Оправдать средства достижения цели

Она не могла назвать лишним посещение больницы перед миссией, с которой могла уже не вернуться обратно в Коноху. Конечно, держало её здесь многое, но шпионка не могла себе позволить прощаться с каждым, кто к ней хорошо относился, а таких людей теперь хватало. С деревней же Микино уже попрощалась, из-за чего неприятно покалывало в кончиках пальцев, словно они онемели вместе с душой девушки. Решение непростое — ещё сложнее сделать первый шаг ему навстречу. Начать то, что уведёт её далеко прочь, заставит лишь ночами возвращаться к этой жизни в воспоминаниях. Взять ей пришлось лишь самое необходимое, потому и третий свиток оказался в небольшом рюкзаке, который Момочи собрала. Раз уж уходить, выглядеть следовало так, чтобы ни о чём не жалеть, хотя бы это она могла себе позволить в сложившейся ситуации. В квартире не осталось ничего, что выдало бы её не самые добрые намерения, даже к обыску она подготовилась заранее. Рука невольно потянулась к сложенным в одном ящике стола портретам. Такая же детальная прорисовка, она будто намекала, что автор отлично знал Микино и имел возможность видеть её часто и близко, чтобы рассмотреть лицо. Бьякуган был на каждом из рисунков. Она не сомневалась в художнике — им не мог стать кто-то иной, да и вряд ли бы другие стали заниматься подобным, а никто из хорошо знакомых не обладал подобным багажом талантов. С мыслями собраться так и не удалось. Путь до ворот оказался слишком коротким, девушка и опомниться не успела, как стояла перед новой командой Какаши. Мысли путались, даже приветствие оказалось смазанным, пускай и вторым за день. От взгляда Тензо это не укрылось — он не знал Микино так уж хорошо, но за время, проведённое вместе, мог заметить, что сейчас не всё ладно. — Микино-сан, вы решили не падать в грязь лицом перед коллегой? — со странной улыбкой отвесил комментарий бледный молодой человек из Анбу, о котором говорила Пятая. Именно его стоило опасаться и наблюдать за ним. — На вас столько грима, в отличие от утра, вы выглядите теперь хорошо. — Ты жить перехотел? — на такую откровенную наглость приподняла бровь Момочи, наблюдая за всё той же странной улыбкой. Что-то с этим мальчиком было не так. Ей на секунду показалось, что это обычный юношеский протест против старших. У подростков случаются периоды, когда они резко начинают уважать людей за поступки, а не возраст. Конечно, Микино тоже так считала, не веря в старческую мудрость порой, но вот эта ситуация ей совсем не понравилась. — Тебя учили, как нужно обращаться со старшими? — Меня учили, но будет невежливо говорить с вами, как со старушкой, — всё та же улыбка. Нет, это определённо не юношеский максимализм с его безумными идеями. Нечто большее стоит за этими фразами и неестественным выражением лица. — Я слышал, вы превосходная шпионка. Покажите, какой улыбкой вы смогли добиться доверия в Конохе. Мне определённо стоит взять её на вооружение. Каждая фраза полосовала её сердце ножом. Он не говорил ничего неправильного, всё было абсолютной правдой. И именно той правдой, которую люди прячут за улыбками, выражая вежливость. Сай был прав, ей приходилось много притворяться и делать почти невинный вид, натягивая улыбку. Через несколько месяцев, правда, она стала искренней, потому сейчас Момочи имела полное право на возмущение такими словами. Будто её действительно смешали с грязью, а прекрасный грим на лице превратился в маску монстра. Сдерживаться было сложно, особенно сейчас. Рука непроизвольно сжалась в кулак, но она лишь держала её опущенной. Вот только в этот же момент случилось кое-что непредвиденное. Эмоции накалялись, потому девушка, не контролируя собственную мимику, обнажила ряд заострённых клыков. Ямато подоспел вовремя и встал прямо перед ней, отгораживая Момочи от остальной команда, но сама она успела увидеть недоумение на лице Наруто и смешанные чувства в глазах Сакуры. Та даже отступила назад небольшим шагом. — Микино, послушай. Сай отличается от других членов команды. Ты не будешь так на него злиться, когда узнаешь, — неожиданно положил названый брат ей руки на плечи и ощутимо сжал, приводя в чувства. Гнев был явно лишним, да и теперь шпионка только пугала тех, кто улыбался рядом с ней. — Остынь немного. Нам пора выдвигаться, я объясню по дороге. — Такое хамство немногое может оправдать, — всё ещё недовольно отвечала Микино, смотря в сторону несдержанного наглеца, но в глазах Тензо увидела буквально помощь. Поразмыслив пару секунд, она тяжело выдохнула. Быть капитаном такой команды — настоящее самоубийство. Уж ей-то не стоит добавлять проблем. — Ладно, идём. Командуй, капитан Ямато, нам уже пора. Выдвинулись все из деревни в заметном напряжении. Ситуация никак не была решена, а временный мир держался лишь на небольшой доле уважения присутствующих к временному капитану. Потому шли молча, но в любой момент одно неосторожно брошенное слово, будто искра, могло зажечь бушующее пламя, которое напрочь сожгло бы надежду найти Орочимару, что было целью каждого здесь находящегося. Ямато шёл впереди остальных, зная дорогу лучше. Сакура и Наруто следовали сразу за ним — Сай явно наговорил много и им, потому что было заметно, как они не хотят даже становиться рядом с этим шиноби. Оставалось только Момочи вместе с темноволосым замыкать этот отряд. И ощущать большое давление: постоянные любопытные и изучающие взгляды, недосказанность, от которой хотелось сбежать обратно. Грела только мысль о встрече с тем, кто пару лет назад подарил ей надежду своими руками, невольно показал то, ради чего стоило продолжать свой путь, а не останавливаться на этом моменте из-за разногласий с каким-то мальчишкой. Даже мысль о том, что он мог стать причиной её отказа от возвращения семьи, была противна шпионке. Она даже скривилась, подумав, как могла бы возненавидеть себя за такую нетерпимость. — Микино-семпай, я слушал, что шпионы должны уметь управлять своими эмоциями, чтобы выполнять свои задания на должном уровне. Как же вы это делали, раз не можете сдержать простой гнев из-за услышанной правды? — наконец, нарушил молчание Сай. Идущие впереди напряглись, но останавливаться не стали. Никто из них не обернулся, доверяя девушке и ожидая продолжения диалога. Или и им самим было интересно послушать. — Я отказалась от шпионажа. Сейчас знания и умения мне пригождаются, но уже несколько лет я выступаю на миссиях в качестве шиноби. Не Конохи и не отступницы Киригакуре, скромной помощницей, — как можно мягче ответила она, помня взгляд Тензо. Тому точно было непросто принять командование этими шиноби. Какаши явно должен в это время беспокоиться, зная об особенностях своих учеников. — Но что не так с тобой? Твоя фальшивая улыбка бывает совершенно неуместна. Свои эмоции я контролирую с врагами, но с товарищами я честна и ничто от них не утаиваю. — Если я правильно осведомлён, вы должны были родиться во времена Кровавого Тумана, когда варварские и жестокие обычаи пронизывали всю жизнь шиноби деревни, — начал он, а остальные замедлили свой шаг, чтобы прислушаться. Микино не была против этого, да и ей самой теперь было интересно узнать, чем закончится умозаключение столь необычного шиноби. — Значит, экзамен должны были проходить, но ваши слова противоречили этому. Не расскажите, как было на самом деле? — Я отвечу честно. Прибыв в Коноху с просьбой предоставить мне убежище, мне пришлось несколько раз солгать, чтобы не оказаться вновь в допросной Ибики. О нём среди шпионов ходят легенды… Я соврала, что не проходила экзамен, чтобы меня не выставили за ворота в момент, когда я и в деревню проникла не самым правильным образом, примерив прошлый псевдоним, — после этих слов девушка сделала вынужденную паузу, чтобы ворох мыслей привести в порядок и продолжить. — Я прошла через этот экзамен и убила свою единственную на тот момент подругу. Это было жестоко и больно, но вопрос стоял не в сдаче экзамена, а в выживании. Не убью я — убьют меня. Я знаю ценность жизни, но со своей расставаться не хотела. — Забуза говорил, что он ещё до поступления в Академию лишил жизни многих учеников. Вам прививают жестокость с ранних лет, а потом хотят удержать в деревне и сохранить верность. Неудивительно, что нашлись люди, решившие сместить с поста Каге тех, кто поощрял такие методы, — наконец, заговорил Узумаки, обернувшись на Момочи. Взгляд его был непривычно серьёзным, но осуждения рассмотреть было нельзя. Знал бы он, кому говорит это на самом деле, реакция была бы совершенно другой. — Я прошёл через такое же испытание, чтобы лишиться эмоций и стать тем шиноби, который выполнит любой приказ. Почему такой же не стали и вы, семпай? — задал свой главный вопрос Сай, вновь обозначив своё присутствие. — Эмоции остаются с человеком, несмотря на потери. Он может скорбеть, желать отмстить тем, кто всё это устроил, или захотеть продолжать это дело, но никто не становится бесчувственным, — Наруто до сих пор помнил слова Забузы о настоящем шиноби. В конце концов, он проявил свои чувства и пал, но для Узумаки это стало причиной уважать этого человека и поклясться идти своим путём на его могиле. — Несмотря на жестокость, рядом со мной оставались люди, желающие мне вовсе не зла. Мои семпаи были добры и первое время беспокоились, когда мне выбрали напарника. Им оказался Кисаме. Представляете, как они испугались, зная его репутацию? А я думала, что он убьёт меня в первые же минуты нашего знакомства, — улыбка получилась по-настоящему тёплой. Такой, какой она бывает, когда люди вспоминают счастливые моменты своей жизни. Вот только Микино стоило огромных усилий показать именно эту эмоцию. Слова о Забузе не принесли ей никаких положительных эмоций. Они только напомнили ей о тяжком грузе на плечах, которые теперь стремительно тяжелели. Удивление, интерес и сочувствие в глазах этих шиноби, желание поддержать шли вразрез с тем, что она хотела сделать. Предать их и обратиться к врагу. Момочи было в пору себя обвинять в этом, но внешне показывать нельзя. Не сейчас. — Но даже он не позволил мне умереть. Мы хорошо сработались, и даже сейчас я хочу, чтобы он ушёл из Акацки, залёг на дно и обрёл спокойствие. — Но Микино-сан, он ведь сделал это с вами… — какого-то черта напомнила Сакура о приобретённой недавно особенности, о разговоре с давним другом. Пускай, эти дети пережили многое, но понять все потери и лишения Момочи не могли. И если с потерями всё было вполне понятно, то с грузом на плечах им было бы невозможно тяжело прожить и несколько дней, не говоря о годах жизни. — Я говорила с Какаши перед уходом. Мне нужно было увидеть его, и разговор принял тот же оборот, что и сейчас, — не стала скрывать Микино, всё равно рано или поздно это стало бы всем известно, да и тайной никогда не было. — Я понимаю, что для него значила наша дружба. И как больно ему было понять, что я больше не пойду с ним на очередную миссию. Он не убил меня, только оставил напоминание о происхождении. Да, это было ужасно больно, имело свои последствия и отняло много времени и сил на восстановление. Но теперь я действительно могу сказать, что я из Тумана. Из деревни, которая создаёт настоящих монстров, готовых убить любого ради своих целей. И что я не такая, как они. — Вы действительно похожи на шиноби Конохи, — подтвердил Сай уже задумчиво. Видимо, такой ответ всех устроил, а Тензо даже выдохнул спокойно от услышанного. — Вам даже понравились мои портреты. На этих словах девушка остановилась, недоумённо вглядываясь в тёмные глаза. Слова об авторстве рисунков застигли её врасплох, когда она более или менее расслабилась, вновь оглашая уже привычную ложь. Но этот элемент полностью сбил с толку. Для того, чтобы их нарисовать было необходимо не только время, но и наблюдение. Выходит, она встретила одного из тех шпионов, которые всё-таки находились во время пребывания в Конохе. — Только я не мог понять, с кем вы говорили всё это время. Квартира была пуста, но вы к кому-то обращались и обещали спасти или воссоединиться. Это выглядело странно и даже пугающе. Вы кого-то хотите освободить от заключения? — улыбка в такой момент однозначно была лишней. И каждое слово пугало Микино, будто он по сантиметру снимал с неё кожу, обнажая душу вместе с пугающей правдой. Если она ещё здесь, то часть жизни Сай не видел. — Мои родители. Они уже мертвы, я хочу освободить их от беспокойства за меня, чтобы души их упокоились. В Тумане они не были за меня спокойны, но сейчас в Конохе всё хорошо. Не может быть идеально, потому сейчас я иду на важную для себя миссию, но вместе с этим могу довериться им, — на товарищей по команде, идущих впереди, с теплотой искренней посмотрела. Никто из них не вызывал сомнения, скорее появлялось желание довериться им и защитить их самих от любой опасности. Таких ощущений не было с Саем. В нём она видела ту версию себя, которую хотел создать Туман, не один только Ягура. Безэмоциональный воин, собирающий нужную информацию и даже немного больше. Только с первым убийством в Микино не пропали эмоции от горя. Она поняла цену жизни и убивала лишь по необходимости, в отсутствии других вариантов. Для Киригакуре это было настоящей добротой, чем отличился и Кисаме, когда речь заходила о шпионке. — Ты и сам знаешь, что мы прошли похожий путь. Экзамен у нас точно был один, как и многие миссии после. Но посмотри на меня. Не всегда нужно отказываться от чувств ради эффективности миссии. Иногда именно они помогают принять по-настоящему верное решение. Или избежать смерти. Даже шиноби заслуживают право на жизнь. Мы не должны погибать на миссиях, которые являются всего лишь поручениями, за которые платят. Мысль была неплохой. Не эгоистичной. Забуза погиб, взял одну из таких миссий. Великий шиноби проиграл из-за скрываемых чувств. Много раз Микино говорила, что стоит показать хотя бы ей и Хаку открыто, что он чувствует к ним. Но такие моменты были редкими. И оставалось непонятным — силён тот, кто отказывается от чувств, чтобы быть оружием, или тот, кто несмотря на все попытки сломить его и подчинить, остаётся человеком со своими принципами, способный принимать решения и идти против приказов, когда они вредят. Гостиница оказалась по пути прекрасной. Онсен с раздельными мужскими и женскими источниками, просторные номера и полный комфорт. Команда будто не на миссию важную отправилась, а в отпуск, ещё и оплаченный явно не ими. У Микино могли бы возникнуть вопросы, но она поняла, что Тензо решил немного покрасоваться перед своими подопечными, попробовать завоевать их доверие таким образом. Она отчасти сочувствовала его заметно опустевшему кошельку, но не осуждала за такую тактику. Она была приемлема, особенно когда капитан был кохаем самого Какаши, об уважении к которому не стоило и говорить. Вот только Момочи не видела в этих действиях смысла. Все из присутствующих шиноби преследовали свои цели, шпионка в том числе. Возможно, один только Ямато наивно хотел выполнить миссию, как полагалось. Каждый из присутствующих был готов бросить всё ради своей цели. У Наруто и Сакуры таким итогом должно было стать возвращение Саске в деревню или хотя бы встреча с ним. Сай тоже скрывал нечто важное, а слежка за куноичи не была его основной задачей. Ему самому было скорее любопытно узнать побольше о ней. О Микино из безымянного клана, прославленной шпионке Киригакуре, предавшей свою деревню и сбежавшей в неизвестность. Он даже пристально следил за ужином, что порядком смущало — почти в рот заглядывал, ища там ту особенность, о которой все говорили, которая позволяла Момочи быть той, кем она является. Но враждебных намерений он никак не проявлял, что вторила и девушка. Не обращала на него внимания. Только ближе к ночи удалось выдохнуть от чужих глаз, когда она осталась в спальне с Сакурой. — Всё-таки ты решила не отращивать волосы? — поинтересовалась девушка, поглядывая, как куноичи расчёсывает розовые пряди перед зеркалом. Выглядели они по-прежнему хорошо, было видно, что она обращает внимание на свою внешность. — Не верю, что тебя вдохновила моя речь о женщинах из Тумана, для которых не так важно, как выглядит их причёска во время боя. А от солёного воздуха локоны вьются слегка, но становятся жёсткими. — Пожалуй, Микино-сан. Это удобно и выглядит довольно аккуратно. Не мешает в бою и проще ухаживать. Моя мама посвятила себя семье и не берёт миссии. Думаю, её можно назвать домохозяйкой, поэтому у меня есть пример того, как надо ухаживать за собой, — слегка смутилась девушка, поправляя пояс своего плотного халата. От зеркала так и не отошла. — И есть другие, более яркие примеры. Вы и Куренай-сенсей выглядите хорошо, несмотря на постоянные задания. Да и вы, пережив многое, не перестаёте держаться достойно. — А как же без этого? Шпионке удобно иметь самую неприметную и просто приятную внешность, с которой можно сделать всё. Замаскироваться, чтобы не узнали, примерить другую личность на себя, — откинулась девушка на футон, устремляя взгляд в потолок. Такой простой и приятный разговор заметно расслаблял и дарил какой-то покой её душе. — Чем больше ты отличаешься, тем сложнее будет. Хотя и среди шпионов есть те, кто больше рассчитывает на свою силу. Иногда приходилось проникать в уже сформированные команды и притворяться другими людьми на протяжении долгого времени. А иногда и это не нужно, если требуется похитить информацию. В эти моменты моя работа вряд ли отличалась от заданий шиноби. Только был свой охранник и палач, страхующий на случай нападения. Товарищей рядом никогда не было, ибо это всегда мешало. — Микино-сан, а вы… — запнулась Сакура, смотря по сторонам. На себя. И на саму Момочи, которая смотрела на неё ожидающе. — Сенсея без маски видели? — спросила наконец она, смутившись. Всю седьмую команду давно беспокоил вопрос, как же на самом деле выглядит Хатаке без своей привычной маски. Но в ответ на этот, казалось бы, безобидный вопрос, Момочи громко рассмеялась, грозясь разбудить остальную часть команды в соседнем номере: — Видела, Сакура. Ещё с первых наших встреч я знаю, как он выглядит. Открою тебе небольшой секрет: бьякуган зрит и сквозь одежду. Хорошо, что из Хьюга в вашем поколении только достойные люди, которые вряд ли станут пользоваться этой особенностью. Молчание было неловким. Сакура переваривала информацию, а шпионка думала, что ей можно рассказать, чтобы утолить любопытство, но не подставить Какаши. Да и сама она не понимала, почему эта маска находится на его лице. Правильные и приятные черты. Не слишком острые, но не грубые, а именно такие, на которые хотелось смотреть и поглаживать кончиками пальцев. Губы, к которым хотелось прикоснуться не только этими пальцами, но и своими. Мысли были странными, но почему-то они застряли в голове, из-за чего девушка лежала, молча смотря в потолок, вот только перед собой видела другого человека. Возможно, она по привычке обратилась бы к нему, чем вызвала бы реакцию Сакуры, но та вовремя окликнула Микино-сан, выводя из этого транса. А ведь у Момочи еле заметно покраснели щеки от мыслей, которые оказалось слишком тяжело прогнать. Неловкость так и осталась в комнате девушек, когда те отправились спать. У каждый снова оказались свои причины — Сакура думала о логичном свойстве додзюцу, а шпионка пыталась понять, почему вдруг перед глазами возник чужой образ. Конечно, её спросили о нём, о его внешнем виде, но раньше не приходилось замечать, как Хатаке оказывается в мыслях, мелькает в них всё чаще. Вся дорога до назначенного места была неудачной. Напряжение витало в воздухе, а атмосферу не получалось разрядить ни шутками, не тренировками и короткими спаррингами, которые позволяли выпустить пар. Злости оставалось внутри каждого ровно столько, сколько и недоверия. Никто не хотел первым уступить, чтобы приблизиться к цели. Команда упрямцев, что порядком раздражало и саму Микино, ведь от исхода этой миссии зависело крайне многое. Оставалось надеяться на благоразумие шиноби, которое давно покинуло этот отряд. В напряжении оставались все вплоть до самого моста. Последние приготовления, однако, прошли довольно спокойно. Все были заинтересованы в точном попадании в образ Ямато, а Сай даже предложил отправить туда Микино, которую и не жалко в случае обнаружения. Конечно, идея эта никому по душе не пришлась, даже самой Момочи. Ей пришлось дать несколько наставлений своему названому брату, о которых он и так знал. Тензо был талантливым шиноби, а служба в Корне и Анбу позволили ему стать намного сильнее. Вот только от волнения никто успокоиться не мог. — Выходите только по моей команде. Брать шпиона нужно только живым. Так как местоположение Микино было скрыто, она может появиться раньше и оказаться таким же шпионом Сасори. Ты ведь была наёмницей какое-то время, — объяснил Ямато перед выдвижением. Ветер вокруг глушил звуки и отгонял запахи, поэтому команде представилось возможным подобраться ближе, чем они рассчитывали изначально. Но этот же ветер мешал и им самим. Почти ничего не было слышно. Вчетвером они так и наблюдали за передвижениями Тензо. Помимо голоса, его походка была в точности такой, как у мёртвого члена Акацки, так что раскусить его смог бы только близко знакомый со скорпионом человек. Шпион в плаще, так вовремя появившийся на другой стороне моста, вряд ли им был. Скорее очередной живой марионеткой, чьё тело ещё не стало шарнирным по желанию искусного кукловода. Фигура не была слишком уж высокой или внушительной. Среднестатистический шиноби или даже простой человек, как объясняла Сакуре на днях Момочи. Ничем не выделяется из толпы до поры. В этот раз ему было достаточно снять капюшон, чтобы Наруто и Сакура буквально зарычали от негодования. А девушке хватило лишь одного имени. Это был Кабуто. В лицо она его не видела, что, пожалуй, было высшей похвалой для Якуши, но о делах его была наслышана. И оставлять всё так было просто нельзя. Если он являлся тем самым человеком Сасори, то всё было гораздо запутаннее, чем предполагалось ранее. Этот скользкий и крайне неприятный тип был одним из тех, кого Момочи признавала. Возможно, даже равным. Но его навыки и дальновидность были у неё на слуху, что заставило девушку подать сигнал напарникам оставаться в укрытии, а самой появиться в нескольких десятках метров на тропе, ведущей к мосту. Никакие техники или грим не были нужны, чтобы привлечь внимание к себе. И вовсе не наряд его привлёк, а обстоятельства появления девушки в это время на этом месте. И, конечно, она не осталась незамеченной. Сасори и Кабуто обернулись на неё настороженно, прекратив свою беседу. Ямато однозначно необходимо было вызволять. В случае, если шпиона не захватить, лучше убить его, но приказ оставался приказом — Якуши должен оставаться живым, но он точно всё понял. — Микино из Киригакуре… не думал, что встречу тебя при таких обстоятельствах. Я бы хотел встретиться с такой знаменитостью в более располагающей к беседе обстановке, — самодовольно улыбнулся очкастый червь, оставив пока Тензо в покое. Перед ним появилась новая жертва, на которую он напал. Только и жертва может оказаться таким же хищником. — Как поживает твой дружок с мечом? Слышал, он оставил тебе подарок. — Должна признать, я не видела тебя ранее. Это обычный твой облик или даже эти очки фальшивка? — склонила голову в бок Микино, чуть прищурив глаза. Впервые за долгое время губы девушки растянулись в улыбке, не предвещающей ничего хорошего. Острые клыки были видны и стали подтверждением слов светловолосого. — Только видеть тебя я не хотела. Сейчас меня нанял Сасори-доно. Удачно, что меня очень просто купить, и не нужно применять техники. Кто тебя освободил от неё? Сомневаюсь, что тебе хватило бы сил. Переброс высокомерными фразами, полными агрессии, отвлёк внимание от стоявшего рядом с Момочи Ямато, который уже должен был нервничать в этой обстановке. Скорее всего Кабуто уже подозревал его, но теперь это отошло на второй план, так как в его глазах зажегся огонь неподдельного интереса к той, кто был ничуть не хуже него самого в добыче информации, а иногда и устранении тех или иных сведений и людей. Выглядел этот тип действительно мерзко. Ничто в его облике не притягивало её, наоборот, девушка первые за долгое время хотела отступить, лишь бы не иметь дело с ним. Но не сейчас. Если взялась за миссию, её необходимо окончить. Тем более на кону стояла информация о местонахождении укрытия Орочимару, которого столько лет почти безуспешно пыталась поймать девушка. — Кабуто, я не знал, что у тебя есть друзья. Тем более такие талантливые. Пару лет назад, когда я был в Конохе, не мог подумать, что вы так близки, — издевательский тон, обычно легко различимый в чужих словах, затерялся. На первом плане оказался голос и почему-то два глаза. Из всей внешности только они были различимы в первые несколько секунд, несмотря на посылаемую шпионкой в волосы чакру. Это не могло быть гендзюцу, уровень слишком высок. Только если страх перед обладателем этих жёлтых горящих ядовитым пламенем пятен на лице, обрамлённых фиолетовыми линиями. Ни голос, ни этот взгляд, заставляющий замереть на месте, никто не смог игнорировать. Остальная часть команды уже стояла на мосту, а девушка не могла точно сказать, сколько времени прошло. Пара секунд после его появления или целая вечность, которая отражалась в узких вертикальных зрачках змеиного саннина, но при всей своей стойкости, при всей выдержке, выработанной за годы работы с Монстром Тумана, она не смогла и шелохнуться. Диалог не остановился, Наруто уже выбился вперёд, выкрикивая гневные обещания Орочимару. Сакура опасливо стояла сзади, а Тензо уже самостоятельно избавлялся от прикрытия, понимая, что дело приняло худший из оборотов. Даже невозмутимый Сай выглядел ошарашенным. На негнущихся ногах, который подрагивали от переизбытка эмоций, Микино отошла немного назад, чтобы схватиться руками за голову, закрыть ладонями уши и не слышать ничего происходящего вокруг, что давалось тяжело. Боковым зрением она видела беспокойство на лице Тензо, который что-то говорил, обращаясь к ней, но девушка и слушать не хотела. С трудом верилось, что перед ней, спустя годы погони, стоял тот самый человек, которого она считала своим спасителем. Поистине тяжёлая судьба должна быть у тех, кто ищет помощи у Орочимару. Теперь пути назад не было. Она не могла допустить ни шага назад, ведь это мгновение — всё, что у неё сейчас есть и от чего зависит её будущее. С трудом подняв взгляд обратно на Орочимару, она поняла, что тот даже в этот момент выделялся на общем фоне, несмотря на видимую простому глазу оранжевую чакру, формирующую подобие доспеха с хвостами вокруг Наруто. Идти нужно было только вперёд, забыв о том, что рядом стояли те самые товарищи, которые обещали Микино спокойную и тихую жизнь. И ведь они выполняли свои обещания, а она сейчас вознамерилась пойти против них и предать. Видимо, это в крови у каждого шиноби Киригакуре. Но несмотря на решимость, поток отвратительной и жгучей, горче-неприятной чакры отбросил её назад. Лис внутри Наруто становился смелее, а мальчик уже с трудом его сдерживал.