Власть случая

Шлифованный камень древних катакомб холодил воздух. Кому они принадлежали — неизвестно. Маги приспособили их под свои нужды. Разгребли завалы, вычистили донжон, превратив его в магический лифт. Расчистили помещения, превращая их в кабинеты и залы. Самые глубокие подземелья с самыми запутанными ходами и самыми секретными помещениями были отданы невыразимцам. Именно они были хозяевами местной части муравейника, именуемого Министерством магии. Неприметный мужчина вышел из лифта там, где глубже казалось уже некуда. Взмах палочкой, от висящего на стене факела отделился огонёк, который полетел вперёд, освещая дальнейший путь. Возможность создания данного огонька являлась, по сути, пропуском в святая святых, иначе посетитель оставался в преддверии, ожидая проводника и не смея ступить в непроглядную тьму. Невыразимец прошел несколько коридоров, миновал освещенный зал и свернул в темноту. Поплутав ещё немного, он наконец-то добрался до неприметной деревянной двери, обитой полосами металла, с коваными петлями. За ней скрывался не очень просторный кабинет, но этого вполне хватало для его нужд. Одну из стен занимала большая карта Британских островов. Точки городов и поселений были раскиданы по ней словно муравьи. Руквуд не представлял, где искать необходимое. При всём при том мертвый младенец может быть где угодно — и нигде. Как? Как ему выполнить поручение? Мужчина не знал. — Август! — раздалось от двери, под покрытой пергаментно тонкой кожей рукой рассохшееся дерево даже не скрипнуло. — Твоим отчаяньем пропитаны все коридоры. Мне нечем дышать. И работать в такой атмосфере я тоже не могу! — Простите, Стефания, — мужчина низко склонил голову пред пожилой леди. Он часто видел ее седую макушку в залах Отдела тайн, иногда даже удостаивался чести поймать внимательный взгляд почти бесцветных глаз. Но кем она была он не знал, хотя слухи ходили разные. — Возьмёшь меня с собой, тогда прощу. — Светлые глаза блеснули из-под капюшона, а меж тонких пальцев завертелся подобранный со стола гвоздик-кнопка. — А я пока никуда не собираюсь, — смутился мужчина. — А я не про сегодня говорю. Возьми меня с собой как на землю выпадет снег. Многие считают начало года отличным временем для начала новой жизни. А ты как думаешь? — Это довольно символично, — Август неотрывно смотрел на замершую перед картой женщину. — Символы хороши, но от некоторых стоит избавляться. У вас будет лишь один шанс. Поборник уже нашел свои цели. Он принесет подарок Госпожи перерожденному. Холодное сердце найдет мудрость там, где все спрятано… Руквуд впитывал каждое слово. Наконец-то до него доходить, кто перед ним. Пифия. Вдруг дверь со скрипом отворилась и в комнату просочилась девушка. — Лорд, я могу вам чем… — Вон, — резко прикрикнул мужчина на девушку. В его душе волной поднималась злоба на ту, что посмела прерывать откровение Видящий. — Ой, — пискнула стажёрка, захлопывая за собой дверь. — Не стоило так с ней. Только женщина может принести тебе то, что ты ищешь. Мужские руки не должны касаться нерожденного, запомни это, Август, — пифия воткнула гвоздик в карту и вышла прочь. Руквуд ещё долго пялился на закрытую дверь. А потом взглянул на карту. Маленький, относительно молодой городок в глуши, выросший из большой деревни. Ближайший сосед — Литтл-Хэнглтон. А между ними марево исконно магической территории — земли Гонтов и их магловских соседей, Реддлов… Тем временем ветер нёс Карла над просёлочными дорогами старушки Англии. Пасторальные пейзажи, лоскуты полей и лесов, перерезанные реками и сшитые дорогами. Он почти закончил облёт. Последний круг над холмами и можно возвращаться, только найти последний паззл. Ворон заложил вираж и с удовольствием отметил, как отклонился в сторону медальон. Выровняв курс, он снизился. Медальон налился тяжестью, уводя прочь от деревушки, туда, где меж скрюченных деревьев виднелась полуразвалившаяся хибара. Влетев в разбитое окно и оцарапав крыло о острые осколки, ворон недовольно каркнул, с опаской присаживаясь на прогнившую балку. Повертел головой, рассматривая в вязи плетений схороненный под половицами тайник. Птичьим клювом тут ничего не сделаешь. Через мгновение на пол опустился затянутый в чёрное некромант, в распахнутом воротнике которого виднелась натянутая до предела цепочка медальона на шее. Он морщился и крутил запястьем, не давая бордовым каплям сорваться вниз с тыльной стороны ладони. Взмахом превратив половицу в труху, он левитацией поднял в воздух обнаруженный под ней перстень. — Так бездарно испортить твой дар, Госпожа, — с сожалением вздохнул он, наконец-то позволяя паре капель скользнуть на потемневший от времени металл, не задевая камень. После чего зализал ранку, давая ей затянуться. Кольцо недовольно зашипело, металл вспенился и опал наземь темными хлопьями. Серый камень с узором из вписанного в треугольник круга, пересечённого вертикальной чертой, освободился от сковывающих его чар вместе с оправой. Мужчина, не медля, обернулся вороном и, перехватив клювом до сих пор висящий в воздухе камень, предпочел удалиться сквозь дыру у дымохода, не замеченную ранее, чем опять драть крылья о стекло. Хорошо, что его мальчик вернулся в Женеву, не придется выяснять отношения с этими мерзкими духами. Не любил он родовое гнездо Принцев. Не любил. Руквуд наконец-то выбрался из загребущих лапок Джонса и подвалов Отдела тайн. Одно хорошо, за это время удалось договориться с Перл. Стажёрка поняла свою ошибку и была рада стать личной помощницей, а не бродить неприкаянной по отделам. Ей досталась небольшая конторка в углу и львиная доля бумажной работы. Мужчина оказался совсем не злым, как показалось девушке изначально, просто дотошным и въедливым, но мог и вспылить. Он шел по улочкам маленького городка. Таких, каких на просторах Англии сотни. Приземистые домики, аккуратные садики. Фермы на окраине с чистенькими, окрашенными белой краской, низкими заборчиками. Магазины в центре, обязательный паб и гостиница для туристов. Больница имела три корпуса, укутанные словно в зелёную вату, в кусты акации и прозрачные ивы. Родильное и детское отделение располагались в одном здании, стоящем отдельно, отличавшееся несколькими игровыми площадками перед фасадом. Мужчина зашёл внутрь и огляделся. Светлые стены, увешанные яркими плакатами. Большие окна, впускающие потоки света. Игровой уголок с раскрасками, книжками и игрушками. Стенд с именами, должностями и кабинетами врачей. Завотделением педиатрии был мужчиной, а вот акушеры все были женщинами. Он довольно хмыкнул. И уже хотел уходить, но почувствовал внимательный взгляд в спину. Помянув про себя Мордреда, понял, что не наложил отвод глаз. Пришлось улыбаться и выспрашивать о здешних врачах, делая вид, что ищет хорошую акушерку для беременной невестки, сами-то они в глуши живут и в город выбираются редко. Лёгкий невербальный конфундус придал истории убедительности. Тем же вечером он посетил Малфой-менор, где пересказал разговор с Видящей. Люциус кивнул на это. Дела шли медленно, ритуалы почти не приносили толку, пара торопыг уже получили обливейт и империус. Если бы не поддержка Розье, вновь зачастившего в менор… Люциус, привыкший строить глобальные планы, не замечал мелочей, злился. На мелкие изменения ему указывал старик, успокаивая и поддерживая. И лорд решил ждать. Время — единственное в чем его не ограничивали. К тому же Принц прислал послание о нахождение осколков на территории Англии. Один он уже передал некроманту, два других были на их совести, но хотя бы один нужно было достать. А места, куда вел след артефактов, доступностью не отличались, что Хогвартс, что Гринготтс. Но теперь это забота Малфоя. Сопоставив сведения, белокурый лорд выбрал альма-матер. Осталось нагрянуть туда с очередной или внеочередной проверкой Попечительского совета и забрать артефакт. Жаль, что он не особо представлял какой. Это обстоятельство делало задачу сложной, но не невозможной. По крайней мере он знал точное место — там где все спрятано. Удача улыбнулась лорду только на третье посещение, перед Хэллоуином.