Омеги под прикрытием

Омегам вновь завязывают глаза и одевают в странные одежды. Их Чим и Тэ не видят, но чувствуют только легкую ткань, не защищающую ни от ветра, который они почувствовали на улице. Ни от посторонних глаз, даже с завязанными глазами, омеги чувствовали на себе множество похотливых взглядов, иногда сопровождаемых свистом. Парней привезли куда-то и оставили, сказав, что можно снять повязки с глаз. Сняв эти уже надоевшие полоски ткани, Чимин и Тэ начали осматривать помещение.  Ничего примечательного: без окон, без отделки. Спасибо, хоть ещё стулья поставили. Видимо чтобы товар на полу не помялся. Тут же в комнате были и другие омеги из того же центра. — Тэша, что это на тебе? — озадаченно смотря на друга, говорит Чим. — Тоже, что и на тебе, — Тэхён показывает на самого Чимина. Только сейчас омеги рассмотрели свои «наряды». На всех были одеты полупрозрачные балахоны с длинными рукавами на голое тело с боксерами. — А я то думаю, что так дует, — удивлённо рассматривая свой наряд, говорит Тэ. Цвет балахонов у всех разный начиная от просто белого и заканчивая золотым, как у Чима и Тэ. — А, мы же с тобой один лот, — грустно улыбается Чимин. — Хоть тут не разлучили. — Вот интересно, Чонгук меня вообще не ищет? — разочарованно спрашивает Тэ. — Так же как и меня Юнги-хён, — опустив голову и пуская слезу, продолжает Чим. — Может хоть Хосоки-хён нас найдёт с его то связями, — всё-таки надеется Тэхён. — Было бы хорошо, — также с надеждой шепчет Чимин. Дверь в комнату открывается, и заходят несколько человек во главе с Джоном. — А вот и я, куколки. Может мне кого-нибудь из вас себе прикупить, — улыбаясь, говорит он. — Неа, деньги мне лучше душу греют, а шлюху и так найду, — отмахивается от своей же мысли альфа. — Сейчас вам нанесут макияж, и попробуйте только зареветь. Я лично вас уценю, — зло говорит Джон. — Приступайте, — альфа машет руками, приглашая к действию стоящих сзади него людей. — И начните с белого и так по нарастающей цвета. А этих Золушек, — Джон указывает на Чима и Тэ, — в последнюю очередь, но особенно постарайтесь. У вас на всё 2 часа. Приду, проверю, — говорит альфа, выходя из комнаты. Всем омегам нанесли макияж и ровно через 2 часа приходит альфа. — Ну Вот, другое дело, — говорит он, оглядывая творения рук визажистов. — Теперь торги лучше пойдут, — смеётся Джон. — Всё, сидите и ждите. За вами будут приходить и не капризничайте, — грозит альфа омегам и уходит вместе с персоналом. РЫНОК. Огромное помещение со множеством столов и кресел вокруг них. На столах стандартный набор: шампанское Heiddieck (270 000$).  Красное вино Shipwrecked Heiddieck & Co Monopole Champagne (275 000 $). Виски The Macallan in Lalique (460 000$). И коньяк Henri iv Dudognon Meritage Cognac Grande Champagne (2 миллиона $). Какие торги, такие и напитки. Но все окупится с таким-то товаром. Перед всеми столами расположена сцена-прилавок. Пока омегам наносили макияж, к зданию «рынка» стали подъезжать дорогие автомобили, владельцы которых были лично приглашены на сегодняшние торги. Богатые, очень богатые альфы и беты, охотники за омегами, особенно за красивыми и молодыми. Ну, а если очень повезёт, то и невинными. Сегодняшний рынок просто переполнен именно таким товаром, что и привлекло такое большое количество клиентов. С каждой минутой их становилось всё больше и больше. И радостный Джон в преддверии прибыли, как обычно, потирал свои ладони, приветствуя вновь прибывших. Зал до отказа заполнен и Рынок открывает свою работу. — Добрый вечер господа! Я рад приветствовать вас у нас на торгах. Только наш рынок предлагает самый лучший отборный товар. Сейчас вы в этом убедитесь. На Ваших столах лежат каталоги с сегодняшним товаром. У вас есть 5 минут ознакомиться с ним и мы начнём. И прошу учесть — самые лучшие лоты, самые красивые и породистые омеги будут представлены последними. Десерт, как говорится, подаётся в конце. Торг начат. По одному омег забирали из комнаты ожидания и вот, дошла очередь до Чима и Тэ. Охранники, подхватив их под локти, повели по коридору и вывели на темную сцену. — Итак, господа последний лот на сегодня. Омеги 17 лет, меченные девственники.  Первоначальная цена 3 миллиона долларов. После этих слов лучи прожекторов направляются в центр сцены, где до этого в тени стояли омеги. Восхищенные и пошлые возгласы пронеслись по залу. — Красотой природа-мать этих омег не обделила. Как вы можете сами видеть, они — идеальны, — усмехается Джон, облизывая свои губы. — С их параметрами вы могли ознакомиться на страницах каталога. И знаю, что многие из вас ждали именно этот лот. Так узнаем кому же они достанутся. Значит........ начинаем! Пошла очень бойкая, можно сказать, агрессивная торговля. Каждый хотел заполучить это сокровище в свои лапы. Цена росла в геометрической прогрессии. А омеги стоят на сцене, крепко взявшись за руки и испуганно смотря в зал, хотя из-за софитов, направленных на них, ничего не видно. Зато их видно во всей красе через полупрозрачную ткань. — 450 миллионов раз! 450 миллионов два! 450 миллионов три! ПРОДАНО! — радостно кричит Джон. — Всё вышло по-моему, — сам себе победно шепчет он. Вокруг слышны разочарованные возгласы проигравших. К омегам подходит Джон, наклоняется к их лицам и говорит: — Повезло вам, сучки, вас купил президент. Будете жить в президентском дворце. В зале загорается свет и гаснут софиты, всё, как всегда, по окончании торгов, но через дверь входят пятеро охранников и направляются прямо к Джону. Подойдя к сцене, четверо встают около омег, как бы защищая их, а пятый подходит к микрофону и объявляет: «Последний торг отменяется. Лот снят с продажи». Джон выпучивает свои поросячьи  глазки и орёт: — Кто сказал? — Я, блять, сказал, — разносится грозный рык. Все взгляды обращены на дверь, в которую врываются разъярённые Юнги и Чонгук.