались друг к другу, чуть ли не принюхивались, словно два пугливых зверька. Пока разговоры велись о увлечениях и питомцах, все вроде было нормально. Вроде. Но, едва коснулись темы уроков и знаний, запахло катастрофой. В итоге, стоило на полчаса выпустить малышей из виду, они поругались. Драко убежал в комнату в слезах, а Блейз просидел остаток визита на дереве. Узнать причину ссоры не удалось. Дети не захотели больше дружить. Драко назвал Блейза задавакой, Блейз Драко — пустышкой и куклой. При этом, когда Вальпурга Блэк пригласила в гости Нарциссу с сыном, ситуация практически повторилась. Поттер пожал руку и пытался подружиться. Старающийся показать себя, маленький Малфой распустил хвост почище родовых павлинов. Но, не привыкший бережно обращаться с вещами, ненароком сломал одну из новых игрушек Гарри и даже не извинился, ляпнув что-то про новые покупки и своего отца. Слово «отец» из уст Малфоя вылетало так часто, что Поттер его даже не услышал, а попросив Критчера собрать игрушки, пошел к бабушке, жалобно сверкая зелёными глазищами. Ведьма обещала отнести игрушку мастеру на починку, так как несколько плетений оказались повреждены и обычное Репаро могло лишь навредить. Вообще все игрушки были снабжены теми или иными чарами: успокаивающими, усыпляющими, от кошмаров, согревающими, внимания, концентрации или усидчивости, ну и лёгкой приязни, если игрушка двигалась и могла напугать ребенка. Многие из них прекращали воздействие после выполнения определенного действия: выиграть или проиграть сражение солдатиков, сложить все пазлы, собрать кубики, и неважно, в башню или в коробку, повторить фразу или сыграть в короткую игру. Гарри дорожил каждой игрушкой. Они были только его, даже если раньше принадлежали дяде Регулусу или крестному Сириусу. А Драко повел себя как Дадли. Это не было хорошей ассоциацией для крепкой и доверительной дружбы. Когда Вальпурга спросила, подружились ли они, малыш твердо ответил: — Нет. Он задавака и хвастун. — Про Забини наследник Малфой сказал то же самое, — прищурилась женщина. — Ага. Только Бизи не начинает разговор со слов «мой отец», — насупился ребёнок, — а про маму только чуть-чуть. — Ясно. Он не только сломал твою игрушку, но прошёлся по больному. — Он как Дадли! — не удержал праведный гнев малыш, потом опомнился, резко втянул воздух через нос, поджал губы, фыркнул. — Не лучшая характеристика для чистокровного, если его поведение равняют с магглом. Но Нарцисса твоя троюродная сестра, а Драко какой-никакой, но племянник. Постарайся быть к нему снисходительным. — Значит, можно не дружить? — хитро прищурился Гарри. — Можно, но быть вежливым ты обязан. — А если хочется сказать гадость? — Тогда ты должен быть вежлив вдвойне. Последи за Люциусом, как он говорит с другими взрослыми. Лорд Малфой мастер словесных кружев, его речь столь изысканна и вежлива, что собеседник редко видит оскорбление, а если даже видит, ничего не может поделать. «Вы меня просто неправильно поняли», говорит Малфой на такие заявления, не извиняясь. — Вроде «сам дурак»? — малыш склоняет голову набок и чёлка падает, открывая шрам, уже не воспалённый, а волшебные примочки делают свое дело, уменьшая его день ото дня. Совсем недавно проведенные ритуалы не дают маскирующим чарам держаться дольше нескольких часов. — Да, — Вальпурга гладит темные кудри. Первый ритуал воздаяния дал странные результаты. Ребенок стал рассудительнее, спокойнее, начал понимать «взрослые» разговоры и извлекать из них правильные, хоть и простые, выводы, а ещё заговорил с магическими барельефами змей на парселтанге. Про парочку довольно сильных магических выплесков и говорить не приходится, они были значительно мощнее первого. Второй ритуал — принятия в род в качестве наследника — заставил буйную шевелюру виться, а глаза принять более темный, не болотный, а скорее малахитовый оттенок. А также проснулся знаменитый темперамент, и стало ясно, что Джеймс унаследовал свое упрямство от матушки, урождённой Блэк. В следующий раз мальчишки встретились на представлении обществу маленькой Астории Гринграсс. Кроха держалась за руку шестилетней Дафны и норовила залезть пальцем в кремовые розочки на торте, пока никто не видел. На празднике собрались представители аристократии и министерства. Наличие детей не всегда являлось обязательным атрибутом. Связи и высокое положение поощрялись. Такие дни рождения до поступления в Хогвартс были единственной возможностью приглядеться к будущим одноклассникам загодя. Няни развлекали детей подвижными играми в саду. Девочки собирались стайками. Их темами были куклы, ленты и платья. Мальчишки, набегавшись с мячами, расходились по интересам. Малфой нашел благодарных слушателей и почитателей в толстячках Крэббе и Гойле, что с придыханием слушали задирающего от своей значимости нос Драко. Блейз и Гарри скрылись в зарослях, к ним присоединилась именинница, утащившая тарелку маленьких пирожных. Троица играла в следопытов, пытаясь отыскать новые для себя растения для гербария Блейза, а нашли несколько смешных камушков и кусок красной глины на обвалившиеся берегу ручья, для Гарри. Камушек с дырочкой был презентован девочке, та пообещала сплести для него красивый шнурок и носить как оберег. Выбрав самую тихую компанию, девочка не пожалела ни разу. Взрослые вполглаза следили за детьми. Хорошая выпивка. Изысканные закуски. Приятные неспешные разговоры. Договоренности о приватных встречах. Когда стало вечереть, Астория потянула кладоискателей к дому есть торт и смотреть салют. Вывернув из-за куста, они не заметили младшего Малфоя. Гарри налетел на него, Драко больно ударился локтем о камень, когда упал. Он еле сдерживал навернувшиеся от боли слезы и злость от обиды. — Ты специально, Блэк! Мой отец уз… Договорить ему не дали. — Твой отец?.. Он великолепен, умён, влиятелен… — Крёстный говорил, что он лучший выпускник на курсе и отменный боец, которым многие восхищались, — прервал Блейз, отвлекая внимание готового сорваться друга, что уже потянулся помогать белобрысому, пока тот не стал его обвинять. — Жаль, что тебя в его тени не видно, — разочарованно бросил Гарри, отворачиваясь и утыкаясь взглядом в стоящих за ними на террасе мужчин. Его лицо запылало, а уши стали малиновыми от смущения. Хорошо, что в сумерках это было не слишком заметно. Неловкость момента разрушила дама. — Мальчики, пойдёмте быстрее, салют уже вот-вот начнётся! — капризно протянула Асти, утягивая кавалеров дальше. — Мой отец обязательно узнает об этом, — баюкая ушибленный локоть, прошипел мальчишка, так и не заметив взрослых. — Ты так и не занялся воспитанием своего зайки? — насмешливо поднял бровь лорд Принц. Малфой раздражённо поджал губы.