Не Надо Больнее.

Эдди уже полностью привстал на кровати, ужасно отметив то, что живот разболелся так, словно он только что упал на него. «Походу я попал… моя мама всё знает…» — с ужасом подумал Эдвард, смотря теперь уже куда-то на свои ноги. И тут он тоже разозлился, сначала посмотрев на трясущиеся от злости руки матери, а затем уже и в её глаза, полные небывалой яростью, которую он в ней никогда ещё не видел. — Но ты молчала о том, что у меня по наследству была такая способность забеременеть! Так почему же молчала? Действительно подумала, что я по собственной воле стану педиком? — тут Эдди уже вскочил с кровати, умудрившись сделать это ловко и не упасть, глаза его метали молнии, мать даже сделала шаг назад, смотря на него с ещё большим разочарованием со слезами на глазах, что Эдди заметил, как-то надменно вскинув брови. — Ох, мама, больше я не поведусь на твои слёзы и угрозы! Я уже взрослый, и сам решу, как мне жить! — дерзко кинул Эдди эти слова матери, которая смотрела на него с, уже слегка остывшим гневом и с горькими слезами. Эдди вдруг стало её жалко, но она первая ворвалась в его комнату утром, заговорив с ним в таком ужасном и грубом тоне, чего Эдди бы не выдержал, поэтому он понял, что сейчас перегнул палку именно он. «Боже… гормоны… беременность…» Только эти слова могли сейчас в безумно-хаотичном порядке метаться по стенкам его сознания, как мелкие атомы, молекулы. Мать замерла, не в силах ничего вымолвить, как и Эдди. Они просто оба стояли с какой-то жалостью, гневом, смешанными чувствами смотрели друг на друга. «Так не может быть вечно…» Только Эдди подумал об этом, как Соня заговорила. — Эдвард, ты не имеешь право жить как захочешь, пока живешь в моём доме! Либо ты делаешь аборт, либо ты мне больше не сын! — уже просто выкрикнула она, с силой кинув таблетки рядом с ногами Эдди, от чего тот был шокирован. «Нет!..» Эдди не знал, что всё так плохо закончится, поэтому лишь замер, сдерживая горький ком слёз, обиды, ужаса, страха и безысходности, от злости он даже покраснел. — Это ужасные гнусные и грязные люди! Эдди! Поэтому… я, честно, так хорошо тебя воспитав, вообще не думала, что такое может быть с моим сыном! Я просто знаю, с кем ты гуляешь! — тут Соня посмотрела куда-то на пол со слезами на глазах, сейчас ей было трудно посмотреть на родного сына, но она продолжила, — Да, у меня были предположения, что ты мог забеременеть, но я откидывала столь отвратительные и ужасные мысли прочь из моей головы и, в том числе, за порог моего дома, поскольку знала, что мой сын бы так не смог! А теперь… — Соня, будто сожалея о том, что сейчас хочет ему сказать, закончила, — а теперь… я даже и слышать твои мерзкие оправдания и отмазки не желаю… После этого Эдди просто развернулся, моментально собрав из личного шкафчика, в который обычно мать не лазила, все свои нужные ему лекарства в поясную сумку, убрав ингалятор и аспирин по карманам, плюс по-быстрому захватив ещё несколько важных вещей, он постарался надеть поясную сумку, что было безуспешно, поскольку уже немаленький живот ему помешал, и он не смог этого сделать. Мать просто замерла, не в силах ни сказать что-нибудь сыну, ни подвинуться с места более. — Тогда ты мне тоже больше не мать, раз не понимаешь всю сложившуюся со мной ситуацию, не можешь поддержать и понять! — тут Эдди огорчённо посмотрел на неё, уже чуть ли не плача, про себя думая, когда выходил из дома: «Как же? Как же так? Почему же она меня никогда не понимает?!» Эдди было ужасно плохо, но он прекрасно знал, куда он направляется… * * * Но, увы, пока что никто не напал, а Майкл был просто в ужасе от того, что увидел в комнате Уилла Байерса знакомое ему нечто, нависающее над каким-то телом, что тоже было ему до боли знакомо… И это было намного хуже того, о чём он подумал, ведь это было самое ужасное, что он видел за всю свою жизнь… — Ты?.. — Майк пока что не понял, кто нависает над Одиннадцать, но не решался подойти. Тот, кто нависал, тут же повернулся, его лицо было ужасно, а сам он был одет в чёрное, но он тут же выпрыгнул в окно прямо со второго этажа, а Майкл быстро подбежал к Оди. — Оди! Милая! Как ты?! Кто это, и что здесь вообще происходит, кто-нибудь мне объяснит?.. Но Оди лишь со страхом крепко-крепко обняла Майкла, прижалась к нему. — Тебе лучше не знать… — только и пролепетала она, заставив брюнета в её руках ужасно напрячься, от чего, у него пошли мурашки по всему телу, затмевая разум страхом… Но на вопросы… «Кто это?..» и «Что ему было нужно?» Никто, видимо, и не знал ответа совсем… * * * Эдди шёл к Ричи домой, он знал, что делает. Но мысли его снова были неспокойны… «Ему это определённо не понравится!..» Он поднялся по лестнице, подошёл к квартире, трясущимися руками нажимая на звонок рядом с нужной дверью, боясь услышать плохую реакцию Ричи, но старался более не думать об этом, сосредоточившись на разговоре. Ведь он также вспоминал те моменты у него дома, когда Эдди собирался домой, и хотел было надеть свою поясную сумку, которая не налезла на его, якобы «толстый живот», Ричи и тут подшучивал над ним. «Эй, Эдди, неужели переел маминого печенья? Тогда ты весь пойдёшь в неё!..» Да, Эдди всегда было обидно от такого… Ему открыл Ричи, который тут же расплылся в улыбке, но, завидев слёзы Эдди, он тут же посерьёзнел, жестом руки пригласив в дом. — Эдс, дорогой, что случилось? — спросил Тозиер, тут же обняв заплаканного Каспбрака, — Милый… а ну-ка быстро говори, кто обидел такого милашку, как ты?! — сказал Ричи, уже покрепче прижав его к себе, слегка покачав за плечики, уже закрывая входную дверь. Эдди стало приятно от такого, и он молча поцеловался с Ричи, проходя вместе с ним, одев свою поясную сумку через плечо, а Тозиер, после поцелуя, уже сиял от счастья. «Ему понравится эта новость!.. Он примет меня, разрешит пожить у себя!.. Может, даже, навсегда! И у нас у двоих будет счастливая с ним жизнь, мы построим её вместе!..» — от таких прекрасных мыслей у Эдди приятно зашевелился ребёнок в животе, он хотел его тут же нежно погладить, но не мог, пока Ричи не знает об этом. И как же Эдди успел так быстро одеться, чтобы никто не увидел живота, пока он убегал из дому от матери, спросите вы? Да всё просто. Он быстро натянул на себя уже знакомый Тозиеру тёмно-красный свитер, который оставлял у себя на кресле, стоявшем прямо перед выходом из дома. Они прошли дальше по дому, а Эдди рассеянным взглядом окидывает его просторное помещение, где много чего можно было разглядеть. Они сели за бежевый кухонный стол, накрытый чистой, белой скатертью, на котором всё было аккуратно убрано и расставлено, что безумно порадовало Каспбрака. — Дорогой, ну, теперь рассказывай, — попросил Ричи, начиная сверлить Эдди своими невероятно красивыми синими глазами, в которых Эдди всю свою жизнь только и мог утопать… Эдди взволнованно потеребил подол своего свитера, сделав это за столом так, чтобы тот не заметил. — Ну… для начала, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, — начал он, взволнованно облизывая губы, закрывая глаза и томно вздыхая, даже не увидев то, как лицо Тозиера исказилось в ужасно диком любопытстве, сразу замерев после этой фразы. А у Эдди уже давно похолодели и вспотели руки, ноги тряслись, в них слабело, он не мог нормально ничего сказать. Взгляд Тозиера в одну секунду вспыхнул, но тут же погас, как перегоревшая лампочка. Он сидел, подперев своими руками подбородок, а его взор омрачился какой-то непонятной думой, он уже очень хотел узнать, о чём же хотел поговорить с ним Эдди. Теперь Эдди уже уверенно, но с ужасным беспокойством смотрит на полное спокойствия лицо Ричи, не представляя, как он отреагирует на его новость. И теперь Тозиер в ожидании устремляет на него свои безумно красивые глаза. Но, как было написано ранее, в фантазиях Эдварда он точно обрадуется, но сейчас интуиция шепчет ему очень осторожно подбирать слова. Да, Эдди было намного проще просто представлять, как пройдёт этот разговор, чем начинать его наяву. Эдди снова дико нервничает, хоть и глаза он не опускает, даже уже с восторгом рассматривая Ричи, понимая, что даже за маленькое время уже соскучился по нему. Ричи всё ещё выразительно смотрит, а Эдди кажется, что это мимолётное мгновение длится просто целую вечность, а у самого у него в горле ком, не дающий произнести и слова. Эдди лишь сильнее стискивает край своего красного свитера, когда Ричи всё же опускает взгляд на свои руки, накрашенные чёрным лаком ногти, как и весь его образ. — Я беременен, — Эдди задерживает дыхание, прислушиваясь к ужасно звенящей тишине, которая давит. — Именно это узнала моя мать, поэтому я сбежал из дома к тебе, ведь я скрывал это очень долго, абсолютно ото всех… Да… теперь всё происходит в точности, как в самых страшных снах Эдди. Ричи поднимает на него застывший взгляд, бледнеет. На его лице нет и тени радости от такой новости, а его губы уже нервно дёргаются. — Т-то есть?.. — Пять месяцев, — Эдди окончательно не выдерживает и опускает глаза на сжатые холодные кулаки. Да, Эдди должно было стать намного легче после признания, но ничего такого он не испытывает, а наоборот, он ещё болезненнее чувствует, как эта ужасная тяжесть реальности давит на него со всей силы. — Вау… Это как-то неожиданно, — Эдди слышит звук отодвигаемого стула, надеясь, что Ричи подойдёт и утешит, затем медленно, словно боясь сделать хотя бы взглядом что-то не так, смотрит на шагающие по дорогому полу элитные кроссовки Тозиера. Тут Ричи подошёл к окну, тут же замирая перед ним. Было ощущение, что он возбуждён, но уже от плохих мыслей… Он готов был словно бы убивать, хотя бы одним своим видом и присутствием здесь. — Д-да… Неожиданно, я абсолютно согласен. Совсем внепланово, — первый лепечет Каспбрак, вновь безумно боясь реакции Ричи, который сейчас вёл себя очень странно, но попрежнему стараясь оставаться спокойным. — И что ты будешь с этим делать, а? — Эдди вскидывает голову, сквозь горькие горячие слёзы смотря на уже размытый силуэт Ричи. То есть, Эдвард не ослышался, и брюнет действительно сказал слово «ты», но не «мы»… Эдди разочарованно отводит взгляд в сторону, вытирая ладонью предательскую влагу с лица, вновь взирая на Тозиера. — Ричи… Я думал, что мы вместе придумаем что-то… — Хах, вместе? — Ричи удивлённо вскидывает бровь, словно что-то зная, хмыкая. — Конечно, нет. Нет, ну я могу помочь тебе деньгами на решение этой, твоей, «проблемы», — Ричи смотрит с такой ненавистью, что Эдди рефлекторно прикрывает руками свой живот, даже не понимая, почему ему могла прийти такая мысль… — Я оставлю этого ребёнка. — Тогда и разбирайся с этим, — Ричи ещё раз выразительно кидает свой томный взгляд холодных глаз из под бровей на уже круглый живот Эдди, который было не так заметно из-за свитера, — сам. — Сам? — да, наверное, со стороны Эдди выглядел бы как дурак, но он никак не мог взять себя в руки. Все его мысли сейчас вновь метались в хаотически быстром порядке, но весь план в его голове сводился только к тому, что Ричи возьмёт вместе с ним ответственность за последствия совместного времяпровождения на той вечеринке. — Да, ты не ослышался. Если всё-таки решишь оставить ребёнка себе, то не рассчитывай на меня вовсе. Неужели ты и вправду думал, что мне нужен этот ребёнок? — теперь его синие леденящие холодом кровь и душу Эдди глаза, совсем не отражают тех самых искрящихся чувств, что Эдди всегда видел, когда они были вместе. — Эдди, послушай, ну неужели ты действительно думал, что наши с тобой отношения подразумевали что-то серьёзное? Эдди думал. Конечно думал. И поэтому он всю жизнь отрывками встречал рассветы и проводил закаты с Ричи, при первой же возможности… Поэтому он уже полностью ему доверился, и позволил их отношениям перейти в нечто серьёзное, чем обычные дружеские прогулки, да простецкие поцелуи… — То есть, ты отказываешься?.. И… Ты меня бросаешь?.. Эдди не знает, как ещё можно назвать его состояние, когда мир вокруг останавливается и ты просто не можешь больше ни на что реагировать… От его слов, казалось, сердце на мгновение, но, кажется, настолько долгое, остановилось, и лишь потому он не чувствовал этой дикой невыносимой боли, которую и должен был испытывать сейчас… — Да, я отказываюсь и бросаю тебя! И я тебе больше не доверяю, Эдвард, — Ричи по-злодейски ухмыльнулся, приблизившись к нему, снова с презрением смотря на его округлый живот, который был еле заметен под свитером, что только насторожило и ещё больше испугало бедного, помученного судьбой Эдди, которого сейчас просто тошнило от такого предательства. — Стэнли мне всё рассказал о том, как вы занимались сексом с Биллом, когда я давал ему деньги на аборт! — вдруг сознался Тозиер, когда Эдди с ужасом услышал такое, — Хоть тогда он и не сознался, у кого ещё было такое „заболевание”, а точнее, болезнь! — Ричи сверкнул по нему взглядом ужасно злых холодных глаз, отдающих настоящим льдом. Теперь же лицо дорогого ему человека превращается в какую-то незнакомую Эдди маску, которую он видел на нём лишь в самых страшных снах. Искажается яростью и злобой. При виде такого негатива от стоящего в сантиметре от него Ричи, он шарахается и со всей силы влетает в стену. Ричи срывается с места и щёку шатена простреливает жгучая боль. Эдди сидит уже на полу, прижимая руку к ушибленному месту, и не может поверить, что Ричи это сделал. Он ударил его… — Ах ты, какая же шлюха поганая… И я ещё любил тебя?..