Из жизни воспитателя

Предновогодний заезд пролетел так быстро, что мы с Женечкой даже не успели насладиться драгоценным моментом - нас поставили работать вместе! Оставив переживания о прошлой смене, мы приняли новых детей с новыми силами, непонятно откуда появившимися. Последний рывок перед отдыхом, наверное. Так же незаметно пролетел и отпуск, начавшийся с дня рождения Маши, который мы отметили с размахом. Сессия подкралась незаметно, но особых проблем не доставила, потому что нас, заочников, никто не выпустил с дистанционки. В санатории в это время не доставало педагогов, а приезжающие дети расстраивались, не застав любимых молодых профессионалов на рабочем месте. И вот он - февраль, с его крепкими морозами и забирающимся под пуховик ветром. Нас вновь раскидали по отрядам, руководствуясь какой-то понятной одной Дашеньке системой. Так, Женька оказался на пятом отряде с Алёной, а я на втором с - о, боже мой, - Кириллом. Куда поставили остальных ребят, я понять не успевала, потому что смена понеслась, система заработала. Приняли детей, распределение, расселение, инструктажи - и, оп, дискотека. Стою на парапете, всматриваясь в толпу, пытаюсь вычислить "своих", что даётся непросто. Мальчики такие высокие, что перемешались с первым, а девочки на вид как отряд 4, не старше. Голова идёт кругом от постоянного переключения света и дискошара, глаза слипаются, как будто скоро обморок. Цепляю за плечо пробегающего мимо Тёмочку. - Курить го? - Ты ж не куришь! - ржёт. А, ну да, как-то незаметно перешла с сигарет на Айкос, а с него на менее табачные "флешки" с разными вкусами. - Ну дудеть го! Тём, блин. - Пошли-пошли. Машу только подождём. Маша всё активнее начала притираться к Мелкому, а он и рад. Вот этого я не понимаю от слова совсем. Он же стопроцентный радужный мальчик с верно ждущим его дома Пашкой. Зачем давать девочке бессмысленные надежды на невозможное будущее? Ну, что сказать, это, мать его, Тёма. Курим-дудим быстро, холод пробирает до позвоночника. Даже перекидываться парой фраз нет желания - только тепло тратить. Только решаюсь зайти, как звонит телефон. "Данька Мелкая Зараза". Трубку беру сразу. - Привет, кот. Ну как, дописал резюме? Презентацию делаем? С уроками помочь? - тараторю. - Алиса Сергеевна, я в больнице. - шепчут на том конце провода. - Зайдите в ВК. Не могу говорить. Отключается. Меня нервно потряхивает. Руки не слушаются, еле тычут в необходимые символы. Открываю сообщения. @zloimaloi : "Это пи...пипец, Алиса Сергеевна. Я не знаю, как так. У деда в той бутылке самогон был обычно, а по факту мать туда чего-то нахимичила, от вредителей каких-то или я ваще хз от чего. Ну я не глядя ж выпил, он меня выбесил если, опять мозги еба...имел. У меня ожог 2 степени пищевода и ЖКТ. Говорить не могу, жрать не могу, них...нифига не могу." Тёма все ещё пританцовывает от мороза рядом. Заметил неладное. - Сигу дай. - сиплю. В глазах слезы. - Лис, ты не куришь давно. Показываю ему фотку. На старой больничной койке, в палате с обшарпанными стенами, лежит весь серый и худой мальчишка. С четырьмя воткнутыми в него капельницами. Четырьмя! У меня ахуй. Тёма протягивает пачку. Закуриваю, тут же кашляю. Ноги не держат, в глазах темнеет. Привет, обморок. Открываю глаза от неприятных ощущений в районе лица. Кирилл вертит моей головой, держа за подбородок. Высвечивает глаза фонариком. - Блять. - Я в норме? - интересуюсь тихо. - Викторович, ещё раз дашь ей сигу - дам тебе леща. - строго произносит Ильич, вздергивая меня на ноги. Голова идет кругом, он не даёт упасть обратно, держит крепко, почти над землёй. - В изолятор. - обращается уже ко мне, не требуя ответа или реакции. И тащит. Хорошо, что под ногами лёд, я просто еду. На сердце тоже лёд. Вспоминаю, что Данька обожает Славу Мэрлоу и всхлипываю. - Не ныть, нахуй. - как отрезал, продолжая транспортировку. - Я долго тебя буду спасать ежесменно? - Я... - Да молчи, бля. Тём! - кричит Кирилл растерянному, ещё не юркнувшему в клуб, Мелкому. - Загонишь наших? Тёма кивает. Или нет. Я ничего не вижу. В изоляторе оказывается, что обморок у меня неизвестного происхождения. Как и было ранее. Надо на обследование. Ещё я вновь рассекла бровь. Уже другую. Симметричные шрамы, стильно. После ее обработки тащимся в корпус. - Опять из-за какой то херни волновалась? - мрачно спрашивает Кирилл. - Ребенок в больнице. - сиплю, дрожа то ли от холода, то ли от нервов. - У тебя дети есть? Что-то новое. - хмыкает. - Да нет, ты не понял. Данька. Ну, тот, с которым ты нас в лесу нашел... - по мере осознания того, о чем говорю, начинаю стесняться. - А, тот самый, из-за которого ты чуть не села по 134 УкРФ? - ржёт. - Ой, иди нахуй. - отворачиваюсь, насколько это возможно в кольце тащущих меня рук. - Прости, забыл, что ты дура. - хмыкает, отпуская, отчего лечу вниз моментально. Ловит, когда я почти носом в сугробе и ржёт. Тёма не подвёл, наш отряд сидел в корпусе и смиренно ждал. Дети зайки, вот честно. Кирилл скинул меня на кровать и направился в холл, где достаточно быстро провел собрание, выдал второй ужин и отправил всех готовиться ко сну. До меня начало доходить, что вообще случилось и почему. Затрясло. Курить хотелось, но кто мне даст то. Закуталась в плед, кинутый мне в лицо проходящим мимо Ильичом. Он щёлкнул чайник и сел напротив. - Если ты не хочешь, чтобы я сегодня же отказался с тобой работать, у меня есть условия. - И почему ты мне собрался их диктовать? - бурчу беспомощно. - Потому что мне твои обмороки не нужны. Никаких сигарет, парилки только с моего разрешения, меньше кофе и есть по расписанию. А то, взяла моду, один кофе жрать. Ты мне здоровая нужна. - говорит сердито и четко. - Мне показалось, или я тебе нужна? - цепляюсь за слова, лишь бы не заканчивать разговор. Мысли лезут нехорошие. - А ты думаешь, я работать собираюсь? - хмыкает. - Короче. О хуйне не думай. Все нормально будет. Спи. - Почему я подчиняться должна? - пытаюсь возразить еле ворочая языком. - У тебя выбора нет. Если бы мне кто-то сказал раньше, что с Ильичом настолько классно работать, я бы душу продала за место его напарницы. Привыкла, притёрлась и просто кайфовала. Единственным минусом были бесконечные жёсткие шутки, но и они растворились в череде дней и по мере общения. Начала понимать, что в них больше правды, чем во всех диалогах с другими ребятами. Как шибануло по голове осознанием, так и в себя прийти не могла. Не общалась ни с кем, за исключением маленького мира отряда. В конце первой недели, после мощного мероприятия с подготовкой, он предложил напиться. Что мы и сделали. Говорили абсолютно обо всем. Смеялись так искренне. Разве так бывает? Ты считаешь человека токсичным, а на деле токсичны все вокруг, кроме него. У меня рот от удивления не закрывался почти, всегда улыбка. Данька писал каждый день. О процедурах и манипуляциях, о том, как хочет курить и есть нормальную еду. О том, что на это лето не вырвется ко мне работать, у него диплом, получение прав. Я больше не волновалась, а совсем перестала, когда он прислал мне видео, где сидел на все той же больничной койке с воткнутой в лапку капельницей, благо, одной, и болтал ногами под песню "Кис-кис, Кис-кис, я котик, ты котик". Смеялась я долго. Даже Ильич оценил. На второй неделе облака уплыли, явив нам яркое и теплое солнце. Таять, конечно, ещё ничего не начало, но настроение заметно улучшилось. Стоим с Полей дымим за клубом перед программой на улице. - Ой, ты бы знала, как они мне надоели. Клоуны, блин! Детский сад, не иначе. Такие шутки задвигают, я ссусь каждый раз! - то ли ругается, то ли наоборот, Польза. - Да кто такие то? - я в ступоре. - Ваня с Ильёй! Ты что, не знаешь? Они уже на весь санаторий известны. - удивляется. - Да я, знаешь, как в своем маленьком мирке. Ничего вокруг не вижу. - стеснительно произношу. - Сегодня точно увидишь, они к тебе на станцию придут сто процентов, Илья баскетболист. Ты сразу поймёшь, о чем я говорю. Спуску не дадут. Пора топать. - бросает бычок мимо урны, матерится и идёт поднимать. Начало мероприятия объявили и мы поспешили занять позиции. Все воспитатели распределились равномерно по территории со спортинвентарем. Я взяла любимый баскетбольный мяч и отправилась на площадку, находящуюся довольно далеко от центральной аллеи. Зато можно не слушать глупые заедающие треки с радио и включить что-то своё. Прихватила с собой своего "краша", как модно говорить, который шел сзади и нес колонку. Егор - просто лапушка. Умный, эрудированный и очень исполнительный. Ну, ещё очень красивый, да так, что в отбой в его комнату стараюсь не заходить, а то ходят, понимаешь, в одних боксерах, а мне кровью из носа обливайся. "Непедагогично, Алиса, ой как непедагогично" - голос Женьки в голове мерзко хихикает. Но там грех не засмотреться, спортсмен двухметровый! Включаем Нойза (божечки, он его тоже любит, ну точно краааш) и решаем побросать мяч, пока дети не набежали. - Уф...Алиса Сергеевна, вы что, баскетболом занимались? - буквально через 10 минут нашего раунда удивляется запыхавшийся Егор. - Чтобы прям занималась, не было такого. - смеюсь. - Ну вы даёте! О, бегут. На нас движется толпа детишек разного возраста. Суть игры в том, что ребята будут выполнять разные задания, кто какие хочет, и зарабатывать жетончики для отряда. На моей станции им нужно попасть мячом в кольцо. Они передвигаются хаотично и сами выбирают, где им больше нравится. Ораву малышей обгоняют два рослых парня, смешно корчась и дразня ребят. Один одет в лёгкую кожанку и пуловер с надписью "Экспонат. Руками не трогать", которой соответствует. Он как две капли воды похож на юного Роберта Паттинсона, за исключением, разве что, разреза глаз и темных волос. Уложены они небрежно красиво, шапка отсутствует. В ухе блестит сережка - серебряный клинок на цепочке.Черные джинсы закатаны, щиколотки малиновые от мороза, кроссовки совсем летние. Любоваться или ругаться? Перевожу взгляд на второго и вздрагиваю. Глаза настолько светлозеленые, что радужка почти сливается с белком. Но это не пугает, а завораживает. Одет гораздо лучше товарища, в плане погодных условий: пуховик, под которым огромного размера красная толстовка, шапка "бини", спортивки. Они все ещё заливисто хохочут над малышариками, или над друг другом - непонятно. - Алиса Сергеевна...- шепчет Егор, дёргая меня за рукав. - Что? - шепчу в ответ, все ещё глядя на парочку. - Пора задание объяснять. - почти в ухо говорит Егор. - А, ой! Здравствуйте. Вы ко мне? - смаргиваю и пытаюсь заставить мозг работать, а не умирать от эстетического шока. - К вам, конечно. На свидание вас звать! - отвечает, улыбаясь, тот, что в шапке. - Вы как, не против сразу обоих? - вторит тот, что с серёжкой. У Егора аж рот открылся от удивления. Нахмурился, загородил меня спиной и только собрался сделать замечание, как я его быстренько обогнула. - А, так вы Ваня и Илья. - хитро улыбаюсь. - Ну, здрасьте, а мы вас ждали. Кому первому по шапке за форму одежды? Кто есть кто? Парни стушевались, извинились. Пояснили, что в кожанке - Ваня, а на спорте - Илья. Потом продолжили шутить и угарать. Пока череда ребят зарабатывали жетоны на моей станции, которой руководил фактически Егор, я успела познакомиться с парочкой ближе. Остры на язык, нагловаты, но такие смешные и добрые, что скучно не было. Пели наизусть треки Нойза, ржали, прикалывались над всеми. Со стороны смотришь - вот бы такую дружбу. Но я разглядела кое-что ещё. Касания. Они были такими частыми и намеренными. Да и искры между ними летали мощные. Сразу в лоб спросила Паттинсона, ведь можно перевести в шутку. А он и выдал мне. Надо этот день в календарь записать - приехала голубая парочка. Не здесь нашли друг друга, а в городе ещё. 4 года назад, по словам Вани. - То есть, в 13? - удивляюсь. - Мне 13 было, Илюхе 14. Я к нему в школу перевелся, в его класс. Подружились сразу. А прикол про то, что хотим не только дружить, поняли примерно через год. Я первый признался. Как ссыкатно было, вы бы знали. Но тогда я решил, что лучше сейчас, чем потом. А он меня поцеловал. И сказал, что мечтал об этом с первой встречи. Знаете, как я радовался. С тех пор мы не разлей вода. Моя мама в курсе. А у него из родных только брат старший, опекун его. У того у самого то девушки, то парни. Илья в это время пытался догнать маленькую принцессу, которая стырила мяч, а Егор смущённо ржал. Так светло. - Не страшно? - удивляюсь. - А чего бояться? Осуждения? А когда его не бывает? Всегда кто-то чем-то недоволен. - хмыкает Ваня. - Резонно. - Ой! Да как так то? Я вам все выдал! Он меня убьёт... - Ваня заметил, что заболтался. - А вот так. Я психолог просто. Не обижайся, мне правда было интересно убедиться в своей правоте. - А что, заметно? - смущается. - Есть такое. Но это я, другие могут не увидеть. Но вы осторожней. Разное бывает. - мрачнею, вспоминая Милослава и Поттеров. - Понимаете, нас дома не осуждают и мы привыкли. Но вне дома понимаем, что нельзя. А перестраиваться сложно. Просто здесь так хорошо, как дома. - смущается. - Если что, подходите, говорите. Только не к Кипиш... ой-ой-ой, не к Кристине Семёновне. Она очень нетолерантна. - Спасибо. - улыбается. - Вы такая добрая. Можно вас обнять? - Конечно. Смены по две недели это издевательство какое-то! Ты только привык к детям, только они к тебе притёрлись. Вы осознали, что есть общие музыкальные вкусы, что можно устраивать день Макса Коржа, день Нойза, день Кис-Кис, день Пошлой Молли. До Анакондаз они не доросли, конечно, но парочка треков за милую душу. Вы поняли, какой подход к кому нужен, кто в чём силён - и вот те на, линейка закрытия смены. На улице дубак, на сердце тлен и мрак. Егор гордо несёт флаг санатория. Голос нашего отряда и всего санатория - Оксана - исполняет песню Аварии "Небо". Парочка котят из 1 отряда хмурится, нервно поглядывая на Кипиш и стоящих рядом с ней архаровцев-куряг. Эта троица известна всем - лазили с балкона, выпрыгивали из окон, курили в туалете клуба, подбивали моего дурашку Никиту сходить в магазин и много чего ещё. Разве что драки не устраивали, но что-то предчувствие нехорошее. Решаю выцепить ВанИлюшу после торжественной части и расспросить. Линейка кончилась быстро. Танец воспитателей зашёл на ура, песня взяла за душу - некоторые даже плакали. Отправляю своих в корпус и пытаюсь найти в толпе парочку, а долго искать не приходится. Ваня чуть не сбивает меня с ног. - Алиса Сергеевна, это трэш! - громко тараторит, вцепившись в мои плечи. - Алиса Сергеевна, нам капец! - подбегает с другой стороны Илья. И хватает за руки. - Так. Стоп-стоп-стоп. - говорю, прям как Гермиона в экранизации Философского камня. - На улицу пойдёмте? Что-то ещё сказать не успеваю, ибо меня под руки почти несут на запасный выход из клуба. Дверь открывается, меня выпихивают наружу, закрывают ее и прижимаются к ней спиной, опасливо оглядываясь по сторонам. - Рассказывайте. - спокойно произношу. - Они узнали... - шепчет Ваня, мелко трясясь, аки осиновый лист. Глаза на мокром месте. - Нас хотят побить. С лёгкой руки Кристины Семеновны. С ее разрешения. Мы спалились жёстко - не виделись 2 дня, я в изоляторе лежал с температурой. Ну и не сдержались, обнимались долго, а потом я его в висок чмокнул. В коридоре. Все на лечении были, один Костыль, придурок, курить смылся. Зашёл за сигами. Нам забили стрелу после дискотеки в курилке, ну там, у забора. Кристина Семеновна их отпустила и разрешила. Ваня всхлипнул и схватил Илью за руку. Илья сжал ее, погладил большим пальцем и посмотрел мне в глаза. - У меня шок. - описываю эмоции, чтобы сказать хоть что-то. Мысли в голове складываются в исключительно нецензурные выражения. Ваня скулит, как щенок, Илья держится, жуёт губы и хмурит и без того хмурые брови. - Вы можете что-то сделать? - сквозь слезы произносит Ваня. - Я...я готов за...заявление писать! Есть только один человек, к которому я могу пойти. Такой далёкий ранее, такой близкий сейчас. - Я разберусь. Вам есть, где пересидеть? Или к нам, может? - Я с Евгением Максимовичем хорошо общаюсь. - говорит Илья. - Поможем ему с мелкими. - Хорошо. Я вас найду, как все решится. Кивают и уносятся быстрым шагом в сторону 5 корпуса. А я бреду к человеку, которого наши дети ласково называют Дракон. Стучу в дверь ногтями, давая понять, что это я. Такая вот своеобразная задумка. - Да. - доносится из-за двери. Захожу, закрываю за собой дверь и прижимаюсь к ней, убирая руки за спину. - Кирилл? - Что хочешь? - взгляд исподлобья сосредоточен на моих губах, которые я кусаю до ранок. - Тут дело такое...напомни, как ты относишься к людям нетрадиционной ориентации? - делаю "щенячий взгляд". - Тебе известно, что я к ним не отношусь. - хитро увиливает. - Ну Кирилл... - Только не говори, что у нас. - Не у нас. - Тогда почему меня должно это волновать? - ухмыляется. - Потому что Кипиш творит беспредел. - Ну, а когда было иначе? - Когда ты на первом был... - Тебя что-то не устраивает в моей работе или... - Нет! - кричу. Он морщится и тянет лыбу. - Ты прекрасно знаешь, как я дорожу тобой, как напарником. Прекрати. - Что там? ВанИлюша? - Стоп, как ты...А, я говорила? Так. Да. Они. - Спалились? - Да. Кипиш лютует. Разрешила троице куряг их избить. - Чё, бля? - откровенно удивлен. - Не гони. - Я тебе врала когда-нибудь? - Да. Когда отказала. Ты же хотела. - Быть одной из? Нет. А одной не обойдешься. - Ладно. Я поговорю с ней. - Уверен, что не нужно звонить Дашеньке? - Ты во мне сомневаешься? - Нет. - Где эти? - У Женьки. Встаёт, одевается, смотрит в глаза. - Чё вот ты все сирых и убогих спасаешь? С себя начни. - Меня ты спасёшь. - улыбаюсь. - Неа. - Не гони. - смеюсь. - Я тебе врал? - говорит, уже выходя из комнаты. - Постоянно! Ахахахахаха! - уворачиваюсь от летящего в меня тапка. Крик стоит дикий. Слышно даже на площади, на которую мы с детьми вышли поиграть с 3 отрядом во взятие снежной крепости. Не ожидала, что моих девятиклассников это заинтересует, но бегают как детсадовцы. И даже их громкий хохот не перебивает визга Кипиш. Они с Кириллом, ожидаемо, говорят на повышенных тонах в холле 1 корпуса. Но Кирилла не слышно, только ее мерзкие ответы. Морщусь, представляя, как ему фигово сейчас. Ненавидит громкие звуки. Неосознанно вслушиваюсь в разговор, хотя долетают только ее фразы. - Ты вообще краев не видишь?! Со своими дураками разберись, а в мои дела не лезь! Понабрался от своей долбанутой напарницы! - Да послушайте, вы! - орет Кирилл. У меня аж волосы под шапкой дыбом встали. Играющие дети замирают, как испуганные зайцы. Тёма, как раз готовый кинуть в меня снежком, роняет его из рук и смотрит на меня. Дальнейший диалог растворяется, потому что Кирилл вновь говорит спокойным голосом. А потом выходит, громко хлопая дверью. - Я этого так не оставлю! - визжит с балкона красная как помидор Кристина. Он оборачивается. Мой желудок делает кульбит. Но Кирилл просто смотрит на нее, как на дуру. И уходит. - Что это было? - тихо спрашивает Тёма. Кратко пересказываю ему суть. - Я бы убил за такое. - серьезно говорит Мелкий. - Угу. На ужин, что ли, пора? - теряюсь во времени. Темнеет то рано. - Да, можно идти. Третий отряд, переодеваемся и на ужин! - уходит в корпус. - Алиса Сергеевна, нам тоже переодеться? - подходит запыхавшийся Егор. - Да нет, пойдёмте так, потом. На дискотеке троицы бандитов из первого нет, а ВанИлюша танцуют. В компании малышей и малышек, которые нашли себе целых две новых больших игрушки. Женечка, счастливый, отдыхает. Кирилл, выместивший свою злость на игре в настольный теннис с Егором, тоже здесь. И даже слегка пританцовывает. Настроение какое-то поплывшее, если так можно сказать. Решаюсь подойти. - Как ты? - Как ты. - даже не смотрит на меня, залипнув в телефон. - Спасибо. - Не во что. - Я тебя раздражаю? - Нет. Просто устал. Петь будешь? - Ты же не любишь, когда пою. - Хочу. - Оу-кей. Врубает минус. Мои котятки пищат, узнали песню, которую мы часто врубали в корпусе. Егор поднимается на парапет ко мне, чтобы поддержать. Кирилл за диджейской стойкой. Через весь зал, отцепив от себя малышей, несутся Ваня и Илья. Встают рядом. Беру Ваню за руку, чтобы дать возможность им взяться, и это не выглядело странно. С другой стороны за руку Илью берет Егор, понимающе глядя на меня. Улыбаюсь. Пою в микрофон, а они без. - Твои руки, твои нежные глаза укутали меня, укутали... Кирилл смотрит вдаль и улыбается. В глазах Вани слёзы и благодарность. Илья хмурый, но это лишь маска. Глаза светятся.