Еще больше поцелуев (50 первых поцелуев, часть 2)

Джексон плавится, когда целуешь его под сердцем, считает, что сперва обязательно надо в губы, зовёт по имени — обоих — и путается, смеется и снова зовет. Попробуй только откажи. Джинен, напротив, утверждает, что не фанат поцелуев. Его интересует что-то посерьезнее, мол, скидывай-ка трусы, Югема, и покажи нам лучше член. А самого аж колотит, стоит только как бы невзначай клюнуть сухими губами где-нибудь за ухом. Или поймать поцелуем костяшки пальцев, галантно подавая модное пальто, когда они собираются на скучный-скучный спектакль, коих в последнее время в их расписании, благодаря все тому же Джинену, прямо-таки избыток. Еще одно секретное оружие против невыносимости Пак Джинена — поцелуи в щеку при расставании. Им правда чаще пользуется Джексон, но так и на его долю расставаний выпадает всяко больше. Он мягко прижимается к невидимо колючей щеке губами и наверняка чувствует, как у Джинена сжимаются челюсти и лицо каменеет, в попытках себя контролировать и продолжать быть все таким же стоическим и равнодушным. А во взгляде темно, аж зрачка не видно, и уже штормит, обещая Югему и его члену интересные времена. “А нефиг так часто уезжать, глупый Джексон”, пишет ему потом поверженный посреди кровати усталый Югем. Руки-ноги шевелятся слабо, страсть Пак Джинена — дело нешуточное, но победная сообщенька в общий чат — святое. “Мы уже скучаем.” Джексон на него не злится, ему для других никогда не жалко, но мстит Югему сразу по возвращении. Они встречают его в аэропорту вместе. Джинен сегодня за рулем югемовой машины (без комментариев), но Джексон открывает дверь заднего сиденья и хватает Югема за руку, затягивая его с собой. Джинен поправляет зеркало заднего вида, и они обмениваются взглядами в его отражении: сговорились. Югем готовится возмущенно пищать и сопротивляться, что бы там подлые хены не придумали, но Джинен уже выезжает с парковки, а Джексон притягивает Югему к себе за требовательными поцелуями. Югем целоваться обожает. Он любит пылко, любит невинно, чуть только разомкнутыми губами, обязательно перед сном и не против — утром, когда никто еще не успел почистить зубы, но любить друг друга все равно хочется. Любит вместо приветствия и вместо прощания, вместо слов “прости” и “я больше не буду”, вместо признаний в глубоких чувствах и вместо серьезных разговоров. Страстные поцелуи на заднем сиденье машины, за которыми с таким интересом наблюдает сейчас Джинен, сейчас тоже потихоньку ползут вверх в рейтинге самых любимых поцелуев Югема, потому что Джексон вкуса мятной жвачки и он страшно соскучился, а взгляд Джинена в зеркале тяжелый, и это тоже заводит. Джексон задирает на Югеме свитер, и Джинену видно, как его пальцы щекотно ложатся на одуванчик на боку, притягивая еще ближе. Момент, когда Югем в ответ расстегивает на Джексоне ширинку, Джинену не видно, но этот стон Джексона Джинен знает, и в машине сразу становится тесно и жарко. Джинен только мысленно благословляет небеса, что они успели выехать на шоссе и пробок в ближайшие двадцать минут не предвидится. Покрепче хватается за руль, и продолжает смотреть, слушать и строить планы. В какой-то момент они сдвигаются на бок, чтобы не загораживать Джинену вид, и Джексон так и кончает, глядя на Джинена, который не отрывает взгляда от Югема, крепко сжимающего в кулаке член Джексона. Югем целует его еще раз — “за Джинена-хена”, а потом аккуратно вытаскивает испачканную руку и озирается в поисках салфеток. — А как же облизать? — смеется над ними Джинен, но все-таки вытаскивает пачку из бардачка и бросает назад. — В порно всегда так делают, а то, что вы мне тут устроили, вполне тянет. Югем с благодарностью ловит салфетки чистой рукой и кривится от мысли (“Три часа в самолете, хен!”). Успевший застегнуться Джексон тоже смеется, отомщенный и счастливый, и поддразнивает: — А я, между прочим, в самолете ел манго, наверняка оно должно быть послаще! Югем кривится второй раз, но уже задумчивее. Он не помнит, чтобы дома оставались фрукты. Но может, по пути им стоит заехать в Хоумплюс и потом поэкспериментировать?