***
Осень в этом году выдалась щемяще теплой и хрустально прозрачной. Даже вечно хмурый из-за туманов Лондон, словно умывшись первыми сентябрьскими дождями, радовал солнцем и первым золотом листвы. Принц втянул более сырой, а от того холодный воздух и неспешно пошагал от Министерства к клинике Св. Мунго. Увы, из Сербии, где находилась аномалия, в Англию лучше было проходить легальными путями межконтинентальных телепортов. Поэтому, убрав все добытые образцы и записав выводы по использованию немагической техники в зоне, лишенной магических полей, Северус через три дня вернулся на родину. Сегодня был день Лонгботтомов. Мужчина планировал проверить прогресс в восстановлении памяти. Сейчас он значительно замедлился, так как вместе с памятью о школьных годах понадобилась практика для их отработки. Но, в любом случае, Алису планировали выписать к Рождеству, остановившись на октябре восемьдесят первого, когда она слегла с горячкой из-за быстро развившейся пневмонии вследствие незапланированного купания в ручье. Тогда супруги не удержали палочки и почти час искали их на дне. Текучая вода мешала чарам призыва. Зато надурачились вволю и замерзли, впервые с рождения Невилла выбравшись одни на прогулку. Алиса сама выбрала этот момент. — Я хочу, чтоб последние мои воспоминания были счастливыми, а не обыденными или, тем более, жуткими, — заявила женщина. — Но я хочу знать, что случилось дальше. Алиса Лонгботтом была странной женщиной. Северус ее не понимал и воспринимал более как интересный подопытный образец, чем живого человека. Хотя, вполне возможно, это наблюдалось из-за ее некоторой потерянности в этом мире. Память возвращалась, но эмоциональный отклик на нее был очень слаб, женщина не знала, как к ней относиться. Во время проверок Принц ловил обрывки ее мыслей относительно мужа и сына. Сына она любила нежно и трепетно, рассказывала ему, что удалось вспомнить: любимые сказки, детские проказы, заветные секретики. Муж же, находящийся последние месяцы в магической коме, скорее наталкивал на размышления из серии «что я в нем нашла и почему именно он»? Но память о старших курсах должна была расставить все на свои места. Северус пересёк белоснежный холл, походя кивнул привет-ведьме и скрылся в хитросплетении служебных коридоров. До дверей завотделением он добрался привычно быстро. Коротко стукнув, потянул дверь. — Свободен? — уточнил он у зарывшейся в бумаги макушки. — А поздороваться? — поднял на посетителя опухшую рожу Сметвик. Рожу, потому что лицом ЭТО назвать было невозможно. — Здравствуй? — Северус приподнял бровь в немом вопросе и поставил перед коллегой флакончик антипохмельного зелья. — Ты всегда знаешь, какие подарки нужно дарить. — Целитель шустро присосался к горлышку, через мгновение блаженно откидываясь на спинку кресла. — Что отмечали, раз тебе понадобились подарки? — Принц расположился на стуле, вытянув ноги и устроив локти на столешнице. — Потерю, Северус, Потерю! Я потерял приставку и.о.! И теперь заведую этим дурдомом полноправно. — Соболезную, — откликнулся мужчина, но тут же перевел тему, скользнув взглядом по заголовкам медкарт. — Как дела у моих мышек? — По плану. Ты точно не чудотворец? — густые брови поднялись вверх призывая покаяться и выложить все грязные секретики. Тонкие губы скривились в усмешке. В темных глазах вспыхнул вызов. «Ну и что ты мне сделаешь?» — словно говорил он. — Магглы говорят, что развитые технологии не отличимы от магии. У магов то, что нельзя объяснить и повторить, приравнивается к чуду… или черной магии… А я пока не определился, кто же я? Бог или Мордред? — Как определишься, дай знать, я приготовлю тебе отдельную палату с видом на дворик. По старой дружбе, — отзеркалил одну из улыбок собеседника целитель. Дурные привычки заразны. Мужчины понимающе переглянулись. У них, как у многих сильных мира сего, был один диагноз на двоих — комплекс бога. — Уж лучше вы к нам. — Низкий голос стал почти мурлыкающим, рокочущим. — Мордред! — Сметвик резко мотнул головой, стряхивая наваждение и откидываясь обратно на спинку стула, и когда только успел так податься вперед. — Ты, змей-искуситель! Не трожь мои мозги! Они мне еще дороги, как память… Мужчины рассмеялись. Северус подхватил папки, помахал ими в воздухе и взял курс на палату своей подопытной мышки. Все-таки глава отделения был неправ, реабилитация не была гладкой и ровной. Обмороков было больше допустимого. Алиса исподволь пыталась ломать его установки. Мужчине стоило больших трудов раз от раза возвращать ее сознание в заданный каркас. Дверь отворилась с небольшим скрипом, прошедшимся тупым ножом по стеклу звенящей тишины. Напряжение в палате можно было пощупать. Две женщины стояли в разных углах в боевых стойках. Слава предусмотрительности медперсонала, отобравшего, по прямому приказу Принца, на входе палочку у леди Лонгботтом. Так что женщины бессильно сжимали кулаки и сверлили оппонента взглядом. Невилл уткнулся в юбки бабушки, не прячась, скорее, в тщетной попытке удержать ту от рукоприкладства. Алиса балансировала на грани обморока, упрямо борясь с закладками и императивами. — Так! Еще одна подобная выходка, и я переведу вас, Алиса, в Цюрих. Там отличный госпиталь с послушным персоналом, а главное, данная лечебница закрыта от посещений. — Мистер! — Лорд Принц, регент Лонгботтом! Ваше пренебрежение нормами элементарного этикета мне уже в печенках. Покиньте палату. И проветрите наконец это чучело, от него несет нафталином. — Северус жестко усадил молодую женщину на кровать, проверяя пульс и рефлексы, даже не повернулся на отчаянно хлопнувшую дверь. Патриарх семейства уже выучила: орать на этого мага бесполезно. Можно лишь разбудить тьму, что голодным взглядом посмотрит в твою душу, и, самое страшное, она найдет, чем поживиться. — Алиса, последнее предупреждение. Меня не будет почти до Самайна. Менять планы в угоду вашим истерикам — увольте. Желаете поселиться на соседней койке с супругом в миленькой рубашечке с длинными рукавами — Мерлин в помощь. Контроль я ослабляю по максимуму, а вот успокоительное придется увеличить. И удержитесь от встреч с родственниками хотя бы пару недель. — Невилл? — Тем более. Пусть пишет письма и следит за бабушкой. Он уже большой мальчик. — А что делать мне? Я схожу с ума в тишине от мыслей, возникающих в голове ни с того ни с сего. — Ведите дневник. Я скажу Сметвику, что вам нужен психолог, работающий с потерей памяти. Это не по моей специальности. Комплексная реабилитация это не только о магии, теле и памяти, это еще о психике. А здесь лучше обычный психолог. — Проверяли? — Проверял. С детства и до сих пор в случае необходимости или затыка я обращаюсь к специалистам. Я не бог. У меня очень много консультантов в узких специализациях. Меня научили просить и принимать помощь. Теперь этому необходимо научиться вам.74
18 августа 2023 г. в 21:41
Химеролога-неудачника с гениальными способностями в области прогнозирования звали Освальд Гринберг. Истинный ариец — высокий, плечистый, голубоглазый и квадратный. Такой небольшой двустворчатый шкафчик с антресолькой. Причем прямоугольным в нем казалось все — фигура, лицо, ладони. Тем больше в ступор вводил его голос. Он был чистым и достаточно высоким для такого телосложения. Но это, скорее всего, пройдет с возрастом. Оззи, как громила предложил себя называть, недавно исполнилось двадцать три. В группу середнячков он попал по недосмотру своего куратора. Увы, такое иногда случалось с новичками. Кстати, Оззи получил новое имя — Крэз.
На Дель он быстро надоел хозяину, и Северус прицельно отправил его к мастеру Лю Мэйну, для восстановления. А чтоб громила не сбежал от добрых китайцев, его нагрузили кучей расчётов по созданию свертки для исследовательского центра, определения ее полезной площади, флоры, фауны, возможности изоляции и превращения в плавучий остров с возможностью подъема в небо. Последнее Оззи предложил сам, перечитав очередной маггловской фантастики.
— Он действительно гений расчётов. Если все удастся, я попрошу Гринберга возглавить аналитический отдел. Будет просчитывать влияние наших задумок на окружающий мир. И это будет единственное теоретическое подразделение в моем центре.
— А если не получится? — Кевин потянулся, подав очередную шпажку с мясом. — Сделаешь химерологом?
— У него химеры, как у меня проклятья. Мы оба занимаемся ими, когда хочется отвлечься от основной нашей деятельности. Это не является для нас самоцелью.
— Именно он будет сводить все части твоего плана и делать прогноз? — подытожил Норленд.
— Да. Его это увлекает — расчеты и концепция затеи. Оззи ее самый преданный фанат, — усмехнулся Северус.
— Ее ли? Или возможности воплощения всего того бреда, что он поглощает из маггловской беллетристики?
Мужчины призадумались. Через минуту над поляной поплыл громкий смех.
Так, обсуждая планы, они провели еще пару часов. Ночь была дурманящие прекрасна.