Идите прочь, непосвященные

      Они встретились в маленьком кафе невдалеке от Академии, где по старой традиции собирались любители тихих посиделок. Там продавали самую вкусную в Аяконе выпечку, Элите нравились здешние коктейли, а Сентинелу место — на одном из зданий напротив был размещён огромный рекламный экран и в перерывах между новостями там крутили короткие анимированные ролики.       В этот раз подруга была без партнёра — старый друг сочинял очередной слезливый опус, перемежая его с тактикой и логистикой — скоро в академии намечались экзамены, учения и симуляции в одном флаконе. Сентинел гордился тем, что его легенды к тактическими задачкам никогда не повторяются. Ну да, у каждого своё хобби. А когда оно ещё и полезно, то вдвойне приятно.       — Ну, рассказывай, — улыбнулась Элита, поздоровавшись. — И да, ты ведь понимаешь, что, оставив Мегатрона одного, фактически дал ему разрешение на обыск?       — Все равно он не найдёт ничего страшнее сборника похабных стишков, подаренного Сентинелом на прошлый Цикл Активации, — хмыкнул Прайм. — Вряд ли он сможет думать обо мне хуже, чем есть.       Немного помолчав и собравшись с мыслями, Оптимус рассказал фем о поездке в больницу, случайно подсмотренной сцене и навалившихся невесёлых мыслях. Выслушав, Элита одарила его внимательным взглядом, а после улыбнулась. Если бы перед ней был кто-то другой, она бы не удержалась от шпильки, напомнив, что об этом стоило думать раньше.       — Не беспокойся. У него никого нет.       — Точно?       — Точно, — разведчица сделала глоток коктейля и пояснила. — Когда я была на Немезисе, как-то увидела, как Старскрим пытается его убить — заминировав кресло на мостике. И чтобы ты понимал — делал он это по-настоящему. Мегатрон его поймал, всыпал люлей и пнул в сторону каюты. Видно, лицо у меня было очень выразительным, так что Блицвинг сжалился и в трёх лицах объяснил, что для них это нормальное и обыденное явление. Каюсь, вопрос, состоят ли они в отношениях, вырвался сам собой.       — И что он ответил?       — Что ни Лорд ни Старкскрим не поддерживают искровой связи… ни между собой, ни с кем-нибудь другим.       — Спасибо…       — Да не за что. Кстати… ты сам-то что собираешься делать?       — С чем? — переспросил Оптимус.       — С Мегатроном! — досадливо пояснила фем. — Так и будешь ждать, что он надумает?       — Эээ… а что я могу-то? — растерянно проговорил Прайм. — Он же меня терпеть не может, особенно, после этого…       — Насколько я заметила, терпеть он как раз может, — Элита вновь усмехнулась, вспоминая картину на выходе из Храма. — И если ты будешь…       — Нет! — Оптимус решительно замотал головой. — Я не стану его соблазнять, даже не предлагай!       — Я не говорю про соблазнение! Просто будь более открытым. Ты жмешься вокруг него, словно боишься дотронуться, это не помогает!       — А если ему не понравится, что я его трогаю?       — Тьфу, я не предлагаю трогать! Просто больше говори с ним, больше улыбайся. Я заметила, ты перед ним стоишь, как перед экзаменом. Так не годится.       Оптимус нахмурился и отпил из своего стакана с каким-то напитком, он заказал первое попавшееся и не слишком вдавался в название.       — Как ты себе это представляешь? — мрачно уточнил он. — Я начинаю с ним разговор, а он вспоминает Золотой Орн. Я более, чем уверен, он до сих пор считает меня нобилем, что бы я ни говорил по этому поводу. На снятую броню смотрит, как на разврат. А вчера прямым текстом спросил, хочу ли я, чтобы он добровольно ноги передо мной раздвигал, раз спрашиваю про десептиконов? — Оптимус поджал губы. — Я не знаю, о чём с ним говорить... любые мои действия он воспринимает в штыки. Словно я квинтессон с отравленным энергоном.       — Действуй по принципу «турболис», — пожала плечами Элита. — Истина рано или поздно дойдет даже до ржавого процессора этого старика. Замечай, что ему нравится из еды, и угощай почаще. Ты выделил ему комнату — это хорошо, а теперь не входи туда без крайней необходимости, особенно, когда он спит. В твою личную он тоже вряд ли сунется — десептиконы привыкли очень ревностно охранять свое личное пространство.       — Надеюсь, ты права, — вздохнул её друг, слабо улыбнувшись. Сравнение десептикона с диким турболисом подходило к ситуации более, чем полностью. — Спасибо, Элита.       — Всегда пожалуйста, — фем отсалютовала ему стаканом. — И не дёргайся ты так, он же не хрустальный, чтобы его в защитное покрытие заворачивать. Не носись с ним слишком сильно, для него это только подозрительнее выглядит.       Оптимус хмыкнул. Да, он понимал, что его немного переклинивает, и с этим тоже надо было что-то сделать.       Они посидели ещё немного, в неспешном разговоре обсуждая планы и психологию десептиконов, после чего Оптимус в качестве благодарности за информацию и потраченное время подруги расплатился за двоих, купил свежей выпечки, и взаимно распрощавшись, они пошли каждый по своим делам. Время приближалось к вечеру — дойти до дома он должен был как раз ко времени ужина.              Пожалуй, он был готов ко многому — к погрому в первую очередь, и приятно удивился, обнаружив дома привычный порядок. Так и не снятый Мегатроном с платформы датчик бесстрастно отчитался о том, что подопечный спокойно спит. Как ни странно, дверь в его комнату осталась открытой — и поставив сумку у порога, Оптимус не удержался и осторожно заглянул внутрь.       От дверей открывалась восхитительная картина — платформа с небрежно брошенной на нее фиолетовой тканью и мощное тело на ней. Во сне броня вновь сползла с рук и торса, обнажая светлую протоформу — красивый рельеф, говорящий о силе, широкие плечи… эй, а это еще что такое?       Поняв, что отыскал Мегатрон, Оптимус почувствовал, как его разбирает смех. У самого лица десептикона лежала его старая игрушка…       Эта картина была настолько милой, что он залип, наверное, на пару бриймов. Грозный лидер, уткнувшийся носом в пушистое белое облако, вызвал прилив невероятной по силе нежности.       Хотя, конечно, было немного неприятно. «Маленькая искра», подаренная когда-то воспитателем в спаркариуме, была той вещью, которую он берёг и не хотел отдавать в чужие руки. Мелочь, которой Оптимус немного стеснялся — ведь уже вышел из спаркового возраста.       «Ладно», — решил Прайм, постояв на пороге, раздираемый противоречивыми чувствами. — «Пусть остаётся с ним».       Всё-таки зрелище мирно спящего десептикона перевешивало лёгкое недовольство. Куда сильней хотелось подойти и обнять, укутать тканью широкие плечи, погладить серебристые волосы, поцеловать красивый рот…       «Нет. Это лишнее».       Оптимус усилием воли вытряхнул из головы лишние фантазии и сделал шаг назад. Лучше уйти. Приготовить ужин, заодно проверить, ел ли десептикон в его отсутствие. И не трогать, не думать о спящем великолепии. Близко не подходить и даже дверь не закрывать — Элита ведь предупреждала, что они очень чутко спят. Проснётся ещё, когда он будет его укрывать... усни Мегатрон в зале, проблем бы не было, но сейчас...       «Иллюзия безопасности. Его комната — это его территория. Пока он сам не разрешит, тебе туда хода нет, исключая совсем крайние случаи. Он знает, что это на самом деле ему не принадлежит, но показав, что ты не трогаешь его там, ты проявишь к нему уважение. Покажешь себя с положительной стороны. Он это оценит. Попозже.»       Отвернувшись, он тихо вернулся на кухню, подальше от живого соблазна и принялся за готовку. Как Оптимус и подозревал, Мегатрон не обедал. Возможно, не захотел, а возможно, просто уснул, не успев — один из эффектов игрушки, созданной из особым образом обработанных волокон резонансного кристалла. Она успокаивала и позволяла легко засыпать. На взрослых, правда, действовало уже не так хорошо, как на спарков, и если десептикона срубило — он действительно очень сильно устал.       Рэтчет говорил об истощении… надо бы спросить, принимает ли Мегатрон витамины. И использует ли медицинский гель. Плевать, что неудобно, в конце концов, это его долг!