***
Линали вышла из больничного крыла только под вечер, чувствуя себя неоправданно вымотанной. Она была свидетельницей размолвки Аллена и Рувелье. Она была там, стояла в шаге от них, но не сделала ничего, ни чтобы помешать Аллену напасть на инспектора, ни чтобы защитить его от Воронов. Хороша же подруга. Её ещё после того случая мучила совесть, но она пыталась успокоить себя мыслями, что Рувелье не станет серьёзно вредить экзорцисту. Носители чистой силы — главное оружие Ватикана в этой столетней войне. Оружие, которого почти не осталось. Было бы опрометчиво дать им погибнуть ни за что. А Аллен наверняка мог бы стать одной из главных сил Ордена. Паразитический тип всегда был силён. Как и недолговечен. Несмотря на свои мысли, Линали всей душой надеялась, что хотя бы ему удастся сбежать. Отчасти она завидовала. Её брат тоже горы свернул, чтобы вытащить её из Ордена, но в итоге максимум, на который он оказался способен, это вступить сюда к ней. У Аллена же действительно были влиятельные союзники. Что отец, работающий столь близко к короне, что господин Мана Уолкер. Если поначалу Линали считала его просто другом семьи, то потом убедилась, что его присутствие носило чисто практический характер. Как лихо он управлялся с тёмной материей… Линали видела, как колдует Кросс. Но Уолкер делал это быстрее и естественнее. Словно бы тёмная материя была продолжением его самого. Это и восхищало, и вызывало страх, потому что Линали знала, насколько тяжело ей управлять. И хорошо помнила слова генерала. «Среди людей я единственный, кто способен её использовать». Мана знал Кросса лично. А значит, либо генерал считал Ману мёртвым, либо не считал за человека. Оба варианта были одинаково ужасающими. Что ей не давало покоя, так это слова Матроны, что в состоянии Аллена виноват Кросс. Это же было глупо, так? Генерал бы не стал пытаться избавиться от одного из экзорцистов!.. Однако генерал всегда был себе на уме, и Линали допускала, что он мог преследовать какие-то свои цели. Но, правда, зачем ему нападать на подростка?.. Если, конечно, Матрона и Мана сделали правильные выводы о его действиях. Что если на самом деле генерал пытался как-то помочь? Но, опять же, Кросс редко вмешивался в дела Ордена. И если это и правда была помощь собрату-экзорцисту, то почему только ему и только сейчас? Что такого особенного было в Аллене, что он был всем так нужен? Спрашивать Ману было бесполезно — даже на общие вопросы с её стороны он почти что не отвечал. Идти к Камелотам — нагло. Она им никто и звать её никак. Рувелье пошлет её к чёрту. И потому из всех вариантов оставался только один: сам генерал. Линали сделала глубокий вдох и постучала в дверь его апартаментов. Если честно, она не надеялась на прямой ответ. Кросс неплохо относился к Ли, но никогда не посвящал её в свои планы или — упаси небо — делился чем-то личным. Они были всего лишь знакомыми, пусть и хорошими. Тем не менее, он рассказал ей всё, включив даже пресловутую запись. Линали стояла посреди комнаты, мяла пальцами юбку и собиралась с духом, чтобы спросить: — Почему вы мне это рассказали? — если бы он просто промолчал, Линали бы всё равно ничего не смогла сделать. Да, в теле Аллена была тёмная материя, но никто бы не стал судить генерала на основании всего лишь косвенной улики и слов неизвестного человека. Мана Уолкер для Ордена — никто. — Веришь или нет, но ты мне кое-кого очень сильно напоминаешь. — И этот «кто-то» тоже оказался бесполезен в самый решающий момент? — она слабо улыбнулась, пытаясь немного разрядить обстановку. Но ей не удалось. — В точку. У них была одна цель. Они оба просто хотели помочь, но если для Кросса приоритетом был Неа, который мог бы спасти не только Орден, но и весь мир в придачу, то Линали в первую очередь думала об Аллене. В конце концов, Неа она не знала. Да и… стоит признать, тут играл роль некоторый эгоизм: мир — понятие довольно растяжимое, а Аллен — вот он, совсем рядом, только руку протяни. Её новый друг. При таких рассуждениях выбор становился очевиден. Стоило думать о своих близких. Мир же спасут и другие. Тем не менее, хотя цели у них сходились, они немного противоречили друг другу. Желая вернуть Неа память, Кросс едва не убил Аллена, и сейчас вставал вопрос: почему ничего не подействовало? Изначальная идея принадлежала самому Неа, а тот неплохо умел продумывать планы на несколько шагов вперёд и учитывать все нюансы. Память должна была просто вернуться, не причинив Аллену ни малейшего вреда. Но в итоге вышло, что вышло. — Вы не думаете, что вы ошиблись, и Аллен — это не Неа? — Исключено, — Кросс достал из упаковки новую сигарету, — слишком много совпадений. Но одно объяснение у меня всё же есть. Мана Уолкер. Линали не сразу поняла: — Что не так с господином Уолкером? — Его имя. Мана добрался до Неа раньше меня. И даже бог не ведает, что он мог с ним сделать. Неудивительно, что возвращение памяти не сработало так, как нужно. — … так вы думаете, что это тот самый «Мана»… но что тогда? Попытаетесь ещё раз? На второй раз память может и правда вернуться. — С чего ты взяла, что она не вернулась в первый раз? — экзорцистка озадаченно моргнула, глядя на генерала. — Неа помнит, я уверен. Всё, что нам остаётся, это вытащить его из лап Графа. — «Нам»? Кросс оскалился: — Кто будет ждать подвоха от юной леди шестнадцати лет?***
Бег по коридорам медленно, но верно становился специализацией Линали. Кросс дал ей чёткие указания, что делать и как говорить. Всё, что от неё требовалось, это не привлекать лишнего внимания. С этим проблем не возникнет — «взрослые» давно привыкли её не замечать. А те, кому это нужно, информацию получат быстро и вовремя. Найти брата оказалось несложно. И он, и Рувелье, и гости до сих пор находились в кабинете смотрителя, о чём-то ожесточённо споря. Кажется, они даже не обедали — как пришли, так и были там. Вид присутствующих, правда, стал более раздражённым и потрёпанным, но всё в пределах нормы. Хотя бы до открытой потасовки дело не дошло — а именно это и могло стать главной проблемой. Робкий стук Линали в дверь едва ли заметили — все были слишком заняты пререканиями между собой. В основном говорили Рувелье и Камелот-старший, хлёстко вспоминая и самые нашумевшие случаи судебной практики, и законы империи. Остальные предпочитали молчать. Линали быстро подошла к Комуи и негромко проговорила: — Братик, прости, но эти документы требуют твоего срочного вмешательства. — Извини, Линали, я сейчас не могу… — Братик. Комуи вздохнул и опустил взгляд на выбранные ей документы. Кажется, это были распечатки счетов Кросса, регулярно приходившие на его имя в генеральный штаб Ордена. Однако внизу, чёрной ручкой, была написана действительно важная информация. «Вторжение в Орден. Камелоты? Экзорцисты → больничное крыло. Граф. Нельзя выдавать Аллена К». На какие-то доли секунд Комуи буквально застыл, а после задумчиво почесал подбородок и произнёс: — Ох, Линали, это могло бы подождать и ужина, — он перелистнул страницу, выводя на пустом листе слова «направь туда экзорцистов. Не разводите панику. Камелотов я задержу». После же он отдал бумаги обратно Линали, а на титульном листе сделал ещё одну пометку «стоит задержать Камелотов здесь», обращаясь уже не к ней, а к инспектору, — господин Рувелье, извините, что прерываю, но не могли бы вы расписаться? — Что опять?! — Рувелье буквально выхватил бумагу из рук Ли и, не меняя недовольства на лице, размашисто написал внизу «Вороны», — этого достаточно? — Да, господин инспектор. Спасибо, — Комуи кивнул, забирая бумагу, — Линали, ты свободна. «Даже бровью не повёл», отметила Линали, думая, что если бы ей сообщили, что в больничном крыле может находиться сам Тысячелетний Граф, она была бы в ужасе. Возможно, он и правда получил свою должность не просто так. Линали покинула кабинет, стараясь не смотреть лишний раз ни на присутствующих там Воронов, ни на членов семьи Камелот. Кросс был прав — вполне возможно, что эти люди лишь выдавали себя за семью Аллена. Не стоило показывать, что Линали знает, кто они такие. А даже неосторожный взгляд мог выдать её с потрохами. Едва оказавшись за дверью, Линали нервно выдохнула, а после побежала вновь. На этот раз в комнаты экзорцистов. Кросс обещал не торопиться и по возможности потянуть время, но медлить всё равно было нельзя. На кону была жизнь её друга. И Линали не готова была снова кого-то потерять.