Отчуждение

Как бы не хотел Итан, чтобы Элио остался — нельзя. Поэтому юноша уезжает по утру, едва проснувшись. Но это расставание не было с горьким привкусом, лишь с привкусом тоски и предвкушением скорой встречи. Пройдясь по палаткам и домикам чистых, парень наконец добрел по собрания главных, подходящего к концу, на которое его не позвали. Не то чтобы он считал себя здесь главным (местами считал), но уж полноправным членом собраний — да. А потому, застав лишь пожимание рук, подтверждающие договоренность о чем-то, он встал в проходе и сложил руки на груди, засверлив Говарда взглядом. Тот все понял, а потому, проводив старших товарищей, пригласил младшего. – Я как раз хотел с тобой поговорить, – хмуро говорит он, провожая Итана за стол и садясь напротив. – Что ты выкинул там, на дороге? – Не выкинул. Я откинул самоубийственный вариант и, как видишь, мы здесь. Почти невредимы, – парень чувствует недоверие к себе и хмурится в ответ. – Скажи Яну, как он невредим. Ты доверяешь Адриану? Не думал, что ты так глуп. Он утащил мальчишку и все, поминай как звали, – рука мужчины, лежавшая на столе, сжимается в напряженный кулак. – Ты думаешь он вылечит Яна и вернет нам его? Как бы не так. Запудрит ему голову какими-то обещаниями помогать оттуда, сверху, и оставит в городе. А мы так и сгнием в этой дыре… – Мы не задержимся внизу и полгода, – Итан тяжело вздыхает, мягко перебивая Говарда и кладет и свою руку, но не сжатую в кулак, а стукающую пальцами по столу. – У тебя есть план? – Мужчина оживляется, и из напряженного, становится весь интересом, даже придвигаясь ближе. – Плана пока нет, но отсюда мы точно ничего сделать не сможем. Более того, с нами Филипп, а ему надо вернуться в город. У нас есть возможность, – парень медленно поднимает руку, одновременно со своими словами, и указывает пальцем за ухо. – Нам могут поставить биопаспорта. В камерах, на КПП, в магазин… – Исключено, – Говард прерывает его жестом, даже не дав договорить. – Мало ли какую хреновину они нам посадят. – Ты не доверяешь Филиппу? Ребята все проверят, все будет чисто. Нам нужно на поверхность, но первый паспортный контроль, и нас перестреляют, – Итан чувствует, как начинает закипать. Он ожидал, что такой разговор произойдет. – Я не понял, что ты хочешь? – Резко спрашивает мужчина, слабо ударяя сжатым кулаком по столу. – Сначала ты споришь со мной на глазах у всех, перечишь, ты и вовсе забрал командование операцией. Если ты метишь на мое место, Итан, то ты выбрал не ту тактику. – А ты не думал, что я желаю нам всем добра? Твои идеи — убийственны, а идея забрать у них ту штуку и вовсе самоубийство! Мне нахрен не нужно твое место. Я просто хочу, чтобы не было много жертв. – Жертвы будут, мы не святые, и ты об этом знал. – Но мы не можем разбрасываться людьми после того, что сделал Брайан! – Итан не выдерживает и ударяет по столу в ответ, но куда сильнее, чем Говард, который даже опешил от такого напора. Казалось бы, раненый парень должен был поморщиться и осадиться, но тот от боли лишь сильнее злится. – Успокойся. Родню не выбирают, – мужчина примирительно поднимает открытые ладони и приглашает парня сесть обратно. И тот садится, шумно и со свистом выдыхая, отпуская вспышку гнева вместе с болью, пронзившей раны. – Если ты хочешь помочь, а я в это верю, то не подрывай мой авторитет. Спорь со мной сколько угодно, пока мы наедине. Но на людях — поддерживай меня. Итан, я хочу, чтобы мы были поддержкой друг для друга, в том числе и поддержкой авторитета. Я ведь всегда соглашался с тобой, с Яном, поддерживал ваши идеи. Я признаю, мой взгляд замылился, я слишком долго веду эту войну, чтобы мыслить так трезво, как вы. – Но ты никогда не хочешь даже выслушать нас. Ты сразу в отказную, как только речь заходит о более сложных способах, чем полоумный обстрел всего, что хоть отдаленно напоминает город. Но биопаспорта — наш путь в город. Мы внедримся в жизнь города, получим доступ куда захотим. Начнем... Начнем нормальную мирную революцию. Мы ведь все хотим сохранить свои жизни, ну? Ты можешь не верить Адриану или Элио сколько угодно, но позволь довериться тем, кто хочет. Я пойду первым. Том тоже хотел, Малина говорила. У нас есть те, кто на своем примере смогут показать, что это нам на пользу, – слова Говарда, наконец-то не гневные, честные и искренние, дают Итану понять, что между ними не борьба, между ними недопонимание. – Просто дай нам попробовать. От небольшого чипа за ухом ничего не будет... – Будет, еще как будет. С помощью этой штуки, я уверен, они могут отслеживать перемещение. И кто знает, что еще... Я не хочу так рисковать своими людьми, и тобой особенно. Итан напряженно вздыхает и согласно кивает, соглашаясь со страхами мужчины. – Я знаю, меня тоже это беспокоит. Но я верю Адриану. Элио. Яну. Ян никогда бы не пожелал нам зла, не стал бы рисковать... – Да не хочу я чтобы ты рвался в бой! – Говард раздраженно хлопает ладонью по столу, с досадой сдавая собственные эмоции. – Я не хочу того же и для тебя. Но кто-то должен. И раз я стал тебе как сын, то... Доверься мне как сыну. – Хорошие слова, Итан, действенные. Только это не меняет того, что я потерял сначала родных детей, а теперь... Теперь теряю вас, – честно выдыхает мужчина, просто вынужденный это сказать. – Мы не дети, Говард. Мы далеко не дети, и всем нам пришлось рано повзрослеть. Позволь нам действовать и не мешай? – Или что? – Ничего. Я не собираюсь тебе угрожать, – Итан закатывает глаза и пыхтит носом. Но напрасно, разговор, что, казалось, не закончится ни сегодня, ни даже завтра, вдруг прерывает согласным кивком мужчины и тихим «ладно». Изумленный таким резким поворотом, парень растерянно пожимает плечами, встает со своего места и намеревается уйти, но Говард ловит его у самого выхода рукой за предплечье, заглядывает в глаза и шепчет: – Только будь осторожен, хорошо? – Конечно, – Итан улыбается ему в ответ, кивает, и наконец уходит. Странно, для них обоих этот разговор стал чем-то приятным, хотя изначально задумывался (обоими) как агрессивное выяснение отношений. Так было даже лучше, их обоих волновал этот раскол. Оставалось только дождаться Яна и наладить жизнь. Это оказалось сложнее, чем ожидалось. Местные «городские» были не рады новеньким, особенно когда к ним заявилась полиция с обысками. Но чем больше проходило дней, чем больше людей все же выходили из подземки, и волнения постепенно затихали. Под землей, но не на ней. Итан под руку с Элио выбрали новую тактику революции. «Бесполезная», — называл ее Говард. «Поднимает наш рейтинг среди населения», — мурлыкал Элио, потягивая молочный коктейль и что-то разглядывая в своем телефоне. Биопаспорта они все же установили. Итан и Том были первыми и, по прошествию месяца, увидев, что они не погибли и не привели хвост, появилось много желающих. Люди, привыкшие к небу над головой, едва ли терпели такую жизнь. Мокрую и с искусственным светом. И тут гром, хотя на небе ни облачка. – Хорошая речь! – Элио приветствует Итана за сценой. Их митинги разрослись практически до настоящих концертов. Разве что выступали потом неизвестные музыканты, а билетов не продавали. – Конечно, ты же ее составлял, – парень снимает с лица балаклаву и улыбается, скручивая и пряча ее во внутренний карман куртки. – Ну, я делал это не один... – Юноша кокетливо крутанулся на каблуках своих туфель, и улыбнулся, подмигивая: – но я потрясающий, да. – Никто и не спорит, – Итан улыбается и подмигивает ему в ответ, переодеваясь. Они были осторожны — маска, нейтральная одежда. Все, лишь бы его не узнавали на улицах. Хотя, конечно, для тех, кто заинтересован в его личности, никаких секретов нет. И сейчас, эти люди решили, похоже, убить две назойливые мухи одним ударом. Над площадью появляются жужжащие дроны — для городских дело привычное, они их даже не заметили. Но не Итан. Ничего не говоря, он схватил Элио и вжал в массивные колонки, прежде чем их оглушило. Вместе с этими взрывами, нахлынули тяжелые воспоминания. Как он пытался прикрыть Яна, как не слышал ничего вокруг, не чувствовал все тело, и в какой горячке вытягивал Говарда из горящей палатки. Но не сегодня. Сегодня он не потерял сознания. Чувствовал все четко и ярко, как будто бы проснулся от долгого сна. Элио, зажатый в его объятиях, крупно дрожал и будто бы ничего не видел перед собой. Он цеплялся за одежду Итана, когда тот попытался отстраниться, крючковатыми пальцами едва ли не рвал его одежду, что-то шептал, как в бреду. Стараясь не смотреть по сторонам, и уж точно спрятав лицо Элли в своей одежде, чистый проводит его до их машины, что по счастью была припаркована в другом квартале, и сам садится за руль. – Ч-ч-ч... Я... Ч-ч-ч-ч... Что... – Тише, милый, тише. Все хорошо, мы в порядке, – сквозь зубы выдыхает Итан, стараясь убедить и себя самого. Да, они в порядке. Он-то и вовсе бодрячком, а вот его городской нежный мальчик... Ему еще стоит это пережить. Волновало совсем другое. Вдруг в кармане брюк Элио начинает вибрировать телефон. Он дергается от неожиданности, дрожащими и непослушными пальцами пытается достать его, но в итоге просто отдает Итану. Адриан Браун. – Да? – Резко отвечает он. – Да! Черт возьми, да! Мы целы... Понятия не имею, ты мне скажи, ты же у нас отвечаешь за безопасность, да, Адриан?.. Итан делает небольшую паузу, чтобы выслушать мужчину. Машинально кивает, нервно ковыряет большим пальцем руль, поглядывает на Элио, и, в конце концов, выдыхает: – Я везу Элли на базу, пересидим там пару дней. Будет желание посмотреть на Говарда, жаждущего крови — приезжай, вместе подержим его от необдуманных поступков. И... Адриан. Не говори ничего Яну, пусть выздоравливает в спокойствии. Конечно, это было невозможно. По всем телевизорам, в том числе и в больнице, через два часа начались репортажи о... Терроризме. – Да как они посмели, – рычит Говард, наблюдая за гадкой ложью с экрана. «На втором уровне Сент-Нью-Йорка, нашего славного города, произошла ужасающая своим зверством трагедия. Террористическая организация «Чистые», запрещенная на территории Соединенных Городов Америки, под видом очередного мирного митинга за права и свободы людей, что жили вне защищающих стен, устроили теракт. Количество пострадавших пока неизвестно, все городские службы спасения работают на месте происшествия. Если вы не можете связаться со своими близкими, звоните по ном...». – На нас скинули бомбы такие же дроны, как и тогда, – хмуро кивает Итан, глядя то на Говарда, то на Адриана, который напряженно вглядывался в кадры с места событий. – Очевидно, я команды не давал. Меня вообще никак не уведомили. Брайан уже звонил, узнать, в курсе ли я... Если бы я вас не знал, парни, действительно решил бы, что это вы, и пригнал бы сюда батальон. – Это просто плевок в лицо, сколько наших там было? – Говард едва сдерживается, чтобы не сломать свою единственную ручку. – Нас сегодня там вообще не было, – Итан качает головой из стороны в сторону и ловит на себе два недоумевающих взгляда. Поэтому приходится пояснить: – мы осторожны. Раньше ходили я, Элио и пара ребят для охраны входов на сцену. Но в последние разы городская полиция сама вставала, так что... Там были только мы. – Насколько сильно Брайан промахнулся. Хотел устранить вас и подстроить все как террористический акт, в котором вы сами же и погибли, а в итоге, полегла куча народа, – Адриан напряженно вздохнул и сжал зубы, напрягая челюсти. – Венесуэле было все тоже самое. Не пощадили ни женщин, ни детей, всех подорвали, кого смогли. Вот только мы осложнили им задачу, сейчас они не укрыты стенами, и приходится палить по своим. И на что они пойдут еще? – Чтобы заставить вас показать нос наружу? На все что угодно, – Адриан смотрит на Говарда даже с сочувствием. Такого не пожелаешь пережить никому, как бы его и не раздражал старый вояка за справедливость и равенство. – Лес рубят, щепки летят, а? Не слишком-то изящная тактика... – Адриан, будь добр, возьми это все под какой-то контроль. Оружие, которое активируют без уведомления главного оружейника? Не порядок у тебя. – Я командую не сотней, Говард, у меня не может быть под контролем абсолютно все. Но я докопаюсь до правды, люди уже работают. И, кстати об этом, Брайан собирает совещание, я должен ехать. Любопытно будет послушать. Звоните, если будут новости, – мужчина кивает Говарду и Итану и поспешно удаляется, перед самым отъездом, несомненно, зайдя к Элио, которого обогрели и успокоили, теплом и уютом Роджер и Малина. Парень был почти в порядке, хоть и нервно заикался. В «кабинете» Говарда стало довольно тихо. Они с Итаном переговаривались медленно, лениво, как будто опасливо. – Лес рубят, щепки летят, а? Так он сказал? Мы для них сраные щепки! – Шипящий от гнева Говард ходил по своей палатке и тыкал пальцами на выход из нее, скалясь туда же и плюясь в речи. – Да хрена с два я позволю считать нас щепкой! – Мы не можем действовать необдуманно, усп... – Устроили теракт от нашего имени, черт возьми. Знаешь что? Хотят терактов — будут им теракты, – мужчина метнулся к карте, рисуя на ней круги. – Ударим здесь, здесь и вот здесь. Ах, да, еще вот здесь... Поставим взрывчатку на балк... – Что ты несешь, Говард? – Итан сначала не понимает, не хочет понимать, о чем говорит мужчина, а потом впадает в ступор, наблюдая за отметками на карте. Завод, богатая ферма, центр города, рядом со школой. – Ты с ума сошел? – Я? Это не я начал, Итан, это не я начал валить своих же людей. Но если они хотят терроризма, они его получат. – Я повторюсь, но, ты с ума сошел?.. Мы столько трудились, чтобы завоевать доверие людей, а ты собираешься все перечеркнуть? – Все уже перечеркнуто. Вы молодцы, но сынок, очнись, Брайан растоптал всю вашу малину! Мы теперь террористы, значит, будем действовать как террористы. Взорвем весь город к чертям, прорвемся в дом твоего папаши и учредим новый порядок. Как Адриан сказал? Лес рубят, щепки летят? Больше мы щепками не будем. Возьмем пилы и сами пойдем на лес, повалим всякое дерево, что будет на нашем пут... Итан? Говард, бормочущий как сумасшедший, разрисовывающий карту своими планами, оборачивается на притихшего подопечного и даже не верит своим глазам — парень наставил на него пистолет. И уже снял с предохранителя. – Что ты делаешь, щенок? – Вместо испуга мужчина злится. Он, конечно, замирает на месте, но что-то ему подсказывает что выстрел сегодня не произойдет. – Совсем нюх потерял? Опусти оружие, и я сделаю вид, что ничего не было. – Я не опущу его, Говард, пока ты не откажешься от этой идеи. Так нельзя! Мы не террористы, мы не станем убивать мирных людей, – Итан ожидал, что старик не испугается и наоборот, начнет ерепениться, а потому знал, что ему ответить. – Мы разработаем нормальный план. Без убийства невинных и подрыва всего города. И никто не пострадает просто потому что ты дорвался до больших игрушек и хочешь поиграть в войнушку. – Захлопни рот, мальчишка! Ты ни черта не знаешь о жизни! Нихрена ни в чем не разбираешься! Мечтатель, влюбившийся в задницу городского богатенького мальчика, облизанный его заботой. Да что ты знаешь о жизни в зоне? Ты такой же как и они, никогда не поймешь нас, тех, кто по-настоящему пострадал от этой насквозь гнилой системы! Мужчина закричал так, что все вокруг его услышали, а покатые своды разнесли его голос очень далеко. – То есть ты не собираешься отказываться от своего плана? – Не собираюсь. А тебя выгоняю взашей, предатель. Уходи, пока я не решил тебя вздернуть. – Прости, Говард. Весь туннель замирает с хлопком выстрела. Несколько секунд тишины, топот ног, и в палатку врывается Роджер, а за ним и еще пара человек. Итан все еще сидел на своем месте и даже не спешил убирать пистолет. – Есть желающие отомстить несмотря ни на что, или меня перед этим выслушают? – Итан оборачивается к толпящимся у палатки людям, которых собиралось все больше и больше. И никто не собирался сходу палить в него, все слышали, как начиналась эта перепалка, еще давно, там, за стенами, и чем закончилась. Грядут крупные изменения. В городе новый шериф.