Снимая оковы

      Питер проснулся рано, на часах было шесть утра, а спать он больше не мог. В комнате не было Барнса, хотя он отчетливо ощущал резкий запах пороха и стальные нотки крови… Бросив быстрый взгляд на пустующую половину кровати, Питер заметил, что подушка было помята, так же как и простыня. — Карен, Зимний солдат приходил в комнату? «Мистер Барнс вернулся ночью, около двух часов, а затем ушел, вы проснулись на полчаса позже его ухода.»       Вот оно как, значит, ощущения тепла были вызваны не сном, а Барнсом, который вернулся к нему и по-тихому лег в кровать. Паук был намерен серьезно поговорить по этому поводу, он так долго ждал его возвращения, а Джеймс не соизволил даже сказать о своем прибытии! «Александр Пирс вместе с личной охраной поднялся на второй этаж. Он движется в сторону Вашей комнаты, Питер. Программа по самоуничтожению и копированию файлов включена, отправляю данные главе ЩИТа.»       В комнату вошел довольный Пирс, а за ним и его личная охрана. Среди всех этих людей Питер знал лишь Брока, что тревожно поглядывал в его сторону. — Питер, мой мальчик, — Пирс подошел к нему вплотную, сжимая его плечо в правой руке, — Я так рад, что с тобой все в порядке.       Не оценив актерскую игру мужчины, Питер осторожно бросил взгляд на Рамлоу, который изображал из себя серьезную статую. — О чем Вы, сэр? — Этой ночью один из охранников заметил, как Зимний солдат выходил из твоей комнаты. Он думал, что солдат пришел тебе навредить, и тут же связал его. К счастью, теперь твоей жизни ничего не угрожает.       Господи, как такое могло случиться? Что за цирк тут творится и, самое главное, где теперь Барнс? Что с ним сделали? Рассказал ли он то, о чем должен был молчать, и как его накажут?       Рой мыслей мелькал в его голове и приносил немалую боль. Он боялся, что его мужчине снова сделают больно, а что еще страшнее, обнулят и применят код, который вновь сделает из него послушную марионетку. — Где он сейчас?       В глазах Пирса что-то мелькнуло. Это было что-то страшное, настолько пугающее, что его паучье чутье задрожало и издало один, самый болезненный из всех импульс. Питер снова сделал что-то не так?.. — Он в криокапсуле*, мы заморозили его, чтобы он не мешал во время процесса.       Земля ушла у него из-под ног. Как, как такое могло случиться? Что он упустил, где не доглядел?! — Во время какого процесса? — с трудом выдавив из себя слова, Питер замер.       Он не хотел слышать ответ, не хотел, чтобы его подозрения подтвердились… Нет! Нельзя! Он сможет все решить, он исправит, поможет своему хищнику снять тяжелые цепи. Да, все так и будет. Он не позволит его обнулить! — О, доктор Лиам предложил опробовать новую терапию, — Пирс так мило улыбнулся при мысли о грядущем представлении, — Я пришел за тобой, чтобы ты посмотрел на коррекцию Зимнего солдата.       Мысли вертелись в голове с такой скоростью, что в какой-то момент Питеру стало плохо. Ему было трудно дышать из-за комка страха, что застрял в его горле и приносил тупую боль. — Вы не можете так поступить, — на колкий взгляд, что бросил в его сторону Пирс, он нашел оправдание, — Он мой пациент, моя научная разработка… Вы просто вломились ко мне и говорите, что кто-то, помимо меня, исследует объект моих разработок!       Александр одарил его жестоким взглядом, показывая, что он может поступать так, как ему вздумается, но ответом остался довольным. Парень талантлив, умен, наделен суперсилой, но есть в нем один изъян — непокорность с нотками добросердечности и сострадания. Это было то, что больше всего ненавидел Пирс — пацан до скрежета в зубах правильный. — Мой мальчик, я понимаю твое негодование, но поверь мне, я не стану потакать твоим капризам, если они касаются моего оружия. Лиам проведет свой эксперимент и, если что-то пойдет не так, я всегда могу его обнулить — стоит тебе только попросить.       Ловушка! Его загнали в невыгодную ситуацию, жестокую и бесчеловечную… — Идем, Зимний солдат уже заждался.

***

      По прибытию на нижний этаж, Питера не хило так потряхивало, нервы сдавали, и паучье чутье ничуть не помогало. Парень пытался выглядеть отстраненным, не заинтересованным во всем этом дерьме, что так неожиданно устроил Пирс. Знаете, ему удалось выглядеть спокойным и отчужденным ровно до того момента, пока в окошке криокапсулы не показалось знакомое лицо.       Барнс находился в этом холодильнике с самого утра и, не знай Паркер о его суперспособностях, уже бы начал волноваться о его жизненных показателях.       Несколько человек уже готовились к предстоящей процедуре, внося в небольшом железном контейнере какие-то капсулы с яркой жидкостью… Нет, подозрения о сыворотке суперсолдата сразу отпали, цвет был не соответствующим да и, если подумать, зачем Зимнему вкалывать то, что и так находится в его организме?       Когда криокапсула открылась, спустя несколько минут Зимний солдат открыл свои затуманенные глаза и осмотрел присутствующих. Все, не включая взволнованного Питера, дерганного Рамлоу и спокойного Пирса, были до жути испуганы и готовы в любой момент покинуть помещение. — Солдат, — глава Гидры кивнул на койку, — садись и веди себя спокойно. Это приказ.       Мужчина не перечил. Не проронив ни слова, он, одарив своего Паука успокаивающим, незаметным для других, взглядом, сел на указанное место и принялся ждать.       Молоденький парень, тот самым Лиам, которого Питеру так хотелось прихлопнуть, стал возиться с непонятным препаратом, кидая в сторону юного агента высокомерные взгляды. Питеру было плевать на этого выскочку, но ему было тревожно, что он, потакая безумным идеям Пирса, сильно навредит его мужчине.       Он стоял возле Брока, и его руки сильно дрожали. Он не мог оторвать виноватый взгляд от солдата, что так спокойно ждет неизвестной, но уже уготованной ему участи. — Что эта за препарат? Я должен знать, что Вы собираетесь с ним делать!       Лиам зло покосился в его сторону, но решил промолчать и дать право ответить Пирсу. — Мой мальчик, не стоит так волноваться, с солдатом все будет хорошо, и ты сможешь продолжить свои эксперименты. Но, — глаза старого маразматика, несмотря на лилейный тон, светились яростью и угрозой, — давай ты не будешь устраивать истерик и капризничать, игрушками надо делиться, ты ведь знаешь это? Пусть теперь Лиам поиграется с совершенным оружием.       Питер хотел было возразить, но Брок вовремя ткнул его локтем в бок. Мужчина, ставший поручителем их маленького секрета, пытался уберечь пацана от беды.       Тем временем Барнс уже был прикован к кушетке. Верхняя часть его тела была нагой, к груди прикрепили датчики, а в вены на руках ввели иглы с тем самым раствором.       Мужчина лежал спокойно, не обращал внимания на собравшихся возле него врачей и взвинченного Пирса, ему не было до них дела. Джеймс следил за трясущимися пальцами его мальца, что с каждой минутой становился лишь бледнее. Зимний солдат хотел его успокоить, сказать что-то утешительное, сжать хрупкие кисти рук… но затем наступила боль.       Первые порывы были терпимы, и он, сжав челюсти, не издал ни звука, чтобы не пугать и так взволнованного Паука, но когда его мозг, по ощущениям, стал плавиться, и все это стало приносить адскую боль, не сдержался и попытался вырваться. — Что-то пошло не так… Ему больно… Прекратить… Нужно прекратить… больно… — Питер не прекращал шептать, смотря как Джеймс корчиться от боли, — Хватит! Вы убиваете его!       Он рвался к солдату, что в припадке бился на хрупкой кушетке и издавал звериные рычания, но его не пускали. Брок, по приказу Пирса, пытался удержать суперсильного парня. — Вы убьете его! Хватит, эта дрянь губит его! Если Вы не остановитесь, то навсегда потеряете свое оружие!       Александр ждал отчета от того самого Лиама, что нервно встал в сторонке и приказал ассистентам вколоть какое-то успокоительное или, в крайнем случае, приложить шокером. — Лиам, что происходит?! — глава Гидры, поняв что этот олух не скажет ничего внятного, стал орать на всю комнату, — Отключить подачу препарата!       Пока до всех дошло, что этот эксперимент был ничем иным, как большой ошибкой, Зимний солдат смог вырваться из пут кожаных ремней и, в порыве гнева, сразу же убить одного из врачей.       Черная радужка его глаз расширилась, делая его взгляд более безумным, заставляя других сжаться от страха и крепче ухватиться за оружие. — Солдат, отставить.       Пирс, несмотря на дрогнувший голос, держался молодцом и не стал сразу же отступать к выходу. Но и он, прекрасно зная о возможностях своего оружия, нервно поглядывал в сторону двери. И не зря…       Барнс, в одно мгновения, свернул шею еще одному человеку, охраннику, который так некстати дернул дулом пистолета в сторону Зимнего.       Питер пытался взглянуть в глаза Джеймсу, перехватить его взгляд и успокоить. Агент видел, что та дрянь навредила его мужчине, и с этим нужно что-то делать. — Что ж, раз все так сложилось… Мистер Лиам, мы оставим Вас и Зимнего солдата, надеюсь, Вы сможете все исправить.       Александр бездушно, наплевав на вопли мужчины, двинулся к выходу, а за ним и все остальные. Брок тащил за собой Паука, что все также упирался и отказывался идти. Несомненно, Паркер был согласен, что эта выскочка, заварив всю эту кашу, сам должен был расхлебывать последствия, но не когда дело касалось его Джеймса. — Отпустите! Оставьте меня, только я могу ему помочь!       Брок шипел ему какие-то проклятия и просил одуматься, настаивая, что Барнс сейчас не в себе и может ударить его, как тогда в спортзале. Но Питер не уступил, получив согласие Пирса, он, вместе с недо-доктором, остался в закрытой комнате.       Паучок стоял спокойно, пытался показать зверю, как и в первую их встречу, что он не опасен и не несет угрозы. Лиам же, свернувшись клубочком возле двери, уже пустил слезы и кричал, кричал и кричал… В конечном итоге, солдату это надоело, и он ударил его башкой об дверь. — Джеймс… Ты ведь помнишь меня, да? Это я — Питер.       Мужчина ничего не ответил. Он подолгу изучал стоящего парня, следил за каждым его движением, прислушивался к его дыханию и манере речи. Видимо, его монстрик не совсем понимает, кто он, и как Питер с ним связан.       Когда Барнс стал надвигаться к нему, Паучок не стал отступать или предпринимать попытки самозащиты, он решил быть умнее и позволить Зимнему вновь довериться ему. — Твой Питер, — зажатый между стеной и солдатом, Паркер выдохнул ему прямо в губы, с трудом сдерживая свое желание поцеловать его.