Снимая оковы

      Питер уже третий час пытается разгадать точную формулу сыворотки. Благодаря Джеймсу, он смог перевести несколько русских отчетов, отыскав ответы на несколько вопросов, и возобновить шифр, который он должен разобрать… Те, кто придумал сыворотку, были очень осторожны, чтобы сохранить ее в тайне. — Даже не думай, — отворачиваясь от очередного поцелуя, Питер продолжил записывать какие-то данные в планшет, — Карен, проверь.       Джеймс не отлип от него. Сидел сзади, опалял его чувствительную кожу горячим дыханием, иногда прикусывал мочку уха, получая в ответ злое шипение вперемешку со слабым стоном. — Джим, ты отвлекаешь меня, — сжалившись, Питер протягивает левую руку назад и осторожно поглаживает солдата по волосам, — Закончу с отчетами и я буду в твоем распоряжении. — Обещаешь? — Барнс проходится по ладони языком, заставляя парня повернуться в его сторону, а затем целует. Поцелуй получился долгим, но не слишком страстным. — Обещаю.       Остальные несколько часов они проводят в тишине. Барнс иногда, когда ему чертовски не хватает прикосновений Пита, проходится по его телу руками, заставляя обратить на себя крохи внимания, а затем возвращается к чтению.       Комиксы нравились ему не меньше книг, но отдавал предпочтение он второму, считая нескончаемые строки букв более продуктивным занятием.       После нескольких неудач, Питер все же смог найти правильную комбинацию, которая на восемьдесят три процента совпадала с найденными частичками в крови Барнса. — Все? Теперь ты мой? — большие ладони тут же стали разминать затекшие плечи, — Идем в кровать, — уже вовсю целуя его ключицы и скулы, Зимний подхватил парня на руки и повалил на кровать. — В этот раз с презервативом, — подцепив пальцами края худи, Питер в один рывок стянул его с тела мужчины, — Мне пришлось попотеть, чтобы отмыть себя от семени… А еще я купил смазку, мазь немного раздражает мою кожу.       Мужчина удовлетворенно чмокнул его в нос и принялся ласкать его соски. Джеймс был страстным, но в тоже время и нежным любовником, всегда спрашивал не против ли Питер попробовать что-то новое, расспрашивал о его ощущениях. Барнс ставил удовлетворенность и желания Питера превыше всего. — Джим, — Паучок любил обращаться к солдату ласковым прозвищем, — можно в этот раз я кое-что попробую? — солдат замешкался, так как не совсем понимал, чего от него хотят, — Просто ложись, а остальное оставь мне, — Питер уже подмял Зимнего под себя и стащил с него спортивки, вот поэтому они нравятся ему больше джинсов, — Тебе понравится, обещаю.       Хитрый проблеск в медовых глазах лишь позабавил солдата. Спустя несколько дней, Питер больше не стеснялся своей и его, Джеймса, наготы. Во время соития, они, как малые подростки, заново изучали тела друг друга, открывая для себя нечто новое.       Питер устроился сбоку, присел на колени и, так сексуально нагнувшись, выпятив ягодицы вверх, достал его вставший член из боксеров. С минуты насмотревшись на немаленькую плоть, парень принялся облизывать скользкий от предэякулята член. Он слышал, как сбивалось дыхание Барнса каждый раз, когда он касался чувствительной уздечки и посасывал головку, чувствовал как дрожат его руки от желания насадить его глотку до конца, чтобы его нос коснулся выбритого лобка… От разыгравшейся фантазии Питер и сам потек как девственница, пришлось надрачивать и себе, но Барнс быстро схватил его за руку и отвел ее от вставшей плоти. — Мх, — обиженно захныкав, Питер попытался вобрать член хоть наполовину, заставляя себя расслабиться и не сомкнуть челюсти на чувствительной плоти.       Вроде бы все получалось, и единственный оставшийся дискомфорт был в том, что его скулы сводило от постоянного напряжения, а чертов Барнс, похоже, не собирался кончать.       Когда его дырочки коснулись скользкие пальцы и растянули его на одну фалангу, Питер захлебнулся стоном и хотел было выпустить член изо рта, но его остановила железная рука Барнса: — Не отвлекайся, — продолжая одной рукой фиксировать кудрявую голову на своем члене, второй он все также растягивал дырочку парня, — Детка, ты можешь взять глубже, я знаю… Кх.       А Питеру от столь дрожащего голоса сносит крышу. Он позволяет солдату и дальше растягивать его нежное отверстие, а сам изо всех сил пытается исполнить просьбу своего мужчины. Он и впрямь утыкается лицом в лобок, а после нескольких движений головой, которые сопровождались играми языка, он с готовностью принял порцию спермы и позволил Барнсу прижать его сильнее.       Когда его наконец-то отпустили, Питер выглядел взъерошенным и запыхавшимся, он немного вспотел и теперь его кудри так мило прилипали ко лбу.       Барнс притянул его лицо к себе и нежно поцеловал натруженные губы, большим пальцем руки очерчивая саднящие скулы мальчика. — Иди ко мне, — вынимая из колечка мышц скользкие пальцы, Барс усаживает Питера верхом на себе, но не дает ему усесться на вновь твердый член, — Я еще не до конца разработал тебя, ты растянут лишь на две фаланги.       Питер недоволен, но сказать что-то против не решается. Хватается руками за изголовья кровати и подставляет соски под нежные ласкания губ. Остаток времени он может лишь стонать и просить закончить с подготовкой как можно быстрее, потому что дальше терпеть он не сможет.       Мужчина раскатал по стволу презерватив, как того и просил Питер, а затем насадил на себя изнывающего от желания Паука. Парень стонал так громко, что Барнсу пришлось закрыть очаровательный рот рукой. Их отношения все также были в тайне, которую уже хранил Брок и не раз подшучивал над ними во время заданий. — Скорее-е, загони его глубже, — Питер обхватил его лицо руками и страстно поцеловал, заставляя солдата глотать каждый его стон, — Мне так хорошо, Джим.       А затем череда бешеных толчков и бесчисленное количество оргазмов, после которых Питер надолго переставал что либо соображать. Он был хорошенькой куклой в руках умелого кукловода, который давал ему то, чего так жаждал Паучок.

***

      Шли недели, а Питер так и не смог разгадать последний элемент сыворотки. Он понятия не имел, что такого было в той жидкости, которая изначально должна была быть синей… Тут должно быть что-то еще… Нужно связаться с Фьюри и получить образец крови Капитана.       С Джеймсом дела шли хорошо: Питер помог ему с отрывками воспоминаний, которые, он надеется, в будущем вернутся к нему полностью, а также узнал, что у Гидры есть специальный код, который, даже при большом сопротивлении, может сломать волю Джеймса и вернуть под свое крыло послушного солдата.       В первую очередь, он разберется с кодом и изучит последний взломанный архив, который нужно отправить в сеть ЩИТа. — Где сейчас Джеймс?       Еще со вчерашнего вечера Зимний солдат отправился на неизвестное Питеру задание. Брок уверял его, что понятия не имеет в какую дыру закинули его любовничка, лишь попросил не слишком переживать по этому поводу: «Это же Зимний солдат, что с ним случится?». «Данные местонахождения не определены.»       И эту чертову фразу он слышит уже в четвертый раз. Четвертый! В какую дыру занесло его Зимнего монстра, раз даже Карен не может его отыскать.       Решив не беспокоиться по пустякам, Питер скинул Фьюри еще несколько грязных секретов Гидры, а затем лег в кровать. Без Барнса было одиноко, а еще жутко холодно. Солдат, несмотря на прозвище, был очень теплым и часто согревал мерзнущего паука, закутывая его тушку в одеяло и укладывая себе под бок…       Питер поежился, сильнее зарылся в мягкие простыни и по горло накинул плед. Даже это не могло дать ему то чувство тепла, которое возникает в присутствии Барнса.       Полночи Паук беспокойно метался в собственной кровати, изо всех сил пытаясь уснуть и не думать о судьбе Зимнего солдата. В голову лезли дурные мысли, которые еще больше тревожили юношеское сердечко.       Затем наступила благодать. Сон накрыл его с головой, и он вновь почувствовал то самое тепло. Во сне он ощущал, как к его нежным устам прикасаются теплые губы Джеймса, как тот обыденно укладывает его возле себя, любезно укрывая пледом его голые плечи… Его ручной монстрик всегда так нежен с ним.