***
— Сука! Держи ее! Заходи справа! Давай! Давай! Лови эту гребаную сучку! Несколько молодых парней бежали через парк, прилегающий к бывшей Университетской больнице. - Блядь! Она пытается вернуться! Сука! Гони ее в центр! Пустые тропинки заброшенного сквера заполнились мужским хохотом и топотом ног. Четверо юношей с горящими от возбуждения глазами перепрыгивали через кучи мусора и кусты, бежали по дорожкам парка, пытаясь загнать невысокую худенькую девушку на центральную клумбу. Вернее то, что от нее осталось. До эпидемии в парке работали фонтаны и даже в самую жару здесь было прохладно. А в центре была разбита многоярусная клумба с яркими цветами. Сейчас от нее остались только металлические прутья, которые поддерживали форму и рядом, где находился фонтан, торчали высохшие ржавые трубы в пожелтевших от жары листьях и в мусоре из старой бумаги, пластика, ненужного тряпья. Худенькая девушка, пытавшаяся спрятаться от группы молодых людей, спрыгнула в бетонный колодец фонтана и присела на корточки. Она судорожно вздохнула. Ведь сидела дома столько времени! Зачем только пошла по квартирам! Могла бы и потерпеть без еды. Магазины давно разграбили. Она и не собиралась выходить на улицу, только хотела посмотреть, может осталось у соседей что-нибудь съестное. Было страшно заходить в мертвые квартиры. Девушка натянула маску и респиратор, надела спортивный костюм с длинными рукавами, чтобы затем избавиться от него. Она слышала, что Фэн-в долгое время остается на поверхностях и может находиться на одежде. Скрип поворачивающегося ключа раздался оглушающе. Девушка с начала карантина не выходила на улицу. Первые недели она ждала, что ее родители вернуться, но скорее всего они закрылись в церкви. Они были верующими и отец говорил, что только в святом месте они смогут спастись. Девушка искренне надеялась, что ее родители до сих пор живы. Она не открывала двери ни врачам, ни полицейским, которые обходили дома, проверяя жителей Альбасете. Затем вырубалось электричество и не стало воды. В такие ночи ей было труднее всего засыпать. Приходилось прислушиваться к каждому шороху. Она слышала, что ее соседи еще живы, когда кричала сеньора, зовя детей домой. Затем она перестала их звать. Может соседи уехали, а может умерли. Еще одна сеньора часто выходила гулять со своей собакой. Но в последнее время ее тоже не видно. Девушка вздохнула и сделала осторожный шаг из своей квартиры. Ну конечно, кто оставит свой дом открытым, все квартиры в парадной были наглухо забаррикадированы. Девушка дошла до нижнего этажа и в последний раз подергала ручку двери. Здесь жила сеньора с собакой, но привычного лая девушка не услышала. Зато раздался шорох и старческий голос спросил, кто пришел. Девушка от радости засмеялась, получилось хрипло и с завываниями как у гиен. Наконец, дверь немного приоткрылась. Сеньора смотрела на девушку и быстро произнесла, что собаки нет, ее съели, а сейчас доедают собачий корм! Дверь захлопнулась. И через закрытую дверь соседка рассказала, что на складе Mercadona остались большие мешки с кормом. Черт! Все, что она хотела - это принести домой немного еды! ¡Mierda! Дерьмо! Она и не думала бегать по парку, она не собиралась уходить так далеко от дома. Девушка сидела на бетонном покрытии, среди мусора и ржавых труб. Она горько расплакалась, не ожидала, что на нее нападут ее бывшие одноклассники. Она же отдала им пакет с кормом! Чего они еще хотят? Она бежала от самого склада. Казалось, что она играет с одноклассниками в салки. Почему она оказалась в парке? Почему не побежала домой? Девушка не могла сдержать истерику, когда поняла, что ее одноклассники «играли» с ней. Они ее загоняли как животное в охотничьи сети. Девушка испугалась, жутко, до дрожи в ногах и безумного ужаса в глазах. Она из последних сил пыталась оторваться от парней. Ее бывшие одноклассники. Сначала тот, высокий, в школе он всегда сидел где-то на задних партах. Потом сбоку ее толкнул крашеный блондин, этот одноклассник приехал в Испанию из Алжира и красил волосы в светлые тона. Затем «очкастый», он носил очки из-за косоглазия и ужасно злился, когда его дразнили. И еще один, худой, костлявый парень из центральной Африки. Никто в школе, включая и учителей, так и не научился произносить его имя. Все звали его moreno — смуглый. Она никогда не могла и подумать, что эти ребята станут одной группой. Девушка втянула голову в плечи, когда услышала хруст веток над головой. — Она здесь! Эта сучка здесь! В сухой фонтан спрыгнули четыре парня. Девушка не помнила их имена, да даже если бы и знала, ее тело сжалось и из горла не выходило ни звука. Она дрожала и пыталась стать еще меньше. Один из парней схватил ее за шею как котенка. — Сбежать вздумала?! Hijadeputa. Девушка с трудом дышала, в горле моментально пересохло. — Отпусти ее, еще задушишь, — засмеялся очкастый. Он потрепал ее по щеке. Девушка молча вытерпела эту "ласку". — Такие долго живут… как крысы, — тот, кто держал девушку за шею, тряхнул ее словно тряпичную куклу и оттолкнул от себя. Девушка не сдержалась и упала на спину. — Блядь! Она уже легла! — загоготали парни. Девушка хотела исчезнуть. Убежать. Спрятаться. Или даже заразиться Фэн-вирусом и моментально умереть! Но ее желания не сбывались. Она смогла встать на ноги, чтобы снова споткнуться и упасть. — Это даже не смешно, — высказался тот, что повыше, расстегивая ремень на грязных джинсах. — Нет… — прошептала девушка, — только не это… пожалуйста… Ее голос был тихий и хриплый. Она подняла испуганные глаза. Весь ее вид — худоба, просящая поза, опущенная голова — будоражил адреналин и вот уже moreno спустил штаны и стал наглаживать свой черный возбужденный член. Девушка попыталась отползти, но двое других молодых насильников уже подскочили к ней и разорвали одежду. Слезы брызнули из глаз. — Не надо… — девушка думала, что она кричала. Но спазмы в горле не давали ей произнести ни звука. — Надеюсь, она не заразная, — пробурчал высокий, раздвигая ее ноги. — Да какая теперь разница, — ржал другой, — все равно сдохнем! Девушка открыла рот в немом крике, когда в нее резко вошел твердый член. В следующий миг все ее тело взорвалось болью, и она мечтала потерять сознание от происходящего вокруг нее ужаса. Было больно. Невыносимо больно! Толстый фаллос жестко продирался сквозь ее гладкие складки, оставляя за собой кровавый след. Девушка стала рыдать, а насильник еще сильнее раздвинул ее бедра, проникая максимально глубоко. Она попыталась отодвинуться, но на нее уже сел блондин, который сунул ей в рот грязные пальцы. Девушка пыталась оттолкнуть блондина, вертела головой, задыхаясь от его вонючих пальцев. Тогда блондин размахнулся и правой ладонью ударил ее. У девушки потемнело в глазах. В это время блондин все таки сунул ей в рот полу-эрегированный пенис, и стал пропихивать ей в рот как можно глубже. Девушка очнулась и закашлялась, от мерзкого запаха немытого члена у нее появилась тошнота. Она снова толкнула блондина. Тогда он одной рукой сжал ее руки над головой, а второй рукой закрыл ей нос. Девушка стала задыхаться и хватать воздух открытым ртом. Это ей тоже не всегда удавалось, так как вонючий грязный пенис блондина долбал ее прямо в глотку. Она не смогла сдержать рвотные позывы. Девушка умоляюще посмотрела на блондина и ее рот наполнился рвотными массами. — Мразь! Hijadeputa! Ее стошнило прямо на мой член! Блондин орал как резаный. Он тряс своим обмякшим членом, покрытым рвотой. Его друзья только смеялись над ним. Блондин стал избивать девушку. — Эй! Дай нам кончить, ублюдок! — заорал высокий, который разорвал влагалище девушки до сплошной кровавой раны. Затем он задергался и зарычал, орошая желтоватым семенем живот и грудь девушки. — ¡Coño! Пиздец! Она девственница что ли? — воскликнул высокий парень, рассматривая кровь на своем члене. — Блядь, нормально же! — африканец отодвинул высокого и пристроился между ног бывшей одноклассницы. — Больно… пожалуйста… мне больно… — повторяла про себя девушка, когда он попытался войти в нее. — Сухая... ¡coño! сука! — злился moreno, смех его друзей раздражал. Блондин схватил разорванную девичью футболку и стал вытирать свой член, затем он встал над ее головой, немного помассировал свой ствол и слил сперму в рот девушке. — Блядь, весь кайф испоганила, сука долбанная! Африканец немного повозился в окровавленном влагалище и перевернул девушку на живот. В этот момент она попыталась отползти, но высокий парень наступил ей на спину. Девушка упала на бетонное покрытие и расплакалась. — ¡Hijadeputa! Заткнись! — орал африканец. — У нашего черного не встает, — стал ржать блондин. От злости moreno так сильно вдавил пальцы в ягодицы девушки, что почти вырвал из нее куски плоти. Его длинный черный пенис вошел до самого основания в горячий анус девушки, и африканец закатил глаза от удовольствия. Он начал быстро и резко двигать бедрами, делая широкие размашистые движения. Девушка стала кричать, что ей больно. Ее визги только возбуждали насильников. Очкастый отодвинул moreno как только тот кончил и приподняв живот девушки, стал долбиться в ее узкое влагалище. Он видел как из ее задницы вытекала сперма африканца, окрашенная в красный цвет. — Брезгуешь? — смеялся африканец. — Не хочу подцепить говно с твоей спермой, — зарычал очкастый, нервно дергая всем телом. Девушка чувствовала, что все ее тело горит. Она рыдала, скулила, умоляла и ждала, когда все закончится и ее оставят в покое. Она пыталась отключиться от происходящего, но боль в нижней части ее тела становилась невыносимой. Ее анус горел и саднил, словно его прижигали горячими прутьями. Боль во влагалище накатывало волнами и отдавало в поясницу. К этой боли добавилась и другая. Блондин и moreno стали мять и оттягивать ее грудь, затем африканец схватил ее за волосы и задрал голову. — Соси! Девушка сжала зубы и помотала головой. Раскрытой ладонью он ударил девушку по лицу, оглушив ее, и, пока она была без чувств, начал насиловать ее рот. В какой-то момент девушка пришла в себя и судорожно забилась, пытаясь освободиться. Но ее бедра держал очкастый, блондин тянул ее соски, а moreno с остервенением вгонял в нее свою черную пульсирующую ненавистью и похотью плоть. Высокий наблюдал со стороны. Он был первым у этой девственницы. Даже не верилось, что такое возможно. Он довольно ухмыльнулся и закурил.***
Антонио Наварро Мартин обошел больницу, но так и не смог попасть внутрь. Если кто-то и остался в госпитале, то он хорошо забаррикадировался. Черт! Он оставил Ану, надо бы вернуться и предупредить ее, что потребуется время. Время, которого нет. Антонио еще раз попытался подпрыгнуть и дотянуться до окон, но не смог удержаться. Он развернулся к парку. Ана осталась ждать его на скамейке в самом центре сквера. Антонио поискал глазами Ану. Неужели он перепутал скамейки? Он сделал несколько шагов вправо и влево. Да, вот эта скамейка, на которой лежит ее холщовая сумка. Только Аны нигде нет. Антонио пробежал вперед, потом вернулся за сумкой, схватил ее, снова побежал. Черт! Неужели ушла? На нее не похоже. Полицейский сел прямо на дорожку и заплакал. Он бы сделал то же самое. Ушел бы умирать. Чтобы не видели его больным и слабым. Полицейский просидел так пока не услышал крики и шум за спиной, в другой части парка. — Ана? — встрепенулся мужчина, — Ана, это ты? Слабый луч надежды стал греть его сердце. А может она не умерла? Может Ана пошла искать его и потерялась? Может к ней пристали хулиганы? Если так, то старый полицейский с ними разберется! Антонио пытался прикинуть, откуда раздавались крики. Голоса были молодые, явно подростки. Он быстрым шагом, почти бегом, отправился на звуки. Маты, крики, визги. Антонио перешел на бег и вскоре остановился около заброшенного фонтана. Как же не хватает оружия! Он скучал по своему самозарядному пистолету Llama M82. Осторожно приблизился к краю забетонированной ямы, форма которой должна была напоминать цветок. Но часть стены была разрушена, а во многих местах плитка и металлические украшения фонтана либо были украдены, либо упали. Дно покрывали ржавые трубы различных диаметров. Без воды они напоминали скелет фантастического чудовища. На дне, среди мусора и пожелтевших от жары листьев стояли четверо молодых парней. Антонио сразу сообразил, что здесь произошло. Трое парней насиловали девушку – один тяжело опускался и поднимался над ней, в то время, как двое других сидели на ее руках, раскинутых в стороны и удерживали ее на месте. Рядом стоял еще один юноша, он одной рукой поглаживал член, во второй руке держал сигарету. Он смотрел на своих дружков и комментировал их действия похабными советами. Антонио пытался рассмотреть девушку. Неужели это Ана? — Стоять! Полиция! — Антонио понял, как глупо это прозвучало и тут же услышал истошный женский вопль. — Ана? Отзовись! От неожиданности насильники отскочили от девушки и стали судорожно натягивать штаны. А изнасилованная ими девушка так и осталась на бетонном покрытии. Она поджала под себя перепачканные собственной кровью и спермой насильников ноги и трясущимися руками судорожно покрывала себя кусками разорванной одежды. Gracias a Dios, это не Ана! Антонио отругал себя, что нельзя радоваться тому, что насилуют незнакомую тебе девушку. От этого преступление не теряет своей омерзительности. Это не Ана. Пусть Ана умрет спокойно. Так, как она мечтала. Это не Ана. Это другая девушка. Это другая изнасилованная девушка. Полицейский заметил, что двое насильников не были испанцами. Гребаная Африка! Антонио не сдержал нетолерантные высказывания. Он привык черных называть negro, азиатов — amarillo желтыми, бандитов — бандитами. Какие еще могут быть синонимы? Ах да, марроканца можно смело назвать наркодилером, алжирца — продавцом оружия. Но не называть же их североафриканцами! Язык блядь сломаешь! Черный парень продолжал дрочить, ногой отодвигая разорванную одежду, которой пыталась прикрыть себя жертва. Один из насильников курил, второй, в очках, ссал на тело изнасилованной девушки. Блондин, а им оказался алжирский иммигрант, развернулся, чтобы выбраться из фонтана и встретился взглядом с Антонио. Полицейский пожалел, что не воспользовался эффектом неожиданности. — Ты следующий, — кивнул ему блондин. От такой наглости Антонио не нашелся, что ответить. Он спрыгнул и крикнул остальным: — Полиция! Негр в один момент натянул спортивный штаны и оказался перед Антонио. Полицейский не сразу заметил быстро приближавшийся к лицу камень. Африканец правой рукой нанес удар прямо в лицо. Его левую руку Антонио отбил в сторону, перехватив кисть и локоть, поймал ее на излом и резким движением переломил в локтевом суставе. Негр завыл, придерживая искалеченную руку. Высокий парень, который курил, бросился на Антонио и ему пришлось обороняться. Полицейский боднув головой, ударил высокого лбом в подбородок, снизу вверх. Нокаутированный юноша с залитым кровью лицом отшатнулся. Тогда Антонио схватил его голову за макушку и подбородок и рывком рук в противоположные стороны разорвал высокому шейные позвонки. Его мертвое тело плюхнулось на бетонную поверхность. Антонио почувствовал радостное возбуждение при виде валяющегося у его ног трупа недавнего обидчика Очкастый кинул в полицейского осколки стекла, Антонио успел повернуться, но несколько обломков битого стекла задели его лицо. Тонкая струйка крови стекала со лба прямо в глаза. Антонио вытер рукавом теплую жидкость. Очкастый пытался приблизиться, но полицейский смог блокировать атаку. Кровь мешала рассмотреть территорию. Черт! Антонио должен был подойти к девушке и проверить, жива ли она. Антонио совсем забыл про блондина, который сейчас с силой толкнул полицейского в спину. Антонио ударился о трубу. Мир покраснел, а боль, распространившаяся по всей голове, стала похожа на сильнейшую мигрень. Антонио прикрыл глаза, все равно из-за раны ничего не видит, и стал размахивать руками. Раздался прерывистый крик, кажется, он в кого-то попал. Антонио старался бить туда, откуда раздавалось охание. Он снова задел кого-то. Полицейский слегка открыл глаза, он попал негру в живот и тот согнулся. Добить. Его надо добить. Полицейский пинал африканца, чувствуя как хрустят его ребра. Он ненавидел насильников. Сколько раз ему приходилось спасать женщин, девушек, да даже девочек; вытаскивать их из закрытых подвалов и притонов. И всегда, если только не убить их, преступники возвращались к прежней жизни. Они снова открывали притоны, они снова похищали девочек, они снова и снова насиловали. Антонио вложил всю боль изнасилованных женщин, всю свою злость в один мощный удар ногой. Он врезал африканцу в висок и тот перестал скулить и охать. — Одним ублюдком меньше, — хмыкнул Антонио. А затем полицейский получил сильный удар кулаком в голову. Ему удалось остаться на ногах, но как только он вытер кровь с лица, то почувствовал как его обхватили сильные руки и толкнули вперед. Антонио сделал два шага вперед, споткнулся и блондин ударил его в спину. Полицейский не удержался и упал на тонкие металлические трубы, которые прошли через его тело. Антонио словно насадили на шампуры. До начала эпидемии из этих труб лилась вода, а сейчас они покрылись ярко-красной кровью. Одна из проржавевших труб задела легочную артерию и кровь стала хлестать фонтаном. Полицейский Антонио Наварро Мартин почувствовал спокойствие. Оно наступило слишком быстро, вызвав приглушающую пустоту, которая обещала устранить боль в голове, убрать кровь из глаз и помочь найти и спасти Ану. Антонио подумал, что теперь они точно будут вместе.***
— Давай завернем в парк, — предложил Висенте. — Зачем? — удивилась Эстер, усаживаясь поудобнее в тележке для покупок. — Ну не знаю, — пожал плечами Висенте, — может там есть что-то интересное. — Мы же хотели убраться из этого проклятого города! — Эстер подняла голову, ища поддержки у Хорхе, который толкал тележку и молчал всю дорогу. Инма прибавила шаг: — Висенте, нам нечего делать в парке, мы же не гулять вышли. — Ладно, ладно, — ее муж поднял правую культю в знак согласия. — Инма, — тихо произнесла Эстер, — ты уверена, что мы правильно сделали, что мы ушли и не стали ждать Альфредо с Лукасом? Инма помолчала прежде чем ответить. — Мы работали вместе с Альфредо довольно долгое время. Он очень обязательный человек. Он не сбежит, не бросит в беде. Но он может пожертвовать собой, если случится страшное. — Ты думаешь, что он заразился Фэн-в? — спросил Висенте. — Я уверена, что произошло нечто. И что мы не дождемся их. — Ты не думаешь, что Альфредо и Лукас сбежали? — спросила Эстер. — Нет конечно! Их могли схватить эти обезумевшие верующие, или Альфредо почувствовал первые симптомы Фэн-вируса и решил не возвращаться, либо они уже погибли. — Да... — протянул Висенте, — выживай как можешь. — А что мы можем сделать? — вдруг крикнула Инма, — Эстер не способна даже стоять на ногах, пока не очухается от выкидыша; у тебя нет правой руки; а я — не мастер боевых искусств, как и Хорхе. Мы не способны противостоять толпе. Нас затопчут или заразят Ф-вирусом! Мы не спасем Альфредо ни Лукаса. Скорее сами погибнем. Все замолчали. Хорхе смотрел на названия улиц, прикидывая, в какую сторону им лучше уйти. Однозначно на юг или юго-восток. К морю. Инма посмотрела на молчавшего Хорхе: — Нам нужна машина. Хорхе кивнул. — Выберемся на магистраль и начнем искать бензин, — адвокат подумал, что найти автомобиль не будет проблемой. Хорхе повернул на юг на улицу Арадо, как значилось на вывеске. Его привлекли слова «коммерческий центр», возможно там они найдут аптеку или супермаркет. Хорхе чувствовал себя очень виноватым. Он привел их группу в этот город в поисках горючего. Они могли бы уже загорать на пляже, а вместо этого потеряли полицейский фургон вместе с запасами еды и лекарств; от рук священника-садиста погибли Кармен и Густаво; потерялись Лукас и Альфредо, он надеялся, что они хотя бы живы. И еще. По его вине Эстер забеременела. ¡Dios! Какой же он придурок! Хорхе просто ненавидел себя! Со злости он покатил коляску быстрее. Висенте еле успевал за ним. Как только они скрылись за поворотом, из парка Doctor Ramón Ferrandis выбежал алжирец с непривычными светлыми волосами. Он кричал и матерился, размахивал кулаками и был готов избить любого, кто ему встретится на пути. После него появился толстый парень, что было удивительно видеть во время эпидемии Фэн-вируса, в очках и с разбитыми в кровь кулаками. Очкарик что-то сказал блондину и они довольно заржали. Очкарик держал в руках холщовую сумку, она покрылась брызгами крови. Вместе с блондином они достали содержимое — карандаши, бумага, альбомы, скетчи. На рисунках были изображены города, скульптуры, мосты, здания. Для них не было ничего ценного, ни наркотиков, ни еды. Блондин разорвал один из набросков Эйфелевой башни, очкарик помог ему разобраться с остальной частью альбома. И на асфальт полетели кусочки Музея Прадо и парка Ретиро, моста Эйфеля в Жироне и аквариума в Валенсии, набережных Барселоны, пригородов Парижа.