Полярная Илиада

Солнце уже успело подняться, но к несчастью, оно совершенно не грело. Даже наоборот, становилось только холоднее. Ветер пронизывал до костей, несмотря на плотные меховые куртки, шапки и шерстяные шарфы. Пэдди становилось хуже. Он был жив, но в себя больше не приходил, только тяжело дышал. Накормить мы его не смогли, только напоили. Жара вроде не было, скорее наоборот, а еще парень был неестественно бледен. Он потерял много крови, но что с этим делать, было непонятно. Тем не менее, мы позавтракали, собрались и отправились в путь, чтобы уже через пару часов добраться до следующего ориентира. Мы остановились на холме, примерно в полумили от моста. Ушелье оказалось достаточно широким, но, похоже, неглубоким, раз уж людям из королевской экспедиции удалось поставить на его дно опоры, и уже на них установить несколько массивных каменных пролетов. Пожалуй, это сооружение могло бы выдержать даже вес дредноута. В том, что это именно тот мост, который нам нужен, я не сомневался. На мосту трудился автоматон, расчищающий мост от нападавшего за ночь снега. Большая металлическая конструкция, плод таланта и стараний множества инженеров Лондонского королевского общества. Я имел опыт сборки таких, и всегда ими восхищался. Люди слабы, а эти машины – нет. Да, производительность их труда несколько ниже, чем у бригады работников, но зато автоматоны не нуждаются в пище и воде, не боятся холода и могут работать в любых условиях. Разве что не способны выполнять тонкие задачи и не умеют думать. Ну, на то они и машины. Не случись проблемы с похолоданием, скоро машины заменили бы людей на всех фабриках и заводах. Не знаю, что тогда произошло бы, может, наступило бы всеобщее счастье, ведь стоимость товаров должна была резко упасть. А, возможно, начался бы голод, ведь потребность в рабочих местах резко сократилась бы. То, что англичане используют автоматоны на расчистке моста, говорит о двух вещах: во-первых, эта переправа очень важна для них. И во-вторых - с паровыми ядрами у них все хорошо. А ведь украденную у нас партию должны были доставить в город только вчера. - Куда дальше? – спросил большой Конор. - Тот ублюдок сказал тебе? - Нет, - я мотнул головой. – Да, и не нужно. Автоматон выведет нас к генератору. Где генератор, там и город. Единственная потребность этих машин – несколько часов подзарядки у генератора. Обычно автоматоны настраивают так, чтобы на подзарядку машины отправлялись ночью, а с утра пораньше снова выходили на работы. Судя по тому, что снег, выпавший за ночь, еще не был до конца расчищен, автоматон прибыл сюда не так давно. - Тогда нужно найти место, где мы сможем разбить палатку, - пожал плечами Шон. – Чтобы мы видели мост, а нас наоборот видно не было. Ждать ведь до ночи. - Не обязательно, - я помотал головой. - В смысле? – не понял мой товарищ. Я ведь не только собирал автоматоны, я еще и программировал их. - Я могу взломать машину, чтобы она отправилась на подзарядку прямо сейчас, - я пожал плечами. – Проще простого. А мы пойдем за ним и выйдем прямо к их генератору. - Опасно это, днем туда идти, - я был уверен, что Шон поморщился, хотя лица его, конечно, не видел. – Нас там ведь наверняка ждут. И добровольно отдавать наше никто не захочет. - Они наверняка отвлекутся на машину, - заявил маленький Конор. – Подумают, что поломка, или что-то такое. Можно по-тихому пройти внутрь, если повезет. - Они этой дорогой пользуются, - сказал большой Конор. - Придется очень хорошо спрятаться. Да и то, заметить могут. - Сани прятать и так придется, - снова возразил Шон. - Их, да и Пэдди мы туда не потащим однозначно. - Пойдем сейчас, - решил я. – Кто знает, что случится до вечера. - Ты уверен? – спросил Шон. Спросил бы он чего полегче. Я далеко не был уверен в этой затее, но решение уже принято. Конечно, кидаться головой в омут мне не хотелось, но правильно говорят, нет ничего хуже, чем ждать. И я предпочту хоть какое-то действие бездействию. Мы потратили около часа на то, чтобы установить в санях палатку и замаскировать ее снегом. Печь собрали, но топить не стали, не хватало только привлечь чье-то внимание дымом. Как смогли, утеплили лежбище Пэдди, в надежде на то, что за несколько часов он не замерзнет. О том, что наш поход может затянуться дольше, чем на несколько часов, думать не хотелось. Еще сильнее не хотелось думать о том, что мы можем и вовсе не вернуться. Страшно было. Когда мы закончили, автоматон уже расчистил мост. Я на секунду понадеялся, что он просто вернется назад, но нет, машина принялась расчищать дорогу дальше, в ту сторону, откуда мы пришли. Вблизи она выглядела еще более величественно. И опасно. Затея забираться на работающий автоматон в целом была не из лучших. Не раз случалось такое, чтобы они калечили людей во время работы, ведь полноценным интеллектом снабдить их так и не удалось. Но я решился. Быстро избавился от лыж, схватился за один из манипуляторов машины, забрался на опору подтянулся и полез по ней. Перебрался через амортизатор, выбрался на поперечную балку, обхватив ее руками и ногами, пополз. Посмотрел вниз и почувствовал, как у меня кружится голова. Автомат естественно не обратил на меня внимания, продолжая работать – раскидывать в стороны наметенные за ночь сугробы. По мере того, как я пробирался к основной части корпуса, становилось все теплее. Где-то там внутри были топливные элементы и паровое ядро, которое приводило машину в движение. Через несколько биений сердца, я уже был у технологического люка. Рванул его в сторону, получив доступ к панели управления. Повернул пару рукоятей, рванул вниз рычаг, чудом разминулся со струей пара, вырвавшейся из клапана. Готово. Машина повернулась и двинулась в сторону моста, и тут я понял, что это такое – рубить сук, на котором сидишь. Слезть с нее безопасным образом у меня просто не вышло бы. Просто потому что такое не предполагалось конструкцией. Пришлось прыгать. Я соскользнул вниз, повиснув на горизонтальной балке, качнулся пару раз и прыгнул, намереваясь попасть в сугроб. В общем-то, так и вышло, правда я провалился в снег почти по пояс и целую минуту барахтался, выкарабкиваясь из западни. Выбрался на уже очищенную автоматоном площадку, кое-как отряхнул белую дрянь с одежды, вернулся назад и принялся натягивать лыжи. Жаль, что от них придется избавиться по дороге, спрятать где-нибудь, как и ружья. Иначе мы однозначно привлечем внимание, а этого хотелось бы избежать. - Пойдем сейчас, - решил я. – Кто знает, что случится до вечера. - Ты уверен? – спросил Шон. Спросил бы он чего полегче. Я далеко не был уверен в этой затее, но решение уже принято. Конечно, кидаться головой в омут мне не хотелось, но правильно говорят, нет ничего хуже, чем ждать. И я предпочту хоть какое-то действие бездействию. Мы потратили около часа на то, чтобы установить в санях палатку и замаскировать ее снегом. Печь собрали, но топить не стали, не хватало только привлечь чье-то внимание дымом. Как смогли, утеплили лежбище Пэдди, в надежде на то, что за несколько часов он не замерзнет. О том, что наш поход может затянуться дольше, чем на несколько часов, думать не хотелось. Еще сильнее не хотелось думать о том, что мы можем и вовсе не вернуться. Страшно было. Когда мы закончили, автоматон уже расчистил мост. Я на секунду понадеялся, что он просто вернется назад, но нет, машина принялась расчищать дорогу дальше, в ту сторону, откуда мы пришли. Вблизи она выглядела еще более величественно. И опасно. Затея забираться на работающий автоматон в целом была не из лучших. Не раз случалось такое, чтобы они калечили людей во время работы, ведь полноценным интеллектом снабдить их так и не удалось. Но я решился. Быстро избавился от лыж, схватился за один из манипуляторов машины, забрался на опору подтянулся и полез по ней. Перебрался через амортизатор, выбрался на поперечную балку, обхватив ее руками и ногами, пополз. Посмотрел вниз и почувствовал, как у меня кружится голова. Автомат естественно не обратил на меня внимания, продолжая работать – раскидывать в стороны наметенные за ночь сугробы. По мере того, как я пробирался к основной части корпуса, становилось все теплее. Где-то там внутри были топливные элементы и паровое ядро, которое приводило машину в движение. Через несколько биений сердца, я уже был у технологического люка. Рванул его в сторону, получив доступ к панели управления. Повернул пару рукоятей, рванул вниз рычаг, чудом разминулся со струей пара, вырвавшейся из клапана. Готово. Машина повернулась и двинулась в сторону моста, и тут я понял, что это такое – рубить сук, на котором сидишь. Слезть с нее безопасным образом у меня просто не вышло бы. Просто потому что такое не предполагалось конструкцией. Пришлось прыгать. Я соскользнул вниз, повиснув на горизонтальной балке, качнулся пару раз и прыгнул, намереваясь попасть в сугроб. В общем-то, так и вышло, правда я провалился в снег почти по пояс и целую минуту барахтался, выкарабкиваясь из западни. Выбрался на уже очищенную автоматоном площадку, кое-как отряхнул белую дрянь с одежды, вернулся назад и принялся натягивать лыжи. Жаль, что от них придется избавиться по дороге, спрятать где-нибудь, как и ружья. Иначе мы однозначно привлечем внимание, а этого хотелось бы избежать. *** Мы отправились за автоматоном и достаточно скоро увидели над горизонтом клубы пара. Дальше следовать за машиной не было смысла, поэтому мы на какое-то время отстали, закопали в снегу под приметным деревом лыжи и ружья, так, чтобы потом их можно было отыскать. Очень скоро мы добрались до города. И, надо сказать, для нынешних условий он показался мне достаточно красивым. Расположенный на ровной площадке, одинаково симметричный со всех сторон, будто расчерченный циркулем, с генератором и паровыми центрами, испускающими в небеса клубы густого белого, будто снег, пара. Дома из стали и доброго бруса, фабрики, мастерские и теплицы. Угольные и железные шахты на горизонте. Нью-Белфаст в сравнении с этим местом казался маленьким селом. - Хорошо они здесь устроились, - пробормотал маленький Конор. Я не мог не согласиться со своим товарищем. И мне почему-то подумалось, что уж кому, а этим парням удастся пережить трудные времена. Автоматон, вернувшийся не вовремя, вызвал ажиотаж, вокруг подключившейся к генератору машины собрался народ. Из здания, в котором я без труда признал мастерскую, бежала группа людей. На нас пока что не обратили внимания. Можно подобраться поближе, тем более, что наша одежда почти не отличается от того, что носили местные поселенцы. Со всех ног мы рванули в сторону мастерской. Нам повезло, никто не обратил на нас внимания, все были на работе, а те, кто должен был охранять покой других, отвлеклись на автоматона. Скоро мы ворвались в здание и Шон набросил на петли засов. Теперь, даже если мы не успеем закончить наши дела до того, как спалимся, до нас так просто не добраться. Здание типовое, строилась по проекту, разработанному в Королевской академии. Окон нет, стены толстые, между стальными листьями прокладка из теплоизолирующего материала. С чего я вообще взял, что паровые ядра здесь? С того, что мы сами их хранили в мастерской? Вот ведь ерунда. Они могли уже отправить их на фабрику или распределить по местам производства. Запитать от них те же самые паровые центры, в конце концов. - Быстрее, пока эти ублюдки ничего не поняли, - поторопил нас Шон. Я остановился на секунду, чтобы осмотреть разбросанные по столу чертежи и оторопел. Форсунки, позволяющие разогнать генератор до безумной мощности, усовершенствования автоматонов, благодаря которым они могут выполнять тонкие операции. Их же можно использовать даже в хирургии и травматологии… Мы о таком даже мечтать не могли. - Либо у них тут работает целая армия армия инженеров, либо они крадут технологии, - сказал я. Мы успели обыскать здание, чтобы понять, что паровых ядер здесь нет, когда в дверь ударили. - Открывайте, долбанные Микки! - услышали мы снаружи. - Мы знаем, что вы там! - Засада, - маленький Конор злобно сплюнул. - Ублюдки. Что делать будем? Все смотрели на меня. Можно попытаться закрепиться тут, рассчитывая, на то, что англичане не будут рушить свою мастерскую, чтобы добраться до нас. Но сидеть здесь бесконечно не получится. Еды нет, воды тоже. Не холодно, но они могут и отопление отключить. Есть оружие. Но если даже мы попытаемся драться здесь… Втроем против всего города? А какая альтернатива? Сдаться? Так, открывать дверь или нет? - Не открываем, - сказал я, поворачиваясь спиной к двери. - Проверьте оружие, будем держаться. Когда полезут - стреляем. Заберем столько, сколько... Договорить мне не дали. Раздался оглушительный хлопок, и меня бросило вперед. Дверь сорвало с петель, и следом в помещение залетела вторая граната. Я перекатился в сторону, закрыл голову руками в надежде, что осколки минуют меня. И после второго взрыва потерял сознание. *** Очнулся я из-за того, что меня облили ледяной водой. Открыл глаза, осмотрелся и удивился тому, что еще жив. Но долго рассиживаться мне не дали, резким рывком подняли на ноги и потащили куда-то по коридору. Тело болело и не слушалось. Далеко идти не пришлось, скоро меня сбросили в какую-то яму. Неглубокую, всего метра в два, но с очень крутыми стенами. Короче, без посторонней помощи оттуда было не выбраться. Больше меня никто не держал, и я с огромным трудом смог подняться на ноги и оглядеться. Это была бойцовая яма - ничем иным это место быть не могло. По сторонам нависали трибуны, на которых уже расположились люди в ожидании представления. В противоположной стороне отряхивался маленький Конор. Мокрый, как и я, и очень злой. Одежды нас лишили, оставили только нательное белье. - Сегодня нас ждет отличное представление! - закричал откуда-то громкий и хорошо поставленный голос. - Эти Микки пришли в наш город, чтобы украсть наше имущество! Лишить нас будущего! Заставить наших детей умирать от голода и холода! Я и так не мог перевести дыхания от холодной воды и липнущей к коже одежды, а теперь еще и чуть не задохнулся от злости. И это говорят люди, которые своими руками обрекли на смерть Нью-Белфаст? Целый город! - Но мы решили дать им шанс! - продолжал голос. - Они будут драться на арене. До смерти. И последнему, мы оставим жизнь! Хлеба и зрелищ. Гладиаторские бои в Риме, бойцовские арены в портах Британии. Ставки. Кровь и эль, щедро льющиеся на прогнивший деревянный пол. Все, как и всегда. На секунду у меня появилась мысль отказаться от боя. Не драться. Если я не стану, то и Конор не будет. Но что будет тогда? Нас просто убьют? Или отдадут на расправу разъяренной толпе? И кто еще знает, что хуже. Что-то прилетело с трибун мне прямо под ноги. Я наклонился и подобрал с промерзшей земли тяжелый кастет, надел его на руку. Знакомое оружие. Конору бросили дубинку. С локоть длинной, явно очень твердую. Опасная штука, особенно в его руках. И что же делать теперь? Я бросился вперед, намереваясь нанести резкий удар, чтобы закончить этот бой еще до того, как он начался. Но Конор успел раньше и нанес резкий удар мне по руке. Я отшатнулся, и тут же получил ощутимый тычок кончиком дубинки в живот. Оставался последний шанс – я рванул вперед, обхватил Конора руками, попытался ударить его в затылок рукой, в которой был зажат кастет, но это было больше похоже на конвульсии. Я пропустил удар левой в нос, отшатнулся, не глядя, махнул ногой, отскочил в сторону, пытаясь разорвать дистанцию и упал. Я даже не понял откуда меня ударили, снова отмахнулся ногой, попал по чему-то твердому. Слетевший с катушек Конор рухнул на меня сверху и принялся забивать, так же, как совсем недавно снайпера, сидевшего в засаде на нас. Последней мыслью перед тем, как я потерял сознание, была: неужели все это было зря? *** Было холодно. Пахло карболовой кислотой и кровью. Я открыл глаза и понял, осмотрелся и понял, что нахожусь на операционном столе, абсолютно голый. Рядом уже были разложены инструменты. И вряд ли меня собирались лечить. Скорее уж разделать на органы для трансплантации. Похоже, они не рассчитывали, что я приду в себя. Честно, говоря, я и сам не рассчитывал. Помогая себе руками, я сумел сесть и схватил с операционного стола большой и хорошо заточенный нож. Посмотрел на свое отражение в нем, повернулся и сплюнул на пол тягучую струйку слюны. Конор изуродовал меня. Правое ухо было порвано в клочья, нос уродливо изогнулся и съехал на сторону. Левый глаз заплыл и вообще не открывался. Все в крови. Но, удивительно, я все еще мог двигаться, пусть и не очень хорошо. Я спрыгнул на пол, все еще сжимая в руках нож. Меня трясло. То ли от холода, то ли от ярости. Скоро сюда придут местные медики, чтобы закончить то, что не получилось у моего товарища. Стоит дождаться их тут или попытаться выбраться наружу? Черт знает, сколько сюда может прийти. Что, если они работают целыми операционными бригадами? Лучше выбраться из операционной и попытаться затаиться. А еще лучше – найти одежду, в которой можно будет выйти на улицу. И попытаться убраться отсюда подальше. Дойти до схрона, взять там запасные лыжи, и двинуться в сторону Нью-Белфаста. Чем не план? Я аккуратно приоткрыл дверь операционной, выглянул наружу и успел заметить, как кто-то входит в соседнее помещение. Выскользнул из комнаты, подошел к двери, слегка приоткрыл створку и заглянул внутрь. Это была еще одна операционная. На столе, почти таком же, на котором лежал я, был растянут Шон. Доктор, стоявший чуть в стороне, только-только обработал руки. Решив воспользоваться шансом, я ворвался в помещение, ударил врача, прижав его к стене, и поднес лезвие ножа к горлу. - Не звука, - прошипел я сквозь зубы. – Только дернись, и ты труп. Я надеялся, что мои угрозы окажут достаточное действие, хотя сам в это не особо верил. Еле стоя на ногах от побоев, трудно заставить себя бояться, особенно если твой противник здоровый и сильный мужчина-хирург. Но я верил, что, если он вскрикнет, то я без малейших колебаний перережу ему глотку. - Где остальные? – спросил я. - Все мертвы, - ответил доктор, нервно переглотнув. – Остались только вы двое. - Где хранятся паровые ядра – знаешь? – я скосил глаза на Шона. Тот даже не отреагировал на мое появление. То ли был без сознания, то ли потерял всякий интерес к жизни. - На главном складе, - ответил доктор. – Это через одно здание отсюда. Я могу провести. - Сам найду, - ответил я, зажал ему рот и широким движением перерезал глотку. Мягко придержал, не давая упасть на пол, медленно опустил. Кровь из разрезанных артерий вытекала на дерево, медленно впитываясь в нее, разрезанные дыхательные пути не давали кричать. Я в любом случае не оставил бы его в живых. Вытерев нож о висевшее на стене полотенце, я подошел к столу. Шон действительно был без сознания. Его правая рука была неестественно выгнута, левая нога раздулась чуть ли не в два раза, на голени красовался кровоподтек. Я потряс его, и от боли, мужчина очнулся. Посмотрел на меня безумным взглядом, но я тут же зажал ему рот, не давая закричать. Дождался, когда во взгляде покажется хоть крупица разума, и перерезал веревки, которыми его привязали к столу. – Идти сможешь? – спросил я. - Нет, - просипел Шон, попытался приподняться, опираясь на здоровую руку, но не смог и лег обратно. – Нога болит. Кажется, сломана. Как тебе удалось выбраться? - Повезло, - я пожал плечами. – Кажется, мой череп оказался крепче, чем они думали. - Выбирайся отсюда, - сказал мой товарищ. – Попытайся добраться до Нью-Белфаста. Скажи капитану - пусть собирают людей, всех кого смогут. С оружием… - Я понял, - прервал я его. – Лучше помолчи. Силы теряешь. - Мне все равно не жить, - он вдруг успокоился, его мышцы расслабились, а лицо, сведенное мукой, перестало напоминать демонический лик из гравюр. – Добей меня. - Я не могу этого сделать, - я помотал головой. - Добей, - повторил он. – Лучше ты, чем англичане. Нужно было решиться. Оставлять его англичанам – не лучшая идея. Дело даже не в том, что он сможет что-то рассказать, ублюдки даже не стали нас допрашивать. Дело в том, что это попросту негуманно. Они ведь его на куски порежут. Я приставил нож к груди Шона, между пятым и четвертым левыми ребрами, под прямым углом. Посмотрел в глаза своему товарищу, помотал головой, пытаясь собраться с силами. - Прости брат, - только и оставалось сказать. Резко хлопнул ладонью левой руки по правой лежащей на рукоятке ножа, вгоняя лезвие прямо в сердце. Шон вздрогнул от боли и тут же обмяк, перестал дышать. Вот так вот, милосердно, одним ударом я отправил его в, надеюсь, лучший из миров. А сам, выдернул нож, обтер его о то же полотенце и поймал себя на том, что в чем-то завидую Шону. Я-то еще жив, и теперь мне придется решать проблемы в одиночку. Одежда доктора пропиталась кровью, но это лучше, чем ничего. Я раздел его полностью, не побрезговал даже нательным бельем, которое еще хранило тепло чужого тела, и двинулся к выходу из операционной. От двери, ведущей на улицу, тянуло холодом, но в целом здесь было терпимо. Работали обогреватели. Прижавшись ухом к соседней двери, я не смог выслушать ничего подозрительного, после чего рискнул открыть ее. Правда, ничего интересного там не нашел – еще одна операционная. За следующей дверью лежало несколько больных, но я не стал их беспокоить. А вот третья оказалась именно тем, что мне было нужно – медицинским складом. Здесь было темно, а фонарь у меня отобрали вместе со всем имуществом, поэтому дверь пришлось оставить открытой. Но, покопавшись на полках, я нашел именно то, что искал – феназон. Его здесь было более чем достаточно. Я проглотил сразу две таблетки, силой воли сдержал вставший в горле сухой комок, и двинулся к выходу из лазарета. На вешалке у входа висела меховая куртка, судя по тому, что она была одна, мне не следовало беспокоиться о том, что кто-то найдет доктора в ближайшее время. Тут же нашелся и фонарь, я взял его с собой и вышел на улицу. Встретила меня метель. Снег мелкими хлопьями летел в лицо, заставив поежиться и поднять повыше воротник. Но, на улице была ночь, а, значит, большинство жителей города, названия которого я так и не узнал, уже были в постелях. Это давало надежду, что задуманное мне все же удастся. Генератор, от которого веяло теплом, возвышался надо мной во всем своем великолепии. Он работал: со скрипом открывались клапана, гудел в гигантской топке огонь, в небо выходил огромный столб белого пара. Рядом с ним лютый мороз и метель, казалось, теряли свою власть. Я прикинул, где может находиться склад, о котором мне рассказал доктор, и двинулся туда, стараясь скрываться в тени зданий. Остановился у того, которое мне показалось нужным, осмотрелся, убедившись, что на улице никого нет, и принялся ломать дверь. Просунул лезвие ножа между дверью и косяком, рванул вверх, пошевелил, попытавшись провернуть, достал. Повторил то же самое сверху, схватился за ручку и рванул на себя, открыв дверь. Вошел в помещение, тщательно прикрыл за собой створку, и только теперь включил фонарь. Не слишком большое помещение оказалось плотно заставлено полками, на которых лежали самые разные вещи – инструмент, металлические заготовки, детали от самых разных механизмов. Двинувшись вдоль стены, я скоро оказался у нужного места – именно здесь лежали паровые ядра, много, гораздо больше, чем украли у нас. Чтобы найти мешок пришлось потратить около пятнадцати минут, и облазать весь склад, но в итоге мне это удалось. Я вернулся к полке с ядрами, положил в мешок столько, сколько получилось, забросил его себе на спину. Не очень удобно, убегать с ним не получится, но если удастся добраться до схрона, можно будет переложить их в рюкзак Только вот нужно покинуть город так, чтобы меня никто не заметил. Приоткрыв дверь, я сначала высунул голову, осмотрелся, убедившись, что здесь по-прежнему никого нет, и только после этого вышел наружу. Собирался уже двинуться прочь, но заметил на площадке перед генератором два креста с распятыми на них людьми. И что-то заставило меня двинуться к ним, хоть здравый смысл и подсказывал, что делать этого не стоит. Когда я поднялся на площадку, то смог рассмотреть мертвецов поближе. Из-за огромной пышущей жаром машины, снег на давно остывших телах не таял, и мне было прекрасно видно изуродованные лица обоих Коноров, синяки и кровоподтеки на которых уже никогда не сойдут, татуировки на теле маленького. С того момента, как мы оказались заперты в мастерской, я знал, что все закончится так, правда, не рассчитывал, что мне удастся выжить. И теперь во мне проснулось дикое желание отомстить. Только что я могу? Устроить пожар? Даже если я успею поджечь несколько зданий, англичане быстро их потушат, а мне точно не сбежать. Впрочем... Мой взгляд упал на лестницу, ведущую к кабине, из которой управлялся генератор. Наверняка квалифицированный инженер сможет натворить такого, чтобы эта машина пришла в негодность. Ломать ведь – не строить. Только вот стоит ли оно того? Здесь же целый город людей. Правда, и они о не задумывались о том, что ждет Нью-Белфаст, когда забрали то, что нам принадлежит. Нет. Я не смогу обречь на смерть целый город. Я не такой, как они. Развернувшись, я отправился в сторону дороги, ведущей прочь из города.