Abyssum Abyssus Invocat

«В каждой перемене, даже самой желанной, есть своя грусть, ибо то, с чем мы расстаемся — часть нас самих; нужно умереть для одной жизни, чтобы войти в другую.» — © Анатоль Франс.

      Отправляйся во дворец, сказал он. Гребаный ангел.       Пожалуйста, уходи и предоставь мне разобраться во всем.       Я зашипел в яростном раздражении, ускоряя шаг до бега так быстро, насколько вообще способно мое тело в таком положении, держа за руку маленького лорда, чтобы не потерять его в темноте. Ну, темноте для него. Я видел во тьме так же хорошо, как в полдень.       Арочная дверь впереди открывала свет внешнего мира, и по приказу Себастьяна мы помчались к ней. Мы быстро оказались во дворе. Через несколько мгновений я уже скучал по присутствию моего партнера рядом. Связь между нами удлинялась и натягивалась, как тонкая нить, зажатая между нашими грудными клетками, постоянно возвращая мое внимание к нему. Он сказал, что так будет в начале. Эта постоянная потребность быть в поле зрения друг друга, желание искать защиты и всегда жаждать комфорта прикосновения.       Подобное характерно для новообращенных, и тех, кто только установил связь партнерства. Я уже чувствовал последствия. Мы остановились посреди двора, оба тяжело дыша. Я был измучен еще днем и умирал с голоду. В порыве подготовки к отъезду у нас с Себастьяном не было возможности поохотиться, и я сожалел, что не нашел время сейчас. В конце концов, носить ребенка было нелегко, и мои лодыжки снова начали пульсировать.       Вокруг мерно текла толпа с легкой летаргией овец, лениво пасущихся в поле, включая человека, которого я обидел ранее днем. Погода была прекрасная, ветерок теплый, но в тот момент, когда мы отдышались, я почувствовал это. Ощущение, которое обрушилось на меня силой яростного бладжера, то же самое чувство, которое я испытал, когда Эш пришел навестить поместье.       Опасность. Страх. Нужно защитить! Защитить моих малышей! Партнер! Где мой партнер?! Бежать! Опасность! Не могу бороться! Нужно бежать!       Вместе со мной дыхание Сиэля замерло в шоке. — Анжела… — прошептал он, имя прозвучало как проклятие.       Анжела? Предположительно мертвый ангел? Ангел… Это ужасное чувство… Черт возьми, Эш был ангелом. Кусочки головоломки, которые раньше казались удаленными, внезапно соединились и обрели смысл. Эш, дворецкий королевы был ангелом. Сиэль заключил контракт с демоном. Желание монарха увидеть уничтоженное имя Фантомхайв стало ясно сразу. Нам нужно уходить. Приехать в Париж было ужасной ошибкой. — Нам нужно бежать, — я зашипел на него, и он уже тянул меня к зоне, объявленной закрытой для публики. Нам пришлось скрыться, пока Себастьян не присоединится к нам. Я был не в состоянии сражаться с Ангелом, а Сиэль был так ужасно хрупок, так ужасно человечен. Мы прятались, напуганные, без демона, способного защитить нас. Маленький граф кивнул, прежде чем начал тянуть мое утомленное, уставшее тело от опасности. Рядом была закрытая лестница, к которой мы вдвоем нырнули и быстро поднялись, стремясь скрыться от злобно улыбающегося Ангела. Лестница вела к маленькой моторизованной лифтовой тележке, которая смутно напоминала мне подземные метро в Лондоне в моем родном мире.       Я пытался открыть дверь, когда болезненный запах гниющего мяса заполнил ноздри. Сначала истекающий кровью Ангел, а теперь… — Боже мой, ты так торопишься. — Гребанная королева. Она сидела в задней части кабины, глядя на массы людей внизу из безопасности изолированной кабины. К счастью, ее дворецкого нигде не было видно, но, судя по тошнотворному запаху, исходящему от Ее Величества, я не был уверен, были ли мы в большей безопасности, зная: «Они спелись давно».       Я угрожающе зашипел на нее, закрывая Сиэля собой, пытаясь защитить его. Она не будет разговаривать с ним и не причинит ему вреда! Я вырву ее бьющееся сердце из кровоточащей груди, прежде чем позволю этому случиться! Вагон начал подниматься к вершине Башни, не обращая внимания на бедственное положение его посетителей. — Посмотрите на вид отсюда, — потребовала монарх, возвращая свое внимание обратно в окно. С этой высоты можно увидеть весь Париж. Было бы прекрасно, если бы мои темные глаза не фокусировались на гораздо менее приятном изображении. В королеве было что-то странное, что-то неестественное. И этот запах, этот ужасный запах! Что может вызвать такой запах у живого человека? Пахнет чем-то разлагающимся и гниющим: — Европа находится на грани перемен, ей предстоит столкнуться с будущим столетием. Однако… все вокруг так грязно. Осквернено, — Она обвиняюще указала пальцем на себя и Сиэля, — Нечестиво.       Я чувствовал, как мой маленький граф вздрогнул позади меня, и мое шипение быстро превратились в рычание, предостережения и угрозы, достаточные, чтобы отпугнуть многих мелких хищников. По-видимому, королева была слишком уверена в защите своего дворецкого, и не принимала меня в расчет. Плохо для нее. Я не знаю, смогу ли разорвать ей горло до того, как прибудет Эш, чтобы остановить меня. — Все должно быть стерто. — Она продолжала, словно размышляя про себя: Не может быть творения без разрушения. Чтобы новый век был праведным, я очищу дом, который принял на себя все негативное в нашей стране: дом Фантомхайв.       Твою мать! По всему ее телу слизкие, гниющие язвы! Я бы показал ей, что такое уничтожение! Я бы обрушил на нее весь дворец, если бы мне пришлось! В конце концов, это будет не первый раз, когда падет династия.       Женщина, наконец, вышла из вагончика, и я практически толкнул Сиэля в стену позади меня, чтобы удержать его как можно дальше от ее присутствия. Все, что я хотел сделать, это взять моего малыша и бежать в противоположном направлении. Вернуться к Себастьяну, вернуться домой. Вернуться к моей безопасной, чистой детской и к жизни, которую мы построили вместе.       Сиэль имел другие идеи. Он последовал за Ее Величеством на оставшиеся ступени, пока она пела эту жуткую песню. Однако его лицо было переполнено яростью. Это был человек, который отнял у него его семью. Это был человек, который нес ответственность за его плен и даже его контракт с Себастьяном. Эта коррумпированная королева была виновата во всем, и теперь он знал это. Все стало ясно, но… почему? Зачем осквернять тела его родителей таким образом? Зачем делать нечто подобное? У королевы Виктории был ответ: — Я просто хотела отдать дань уважения Фантомхайвам после того, как они проявили такую преданность мне, — ее голос, к моему и его отвращению, звучал слезно.       Сильный воздушный поток, тяжелый и порывистый, поднял ее траурную вуаль, словно облачко, и развеял по ветру. Ниже не было того, чего ожидал любой из нас. Королева снова стала молодой и милой, скорее девой, чем вдовой. Но с этим ветром проснулись тревожные колокола моих чувств, снова и снова кричащие без остановки. На вершине башни сидел Эш, наблюдая за нашим противостоянием, как лорд, наблюдает за своими слугами. Его глаза смотрели на мою тяжелую фигуру, даже не пытаясь скрыть свое отвращение. — Ааа, демон-маг и его мерзкое адское порождение.       Королева продолжила объяснение, как будто ее дворецкий не смотрел на меня так, словно пытался решить, как лучше расчленить меня. — Радость по-настоящему стать единым с тем, кого ты любишь, я чувствовала, что если подарю Фантомхайвам такую же радость, их смерть не будет столь ужасна.       Мой разум кричал Себастьяну, кричал от страха и тревоги единственному, кто может защитить нас. Я знал, что он услышал меня. Ответное прикосновение его разума к моему было доказательством этого. Как ужасно, что Сиэль наконец узнал правду. Как ужасно было знать, что человек, которому он преданно и безоговорочно служил все это время, был тем, кому он жаждал отомстить. Я встал перед ним, не желая, чтобы враг приблизился к моему ребенку. Как я мог защитить его? Что я мог сделать в его защиту, если едва мог двигаться? Старшая палочка тихо скользнула в мою руку, спрятавшись в ладони. Я не мог сражаться физически, не в этой форме, но мог наносить много урона магией. В конце концов, в этом мире я был единственным волшебником. — Эш, пусть Сиэль познает твой клинок. С другой стороны, ты можешь поступать так, как тебе нравится. Я знаю, как сильно ты сожалеешь о демонах и их нечистом существовании. Этот кажется вдвойне виновным, потому что принесет еще одно пятно в мир. Ты не согласен?       Ангел угрожающе ухмыльнулся, размахивая шпагой перед ним, слишком счастливый, чтобы лишить нас жизни: «Я низвергну тебя в пропасть».       Он рванулся со скоростью молнии, но, к счастью, Себастьян был быстрее. Сиэль и я были схвачены за то время, которое потребовалось, чтобы моргнуть. Сам по себе подвиг, учитывая, что я был таким же большим, как гиппогриф. Его присутствие вокруг меня было глотком облегчения. Как будто я только что глубоко вздохнул, часть напряжения улетучилась.       Он был здесь. Мы будем в порядке. — Это может быть конец, мой молодой господин, — бесстрастно сказал Себастьян, с легкой улыбкой на лице: — Ваши приказы?       Сиэль стоял за спиной дворецкого, но маленький лорд сжался в моих объятиях и вдруг стал выглядеть именно так. Маленький мальчик. Мальчик, которому Судьба выбила почву из-под ног. Мир Сиэля перевернулся с ног на голову за считанные минуты, и теперь… он был шатким и неуверенным. Прикажет ли он убить королеву, ради мести которой прожил свою жизнь? Или он ее отпустит? — Убей Эша, — его требование, его сильный голос, но только я мог видеть сомнение в его сапфировом глазу. — Это все, милорд?       Тело Сиэля дрожало в моих руках, страх пронзил его маленькую фигуру. Что он будет делать? Нетрудно было определить, что именно этого хотел от него дворецкий, и, несмотря на все опасения, граф дал ему то, что тот хотел. — Убей королеву! — На мгновение я обиделся на своего партнера за то, что Сиэль сказал это. Я знал, что это было необходимо, но… я немного ненавидел его за принуждение моего малыша пережить это.       Столовые ножи Себастьяна направились к королеве, только чтобы быть отброшенными Ангелом. Борьба была продолжена. Было похоже на танец, настолько изящны были игроки. Настолько уравновешенны и элегантны, даже пытаясь убить другого. Мой партнер двигался со знакомой грацией, но ущерб, который они нанесли, был не таким красивым. Обломки башни начали падать на ничего не подозревающую толпу внизу, глаза Сиэля расширились в тревоге. — Себастьян, остановись! — он вскрикнул, чуть не выпадая из защитного круга моих объятий.       Демон остановился перед нами, серебро, готовое ударить, удерживалось умелой хваткой. Он не выглядел довольным, как будто кто-то только что отобрал его любимую игрушку. — Почему? — Мы привлекли внимание. Шум будет только расти.       Это была слабая причина, и мы все это знали. Я уже чувствовал, что конец нашей связи с Себастьяном снова застывает от его холодного гнева. Ледяная стена неуклонно укреплялась между нами. Я содрогнулся от ощущения, мой собственный страх наполнил мой живот. Я опустился на колени, хрупкая сила внутри меня наконец ослабла. Себастьян, казалось, не заметил, поэтому сосредоточился на защите, но граф заметил. Руки Сиэля отчаянно порхали надо мной, одна упала на мой живот, а другая на мою бледную щеку. Это было слишком много… Слишком много ощущений, слишком много страха и неуверенности — все за такой короткий период. — Почему мы должны беспокоиться о них, милорд? Они всего лишь люди. — Нет! Мы уходим! Себастьян обернулся, чтобы взглянуть на мальчика с чем-то похожим на испуганный шок на его красивом лице. Его глаза сразу же сосредоточились на моей приклоненной фигуре, тяжело дышащей, но когда они посмотрели на его хозяина, темно-красные глубины были ледяными. Я испустил стон боли, и ребенок внутри меня начал страшно вырываться, маленькие вспышки ужаса пронзали мой мозг. Мой ребенок говорил со мной по нашей связи? Не словами, так как ребенок не понимает разговорный язык, но эмоциями. — Такая скверна, — сказал Эш, почти про себя, когда быстро уносил королеву на белых ангельских крыльях. Единственной вещью, которую я запомнил в своем истощении, был темный айсберг, которым стал мужчина, которому я доверял.