Сицилийская иллюзия

Идея о море витала в доме еще долго. Все, от мала до велика, согласились, что выбраться к воде стоит обязательно, тем более, в такую-то жару! Поэтому пару дней подряд огромная семья загружалась в авто сразу после завтрака и отправлялась плавать да загорать. Сантино наслаждался этим, кажется, сильнее остальных, продолжая уроки плаванья, резвясь с кузенами, и веселясь вовсю. Микеле в конце концов тоже растаял, наблюдая, что его детям здесь хорошо. Правда, они с Сильвией больше грелись на солнышке. Ну, каждому свое, верно? Возвращались всегда все довольные, загорелые и ужасно голодные. Так что, после пляжа и душа следовал сытный обед и тихий отдых до самого вечера, пока родичи вновь не собирались за одним столом, распевая песни и шумно общаясь. За это время Сантино не удавалось поговорить с Ридо. Максимум, только поздороваться или пожелать ему доброго дня, потому как, их дороги в эти дни совсем не пересекались. Юноша почти и не надеялся на успех (встречу с мужчиной), когда в одно утро снова сбегал в сад полюбившимся способом. Понять, что же его так тянуло туда, было сложно, хотя глубоко в душе зрело осознание того, что он скучает по Бернетти. На взаимность этого чувства рассчитывать вряд ли стоило, но Джентиле с удивительной упертостью жаждал хотя бы повидаться с объектом своего интереса. — О, — увидев Ридо возле колодца, снова раздетого по пояс, парень не сдержал удивленного вздоха. Мужчина часто дышал, отчего его грудная клетка вздымалась, завораживая видом крепких мышц; а кожа слегка блестела от пота. Похоже, он застал его в разгар тренировки… — Salve, signor! Хорошее сегодня утро, да? Санни немного смущался, но был искренне рад такой встрече. В этот раз он был одет в свободные шорты песочного цвета и голубую рубашку, которая красиво оттеняла цвет его кожи. На лице играла улыбка, а глаза сияли. — Доброе утро, Сантино, — мужчина поднял взгляд на сияющую улыбку парня и улыбнулся в ответ. Им долго не удавалось побыть наедине и сейчас казалось, что Микеле выскочит из-за угла, предчувствуя разговор сына с доном. Но в доме по-прежнему было тихо и сирены не завыли, так что, отдышавшись, Ридо осушил знакомую парню чашу с холодной водой и переключил всё внимание на юношу. Тело пока было покрыто потом и мужчина не спешил надевать рубашку обратно, к тому же, Санни его уже видел, и раз не отворачивается от отвращения, рассматривая шрамы, значит — всё нормально. — Уже полюбил Италию? Слышал вчера, твои родители и сегодня собрались на море… Не хочешь поехать с нами на озеро? Оно, конечно, куда хуже моря, да и кафе там нет, зато будет долгая прогулка под очередные рассказы Луки, купание и пикник. Ну как? Что-то мужчине подсказывало, что парнишка согласится не раздумывая. Так оно и произошло. После завтрака, когда все начали собираться на пляж, парень уже был в знакомой ему машине. Автомобиль направился вглубь острова. Правда, ехали они совсем недолго, минут пятнадцать. Озеро было рядом и очень большим. Оно утопало в зелени, да и людей здесь было в сотни раз меньше. Тишина, пенье птиц, теплое солнце и веселящий всех Лука. Сегодня он был в ударе и в очень хорошем настроении, отчего Санни хохотал не переставая. Он стал маленькой звездой в их отряде, которому доставалось все внимание мужчин. Тем не менее, он был в полной безопасности. Лука и Альдо, хоть и отмечали удивительную красоту парня, но все же были просто дружелюбны и вежливы, прекрасно осознавая какие виды на парня у их Босса. Конечно, для них было странно наблюдать такое сдержанное поведение Бернетти к тому, кто ему нравится. Отчего ценность Сантино возрастала в разы. Ридо не был монахом и жил вполне раскрепощено в пределах своей спальни. Там были и парни, и девушки, и взрослые мужчины-пассивы, и опытные женщины. Каждый приносил в жизнь мужчины частичку чего-то нового. Будь то знания, опыт, умения, или просто время, проведенное в наслаждении. Никого мужчина не обижал, не бросал и не угрожал расправой, как показывали часто в кино про мафиози. Он никогда не бил своих любовников, даже если те умудрялись перейти границы дозволенного. И никто не оставался надолго. Были у него и те, за кем он ухаживал, были и те, кто бегали за доном сами, но сейчас мужчина был особенно сдержан. Обычно, когда он проявлял любовный интерес к человеку, тот оказывался весьма скоро в его объятьях. Сейчас же шел четвертый день знакомства. Альдо был весьма озадачен. Сначала он подумал грешным делом, что Ридо боится Микеле, но после одумался. Джентиле хоть и был отцом мальчика, но ни как мужчина, ни как ячейка общества не представлял дону угрозу. Неужели их Босс влюбился? В кой-то веки ощутил настоящее прикосновение любви? Как в тех сказочках, что он сам рассказывал своим дочерям на ночь, где прекрасный принц одумывается и находит свою единственную и незаменимую половинку. В озере первым оказался Лука, оставляя Альдо «заботы» на берегу. Нужно было припарковать машину под тенью деревьев, найти хорошее место для пледа и расстелить его, а ещё осмотреть местность, удостоверившись, что дону никто не помешает и только после нырнуть в воду самому. Все шло так легко и непринужденно, что Санни едва ли мог понять опасения отца. Конечно, Микеле привык держать детей возле себя под постоянным надзором, но так было в Америке, далеко-далеко за океаном. А здесь, в Италии, все шло иначе. Альдо, Лука и Ридо не казались юноше тем типом взрослых, чьи разговоры нудно слушать, а в дела вообще не стоит лезть. Отнюдь! Эти люди были интересные, яркие и относились к нему по-доброму, словно они старые друзья. У Сантино словно появилось разом три старших брата, каждый из которых мог показать ему что-то новое, научить чему-то, или, на крайний случай, хотя бы рассмешить. На этот раз юноша почти не боялся заходить в воду, точно зная, что пойти ко дну ему не позволят, и уже смелее заходил туда, где вода достигала его груди, самостоятельно пытаясь плавать. Вода в озере была прозрачная, как слеза, а место вокруг — тихое. Создавалось впечатление, что оно принадлежит только их компании. Только они могут наслаждаться размеренным отдыхом, брызгаясь и пытаясь погрузить друг друга в воду… Лука с Альдо даже подхватывали парня на руки, «выбрасывая» его в воду, как с трамплина. Пару раз было страшновато, а после Санни хохотал и просил еще. Только немного устав, он выбрался на берег, присев рядом с Бернетти. У остальных двоих энергии, казалось, был неуемный запас, так что, они не мешали. — Знаете, а ведь я и правда, полюбил Италию, — обратился он к дону, спустя несколько минут уютной тишины. Капли медленно стекали с его волос на спину, даря прохладу, и мысли его невольно вернулись к колодцу в саду. — И Вы ускорили этот процесс… — L'importante è che non provochi i tuoi incubi, — негромко проговорил мужчина, смотря на своих людей в воде и зная, что парень его не понимает. Последние минут двадцать на берегу он о чем-то сосредоточенно думал, погруженный в собственные мысли, пока не пришел Санни. Но через несколько мгновений угрюмый настрой сменился привычной мягкой улыбкой и голосом. — Хочешь Тарокко? — губы перешли в игривую усмешку, видя замешательство парня. Через минуту Ридо уже был возле машины и доставал из багажника небольшую плетеную корзину. Внутри оказалась еда. Катерина заботливо сложила «сыновьям и внуку» перекусы: бутерброды, сыр, вино и фрукты. Выудив апельсин красного цвета, мужчина вернулся на плед и начал чистить. — Лентини славится апельсинами красного цвета. Ел такие когда-нибудь? Закончив с тонкой кожурой, которую вначале пришлось поддеть перочинным ножом, дон разломил фрукт напополам и вручил одну часть юноше. Вкус был не менее странным, чем сам вид: кисло-сладкий, отдающий сбором ягод, но всё же — вкусный. Вскоре подоспели Альдо и Лука, видя, что раздают еду, но схватив по самому большому сэндвичу, решили прогуляться, поймав красноречивый взгляд Босса и легкий кивок в сторону, пока Санни расправлялся со своей порцией угощения. — Где ты живешь в Америке? Чем занимаешься? — Мы живем в Лейквуде, это в Колорадо, — юноша неспешно доедал необычный фрукт, дивясь, почему же его мякоть такого цвета. Возможно, когда-то давно он слышал о «кровавых апельсинах», но видеть вживую и, более того, попробовать — довелось впервые. Что ж, еще одна вещь, которую открыл для него Бернетти… — Там неплохо и даже красиво… Но мы редко куда-то выбираемся, максимум на такие вот пикники или экскурсии. Так что, это моя первая большая поездка и сразу за океан! Сантино широко улыбнулся, его губы от сока тарокко стали еще ярче. Отсутствие двух других мужчин он даже не заметил — перед его глазами существовал только дон, потому, что тот слушал. — Я только-только школу закончил, так что, из занятий дома остались одна музыка и дискуссионный кружок, — продолжил он, потянувшись за водой. Пара капель пролилась мимо, очертив красивую линию от его подбородка, по шее и до ключицы. Закрыв бутылку, он вернул её на место, затем стерев одним движением влагу с тела. Джентиле желал соблюсти правила вежливости, поэтому поинтересовался у мужчины в ответ: — А чем Вы занимаетесь? Отец говорил, что Вы важный человек, — тут Санни слегка покраснел, опуская глаза, — наверное, поэтому он не хочет, чтобы я ездил с Вами, думает, я буду мешать… Но ведь все хорошо, правда?.. Последний вопрос прозвучал неровным голосом, выдав тревогу юноши. Он не мог ослушаться Микеле, но и терять новую, увлекательную дружбу тоже. Поэтому, скажи Ридо, что мальчишка для него обуза, это разбило бы ему сердце. — Правда, — мужчина засунул в рот последнюю дольку своей половины фрукта и так же запил водой, окинув взглядом своих людей, что сели вдалеке и теперь украдкой погладывали на дона, пока тот не видит. — Не переживай. Ты хороший парень и нам всем с тобой комфортно. Сначала мы хотели тебе просто показать это место, твою Родину, а теперь как-то и невесело без твоей компании. Твой отец просто переживает за тебя. Правильно делает, конечно. Как и любой ответственный родитель, что отпускает сына впервые от себя так далеко. Но с нами ты в безопасности. Веришь? Бернетти дождался, когда Санни поднимет смущенный взгляд на него и улыбнулся. Он не стал возвращаться в разговоре назад и называть свой род деятельности. К чему? Рано или поздно мальчишка всё равно всё узнает и тогда даже на километр близко не подойдет. Такие люди, как Санни и его отец, слишком боятся приближаться к тем, кто запятнал себя, пусть и ради Семьи. Пока у них самих всё хорошо — от тебя будут держаться как от прокаженного. Уж Ридо знал не понаслышке. Такие добропорядочные люди, как семья младшего Джентиле, отвернулись от него в первую очередь, зато, когда самим понадобилась помощь… — Почему ты занимаешься музыкой? Хочешь стать музыкантом или это прихоть родителей? Слова Ридо успокоили юношу за пару мгновений. Он выдохнул, польщенный признанием о том, что без него бывает скучно, и смог говорить дальше. Легко отвечая на любые вопросы, лишь бы мужчина продолжал интересоваться им. — На самом деле, всё просто удачно совпало, — Санни тепло улыбнулся, думая о семье. — Я захотел заниматься музыкой после того, как мы однажды побывали на концерте большого симфонического оркестра. Меня тогда буквально разрывало, потому что, я хотел сразу и на фо-но, и на скрипку и даже на флейту… Но пришлось выбрать что-то одно, чтобы не вредить учебе. Ну, и родители мечтали, чтобы мы с Агатой занимались каким-то творчеством, помимо школы, и развивались. Так что, мы легко пришли к соглашению, и я стал ходить в класс по фортепиано, и с тех пор ни разу не пожалел. Сантино негромко, но четко рассказывал свою историю, пока вертел в руках персик из бабушкиного сада — уж очень они ему полюбились — и смотрел куда-то вдаль, на озеро. У него даже сомнений не возникало, что его слушают, и очень внимательно. Просто он был уверен, что такой человек, как Бернетти, зря свое время тратить не будет, и раз спросил, значит, хочет услышать ответ. И мужчина действительно слушал. Вот только его взгляд был направлен теперь только на парня, хотя и ненадолго. Интересуясь успехами в школе, Ридо словно открывал большой сундук рассказов, которыми теперь с ним с удовольствием делились. Санни светился от счастья, полностью оправдывая своё «американское имя», когда говорил о родном доме, семье или друзьях, убеждая Бернетти лишний раз в его детской непосредственности. Спустя полчаса они прервались на еще один заход в озеро, но мужчина лишь быстро ополоснулся, выходя на берег. Вытащив чистые полотенца из машины, чего не сделал Альдо, дон подозвал своих друзей, забывая на короткое время, что Сантино прекрасно понимает английский, а не итальянский. — Альдо, Лука. Останьтесь с парнем, а я пойду прогуляюсь. Пусть поплескается еще в воде, потом накормите и отвезете домой. Ясно? И чтобы без глупостей. — Да, Босс, — мужчины быстро кивнули, но помощник Ридо был недоволен тем, что мужчина собрался куда-то один, — но может мне лучше пойти с тобой? Лука останется с Малышом Санни, а мы вместе пойдём… Договорить мужчина не дал, перебив властным тоном. — Альдо, я хочу навестить свою деревню. Этого было достаточно, чтобы помощник Бернетти мгновенно стал серьезным и замолчал, не решаясь больше спорить. Закончив вытираться, дон ловко оказался в собственных легких брюках, приступая к застегиванию рубашки. Сказанное Ридо и его сменившееся настроение удивили Санни, он даже почти расстроился возможному уходу дона, хотя и старался не подавать виду. Не хотелось оттолкнуть мужчину своими прихотями (самая большая из которых на тот момент была остаться с ним), но и прерывать такое чудное общение казалось настоящим преступлением. Потому юноша рискнул обратиться к нему с прямой просьбой, удивляясь своей же смелости. — Прошу, синьор, позвольте мне пойти с Вами, — он смотрел почти что умоляюще, но говорил твердо, потому что действительно этого хотел. Хотел еще послушать Бернетти, или рассказать ему что-то о себе… Да даже шанс увидеть его родную деревню казался Дженителе редким и очень важным. — No, это далеко и придется долго идти пешком. Оставайся с ребятами. — Прошу! Сантино смотрит мужчине прямо в лицо, ждет, и даже не думает сдвинуться с места, чтобы вернуться в воду. Альдо и Лука в легком напряжении наблюдают за ним, но вмешиваться пока не спешат. Их босс и сам прекрасно решит, что делать с мальчишкой. Тому приходится выдержать долгий взгляд Бернетти на себе. Дон словно бы что-то сам для себя решает в уме прежде, чем, спустя почти минуту, сказать: — Хорошо. Собирайся. Парень послушно кивает, выходит на берег, быстро вытираясь, а затем одевается. Ему кажется, что если он будет делать все быстро и четко, Ридо не успеет передумать. Правда это или нет, тем не менее, мужчина спокойно дожидается его и покидает пляж вместе с Сантино. Видя, как быстро собирается парень, поспешили и люди Ридо. Вскоре на озере, не считая машины, не осталось и следа их пребывания. Выдвинувшись в путь, в сторону большого склона, мужчина решил продолжить их разговор с парнем, но вдруг остановился и подойдя к Альдо, взял ещё пару апельсинов и бутылку воды, проговорив, как бы, между делом: — Perché non ti perdi da qualche parte lungo la strada per l'auto? Мужчины быстро переглянулись между собой и улыбнувшись, кивнули. Они затерялись спустя минут пять и больше не показывались на глаза до самого возвращения дона к машине. Ридо вручил бутылку и один апельсин Санни, чтобы освободить себе руки для очистки второго фрукта. Дорога была достаточно широкой, чтобы они шли бок о бок друг к другу. — А какие у тебя еще увлечения, кроме музыки? — Мне в целом нравится искусство: музеи, галереи, театры, — юноша шел в ногу с мужчиной, иногда поглядывая на него. То, как Ридо ловко разделывал апельсин, буквально завораживало, но Санни заставлял себя отвлекаться на дорогу, чтобы не споткнуться еще. — Часто туда хожу, ну и читаю много… Вокруг них были зеленые просторы, яркое небо над головой; а душный воздух разрезало пение птиц и треск цикад. «Волшебно», подумалось Джентиле. — Знаете, меня всегда ужасно влекло к морю, хотя воды я побаивался. Но Вы так легко исправили это, что я даже не заметил. Спасибо, синьор. У меня еще не было таких друзей. Сантино не был уверен, что может считать Ридо и его людей своими друзьями, однако, позволил себе это рискованное предположение. В любом случае, он-то уж точно воспринимал трех новых знакомых, как приятелей, а что там с их стороны… Ну, скоро это станет известно. — Вы ведь тоже живете в Америке? А где именно? Кроме рассказов о себе, юноше хотелось узнать что-то и о своем собеседнике. — У меня несколько домов, — уклончиво ответил мужчина. Закончив с разделыванием апельсина, он вновь поделился с парнем, пропуская его вперед, когда дорога сузилась до заросшей тропы. Мужчину это не удивило. Он знал, что сюда по-прежнему ходят очень редко. — Но сейчас я живу в Бостоне. Далековато от тебя, да? — улыбнувшись, мужчина взял парня за плечо, останавливая. Дорога расходилась тремя путями, и все вели в разные стороны, — ну прямо как в русских сказках… Слыхал о таком: «Направо пойдёшь — коня потеряешь, себя спасёшь; налево пойдёшь — себя потеряешь, коня спасёшь; прямо пойдёшь — и себя и коня потеряешь»? Сказав это, Ридо замолчал, давая возможность обдумать его слова, а сам старался вспомнить, куда идти. Выбрав одну из трех дорог, мужчина вскоре увидел первые домики, точнее, то, что от них осталось после пожара. Оставленные на попечение природе, они покрылись зеленью, плющом, где-то выросли новые деревья, разрушая, когда-то уцелевшие, крыши домов и деревянные рамы окон. Пройдя под полуразрушенной аркой, посеревшей от времени и воздействия ветров с дождем, мужчина снова осмотрелся. Безлюдное место скорее отпугивало, чем позволяло собой насладиться, хотя песни птиц слышались ото всюду. И, пожалуй, еще сильнее, чем на озере. — Ну вот и пришли. Поселение, в которое они забрели, поразило юношу своей пустынностью и разрухой. Почерневшие, полуразваленные дома, заросшие тропинки и пустые окна… Такое зрелище оставляло неизгладимое впечатление. Сантино осторожно ступал следом за мужчиной, словно боялся потревожить покой этого места, и даже не помнил, о чем они говорили несколько минут назад. Да и было ли это важно? Он думал, что посетит родной Бернетти край, узнает, где он рос и, возможно, познакомится с теми, кто знал его раньше, но реальность оказалась кардинально иной. И теперь ему было не по себе. — Что здесь произошло? — чуть слышно спросил он даже не у самого Ридо, а так, в пустоту. Здесь уже не звучали песни и смех, не пахло домашней пищей — деревня была мертва. Санни замер, покрутившись вокруг себя и понимая, что они окружены страшным и довольно однотипным пейзажем. Пожалуй, ему и представить сложно, какого это для мужчины потерять место, где, наверняка, прошло его детство. Полный сочувствия, но не пустой, лицемерной жалости, взгляд был обращен к дону. Джентиле не требовал ответов или душераздирающей истории, ему не хотелось тревожить старые раны. Он лишь желал показать, что пытается понять эту боль, и выразить свое понимание и поддержку. Если, конечно, последняя вообще была нужна Бернетти. Что он, зеленый юнец, мог знать о жизни и чем-то помочь, если даже сейчас поражался увиденному? Становилось неловко за то, как рьяно он напрашивался, чтобы попасть сюда. — Что, не нравится здесь? — Ридо подошел к парню ближе и взял из его рук бутылку воды, утоляя жажду несколькими небольшими глотками, — не нужно было тебя брать… Много лет назад жители этой деревни перешли дорогу местному Дону, в наказание за непослушание и смерть его подчиненных, которые были убиты в перестрелке, он сжег это место. Глаза медленно осматривали местность. Еще совсем немного и от многих домов не останется и следа. Природа поглотит остатки следов человека здесь, стирая и память о его деревне. Уже сейчас мало кто помнил об этом месте, чего уж говорить о еще одном десятилетии или двух? Время скоротечно. — На днях мне сказали, что я последний, кто ещё жив. Всех остальных или забрал огонь в ту ночь, или добили люди дона, или они погибли спустя годы… Последний… Повторив это слово ещё раз, мужчина пошел неспешно вперед. Он не хотел возвращаться сюда, не хотел вспоминать все пережитые ужасы, не хотел теребить старые раны, но эта новость разбудила какие-то странные чувства в душе, похожие на сожаление и ностальгию. Что-то тянуло его сюда, а оказавшись на озере, понимая, насколько он близко, стало совсем невтерпёж. — Знаешь, еще каких-то тридцать-сорок лет назад это место было весьма опасно. Здесь и сейчас местные опасаются за свою жизнь, разве что туристов не трогают… Дойдя до высокого дерева, они спрятались в теньке, и мужчина присел на землю, приглашая парня к себе. Трава здесь была самая высокая, закрывая собой людей от всего мира. Ридо принялся очищать второй апельсин. Они заменяли ему обед и утоляли жажду куда лучше, чем вода. Пряный аромат трав, теплая земля, тишина, пение птиц, спокойный бархатистый тон мужчины, запах апельсина — в какой-то момент можно было забыть о трагедии, что здесь случилась и вновь насладиться отдыхом. Бернетти прислонился спиной к мощному стволу дерева и глубоко вдохнул свежего воздуха. — Я не был здесь почти тридцать лет… Как же я стар, верно? — посмотрев на юношу, он вручил ему половинку фрукта. — Не такой уж Вы и старый, — пожал плечами Сантино, медленно поедая свою часть апельсина. Его яркий вкус оседал на языке и парень был уверен, что не забудет его никогда. Вообще, это лето и то, что успело произойти, скорее всего, останется с ним навсегда, как нечто поистине особенное. Настоящее, самое первое приключение, к тому же, полное новых чувств и опыта. Что может быть лучше для юного ума? Первый шок прошел и теперь Джентиле уже спокойнее смотрел на место, куда он попал, понимая, что жизнь имеет множество проявлений. И таких вот трагических тоже. Это не избавляло его от сожаления о стольких погибших — по чьей-то прихоти! — но воспринимать слова мужчины он мог уже гораздо спокойнее. А вместе с тем и вести более-менее осмысленную беседу. — Скорее, опытный. Мне, наверное, и в ближайшие лет десять не повидать хоть половину того, что известно Вам, — черные глаза смотрели на Бернетти с неприкрытым восхищением. Санни действительно считал, что ему безумно повезло завести, может, и не вечную, но дружбу с Ридо и его приближенными. В своем родном городе парень имел, конечно же, товарищей, однако, те были такими же подростками, как и он сам. Опыт, знания и представления о мире у них были примерно одинаковые, потому-то дон и казался ему целым кладезем интригующих открытий. Более того, что этот человек и правда, помогал ему познавать что-то новое. Пусть и в каких-то мелочах, но все же, для неискушенного юноши это каждый раз было увлекательно. Мужчина улыбнулся словам парня и положив руку на его спину, мягко погладил, словно подбадривая. Легкое прикосновение подобно электрическому заряду пробежалось по позвонку юноши. — У меня большой жизненный опыт, это так, Сантино. Но я бы не хотел, чтобы ты прошел хотя бы половину того, что пришлось пережить мне. Иногда лучше оставаться в неведении. Оставаться таким же милым и «солнечным», какой ты есть сейчас. Ты только начинаешь жить и столкнешься с ещё многими людьми, ситуациями, трудностями. И поверь мне, самое сложное будет сохранить эту чистоту души. Не стать таким же черствым, как окружающие… Прикрыв глаза, мужчина устроился, полулежа удобнее, продолжая опираться об ствол дерева. Его начинало клонить ко сну, морить после плаванья, долгой прогулки и теплого солнца. — Не возражаешь, я немного отдохну? Разбуди меня минут через тридцать, хорошо? Только сам не усни, а то Лука поднимет воздушную тревогу. Замолчав, Ридо погрузился в легкую летнюю дрему. Он слышал, как мальчишка рядом шуршит, пьёт воду, достаёт мобильный телефон, что вибрировал, но всё это не помешало мужчине отдыхать. Вот только гром, что прогремел неожиданно и довольно громко, заставил его открыть глаза. Вокруг было пасмурно, теплый ветерок начал меняться прохладным, словно говоря, скоро здесь будет неуютно и очень мокро. Бернетти тут же посмотрел на парня рядом с собой и улыбнулся. Тот спал беззаботно и выглядел еще так притягательно и невинно. Рука коснулась легких кудряшек и ласково погладила по волосам. Хотелось поцеловать эти губы, выхватить из них стон удовольствия, но глаза парня раскрылись и удивленно взглянули вверх. — Просыпайся, малыш Сантино. Нам нужно спешить обратно к озеру. Сколько времени мы здесь валяемся? — Я… я не знаю, — не сразу отойдя ото сна, Санни смешно сощурился, силясь вспомнить, как он так проморгал и заснул сам. После чего, густо краснея, повинился, но мужчина, кажется, не был зол, и лишь попросил его поторапливаться. Времени и правда было немного, если они хотели остаться сухими… Кивнув, парнишка вскочил на ноги проверяя карманы, чтобы вдруг чего не потерять, и последовал за Ридо обратной дорогой. Идти приходилось в темпе, без лишних разговоров, потому как гроза уже нагоняла их: гром звучал все ближе, ветер усилился, хлестая их по спинам, а на горизонте уже можно было разглядеть молнии. Сантино двигался так быстро, как мог, почему-то думая про случай из детства, когда Агата еще не родилась, а он остался дома один. В какой-то момент началась жуткая буря, которая так напугала пятилетнего мальчонку, что он просидел все время до прихода родителей в шкафу, завернутый в плед. Наверное, с тех пор он и начал бояться воды, зная и видя своими глазами из окна, на что способна эта грозная стихия. И, конечно, Джентиле был взрослым парнем и мог уже забыть старые страхи, но что-то внутри него все равно откликалось ускоренным бегом сердца на отзвуки грома. Потому, когда стал накрапывать дождь, он неосознанно потянулся рукой к Бернетти, вновь ища в нем поддержки, как тогда, в море… Ведь мужчина в тот раз сам предложил помощь и пообещал защитить его, так, может, он мог обратиться к нему и сейчас? Без слов, одним только взглядом и крепкой хваткой за руку, ведь говорить такое вслух было стыдно. А больше просить было не у кого, когда вокруг них бушевала природа. Мужчина остановился, с удивлением рассматривая парня. Тот выглядел напуганным и Ридо не сразу осознал, что послужило причиной такой реакции. Он что-то сделал не так? Не заметил что-то? Или кого-то? Что могло произойти за те пять минут, что они покинули деревню? Начался дождь. Теплые капли в миг стали холодными, пробираясь через одежду к горячим телам, что еще полчаса назад нежились на солнышке. Парень сжался ещё сильнее и до Бернетти начала медленно доходить природа страха, но нужно было удостовериться. Тяжело верить в нечто подобное. Подойдя ближе, Ридо коснулся хрупких плеч и мягко, но ощутимо их сжал. — Сантино, посмотри на меня. Подними глаза. Что с тобой происходит? Парень послушно поднял взгляд на мужчину, побледнел, потом покраснел, с трудом выдавив из себя сокровенное: «я грозы боюсь». Очередной раскат, прогремевший за их спинами, заставил брюнета неосознанно дернуться и почти что вжаться в Ридо. Он уже не думал о том, каким слабым выглядит в глазах дона, не думал, как его действия вообще могут быть восприняты… Нет, остался только едкий страх, не желающий отпускать его, и надежда на то, что Бернетти сможет увести его отсюда, а потом они постараются забыть этот эпизод. Возможно, из-за стыда юноша не вылезет из своей спальни несколько дней подряд — неважно. Сейчас главное скрыться от непогоды. — Пожалуйста, пойдемте, дождь усиливается, — иррациональный страх подгонял его, вынуждая двигаться, бежать, скрываться. Но Санни застыл на месте, умоляюще глядя на Ридо. Только от него зависело: поможет он юноше пережить это безболезненно и побыстрее, или же отмахнется, и тогда Сантино придется продолжать путь, сцепив зубы и, скорее всего, пережить сильное потрясение. Возможно, Ридо бы так и сделал, будь перед ним кто-то другой, но поступить так с Санни не представлялось возможным. Мужчина даже не допускал мысли о том, что можно быть настолько грубым и жестким с этим юношей. Крепче обняв его, Бернетти прижал парня к себе и прошептал негромко на ушко приятные слова для успокоения и уверения, что с Ридо Бернетти ему не стоит бояться и грозы. Не сказать, что слова подействовали, но, когда парня выпустили из объятий, он не дрожал так сильно как до этого, что позволило им добраться до машины относительно спокойно. Всю дорогу мужчина держал парня за руку, крепко, но аккуратно. Со стороны они были похожи на любовников, спешащих укрыться от дождя, что грозился с каждой минутой перерасти в настоящий ливень. Добежав до своего укрытия, полностью промокшие, они устроились на заднем сидении, тяжело дыша. Последние несколько десятков метров пришлось бежать. Видя всё это, сухие Лука и Альдо только улыбались, но вскоре послышался закономерный вопрос, ведь их босса не было очень долго. Подозревая «то самое», Лука завел машину и заговорил, рассматривая юное личико парня. — Posso congratularmi con te? — La tua lingua ha iniziato a interferire? Альдо усмехнулся, а Лука поджал губы. Угроза от дона не радовала, хотя они оба понимали, что пока это шутка. Если закрыть эту тему. В машине было тепло, но Ридо накинул на плечи юноши полотенце, чтобы его не просквозило, да и подсушило немного одежду. Вскоре они были дома, приняли душ и разошлись по своим комнатам. Отдыхать. На сей раз Микеле и слово не сказал сыну, но взгляд в его сторону был недовольный.