Сицилийская иллюзия

Такой «вечер» повторился у них еще несколько раз, и всё по одному сценарию. Альдо привозил разные вина, от цен которых, если бы Санни увидел их в магазине, полезли бы глаза на лоб. Ридо умудрялся «тайком» пронести в свою комнату закуску, вынуждая юношу всегда всё съесть. Во-первых, чтобы мальчишка не напился и не страдал с утра, а во-вторых, пустые тарелки проще так же тихо вынести из своей комнаты. Да и признаться, нравилось мужчине откармливать своего ночного гостя. Он так забавно ел, а еще забавно смущался. Он всецело приковывал к себе внимание, что подметил даже Лука, за которым никогда не замечались любовные поползновения в сторону мужчин. Они разговаривали полночи, тихо смеялись, иногда слушали музыку с телефона парня, деля его наушники на двоих. Маленькие ночные моменты счастья и полной гармонии. — В этот раз, Босс, выбор замечательный, — проговорил Альдо, более посвященный в личные дела дона и знающий многих его пассий. Им вновь удалось увести юношу с собой, и ополоснувшись, двое мужчин выбрались на берег. Оба стали чистить апельсины, наблюдая за потугами Сантино преодолеть волны, пока Лука обучал его плаванию. — Но? — предугадал Бернетти, неотрывно следя за парнем. Тот искренне веселился и смеялся, даже когда волна накрывала его с головой, заставляя едва не захлебнуться, но Лука тут же вытаскивал из объятий воды. — Но он такой… — Непорочный? Чистый душой и телом? — продолжил помогать дон. — Именно! Для него это ведь не просто летний роман, верно? Я не хочу лезть, Босс, но он хороший. Не хотелось бы, чтобы ты разбил мальчишке сердце. К тому же наш вид деятельности… Он многих отталкивает, как бы не испугал Сантино. — Альдо, это в любом случае произойдёт. Я не смог остановить себя вначале, не думаешь ли ты, что смогу сейчас? Да и он мне уже в любви признался… Поздно, друг мой. Всё что нам остаётся, это наслаждаться оставшимся временем, а когда его семья отправится домой, тогда и мы улетим. Понял? — Да… — А насчет «семьи» просто помалкиваете. Возможно, он и сам уже догадался, а нет - так добрый Микеле промоет парню мозги. Лоренцо прогнал его не просто так, не удивлюсь, если через год-другой малыш Сантино будет меня ненавидеть или вовсе…бояться. «Малыш» радостно взвизгнул еще раз в воде, а после выполз наружу, падая рядом с мужчинами на горячий песок. Улыбка не сползала с его губ, пока Ридо не толкнул ему в рот маленькую дольку апельсина. — Ну как, утомился? Теперь полежишь рядом со мной? Мальчишка активно закивал, прожевывая угощение. За прошедшие недели вкус этих апельсинов и бабушкиных персиков ему, на удивление, ничуть не надоел, и он уже представлял, как будет скучать по ним холодными зимами в Америке. Почти так же сильно, как по Ридо. Санни смотрел на него всё время влюбленными глазами, даже не думая искать подвоха, хотя сам понимал, что знает о нем не так уж много… Хотелось лучше расспросить, узнать больше, понять, чем он жил, но времени у них было слишком мало. Джентиле, всё еще пытаясь смириться с этим, отдавался каждому моменту на полную. Вот и сейчас он подполз к мужчине ближе, прижимаясь к его боку, и улыбался, ведь сильно хотел запомнить каждую деталь: горячий песок, теплую кожу тела рядом, прохладный сок апельсина на языке… Даже запах соли и каких-то растений, что приносил ветер, и далекие крики чаек создавали красоту. А уж он-то точно был тем, кто мог её оценить. — Grazzi, — юноша охотно и деликатно ел с рук своего дона, покоренный его заботой и таким трепетным жестом. Каждый раз он мягко задевал пальцы мужчины губами и языком, совсем не специально, но Ридо отчего-то смотрел на него в такие моменты особенно пристально. Из-за чего он густо краснел, не зная, куда себя деть под взглядом этих темных и столь притягательных глаз. Его тело вообще всё чаще стало выдавать странные реакции рядом Бернетти, но об этом парень старался не думать. — Может, проедемся? Только вдвоем, — спустя какое-то время спросил мужчина. Они довольно долго валялись на пляже, Санни успел обсохнуть и даже перегреться под солнцем, так что, идею принял с удовольствием. Быстро одевшись, он проследовал за Ридо к машине, где мог наконец, сесть на переднее сидение, и принялся наблюдать за дорогой. Что ни говори, а виды здесь были живописные. Он даже пытался сфоткать что-то по ходу поездки, тем более, что они ехали так, чтобы видеть море, и слегка жалел о том, что не умел рисовать. Ну, зато он мог, вдохновленный увиденным, написать музыку. Джентиле давно не радовал учителей собственными произведениями, а вдохновляющая поездка стала бы отличным поводом это исправить. Этими мыслями он поделился с Бернетти и у них снова завязалась увлекательная беседа о жизни, увлечениях, каких-то воспоминаниях… Да, в общем-то, обо всем. И этим ему это общение и нравилось — Ридо был умным, образованным и опытным, он много знал и никогда не распалялся на пустой треп. В каждой его речи можно было найти интересную мысль, и хорошенько над ней поразмыслить. Вот так, увлеченные друг другом, они заехали в какую-то глушь, достаточно отдаленную от дома Семьи, а потемневший горизонт свидетельствовал о приближении грозы. — Ох, неужели, снова? — с досадой в голосе произнес юноша. Он выглядывал в окно, в которое уже начинали бить крупные капли, понимая, что их вновь застала непогода. Это хорошо еще, что на этот раз они были в сухом и теплом авто, где можно было спрятаться и не видеть того, что творится вокруг. Ридо проехал ещё несколько десятков метров и съехал на обочину. Дождь усилился. Точнее не так, за несколько коротких минут мелкий дождик превратился в настоящий ливень, от чего ехать по простой дороге без асфальта становилось неудобно, да и опасно, учитывая, что они уже были на возвышенности. Зато море отсюда было хорошо видно. Включив негромко музыку, Бернетти обнял парня и прижал к себе, настолько близко, насколько позволяли сиденья. — Не беспокойся, — прошептал он у самого уха, — переждём дождь и поедем домой, хорошо? Мягко улыбнувшись, он впился в губы Сантино требовательным, но коротким поцелуем, после чего предложил пересесть на заднее сидение, чтобы «расслабиться». Успокаивающие мелодии Vangelis разносились мягко по салону. Пока Санни был занят перемещением на улицу, а затем на заднее сидение, дон успел включить обогреватель на самую слабую мощность. Сейчас было лето, но холодный ветер и непогода не радовали теплом. Затем пересел и он сам. Хмурые тучи, гроза над морем и волны, похожие на мокрый асфальт, бушевали под давлением непогоды. Ридо обнял парня за плечи, показывая эту картину и напоминая, что ещё каких-то несколько часов назад они сами были там, где сейчас было максимально неуютно. — Бедные парни. Представляешь, каково им? Вряд ли они успели закруглиться в кафе и добежать домой… Уверен, теперь закажут ещё вина и будут сидеть, пока дороги не высохнут. Ну как ты? Не страшно ведь в моих руках? Дон приподнял лицо юноши за подбородок, заглядывая в его глаза. Сам того не подозревая, еще на пляже, он едва ли не свел мужчину с ума своим ротиком и языком. Ридо даже удивлялся, как ему хватило самообладания сдержать себя. Разве что, только мысли о невинности парня, чем что-то ещё. — Как-то ты сказал, что я тебе уже многое показал… Посмотри теперь ещё и на грозу над итальянским морем. Может потом, когда непогода застанет тебя неожиданно, ты будешь вспоминать этот момент, и страх будет отступать? — Я точно буду это вспоминать и делать всё, чтобы меньше бояться, — несмотря на легкое смущение от привычки мужчины так держать его за подбородок, заставляя на себя смотреть, юноша ощущал благодарность. Ридо всегда заботился о нем, оберегал и помогал справиться со страхами и устаревшими догмами, которые вдалбливали в его голову с малых лет… От всего сразу избавиться было не просто, Санни всё еще не отверг свою веру, однако, сомнение насчет справедливости выученных им «законов» на благодатной почве уже разрослись буйным цветом. Джентиле понимал, прочувствовав на себе же, что любить, кого бы то ни было, это не грех, а великая радость. Главное, чтобы любовь была искренней и несла с собой только добро, и уж со своей стороны он не желал причинить дону ни капли зла. Порывы ветра звучали угрожающе, небо разразилось настоящей бурей на их головы, но музыка и голос Бернетти заглушали весь этот кошмар. И Сантино сумел расслабиться, веря в то, что сейчас, рядом с этим мужчиной, ему абсолютно ничего не грозит. — Мне так повезло тебя встретить, — тихонько прошептал он, обняв Ридо крепче, и прижавшись к его плечу щекой. Он мог смотреть на море, впечатленный ужасом и красотой «большой воды», а мог закрыть глаза, и думать только о теплом мужчине, и что они сейчас словно одни во всем мире. Ридо устроился удобнее и позволил парню вскоре и вовсе лечь на себя. Дождь разыгрался не на шутку, намекая, что вместе им быть в таком положении еще долго, но мужчина не жаловался. Они тихо о чем-то говорили, только чтобы не молчать, но мужчина больше не смотрел на юношу, поглощенный полностью видом непогоды. Лишь когда они оба надолго замолчали, и мужчина после этого заметил, что отвлекся, целуя парня в макушку. — Какие же мы с тобой разные… Меня завораживает такая погода. В ней есть что-то особенное. У себя дома я люблю сидеть у открытого окна во время дождя. А если удаётся поймать такой ливень — так считай повезло. Правда из-за работы я чаще пропускаю всё это… Ты даже и представить не можешь, насколько я сейчас доволен. Снова обнимать тебя в такое время. Последние слова мальчишке прошептали в макушку, пока прерывались на легкие касания носом его кудряшек. Мужчина не стал упоминать, что дождь всегда ассоциировался у него с успокоением, ведь пожар в его деревне прошел не сам собой, и уж точно не силами людей. Но сейчас об этом вспоминать было излишне. Но вот подразнить Сантино стало интересно. — А больше всего на свете я люблю во время дождя… А хотя…тебе это будет не интересно… Сантино, почти убаюканный рассказами Ридо, вдруг встрепенулся, удивленно глядя на него. Странная провокация удалась — он был заинтригован и желал узнать, что же там дон любит больше всего. Джентиле старался в каждом их разговоре запоминать, что ему говорят, чтобы не упустить какую-то частичку о Бернетти. Поэтому сейчас, когда тот увиливал, любопытство в юноше взыграло с огромной силой. — Почему ты так решил? Расскажи, пожалуйста, — брюнет положил ладонь на предплечье мужчины, а его взгляд почти стал умоляющим. — Мне все интересно о тебе, честно. И… я хотел бы знать. Когда еще мы сможем так узнать друг друга, без посторонних глаз? Конечно же, парнишка имел ввиду родню, которая была столь многочисленна, что в доме они могли спокойно говорить (без риска быть подслушанными) разве что вот так, тайком и по ночам. А сейчас, вдали от лишних ушей и глаз, можно было расслабиться, обнимать Ридо открыто, и говорить ему столько раз о своих чувствах, сколько терпения хватит. Мужчина пристально посмотрел на мальчика в своих руках, будто решая что-то, и улыбнулся. Санни улыбался ему в ответ, кажется, уже предвкушая, что услышит какой-нибудь необычный секрет… Мужчина тянул с ответом, играя с парнем. — Ну…знаешь, это Очень личное, — прошептал заговорчески он, касаясь губами щеки юноши, а после вновь ловя его взгляд, — вдруг тебе это будет не приятно? Но получив новую порцию мольбы, Ридо улыбнулся еще шире и спустя пару минут негромко проговорил, продолжая растягивать слова, держа интригу. — Знаешь… Особенное удовольствие… Это после секса ощутить запах дождя… Когда тело расслабленно после оргазма и в комнату врывается запах озона, смешанный с запахом растений. У меня окно спальни выходит в сторону леса… Мужчина замолчал, наблюдая за реакцией мальчишки. То, что он сказал, было действительно личным. Таких подробностей не знал никто. Даже его партнеры могли лишь догадываться. — Ты первый, кому я сказал об этом… — еще тише добавил дон, касаясь пальцами кудряшек Санни, — Не могу понять, что же ты со мной делаешь? Как ты это делаешь? Чем дольше я нахожусь здесь, тем сильнее меня тянет к тебе, заставляя себя ощущать влюбленным подростком. Даже эти места кажутся не такими мрачными, как раньше. Словно их осветили лучи Солнца после долгой мрачной ночи. Я не возвращался сюда больше двадцати лет… Это даже больше, чем тебе. Эти земли всегда были для меня собранием скорби, но ты…и правда, Санни… Всё, что юноша мог в тот момент, это отчаянно краснеть и ловить каждое слово мужчины. Сначала его посетила радость — он ведь рассказал секрет! — а после пришло полное осознание услышанного, смущая его до крайней степени, ведь тема секса всегда для его окружения была табу. Он, считай, ничего в этом не смыслил, и вдруг узнать такие подробности, еще и о том, в кого влюблен, это, признаться, ошеломляет. Сантино то открывал, то закрывал рот, не найдя, что же ответить, пока Ридо не «добил» его последним признанием. От такого у него заныло где-то под ребрами от сильных чувств. Сколько же горя повидал этот мужчина! Джентиле наклонился к нему, мягко целуя в щеки, нос, лоб… Ему хотелось сделать так, чтобы Бернетти никогда больше не вспоминал тех страшных дней, чтобы его раны никогда больше не тревожили его. Но всё, что у него было, это его любовь и та наивная нежность, которую он готов был ему дарить. — Я, наверное, никогда не пойму вещей, о которых ты рассказал, ну, о… — его голос снижается до шепота, чтобы робко выдохнуть: «о сексе», а затем продолжить уже чуть громче: — Но я надеюсь, что тебе нравится и сейчас, со мной… Потому, что мне очень, у меня еще не было такого, таких эмоций. И всё благодаря тебе! — Не стоит быть таким категоричным. Секс же у тебя будет в жизни. Возможно, не прям так, как у меня, но приблизительно… Ридо улыбнулся и сменил позу, прислоняя Сантино спиной к спинке сидений, а сам, нависая сверху. По железному корпусу машины продолжали тарабанить капли дождя, а гроза время от времени освещала собой черные тучи. — А хочешь, я покажу ещё что-то? — мужчина поймал губы парня до того, как они успели произнести хоть слово, но поцелуй вышел коротким, больше похожим на нежный укус нижней губы, — Хочешь, кончить от моих ласк под звуки дождя и грозы? Вижу, как ты относишься к сексу, и сомневаюсь, что ты дрочил себе. Я прав? Руки Ридо пока держал на видном месте. Одна лежала на спинке, касаясь волос Сантино, а другая гладила его молодое лицо, ещё не познавшее грубой щетины. Глаза не отрывались от глаз юноши, а губы были слишком близко, чтобы ощущать чужое дыхание. — Ридо, я… — дыхание от волнения вдруг сперло, юноша запнулся, застывая перед мужчиной, как кролик под гипнозом удава. — Да, ты прав. Пульс отчетливо выбивал бешеный ритм в висках, а его самого резко бросило в жар. Сантино был смущен, ошеломлен, и совершенно не знал, что ответить. Ему хотелось, действительно хотелось, но он боялся. Боялся греха, неизведанности и того, что ему не подвластно… И все же, в руках Бернетти он всегда мог чувствовать себя защищенным, он никогда не причинял ему вреда. Поэтому, спустя пару минут метаний, парень всё же принял решение, тихонько соглашаясь. — Только я, правда не знаю, как это… Мне нужно что-то делать? Или… как мне вообще себя вести? — спрашивать это стыдно и боязно, но он пересиливает себя, хотя тут же и зажмуривается, лишь бы хоть как-то держать себя в руках. Ох, эмоций сегодня было явно больше, чем он ожидал получить. Но что-то ему подсказывает, что он не пожалеет о своем выборе. Не с Ридо так точно. — Естественно, мой мальчик, — Удав получил свою жертву целиком и был доволен. Подарив нежный поцелуй, мужчина спустился к шее, а его рука к паху парня. Пальцы ловко разобрались с шортами и плавками, мгновенно достигая цели — нежной плоти. Еще несколько минут нежных касаний губ и поглаживаний паха, и в руке Ридо уже пульсировал вставший член. Молодой организм среагировал быстро, требуя ласку. И пусть Сантино не представлял, что делать, его тело, на клеточном уровне уже знало, чего хочет. Это знал и Ридо. Сказывался опыт и умения. — Приспусти шорты, — тихо, но настойчиво приказал мужчина, оторвавшись от парня, чтобы рассмотреть его пунцовое лицо. Грудная клетка тяжело вздымалась, а ноздри расширились, словно Санни вот-вот захлебнется и потому пытается набрать воздуха в легкие, как можно больше. Руки слегка дрожали и почти что были непослушными. Ридо даже не мог представить, каково сейчас было его любовнику. Испытывает стеснение? Или страх? Желает убежать? Или продолжить? В любом случае, назад повернуть Бернетти ему не даст. Стоило шортам оказаться в районе колен, как мужчина нагнулся вперед, вбирая пульсирующую плоть во влажный рот. Язык ловко блуждал по головке, опускался вниз по венам вместе с губами и медленно поднимался вверх, обильно всё смачивая слюной. Губы плотным кольцом впускали в себя молодой ствол, показывая, как бывает хорошо в горячем ротике. Здесь он не был мастером, но для ничего не знающего подростка его умений должно было хватить с лихвой, что и произошло. Очень быстро произошло. Но Ридо не расстроился, лишь довольно улыбнулся, выравниваясь. Рука скользнула к окну и приоткрыла его, впуская свежий воздух, и редкие капли холодного дождя. Глядя в осоловевшие глаза любовника, мужчина проглотил его семя и снова улыбнулся, словно издеваясь над всеми догмами и канонами, которые когда-либо вдалбливались в эту прекрасную голову. Юноша еще долго не мог говорить, да и двигаться, в общем-то, тоже. Будь он в своем обычном состоянии, наверняка бы постыдился своего полуголого вида, но сейчас… Ох, сейчас ему было как никогда хорошо и легко, от чего улыбка сама собой появлялась на устах. Он смотрел на Ридо из-под опущенных век, пока каждая часть его тела пыталась прийти в себя после первого удовольствия. Конечно, проблемы с утренней эрекцией у него случались, как у любого нормального подростка, но тогда он просто пережидал и бежал под холодный душ. И только теперь понимал, что упускал. Действительно ли являлось грехом то наслаждение, что принес ему любимый мужчина? Санни с трудом приподнялся, натягивая белье обратно, и потянулся к Ридо, чтобы чмокнуть его в губы. Еще один маленький барьер был преодолён, и даже на душе от этого становилось легче. Словно он каждый раз сбрасывал с себя тяжелые цепи, а теперь мог быть свободным. — Это было… — он даже не сразу сумел подобрать слова, — великолепно. Я даже не думал, что так бывает… И теперь-то я, возможно, немного понимаю тебя. Сантино широко улыбнулся, глубоко вдыхая аромат дождя. За то время, что они просидели тут, он почти не вспоминал о своей фобии, и это было прекрасное чувство. Но не столь прекрасное, и сильное, как его любовь к Бернетти. О ней ему хотелось кричать и петь, чтобы мужчина точно навсегда его запомнил. Когда в салоне стало чуть прохладно, а парень пришел в себя, мужчина закрыл окно и раскинулся на сидении, обнимая одной рукой Сантино. — Рад, что ты оценил… — мужчина и сам был слегка смущен, но это чувство быстро затерялось среди остальных эмоций. Ему было приятно доставлять наслаждение парню, зная, что до этого момента никто и никогда его не касался. Такие мысли могут даже самого возбудить, отчего Бернетти быстро переключил внимание. Конечно, получить ответный минет было бы здорово, но ему не хотелось пугать своего невинного любовника. Хватит впечатлений на сегодня. Еще с минут десять они сидели молча, погруженные каждый в свои мысли. Хотя, в голове Сантино сейчас вряд ли были активные мыслительные процессы, скорее всего парень просто отдыхал, отдаваясь послеоргазменной неге в объятьях своего возлюбленного. И в этом не было ничего плохого. Даже слегка вызывало гордость, пока их покой не нарушил звонок от Альдо. — Босс, — послышался встревоженный голос мужчины. Из-за близкого нахождения телефона к Сантино, тот тоже мог слышать не четкие, но различимые слова, — тут Микеле проезжал. Не увидев малыша Санни с нами, он сильно разозлился. Поехал вас искать. Простите… — Ничего, Альдо. По какой дороге он поехал? — По М-15, потом видимо свернет на сельскую… — Понял. Идите домой. Мы скоро будем, — отключив звонок, Ридо улыбнулся парню, ловя его встревоженный взгляд, — Когда ты врал отцу в последний раз? И пока парень думал, мужчина пересел на водительское сидение и быстро выровнял колеса, выезжая на влажную дорогу. Ехали они быстро, сначала свернув в, казалось бы, непроходимые дебри, но машина справилась с поставленной задачей и вскоре они мчали по другой трассе в сторону города, добираясь за короткий промежуток времени домой. Вел мужчина быстро, и умело, явно не боясь влажного асфальта и редких машин, которые лихо обходил. — Скажем, что тебе стало плохо из-за непогоды, и я отвез тебя домой. Да, малыш? — взглянув в зеркало заднего вида, Бернетти игриво ему подмигнул, словно это какая-то игра. Сердце у парня колотилось как бешенное, не хуже, чем когда мужчина ласкал его. Одна только перспектива скандала с отцом пугала до чертиков, но уверенность и даже веселость Ридо немного спасали положение. Санни кивнул ему и постарался поверить, что у них и правда получится, вернее, что Микеле не распознает в его словах ложь. Хотя, в общем-то, её почти и не было — родители точно знали, как он стремился прятаться от ливней и гроз всё детство… — Боже, — бессильно выдохнул он, откидываясь на спину, — Я даже не прогуливал никогда и не подделывал свои оценки. Такое у меня впервые! Наконец страх прошел, заменяясь странным весельем и легким духом авантюризма. Санни перенял настроение Бернетти, и даже вслух обрадовался, увидев в лобовом знакомый сад и крышу. Их авто прибыло всего за несколько минут до того, как обратно вернулся Микеле. Мужчина был едва ли не разъярен, подбегая к сыну. Сантино успел только выбраться из машины и укрыться на веранде, бледнея от его злого вида, но он сумел вполне убедительно выгораживать Ридо, придерживаясь их версии. — …честно, пап! Синьор Бернетти мчал домой, как мог, когда мне стало плохо, но дороги так размыло, что мы задержались… Справедливости ради, колеса и правда были в грязи, тут возразить было нечего, но Микеле долго и пристально смотрел на мальчика, будто прикидывая в уме: верить ему или нет. В конце концов, он устало кивнул Бернетти в знак благодарности за помощь его ребенку, однако, на Санни всё еще был зол. Поэтому, стоило им зайти в дом, он схватил его за локоть и отвел в сторону, строго и резко напоминая о своих приказах. Сантино растерянно слушал и кивал, почти не защищаясь, подсознательно чувствуя, что и эту «бурю» стоит просто переждать. Наконец, Микеле выдохнулся, в последний раз наказал сыну не водиться с доном и не мешать ему, и отпустил. Уставший от столь бурного дня юноша скрылся в своей спальне, не выходя оттуда до самого ужина.

***

Он лежал на кровати, обнимая подушку, и бездумно смотрел в окно. Его темные кудри, еще немного влажные после душа, мягко упали на лоб, и сил убирать их не было. Тишину нарушил аккуратный стук в дверь и затем за ней появилась Сильвия. Она присела к сыну поближе, погладив по плечу, и зовя ужинать. Он негромко пообещал вскоре спуститься, но потом вдруг подорвался и с досадой в голосе спросил: — Мам, почему отец так несправедлив? Дон Ридо не сделал мне ничего дурного, он всегда был добр и показал Сицилию… Разве есть в этом что-то плохое? Женщина грустно улыбнулась, убирая пряди волос юноши ему за ухо. С ответом она не спешила, явно пытаясь подобрать верные слова, но услышал Санни совсем не то, что хотел. — Маленький мой, ты просто многого еще не знаешь, как твой отец, и уж он-то точно желает тебе только добра. В отличие, от синьора Бернетти, просто поверь нам. Ответ разочаровывающий, но спорить было глупо. Сантино лишь вынужденно принял это, а затем спустился вместе с матерью в столовую. От безнадеги его спасали лишь теплые мысли о сегодняшнем дне… За столом уже была собрана вся семья. Большая, шумная, открытая и веселая. Для них это был такой же обычный, хоть и прекрасный, день отдыха. Только для мальчишки и мужчины, взгляды которых встретились мгновенно, всё было иначе. Общая тайна сближала, обжигала дерзостью и забавляла, позволяя забыть все плохое, что могло произойти вообще. Их разделял огромный длинный стол. Санни всегда сидел возле отца, а Ридо в окружении своих людей. Порой, они не могли видеть друг друга из-за обилия бутылок на столе, или старинных подсвечников, что добавляли атмосферы в интерьере, но теперь это было не важно. Бернетти ощущал присутствие парня кожей. Словно он совсем рядом. А может это были лишь воспоминания? Не важно. Дон был намерен твердо повторить их отдых ещё раз, но вот вопрос, как и где? Снова заманить в свою комнату? Или усыпить внимание Микеле и прокатить парнишку ещё раз? Отдых мужчине нравился с каждым днём всё больше. Портил всё Микеле. Бернетти понимал, какую власть отец имеет над сыном и в какой-то момент ему захотелось узнать, насколько далеко она распространяется. Вот только, пострадать мог Санни, чего ужасно не хотелось. Ужин закончился, и все медленно разбрелись по дому. Большинство предпочло собраться в главном зале и продолжить общение, но Ридо решил, в кои-то веке, лечь пораньше спать. К своему удивлению, он устал, хотя испытал эмоций значительно меньшей силы, чем его молодой спутник. Спать пошел и Сантино. Дон узнал это, столкнувшись с ним на лестнице, поднимаясь на второй этаж. Воспользовавшись случаем, и видимо, еще не утратив игривого настроения, мужчина тут же прижал парня к себе, впиваясь страстным, но очень коротким поцелуем. Их могли ещё заметить, поэтому опасно было задерживаться в таком состоянии. — Buonanotte mio giovane amante…