Битва за Эренделл

      Куда ни взглянешь, всюду Ахтохаллан представлялась холодной, безжизненной, глубокой ямой, окружённая режущими волнами Тёмного моря. Одинокая река хранила секреты, в которых, возможно, прятались ответы на сокровенные вопросы. Знаменитая колыбельная, напеваемая Идуной в детстве, остерегала от необдуманного шага. Есть то, чего знать не положено ни одной живой душе.       Глыбы льда, готовые в любую минуту сорваться и расколоть землю под ногами, тяжело свисали сверху. Эльза вернулась в Ахтохаллан, её манило волшебное место, не давало покоя, являясь во снах. Интуиция уже не подсказывала, а кричала, что где-то среди огромного количества развилок затаилась истина. После объединения пятого элемента с четырьмя духами восстановилась связь между рекой и магией, принадлежавшей Эльзе. Пик сил она ощущала, находясь в окружении таинственно мрачных льдин. И шёпот… безумолчный шёпот, преследовавший Эльзу по мере приближения к неизвестному. Он сводил с ума. Несколько голосов говорили вразнобой, сливаясь в какофонию, от которой голова раскалывалась на две части и боль молоточком стучала по вискам.       Эльза всматривалась в живописные узоры, искусно расписанные морозом. Кружащие вихри танцевали по обледеневшей стене, как будто зазывали вглубь пещеры. В конце пути не виднелся свет – только тьма, бесконечная неутихающая бездна. Веяло страшным и большим, неподвластным. Никогда ещё Эльза не заходила на тот путь, но усиливающаяся боль намекала — нужно продвигаться дальше. Пройдя пару шагов, девушка ощутила, как из носа потекло что-то вязкое и холодное. Капля алой крови разбилась об лёд. Эльза кинула мимолётный взгляд и пошла вперёд. Любой другой на её месте уже развернулся бы и ушёл, ведь то было очевидное предупреждение об опасности. Любой другой, но только не Эльза, пускай воспоминание от первого путешествия в Ахтохаллан свежо и по сей день.       "Лишний шаг — и ты на дне"       Жутко было вновь превратиться в замёрзшую, омертвевшую статую. Чувство напоминало забвение, граничащее со смертью, но где-то на задворках сознания приходило понимание, что жизнь ещё не окончена. Это можно было сравнить с застывшим мгновением смерти: душа пытается изо всех покинуть тело, но, как бы ни старалась, не может, и кошмар длится вечно. Момент тянется, тянется и не думает прекращаться. Эльза боялась оказаться в подобной ситуации. Тремор рук усилился, когда Хранитель сблизилась с краем обрыва. Холодный пот выступил на лбу, состояние напоминало приступ лихорадки. Что-то отличалось… Сила переполняла каждую жилку. Из нежных тонких пальцев сочились снежинки, кончики пепельных волос засияли.       "Невероятно. Я никогда не ощущала ничего подобного… Столько волшебной силы сконцентрировано сейчас во мне. Я не то, что целую страну – целый материк могу заморозить. И это очень сложно контролировать."       Эльза глубоко выдохнула и ещё раз посмотрела вниз. В глазах помутнело. Девушка отскочила от обрыва, как от огня, упала на спину, ударившись затылком, вымученно простонала.       "Да, мне точно нужно вниз. Однако... Меня изнутри разрывает на части — от боли и от магии"       Собравшись с силами, Эльза приподнялась. Как бы ни охватывала тревога мысли, для Хранителя исчез путь к отступлению. Создав горку, Хранитель покатилась прямиком в пропасть. Вокруг становилось студёнее и студёнее. Даже для человека, владеющего магией созидания снега и льда, температура падала до критической точки. Спуск проходил успешно до той поры, пока в один миг Эльза не потеряла контроль и с душераздирающим криком не пустилась в свободное падение. Опора растворилась во мраке. Не за что было ухватиться. В приступе паники она пыталась выпустить подобие магии, но попытки не увенчались успехом. В венах застыла кровь. Теперь Эльза гадала, выживет ли вообще. Может, в конце её ждёт встреча с твёрдой гадкой землёй, и от тела не останется ничего, кроме горсти мяса и измельчённых костей. Невольно потекли слёзы. Девушка прикрыла веки и вспомнила лицо Анны, сияющую улыбку, певучий убаюкивающий голос и солнцеподобные вьющиеся локоны. А после — лицо сестры исказилось в гримасе отчаяния. Под проливным дождём Анна, траурно склонив голову, рассматривала имя на надгробии. — Эльза... — сорвалось у королевы с уст, и она упала на колени в мокрую, недавно перерытую землю.       У Хранителя от увиденного на миллион осколков разбилось сердце. Она распахнула глаза, как от кошмара, протянула руки перед собой и что есть мочи направила всю магию в кисти. — Если ты думаешь, что я сдамся, то сильно ошибаешься! — кричала девушка в бездну, — Я выберусь отсюда! Слышишь! Ты не победишь! Я вернусь к Анне, я клянусь! — и свет залил округу.       Эльза растворилась в свечении. Она не понимала, где находится и находится ли. Сознание заполонил туман. — Эльза... Эльза... Эльза! — звал незнакомый голос. Зов отдавался эхом. Кто-то легко потряс за плечи, заботливо вытер струи крови из-под носа. Хранитель валялась в беспамятстве, как после мощного наркоза. Звуки сливались в белый шум.       Незнакомец перевернул девушку на спину. Лицо беловолосой было бледным, едва подававшим признаки жизни. Эльза моментально очнулась и жадно, как утопающий, глотала воздух. Она судорожно осмотрелась: лежал снег, светило Солнце, однако была странность — нигде не виднелся горизонт. Наконец, Эльза обратила внимание на рядом стоявшую фигуру. Нельзя было сказать точно, девушка это или парень, но был удивительным тот факт, что тело незнакомца полностью состояло из снега, как у людей из воспоминаний, что показывала Ахтохаллан. — Неужели ты очнулась. А я уже думала, что так и будешь лежать, пока черви не съедят. Ах да, что я такое несу? Здесь же нет никаких червей — только снег, снег и ещё раз снег! — задорно говорил незнакомец. По голосу стало понятно, что это не незнакомец, а незнакомка. — Ты кто? — промямлила Хранитель едва ворочавшимся языком. — Я та, кого ты искала, Эльза. — Ты... Ты не похожа на простое воспоминание. И где мы? А ещё откуда ты знаешь моё имя? — Эльза напряглась и встала, поравнявшись ростом с собеседницей. — Слишком много вопросов. Я начала думать, что ты коньки отбросишь, — дразняще смеялась девушка, наблюдая за насупившимися бровями Эльзы, — Хорошо, давай начнём сначала. Во-первых, сядь, — откуда ни возьмись образовался стул изо льда, и незнакомка толкнула беловолосую прямо на него. — Села. А во-вторых?... — А во-вторых, ты и так знаешь, кто я. Только видишь меня в другом обличии. Я — Ахтохаллан, — гордо заявила сущность и с высоты своего величия посмотрела на Эльзу, — Это ответ на первый вопрос. Где находимся? Мы в самом сердце реки... то есть меня, — поправилась она, — В общем, ты в самом сердце меня. Звучит странно, я согласна. А здесь я могу принимать любой облик. Понятно?       Эльза неуверенно кивнула, переваривая только что полученную информацию. Незнакомка продолжила: — Объясню подробнее. Ты ведь пришла за ответами? Признаюсь, ты второй человек за всё время, кто смог сюда попасть. Твоей напористости нет предела. Искала-искала и, наконец, нашла. Ты сломала мою защиту. Браво! Мои насланные видения не сокрушили твою волю! — восхищённо вещала Ахтохаллан, перескакивая с одной мысли на другую. — Стой, подожди. Какие видения? Когда я падала? — Именно о них я и говорю. — У меня был какой-то шёпот в голове, голоса... И я следовала за ними, — задумчиво ответила Эльза и как будто слегка растерялась. — Голоса в голове? Так, может, тебе стоило к врачу обратиться, а не лезть не пойми куда? Вдруг ты тяжело больна? — Я здорова! — запротестовала Хранитель, кинув суровый взгляд на шутницу. Ей не нравилось, с какой надменностью вёлся диалог. Хотелось встать и уйти, но куда — неизвестно. — Прости-прости, я так соскучилась по общению, что не удержалась! Да и лукавишь ты, каждый человек болен чем-то... глубоко внутри. Твои родители, например, вместо того, чтобы помочь совладать с магией, заперли в замке. И ты стала бояться себя. Что ещё? Разлучили с сестрой. А потом, когда поняли, что твоя сила может выйти из-под контроля, отправились в Тёмное море, но, увы, им стоило переждать шторм. Тебе пришлось приложить немало усилий, чтобы залечить душевные раны, — рассуждала Ахтохаллан. — Ты за мной следила, что ли? — содрогнулась Эльза. Собеседница ворошила неприятные воспоминания, отчего в груди Хранителя стало противно, к горлу подступил горький ком, язык пересох от частого обрывочного дыхания. — Я-то? Я же храню воспоминания. Я знаю всё о тебе, о твоей семье, и даже об отношениях с Анной. — Об отношениях с Анной?.. — с опаской переспросила Хранитель. — Конечно. Мне всё равно, кто вы друг другу, я не человек — осуждать не стану, — успокаивающе произнесла Ахтохаллан. — Значит... Ты можешь дать ответы на мои вопросы, раз сюда звала? — тихо спросила Эльза. — Если ты намекаешь на голоса в голове — это были голоса других пятых духов. Ты же не думала, что ты первая такая на свете? Ты даже не последняя. Предположу, что что-то было загадано тобой, когда упала звезда. Именно поэтому начали твориться странные вещи, чтобы в конечном итоге привести ко мне, — Ахтохаллан убедилась в догадке по изумлённому выражению лица беловолосой, — Мифы и предания просто так не появляются. Я тоже миф в культуре Нортулдры, но, как видишь, я существую. Если загадать желание при падающей звезде — оно обязательно сбудется. — Честно говоря, я и подумать не могла, что ты способна принимать человеческий облик, а тем более разговаривать. Ты мне казалась просто замёрзшей рекой. — Я могу принимать любой облик, могу рассыпаться хоть на миллион бабочек. Я даже могу стать тобой, — сияние больно ударило по глазам, и Ахтохаллан предстала с головой Эльзы, а затем вернулась в привычную оболочку. Хранителя удивляло происходящее сейчас, — Как видишь, не всегда стоит верить глазам. Ну так, перейдём к сути. С чем пришла? — Я и не знаю, с чего начать... — растерянно озиралась Хранитель во все стороны, сжала кулаки до такой степени, что на бледной коже пробились вены. — Полагаю, сначала. — Раз уж я здесь, то послушай, Ахтохаллан, — Эльзе было непривычно обращаться по имени к живой реке, — Что мне делать? Подскажи. Я в тупике. Я должна постоянно охранять Зачарованный лес, но я не могу разорваться на два фронта, ведь моё сердце принадлежит Анне. Я хочу быть рядом с ней. Да что я рассказываю! Ты и так сама видела. Я уже ничего не понимаю... Где выход? Столько лет метаний, страданий, и всё хожу кругами! — сорвалась Эльза на крик и в отчаянии схватилась за голову. — Что мешает Анне снять с себя полномочия и отправиться с тобой в лес?       Хранитель и Ахтохаллан переглянулись. Во взгляде беловолосой читалось сомнение: — Она не может, никогда не согласится. Анна... Понимаешь, просто так Эренделл не бросит. Это ответственность, которую она несёт за жителей. Если предстоит выбор между личным счастьем и Эренделлом, то она выберет второе. Когда была моя коронация, то Анна была более наивной и, возможно, бросила бы Эренделл ради любви. Но с того момента много воды утекло. Она изменилась и повзрослела, — громко вздохнула Эльза. — Как с вами, людьми, сложно. Вечно придумываете проблемы, — негодовала Ахтохаллан. — Мне не к кому больше идти, не у кого спросить совета, — Хранитель поникла, опустила тяжёлый взгляд на колени и стихла. — И с сестрой ты не обсуждала, что тебя тревожит, — констатировала Ахтохаллан, скрестив руки на груди. — Вскользь. Мы ни к чему не придём. То, что я езжу к ней в Эренделл — это полумеры. Так вечно продолжаться не может. — Полумеры? Хочешь сказать, что готова к радикальным переменам? — железно отчеканила Ахтохаллан и нависла тенью над хрупкой, казавшейся беззащитной девушкой. Эльза подняла взгляд — голубые глаза источали решительность, граничащую с безумием. — Я люблю её. Больше всего на свете. — Ты настолько сильно желаешь быть рядом? — настойчиво спросила Ахтохаллан. Эльза незамедлительно кивнула, — Ох уж эта любовь. Что творит! Ладно, хорошо. Дай подумать... — Ахтохаллан задумалась, — Есть одно предложение. Это рискованно, сразу предупреждаю. Лично я не вижу иного способа разрешения ситуации... Можно попробовать лишить тебя силы. — Лишить силы? — переспросила девушка, не веря в сказанное, — Ты имеешь в виду... Насовсем? — Да, насовсем. Освободишься от гнетущего бремени. — А это возможно? — Духи даровали тебе магию, чтобы ты исправила ошибки своего деда. Магию можно дать, можно и забрать. Посвящу тебя, пожалуй, в то, как это происходит. Пятый дух, в отличие от остальных четырёх, выбирается из числа людей, как было с тобой. Делается это для того, чтобы поддерживать баланс между миром людей и миром духов. Мост, проводник — называй как угодно. Более того, выбирается не из кого попало, а из Нортулдры. Ты наполовину Нортулдра. Вот духи решили, что ты станешь следующим пятым духом. — Из твоих слов у меня созрел вопрос: были ещё пятые духи? — Спрашиваешь! — возмутилась Ахтохаллан, — Конечно, были! Только так давно, что успели стать легендой. Четыре духа решили, что сами справятся с поддержанием баланса. Люди Нортулдры привыкли жить в гармонии с четырьмя духами. Пятый дух смог бы остановить конфликт между Нортулдрой и Эренделлом. Но его не было... Не существовало на белом свете. Тогда-то четыре духа и поняли, что нужно вернуть связующее звено между ними и людьми. — Почему духи решили отказаться от пятого духа?       Ахтохаллан среагировала очень эмоционально, когда прозвучал вопрос. Она в несвойственной манере помрачнела, резко замолкла. Однако, прежде чем Хранитель успела открыть рот, Ахтохаллан перетянула инициативу разговора на себя: — Я связана с духами больше твоего. Они способны слышать мой зов. Но суть не в этом. Ты, наверное, уже успела заметить, что твои силы привязаны к Зачарованному лесу. Зачарованный лес связан со мной. А пик сил ты почувствовала здесь. Всё переплетено, — беловолосая напряглась, а Ахтохаллан самодовольно улыбнулась, — Можно сказать, я тебе и дала силу... В согласии с духами, конечно. Без их воли я ничего делать не могу. Признаюсь честно, я ещё никогда не лишала магии живого пятого духа... — Ахтохаллан отвернулась, прошла пару шагов, плюхнулась на снег и направила взгляд вверх. — Живого? — Не было таких ситуаций, когда я забирала магию при жизни. Человек родился — дала силу, умер — забрала. — Ты не ответила на предыдущий вопрос. Расскажешь? Или мне не стоит знать? — встав со стула, Эльза подошла к человеческому воплощению реки и, поджав колени, смущённо села рядом. Обе молчали. Хранитель поймала себя на мысли, что пусть Ахтохаллан лишь форма магии, но ей не чужды обычные чувства, как гнев, разочарование или радость. Она была такой же живой, как человек. — Был один юноша задолго до тебя. Тоже влюбился и искал способ остаться с возлюбленной. Влюбился в девушку из далёких земель. Хотел бросить лес. Встретил меня, попросил об освобождении. А я ему отказала. Сказала: "Это твоя судьба — быть пятым духом, ты был избран, гордись! Это великая честь!". А он твердил и твердил, много раз приходил, умолял на коленях, — запнулась Ахтохаллан, — Я была непреклонна. Он бастовал, ссорился с духами, причинял вред. Один раз я на него разгневалась и оставила томиться во льдах неделю, — она замолкла. Гробовая тишина повисла в воздухе, — Это была моя ошибка. После того случая он был сам не свой. А после... Ч-Через несколько дней он проткнул себе сердце кинжалом. Не смог смириться, — наступила долгая пауза. Ахтохаллан виновато уставилась на обомлевшую Эльзу.       Неясный страх от услышанного напал на Хранителя. Она внимательно слушала, что рассказывала собеседница. Невольно встал вопрос: "А как бы поступила я?". Хранитель сочувствовала предшественнику, не справившемуся с горем. Для него смерть была освобождением. Раз он не может быть с любимой, то не будет ни с кем. Это одновременно и восхищало, и вгоняло в ужас. Насколько нужно быть безрассудным, чтобы расстаться с жизнью и насколько нужно отчаяться, чтобы легко это сделать. Хранитель твёрдо решила, что печального исхода в её истории она не допустит. Ахтохаллан продолжила: — Я даже не попыталась. А ведь я видела, как сильно они друг друга любят. Но в то время мне казалось, что сбросить с себя груз ответственности, чтобы быть с любимой — глупо, что так поступают только дураки. Люди способны мыслить столь нерационально. Он был готов пожертвовать всем. Духи разгневались после всех поступков того юноши и решили вовсе отказаться от пятого духа. — Это самая грустная история любви, которую я когда-либо слышала, — с трудом выдавила беловолосая. Эльза уставилась на Ахтохаллан. — Наблюдая за людьми, я поняла одну важную вещь: в мире полно зла. Убийства, насилие, жестокость... Я столько всего наблюдала, ты и представить себе не можешь. И если бы я помогла тогда в прошлом, то два человека были бы счастливы, мир стал бы чуточку лучше. Именно поэтому я хочу помочь... — Ахтохаллан замолкла, поникла, но через мгновение приободрилась, — Задача духов не только поддерживать баланс, но и направлять людей. И хоть я не дух, но такая ответственность лежит и на мне. — Из-за этого ты мне показывала воспоминания? — спросила Эльза. — Какие? — озадачилась Ахтохаллан. — С Анной. — Если бы я не показала, Анна так и продолжила молчать. Ты и она достаточно настрадались. Я решила: раз я могу помочь, то должна. Толку от моей способности хранить память? — риторический вопрос повис в воздухе.       Эльза отвела взгляд, помяла снег в руке, призадумалась. В сердце начала теплиться надежда на счастливый финал. Возможно, отказ от магии — единственный выход. Неверно было бы сказать, что у Эльзы совсем отсутствовал выбор. Был тот, который не устраивал — это бездействие. Ничего не менять и видеться раз, а может, и два в неделю, томиться в вечных ожиданиях встречи и толком не знать, что происходит по ту сторону залива, читая выдержки из писем. Смириться и наслаждаться краткими мгновениями или рискнуть и остаться с любимым человеком — самое важное решение в жизни Эльзы.       В Зачарованном лесу было прекрасно: тихо, уединённо с природой. Эльза повелевала магией, как только ей вздумается. Она была в своей стихии. Никто не беспокоил. Можно было беззаботно жить, внимая вкус свободы, но постоянно оборачиваясь и тоскливо наблюдая, как за заливом мелькает Эренделл. Воображение дорисовывало картины, где Анна величественно сидит на троне, ведёт переговоры с высокопоставленными лордами, а ночью печально поднимает взгляд на Луну и в одиночестве ожидает сестру. Ком снова застрял в горле, перекрывая доступ к кислороду. — Вижу по твоему выражению, что тебе нужно время. Как созреешь — приходи. Мы посовещаемся с духами. Думаю, у меня получится их убедить. Однако учти — дороги обратной не будет, — строго напомнила Ахтохаллан, Эльза в ответ кивнула. — Я понимаю. — Думай, Эльза. Жизнь полна трудных решений. Ты сама творец собственной судьбы... А теперь закрой глаза, — приказала Ахтохаллан. Внутри Хранитель сжалась, но подчинилась.

***

      Полумрак. Привычный вид Ахтохаллан — льдины и намёрзшие снежинки. Эльза с трудом распахнула веки. Наконец-то в голове тишина. И вокруг тишина. Девушка судорожно вскочила, встала на ноги и осмотрелась. Она находилась недалеко от разлома, в который, как ей казалось, упала. Дорожка из следов, ведущих к бездне, чудесным образом исчезла.       "Неужели сон?" — огорчилась Эльза, потёрла сильно нос и заметила застывшую кровь. Когда она шла сюда, точно помнила, что липкая жидкость стекла струёй к губам, но, взглянув в отражение на леднике, ничего не обнаружила. На снегу тоже не было ни намёка на кровь. Девушка рискнула вновь подойти к обрыву, но неведомая сила не позволяла этого сделать. По мере приближения каждый шаг давался с тяжёлым трудом. В конце концов ноги отказались идти дальше, и Эльза грохнулась на четвереньки, вспотев, как после длительной пробежки под знойным Солнцем.       "Видимо, когда у меня закружилась голова и я отскочила от пропасти, тогда и потеряла сознание. Это было видение, не галлюцинация. Точно. Мне разговор не приснился. И проход дальше для меня закрыт." — заключила Эльза.       Хранитель не стала искушать судьбу, а решила вернуться в Зачарованный лес, ведь всё необходимое уже известно. Мысли путались подобно клубку нитей, погружали в прострацию. Через мгновение в уши ударил шум моря. Эльза и не заметила, как покинула Ахтохаллан, придя к замёрзшему берегу. Позади остался вход в пещеру. Волны Тёмного моря с напором разбивались о глыбы льда. Чёрные, как смоль, тучи заполонили весь небосвод, и свечение озарило округу. Молния с оглушающим треском выстрелила в воду.       "Что же мне выбрать?" — Эльза остолбенела, чувствуя бушующее смятение. А тем временем начиналась буря.