***
Эстер снился пляж Коста дель Соль. Она лежала на горячем песке и где-то рядом плескались волны. Ей стало жарко и неудобно, хотелось повернуться на бок, а еще лучше — спуститься к воде, но ее тело не слушалось. Жаркий ветер поднял песок и укрыл ее голову и живот. Теперь эти части тела горели, они словно поджаривались на костре. Особенно живот. Эстер пыталась убрать песок, но руки лежали по бокам словно привязаны ремнями к земле. Она тихо просила воды, но пляж вдруг опустел. Эстер с ужасом поняла, что она совершенно одна и ей никто не может помочь, что она сейчас сгорит на солнце. Живот скрутило так, что Эстер завыла. Она снова и снова пыталась доползти к кромке воды, но каждое движение доставляло ей невыносимую боль, и с каждым движением спасительная холодная вода отдалялась от нее. Эстер подумала, что это так глупо — умереть на пляже… Инму разбудили стоны. Она открыла глаза и увидела очертания нарисованных зверей на стене. Медсестра сначала испугалась, она не сразу сообразила, что находится на полу в игровой комнате одного из детских садов Альбасете. Кто стонал? Инма прислушалась. Висенте тихо храпел. Хорхе лежал очень тихо, будто замер, Инма даже испугалась, не он ли издал последний стон. Но затем различила его ровное дыхание, он спал глубоким сном. Альфредо ворочался и что-то бурчал во сне. Лукас стоял около окна, видимо наступило его время дежурства. Эстер лежала свернувшись в клубок, словно котенок. Инма подождала еще немного. Вроде тихо. Она уже засыпала, когда отчетливо услышала «воды» со стороны Эстер. Инма села и пыталась рассмотреть лицо Эстер, но было еще темно, светать начнет через час-другой. Эстер стала стонать громче и теперь проснулся Альфредо. Инма подумала, что у них профессиональная реакция на звуки боли, на просьбы о помощи. — Эстер просит воды, — прошептала Инма. Лукас повернулся к ней. — Она плохо спит, наверно ей снятся кошмары. Альфредо спросил у Инмы, нужна ли его помощь. — Я разбужу ее, — решила Инма, — и дам попить. Медсестра поднялась со своего места, она сначала взяла свою бутылку с водой, затем присела на корточки около Эстер. — Эстер, проснись, — Инма потрясла ее за плечо. Девушка застонала громче и руками потянулась к животу. Инма автоматически поднесла ладонь к ее лбу, ее часто ругали за «мамский» жест — пытаться определить температуру рукой. Медицинский персонал должен доверять показаниям градусника, повторила про себя Инма. Лоб Эстер был горячий. Тыльной стороной ладони она пощупала шею Эстер. Ее кожа горит. У девушки температура и довольно высокая. Инма пощупала пульс. Учащенный. Черт! Это инфекция. Медсестра мысленно повторила первые признаки заражения Фэн-вирусом — кашель, слабость, затрудненное дыхание, температура, боль во всем теле, отказ органов (в той очереди, в которой Фэн-в попал в организм — если через дыхательные пути, то начинают отключаться легкие; если через кровь, то отказывает печень, сердце; если вирус попал на конъюнктиву, то он быстрее доберется до мозга, уничтожая нервные клетки и вызывая галлюцинации); затем наступает смерть. Если первые зараженные могли протянуть от одной до трех недель, до в последние дни работы в госпитале Санта Кристина Инма видела, как больные погибали за сутки. Вирус становился сильнее, он совсем не приспосабливался к своему хозяину — человеку, как это делали предыдущие поколения вирусов. Самые агрессивные вирусы погибали в первой волне эпидемии, уничтожая своего носителя. Каждое следующее поколение становилось более терпимым к телу хозяина и вот… вирус гриппа стал почти домашним, прирученным. Инма хмыкнула, Фэн-в — это идеальный убийца. У Эстер не было основных признаков Фэн-вируса, кроме температуры. Инма стала прощупывать лимфатические узлы, нет, не увеличены; посчитала дыхание, оно было поверхностным и частым. Инма снова потрясла Эстер, которая никак не хотела приходить в себя. — ¡Joder! Она же была беременна! Инма стала прощупывать живот, и Эстер прошептала: — Больно! Очень больно! Инма расстегнула джинсы Эстер и ее рука почувствовала что-то теплое и мокрое. ¡Santa María Madre de Dios! Пусть это будет моча, а не кровь! Медсестра поднесла руку к лицу и почувствовала тяжёлый, железистый запах, который ни с чем не перепутать, это запах крови. — ¡Mierda! Черт возьми! Кровотечение! Инма оглянулась, чтобы позвать Альфредо, но он уже сам понял, что нужна помощь. По телу Эстер прошли судороги. — Что случилось? — Альфредо в темноте пощупал лоб и ладони Эстер, — она горит. — И не только это, — Инма заговорила быстро, — у нее маточное кровотечение, возможно выкидыш. — Сколько? Инма не сразу поняла, о чем ее спрашивает Альфредо. Он повторил вопрос: — Ты знаешь, какой срок беременности? — Нет, не знаю точно, — Инма нахмурилась, Эстер никогда не называла даты, — судя по набухшей матке около 6-8 недель. Точнее не могу сказать. Альфредо покачал головой: — Я тоже не гинеколог. В это время Эстер завозилась и снова захныкала. — Надо с нее снять штаны и уложить поудобнее. Инма попросила Лукаса разбудить Висенте и Хорхе и выйти из комнаты. Хорхе стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу. — Я могу чем-то помочь? — Если будешь вовремя вытаскивать, — зло прошипела Инма, но адвокат не услышал ее или сделал вид, что не понял ее слов. — Поищите полотенца, тряпки, — крикнул Альфредо, — будет много крови. Эстер стала часто и быстро дышать. — У нее схваткообразные боли, это выкидыш! Врач стал надавливать Эстер на живот. — Я боюсь, что без «чистки» не обойтись. — Но ты же не собираешься?.. — Инма не закончила предложение. В помещении стало немного светлее. Теперь можно было заметить, что вся внутренняя поверхность бедер Эстер была грязно-красного цвета. Инма стащила с нее джинсы и белье. — Я бы дал ей мизопростол, — проворчал Альфредо, — но у нас нет даже нормальных антибиотиков. — Как ты думаешь, она справится? — Инма держала Эстер за руку, пока та корчилась от схваток. Альфредо не успел ответить, вернулись парни с кучей детской одежды. — Мы нашли раздевалку, — объяснил Хорхе, — видимо родители оставляли запасную одежду. — Gracias, — Инма тут же схватила несколько футболок и прикрыла промежность Эстер. Детская кофточка с изображением медвежонка тут же пропиталась кровью. Хорхе нервно вздохнул. — Она выживет? — Мы не знаем, Хорхе, — тихо произнес Альфредо, — пока подождем, кровотечение должно ослабнуть к вечеру. Затем он обратился к Инме: — Смотри на сгустки крови, мне нужно найти местный госпиталь. Инма испугалась: — Альфредо, возьми с собой кого-нибудь, por favor! — Да, хорошо. Думаю, Лукас согласится прогуляться со мной до больницы.***
Антонио всю ночь не сомкнул глаз. Он прислушивался к ровному дыханию Аны и понимал, насколько ему не хватает настоящего напарника-полицейского. Напарника, который мог бы подменить его, прикрыть спину, либо просто поболтать. Полицейский Антонио Наварро Мартин мечтал выйти на пенсию и уехать из столицы куда-нибудь на побережье. Черт возьми! Ему оставался только год! Проклятый Ф-вирус мог бы появиться на пару лет позже! Под утро, когда небо стало серым вместо фиолетового-черного, когда Антонио решил разбудить Ану и поспать, из здания напротив вышли двое мужчин, один был пожилой и худощавый, похож на профессора, решил полицейский; второй наоборот, выглядел словно был студентом-спортсменом. Антонио помнил, что вечером было шесть человек и тогда он гадал, стóит ли познакомиться с ними или нет. Как полицейский много лет патрулировавший столицу, он разбирался в поведении и в жестах людей, Антонио мог определить на глаз — легально или нет находится этот иммигрант в Испании, употреблял ли задержанный наркотики или алкоголь; мог разговорúть многих преступников. И сейчас, по тому как двое мужчин крутили головой, было понятно, что они не местные, а ищут какое-то место. И скорее всего что-то конкретное, иначе они шли бы по улице в любую сторону. Мужчина повыше махнул рукой на запад, и они побежали в сторону парка. Антонио нахмурился, вспоминая, что они видели на вывесках. Центр города прямо, церковь прямо, университет направо, госпиталь направо. Вряд ли мужчинам нужен университет, хмыкнул Антонио. Значит они отправились в больницу. Полицейский некоторое время сомневался, затем все-таки решился разбудить Ану и предупредить ее, чтобы она не высовывалась из хостала, пока он разузнает, что за люди появились в соседнем здании. Антонио уже собирался выходить, когда Ана остановила его. — Я не буду здесь сидеть и ждать, я пойду с тобой! — А если там плохие парни? — Антонио злился, что ему приходится объяснять элементарные вещи. — Если там плохие парни, как ты сказал, то они пристрелят тебя, — Ана похлопала себя по поясу, показывая, что Антонио остался без оружия. — И ты хочешь, чтобы нас пристрелили двоих сразу? Ана вздохнула: — Я не выживу одна. — Ана, ты столько лет прожила без документов, без денег, без работы… — Ты не знаешь, насколько это тяжело! Тогда я могла обратиться за помощью, могла прийти в больницу и переждать плохую погоду, делая вид что меня скоро примет доктор; я могла посидеть в библиотеке, попивая бесплатный кофе и выбирая фильм для моего бесплатного времени на компьютере; я могла часами ходить по коммерческим центрам, музеям, выставкам; я могла рисовать и не бояться, что меня заразит кто-то из прохожих… — Ты хочешь пойти со мной? — Да! — уверенно кивнула Ана.***
Лукас уверенно шагал сначала на запад, потом свернул на север, обходя большой парк. Альфредо радовался, что они случайно остановились на ночевку в здании детского сада и совсем рядом от медицинского центра. Эстер могла не выдержать ночной поход. Альфредо молчал и пытался представить, как он может помочь бедняжке. — Она совсем плоха, да? — спросил Лукас. — Эстер выживет, — Альфредо нахмурился, — если инфекция не попадет в ее организм, то она справится. — А Кармен не справилась, — зло прокомментировал Лукас. Альфредо промолчал, не желая трогать больную тему. Но Лукас не хотел останавливаться. — Доктор, вот скажи мне, их же насиловали одинаково. Почему Инма и Эстер выжили, а Кармен нет? — Потому что над Кармен издевались больше, — вырвалось у Альфредо. — Почему над ней? — Лукас ударил кулаком по витрине, которая пошла трещинами, — почему мы не побежали в больницу, когда нашли ее? — Лукас, она уже была мертва. Неужели ты забыл? — Альфредо стал сомневаться, правильно ли он сделал, что отправился в больницу вместе с Лукасом. — ¡Hijosdeputa! Блядь! — Лукас шипел ругательства всю дорогу до медицинского центра. Альфредо не останавливал его. Лукас находился на второй стадии* и должен кричать, плакать, ругаться. Его психика должна привыкнуть и принять неизбежное. Через несколько минут они уже входили в приемную «Медицинского биофизического центра Nº4» как было написано на входе. Чуть ниже висело объявление о днях работы лаборатории. Альфредо удивился, что двери были тяжелые и металлические, как в бункере. Больница не была разгромлена, вдоль стен стояли каталки, стеклянные шкафы, столы, заваленные бумагой. Все выглядело будто медицинский персонал должен вернуться с минуты на минуту. Лукас махнул рукой в сторону шкафа. — Что мы ищем? — Было бы хорошо найти Дицинол или Транексам для остановки кровотечения. И еще окситоцин для лучшего сокращения матки и в целях профилактики осложнений. А вообще, набирай все, что найдешь. В ответ Лукас только засмеялся: — Здесь ничего нет! — Как? — Альфредо думал, что грабители всегда разбивали витрины. — Здесь пусто! Пусто! Ничего нет! — Лукас схватился за шкаф и толкнул его вдоль стены. Мебель упала и раздался хруст разбитого стекла. — Здесь тоже ничего! — раздался голос Лукаса из очередного кабинета, — И здесь пусто! Альфредо присмотрелся к табличкам. Лаборатория клинической нейрофизиологии, Функциональная диагностика, Лучевая и радиоизотопная диагностика. Черт! Лукас уже зашел в последнюю дверь. Альфредо позвал его, но Лукас не переставая громил настенные полки и шкафы, врачу пришлось зайти в лабораторию и крикнуть. В ответ Лукас толкнул Альфредо. — Не указывай, что мне делать! — Перестань вести себя словно сопливый пацан! — доктор был зол. На полках могли остаться какие-нибудь ампулы, а Лукас сносил все на пол. — Да что ты стараешься? Сдохнет твоя Эстер как сдохнет Инма и мы все! Лукас продолжал кричать и размахивать руками, пока не задел дверной механизм. Он все еще ругался, пока не раздался громкий стук захлопнувшейся двери и наступила абсолютная темнота. — ¡Mierda! Дерьмо! — зарычал Альфредо. Он повернулся и сделал несколько шагов в сторону двери, пока не стукнулся головой. Альфредо дергал дверь, но замок заело или он был смоделирован так, что его можно было открыть только из коридора. — Что это было? — Лукас наконец затих. Альфредо все еще стучал по двери, которая даже не шелохнулась. — Что это было? — врач развернулся и взмахнул кулаком. По ойканию он понял, что попал в Лукаса. — Что это было, ты спрашиваешь, hijodeputa, — кричал Альфредо, — ты разбил полки в лаборатории лучевой диагностики, ты устроил такой театр, что сумел закрыть нас в этой лаборатории! И я не знаю, может ты вместе с полками разбил ампулу с радиоактивным веществом! Черт! От обиды у Альфредо появились слезы. Лукас не знал, что сказать и как исправить ситуацию. Он сделал несколько шагов назад, наступив на стеклянные осколки.***
Инма убрала в корзину для мусора очередную детскую футболку и платье, пропитанная кровью одежда была тяжелая. Хорхе подал ей смоченные в воде чистые детские носки, чтобы протереть промежность и внутреннюю сторону бедер Эстер. Через секунду они тоже стали темно-красными и отправились в корзину вслед за другими вещами. Эстер пришла в себя, она все время жаловалась на боль в животе. После каждого приступа из нее выходили сгустки крови. Хорхе все время молчал. Один раз он провел кончиками пальцев по горячему лбу Эстер и отдернул руку. Он не мог забыть фразу, которую ему высказал Висенте. — Мог бы и предохраняться, gilipollas, ебаный придурок! Девка залетела, мало того, что в любой момент мы можем заразиться Фэн-в, так ей еще и с пузом ходить? Ты, адвокат, вообще в жизни нихуя не понимаешь? Хорхе даже не стал спорить. Он понимал, что Эстер забеременела по его вине, но тут же злился на нее. Почему она ничего не сказала, сколько времени она терпела эту рвоту и тошноту? А он, действительно придурок, думал, что Эстер отравилась. Блядь! Он всего лишь хотел добраться до моря и пережить эту гребаную эпидемию! А теперь они застряли в этом Альбасете, странном маленьком городе. Черт! По его вине потеряли фургон, по его вине оказались в руках священника садиста-извращенца, и по его вине Эстер должна терпеть боль. Он не знал, чем помочь. Кажется и Альфредо с Инмой не понимали, что надо делать. Врач предупредил, что Эстер надо лежать, пока не закончится кровотечение. Сколько это будет продолжаться? Он ответил, что можно ждать до трех суток. А если больше? Значит Эстер становится хуже. Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Хорхе еле сдерживал себя, чтобы не крушить все вокруг. Он заметил, что Инма поменяла тряпки и прикрыла Эстер детской курткой. Одной-единственной, ярко-желтой, которую кто-то из детей забыл в детсаду. Эстер лихорадила. Инма приготовила несколько таблеток жаропонижающих, она ждала когда Эстер окончательно придет в себя, чтобы смочь проглотить медикаменты. — К нам гости! — крикнул Висенте. Он наблюдал в окно, как из мотеля «Alba» вышла пара и направилась в их сторону. Крепкий седовласый мужчина лет пятидесяти-шестидесяти двигался уверенно, а женщина наоборот, все время оглядывалась. Женщина принадлежала к той категории, которым можно было дать и двадцать и сорок лет. Висенте решил, что пусть ей «скоро сорок». Они держались на некотором расстоянии друг от друга, видимо познакомились во время эпидемии или просто поссорились. Висенте не был силен в чтении человеческих душ. Хорхе встал рядом с Висенте, лихорадочно соображая, что делать. — Они знают, что мы здесь? — вслух раздумывал Хорхе. — Может быть, — хмыкнул Висенте, — они вышли из хостела и сразу же пошли сюда. — На местных не похожи, — заметил Хорхе. — Кто там? — подошла Инма, — В любом случае никого не пускаем! У Эстер выкидыш, она может подхватить любую заразу! — Тогда делаем вид, что никого нет дома, — подытожил Висенте и отошел от окна. Через минуту раздался стук. — Значит они видели нас, — прошептал Хорхе. Снова стук. — Мы здоровы! Мы просто хотим поговорить с вами! — раздался женский голос из-за двери. Входная дверь была закрыта только на раздвижную металлическую решетку, которую при желании можно было раздвинуть голыми руками. Незнакомцы еще несколько раз постучали, затем они о чем-то переговорили и отправились дальше по улице. Хорхе нервно выдохнул. — Черт! Мы здесь ничем не защищены! Надо уходить! — Как мы уйдем и куда? — Инма зарычала на него, — Эстер не может передвигаться. Ты будешь нести ее на руках? Хорхе молчал. Инма ахнула: — Может ты хотел бы оставить ее здесь? — Не говори глупостей, Инма! — Хорхе взмахнул руками, — Я просто предлагаю перебраться в другое место. Нас вычислила какая-то пара приезжих, даже знакомиться блядь приходили. — Пока не вернутся Альфредо и Лукас, мы никуда не пойдем, — закончил спор Висенте. ----------------------------- * Элизабет Кюблер-Росс из книги «О смерти и умирании» 1969г 1 стадия — Отрицание (человек отказывается принимать то, что с ним случилось); 2 стадия — Гнев (на этом этапе проявляется агрессия ко всему окружающему миру); 3 стадия — Торг (появляются мысли о том, чтобы договориться о более лучшей участи); 4 стадия — Депрессия (на данном этапе человек может круглые сутки находится в депрессивном состоянии); 5 стадия — Принятие (согласие с неизбежной участью)