Власть случая

— Только не говори, что в этом мире остались те, кого боятся сиятельные Малфои! — по комнате поплыл низкий бархатный смех, а потом оборвался на резком выдохе: — Хотя… Рабам там места нет. — Вы правы, молодой человек, и это, боюсь, моя вина, — голос раздался сзади, заставляя обернуться. На старом полотне, отображающем, словно зеркало, часть кабинета, появился хозяин. Малфоевская порода, подчёркнутая блеском седины и бриллиантов и редкими линиями морщин выдавала лорда. — С кем имею честь? — Северус выпрямился, но вставать не стал. — Лорд Арлен Люций Малфой, — представился портрет, чуть склонив голову. — Лорд Северус Принц, — мужчина все же поднялся для приветствия. — Дедушка, — раздалось придушенное от камина. — Да, Люциус? — серые нарисованные глаза чуть смягчились. — Почему ты не приходил раньше? — А почему не приходил ты? Эта картина не портрет. Просто возможность позвать кого-то из рода для консультации. Все мы в портретной галерее. А ты забыл где дверь, и сына к нам ещё не приводил, а ему уже пять. — Шесть. — Тем более! Северус отстранился от семейных разборок, отойдя к окну с линии удара. У него не было живых портретов. Вся история побед и ошибок была запечатлена в камне и мужчина иногда приходил погладить узкие листочки чужих жизней, когда своя утыкалась в тупик. Но хотел ли он иметь вот такие приметы прошлого, он не знал. Нет, ему хватало дневников, эмоциональных и беспристрастных одновременно. — Но вы все равно подглядываете? — Скорее подслушиваем, — усмехнулся портрет, — но больше приглядываем. После смерти твоей матери Абраксас решил не полагаться на чужое мнение и не слушать советы да глупые россказни старых холстин. И тебя таким вырастил. Это не плохо, — уточнил лорд, увидев встрепенувшегося было внука, — но и не хорошо. Англия теряет связи с Европой, а с ними основы нашего мира. Одной из таких основ или примет был страх. Сильные боевые маги никогда не боялись некромантов. Уважали, остерегались, опасались. Но никогда не боялись и не принижали их сил. — Трудно бояться того, кто прошел с тобой через смерть, — донеслось от окна. — Они такие же маги, как и мы. Искуснее, изощреннее, в чём-то могущественнее. Их сила другая, но они такие же люди, как и мы. Нельзя бояться дракона за то, что он дракон. — Но нужно остерегаться его огня, клыков и дурного нрава, — покивал Арлен Малфой. — Я так понимаю, вы уже получили и свою маску, и свои трещинки, молодой человек? — Да, — Северус почувствовал касание магии. Сработал механизм защиты тайны, но не найдя ничего, истаял, подтвердив самые худшие опасения. — Если Мориус и Алкмена ещё живы, передайте им привет от Аркто, — прозрачно-серые глаза заволокло туманом ностальгии. Северус прикрыл веки, перебирая в памяти имена турнирной таблицы. — Возможно, но не скоро. Его я видел лишь на Новый год, а её… Нет, не помню. Передам Мальве, может, она в курсе. — Цветочек? Забавная была девчушка. — С такой улыбкой, обычно смотрят на шаловливых внуков, нежно и снисходительно. — Этой девчушке сто лет в обед, — фыркнул Северус. — Я помню… Боевой рунолог-ритуалист — это нечто, — мечтательно улыбнулся старик, вспоминая молодость. — Я оценил, — Принц передернул плечами; он эти печати после того случая позвоночником чувствовал. — О! — восхитился старик. — Такой юный маг, а уже выходит против сотни. Силён. — Может, кто-то объяснит, о чем вы! — зашипел Люциус, переведя взгляд с одного на другого. — Прошу, — махнул рукой Северус, — вы знаете правила. — Знаю. И хорошо, что я всего лишь портрет. — Дед! — Внук! В Англии, — начал лорд, удобней прислоняясь к раме, — слишком мало по-настоящему сильных бойцов и с каждым поколением становится все меньше. А по вине Темного Лорда в последних двух не осталось достойных. Раб не может вступить на песок Арены, так как не может поднять палочку против хозяина. Да и смерть освобождает от всего. В мире есть Арена, именно так, с большой буквы. На ней проводят бои маги и магессы, выясняя свои силы, делясь опытом и отрабатывая дары и таланты. Случись что, именно они станут щитом магмира. Там свои правила. Поручитель представляет новичка и несет за него ответственность. Когда тот показывает достойный результат, его ставят на общие бои все против всех. Если он приглянется кому-то из сотни и они решат дать новичку имя, избранного вызывают на поединок, который всегда заканчивается первой смертью. Как ты понимаешь, в этот момент личные обеты и клятвы теряют свою власть. Остаются лишь те, что даны кровью, плотью и магией и ей же подтверждены. Раб же по сути своей вещь, как палочка не может колдовать без мага, так и раб в своих действиях несвободен. Все они продиктованы чужой волей. — Но я же… — Тебе позволено. Позволено, чтобы впоследствии воспользоваться деньгами, связями, жизнью. На Арене же вещи уничтожают, никто не будет возиться с починкой, если в этом не было цели. А это противоречит главному закону того места. — Какому? — Там убивают, Люциус, но на Арене ещё никто не умер, — бархатный голос от окна разливался спокойствием. — Как? — не понял Люциус. — А вот для этого и нужны некроманты. — Пару раз прогуляешься за грань и поймёшь, что в общем ничего там страшного нет, — усмехнулся Северус. — Кому как, молодой человек, кому как. — Умереть не страшно, Лорд Малфой, страшно умирать или не умереть. Посмотрел я на показательные выступления их Гильдии. Больше не тянет. — Но вы их не боитесь, лорд Принц. — Опасаюсь. Но бояться? Нет, не боюсь. В мире есть вещи и пострашнее. Мужчины замолчали, думая каждый о своем. Люциус нервно крутил трость, протирая дырку в персидском ковре. Его взгляд блуждал по комнате, в кои-то веки не находя себе места. Огонь, шкаф, картина, огонь, дверь, столик с напитками, свой бокал, бокал Принца, оставшийся на углу, тьма портьер, картина, огонь и снова картина. Арлен усмехался с полотна, кривя тонкие губы. В этом жесте сквозило презрение, непонятно на кого направленное: люди, события, прошлое либо будущее… Он был всего лишь картиной, слепком души. У предметов есть память, но не разум. Северус смотрел на сад за окном. Сумерки укутывали густозаросший уголок темной вуалью. Отблеск света из окон второго этажа золотился на ветвях. Случай. Его опять уберёг случай, позволив когда-то давно увидеть под маской величия дохлую тварь. А теперь ему приходится за ней подбирать, и даже ингредиенты с этой змеюки не поимеешь. — Так значит, вы не откажитесь составить мне компанию на завтрашней встрече? — осведомился Люциус словно между прочим. — В качестве ответной услуги за вампиров, — ответил Северус, не отрываясь от созерцания сада. — С кем нам предстоит встретиться? — Амерон. Он единственный, кто соглашается работать в Англии. — Не просто в Англии, но вообще с англичанами, — поправил мужчина, всё-таки отлипая от окна, и, подхватив бокал, вернулся на диван. — Он согласился прибыть сюда или нам придется переноситься во Францию? — Во Францию. Сюда их никакими посулами не заманишь. — С нашим министерством лучше вообще не пересекаться. Целее будешь, — усмехнулся брюнет. — Не могу не согласиться, — усмехнулся Малфой, зеркально копируя усмешку нарисованного родственника. Северус поднял руку в немом тосте.