Ангелу мы обломаем крылья...

В её глазах разгорается вселенная. Со своими звездами и чёрными дырами. У неё есть всё, и в то же время нет ничего. За волосы цепляются белые розы, прорастают корнями и убивают. Семья такая прекрасно-идеальная, внутри представляет собой разрушенные замки и с ума сошедшую Принцессу. Которая сама заново восстанавливает замки, убивает родителей и надеется-надеется-надеется. Без конца надеется на священное в глазах Принцессы Небо. Оно примет. Простит. Она снова надеется. Глаза светят вселенными, а волосы напоминают серебро. Ненависть-ненависть-ненависть, как вы посмели оставить меня?! Хрусталь, в котором сердце заковано, в руках плавает, пытается обратно вернуться, но Принцесса заковала его прочно. Больше оно ей не нужно. Эмоции застывают глиняной сухой маской трескающейся. Небо. Ах, милое Небо, где же ты? В глазах начинают вертеться чёрные дыры, а красочные звёзды заканчивают своё существование. Ах, Небо, Милое Небо. Успей до того, как Принцесса затухнет. Бабочки бесцветные летают вокруг, а она смеётся-смеётся-смеётся. Рейна имеет всё и одновременно не имеет ничего. *** Красная нить судьбы повязана на запястье, считай на линии жизни ровно. Она поклялась, пообещала, кому как, что своему пока ещё не увиденному Небу верной будет всегда. Ты должна быть покладистой. Ван всю свою жизнь была покладистой. Ты должна быть верной. Но верной не вам, хотелось высказаться Ван. Ты должна быть хорошей. Я всегда таковой была. Подчинялась вам. Была хорошей. Но замужество в четырнадцать? Нет, спасибо, идите к чёрту, моё терпение иссякло. Ты должна нам подчиняться. Я никому ничего не должна! Ван выжигает всю свою семью в пятнадцать лет, ровно за день до неизвестной ей свадьбы. Ван убегает в пятнадцать лет и перебирается в Италию. Ван учит свободный киллер, через силу пот и кровь она живёт три года, добивается своей жизни. Её принцип — «Ты меня не трогаешь, а я тебя не вижу». Её глаза — яркая сочная трава, а её волосы это кора дуба. У неё за спиной крылья, метафорически, руки по локоть в крови и бесконечная вера и преданность так и не найденному Небу. Её красная нить судьбы на запястье, это линия жизни. *** У неё глаза с цветом неба, чуть темнее моря. Каштановые, чуть светлее, волосы. Вечный синий фартук и цветы. Их язык она знает наизусть, составлять букеты её задача, она улыбается приклеенной улыбкой и налево и направо раздаёт тепло. Трещит по швам беззаботное выражение в гневе искажается. Очередная девушка просит составить букет со значением «Верность-Любовь- Навсегда», совсем не понимая, что это означает. Амардон готова поклясться, что они не знают. Верная Любовь не твориться чужими руками, сделайте сами, порадуйте своего любимого. Дуры. Дон хочет сказать, что никогда не полюбит. Но знает, что это ложь, поэтому молчит. Молчит-Молчит-Молчит, а потом улыбается и делает всё сама. Вы тупые дуры, идиотки, личинки женщины, сдохните половина вселенной. Почему они не могут сделать все сами? Амардон хмыкает, надевает доброжелательную улыбку и старательно выкидывает Мать-Информатора, ту, которая научила её многому. Настолько, что она может стать полноценным мафиози. Или Якудза. Кто быстрее «застолбит». Кто быстрее «заарканит». Но Дон это не требуется, поэтому она улыбается и ненавидит девушек, фыркает и продолжает обожать цветы. Цветы это язык природы. *** Его сила разрушать. Всё. Везде. Без причины. Бело-розово-красные глаза потухли, в перчатках только пальцы. Так удобно управлять и отправлять в полёт пламя. Своё прекрасное Красное пламя, он прячет, скрывает, в тайне играется с ним как с котёнком, а после улыбается, фыркает, смотрит, как оно ласкается. На голове капюшон, будто с маленькими ушками, большая круглая заплатка и шарф. Большая толстовка, джинсы и кроссовки. Вот в чём он ходит на задания. Быть универсалом довольно просто, не так ли? О, нет, милый, это дохера сложно. Его мать самоубилась, оставила его наедине с тварью — Отцом и буквально с разрушительным ураганом внутри. Его Отец был убит им самим. Нечего выбешивать, кусок бесполезного мяса. О том, что где-то рядом было его Небо он почувствовал. Пообещав найти его, Фейн фыркнул и продолжил погружаться в ужасы Мафии.