— А ты знаешь, кто смеется громче всех?
— Кто?
— Тот, кому больше всего хочется плакать.
Ни один звук не тревожил тишину ночи. Неджи затаился в зарослях бамбука, рассматривая людей, копошащихся в доме за сотню метров от него, и размышлял о ходе миссии. Нужно было продумать план, опираясь на сведения о местоположении противника. Как назло, разбойники отлично подготовились к возможному проникновению. У каждого возможного входа – будь то окно или дверь – стояло по два караульных. Несколько дней назад к Хокаге пришел человек. По словам Ли, который как раз в это время отчитывался о результатах прошлой миссии, выглядел он потрепано. Мужчина представился чиновником Накагава из Танигакуре но Сато и просил о помощи. Недавно из-за паводка семья Накагавы потеряла значительную часть своего имущества, более того, самого Накагаву упразднили в должности. Как будто бедному мужчине не хватало всех этих бед, несколько дней назад банда разбойников захватила его семью и требовала выкуп, денег на который у бывшего чиновника, разумеется, не было. Страна Рек в помощи отказала, поэтому ничего не оставалось, кроме как обратиться к Конохе. Рокудайме тут же выдал миссии ранг А и назначил на нее команды восемь и девять. – Ж-ж-ж-ж, – ухо уловило жужжание, и на палец село насекомое. – Шино закончил, – обратился Неджи к Тен-тен, стоявшей за ним. – Можем идти. Для этого задания было решено разделиться на три пары, чтобы максимально окружить дом и в то же время привлекать наименьшее внимание. Двух человек вполне можно принять за путников, гуляющих по лесу (особенно, если в паре парень и девушка), а вот трое уже рассматривались как угроза. Согласно плану Шино с помощью своих насекомых должен был обезвредить разбойников-караульных, чтобы дать возможность остальным ниндзя незаметно проникнуть в дом. Хокаге настоятельно советовал обойтись малой кровью, все же миссию чиновник запросил без ведома властей Танигакуре, поэтому из-за убийства на территории другой страны могли возникнуть конфликты. Неджи не дезактивировал бъякуган, чтобы быть готовым в случае, если кто-то из противников окажется в сознании. Тихо подкравшись к ближайшему окну, он проник внутрь, жестом приказав Тен-тен следовать за ним. Пока путь был свободен. Такахаши ловко спрыгнула с подоконника на пол. Ни одна половица не скрипнула. Двое верзил-разбойников валялись на полу, по их лицам ползали насекомые. Премерзкое зрелище. Ниндзя двинулись по коридору, намереваясь встретиться с остальными членами команды или найти заложников. Двигаться нужно было тихо, ведь помимо них в доме были еще разбойники (по общим подсчетам их было около одиннадцати), не настигнутые насекомыми. Через несколько секунд пара наткнулась на развилку. – Куда теперь? – шепотом спросила Тен-тен. Она не знала, в какой из комнат держат заложников и куда нужно идти, а вот Неджи со своим бъякуганом знал. – Налево, – одними губами проговорил Хьюга, показав пальцем на случай, если куноичи его не слышала. Ни шороха, ни скрипа. Даже дыхания не было слышно. До комнаты они добрались благополучно. Маленькая худенькая старушка, привязанная к шесту, вздрогнула и заголосила. Тен-тен тут же оказалась подле нее, закрывая рот. Громкие звуки могли привлечь ненужное внимание. – Бабуля, бабуля, не бойтесь, – зашептала оружейница, успокаивая пожилую женщину. – Мы вас вытащим. Неджи тем временем избавлял женщину от тугих веревок. На это потребовалось немного времени. Как только он закончил, помог старушке забраться к себе на спину (у нее была сломана нога, сама женщина идти не могла), и они втроем отправились на поиски выхода. Старушка – то ли мать, то ли теща Накагавы – по пути вкратце пересказала им, что произошло и сколько людей еще было в доме. Из-за угла послышались шаги. Неджи насторожился. Сложить печать для активации бъякугана не получилось бы – руки были заняты старушкой – и Хьюга не знал, кто впереди. Тен-тен молниеносно вытащила кунаи, готовая в любой миг кинуть их в противника. Неожиданное нападение точно сыграло бы на руку, не дав разбойникам ни шанса. – Неджи-нии-сан, это мы, – предупредил тихий голос. К счастью, это были Хината и Киба. Вокруг глаз девушки вздулись вены – использовать додзюцу ей ничего не мешало, ведь рядом был Акамару, на чьей спине спокойно умещались четыре ребенка. Младший из них при виде старушки собирался радостно поприветствовать ее, но старший предупредительно закрыл ему рот. – Никого не встретили? – спросил Неджи, подразумевая других бандитов. Киба с Хинатой лишь покачали головами. По пути они наткнулись только на детишек-заложников и оккупированных жуками караульных. Отсутствие других бандитов показалось странным, но никто не стал акцентировать на этом внимание. Неджи передал старушку Кибе, и теперь осматривал дорогу вместе с Хинатой. Через некоторое время они наткнулись на Шино и Ли, с которыми были несколько женщин, сильно бледных лицом. Больше никто по дороге не встретился. – Это подозрительно все, – проговорил Шино, когда компания ниндзя вышла из домика, не встретив сопротивления. – Почему? – и сам же ответил. – По дороге попался из противников никто, потому что. – Разве не хорошо, что никто не попался? – озадачено спросил Ли. – Шино прав, – оскалился Киба. – Бабушка, – Тен-тен к старушке, как к самой старшей из всех, – вы не знаете, где бандиты, что вас похитили? – Как не знать, – ухмыльнулась та. – Мои касатики вас давно поджидают, – и резко засмеялась. Сказав это, старушка тут же спрыгнула с Кибы, резко притянув к себе одного из детей. Сломанная нога оказалась фальшивкой. – Бабушка Чан, вы… – вырвалось у одной из женщин. – Что я? Что я? – взвизгнула старушка. – Сами дочь мою сгубили, а теперь думаете, я с вами в нищете прозябать буду? Фигушки! Тут же она звонко свистнула, все еще прижимая к себе ребенка. Из-за кустов и деревьев выпрыгнули пять разбойников в черных балахонах. Коноховцы мигом окружили оставшихся людей, защищая их от бандитов. Сверкнуло оружие, и самая грязная часть работы ниндзя началась. На каждого пришлось по разбойнику. Удар за ударом, кунай за кунаем. Бандиты, хоть и были обычными людьми, все же кое-что умели. Победить их было не очень легко, но вполне возможно. Драка так всех завлекла, что, если бы Хината не осталась защищать семью Накагавы, оттиснутых к стене, о них бы забыли (хотя они и являлись причиной боя). Женщины и дети были белые, словно мел. Испуганные лязгом оружия и криками, а еще больше перспективой вновь вернуться в заточение, они дрожали, жались к домику и закрывали глаза. Дети плакали, хватаясь за юбки матерей. Хината то и дело успокаивала их, умудряясь отбивать камни, летящие в сторону кучки людей. Бабушка Чан, пользуясь всеобщим замешательством, поспешила улизнуть. – Пойдем, Кун-кун, бабушка уведет тебя в безопасное место, – ласково сказала она ребенку, протянув ему руку. Мальчик был единственным сыном ее покойной дочери. Старушка не хотела, чтобы тот жил с отцом и другими женами чиновника. – Хочу к папе... – заскулил ребенок, не понимая, что происходит и почему бабушка выдернула его из круга теток и братьев. Не имея времени на споры и уговоры, старушка подхватила его на руки и пошла в сторону леса. Внезапно путь ей преградил рой жуков. Они вились вокруг нее, мешая пройти, и как бы она их не отгоняла, весели на пути плотной завесой. – Что, что это?! – гневно завопила старушка, когда жуки окружили ее, кусая самые уязвимые части тела. – Жуки мои оружием быть могут. В руках умелых нет им равных, – проговорил Шино. Именно он в пылу сражения заметил, что обманщица воспользовалась возможностью бежать. Послать жуков было лучшим решением. Как только с бандитами было покончено, Шино смог подойти к старушке, чтобы связать ей руки. – Кун-кун, иди ко мне, – старшая из женщин протянула руки к ребенку. Мальчик вопросительно посмотрел на бабушку, а потом пошел к тетке. Прижав ребенка к себе, женщина тут же отошла к остальным. – Бабушка Чан, почему вы так поступили? – одна из женщин спросила чуть не плача. – Разве не понятно? – старушка изящно выгнула бровь. – Не могу больше смотреть на ваши мерзкие рожи. Раньше хоть деньги были. Пфу на вас! – и тут же плюнула под ноги. Все уже устали слушать эту перебранку. Так как Накагава платил только за освобождение семьи от бандитов, а не за выяснение причин поступка с бабули-предательницы, было решено оставить этот вопрос на обсуждение семьи бывшего чиновника. Предложение переночевать в доме Накагавы шиноби Листа приняли с радостью: все же до Конохи идти было далеко, а на горизонте уже сгущались сумерки. Более того, нужно было обработать мелкие ранки и порезы.***
В комнате тускло горели свечи и пахло женьшенем. Хорошо и красиво. Легкое шипение Тен-тен разрушило блаженную тишину. – Терпи, – твердо и ясно сказал Неджи, смочив ватку в спирте. В драке Тен-тен поцарапала спину, когда противник оттолкнул ее в стену домика. Конечно, это не серьезное ранение, но царапины и занозы могли принести неприятности в будущем – их просто необходимо было обработать. – Потом я отыграюсь на твоих руках, – хмыкнула Тен-тен. Неджи ничего не ответил, лишь продолжил натирать спину девушки спиртом. Приятные мягкие движения вкупе с прохладным спиртом – предел мечтаний в этот утомительный жаркий день, который уже давно сменился монотонной душной ночью. Тен-тен сейчас не хотелось ничего, только сидеть вот тут, на деревянном полу в особняке Накагавы, и чтобы Неджи не прекращал обрабатывать ее спину. – Тен, – его шепот неожиданно прервал приятную тишину, – давай повременим с возвращением, – это был не вопрос. Он просто ставил ее перед фактом. – Почему? – просьба озадачила. Тен-тен была уверена: Неджи не терпится вернуться домой. – Хочу тебя кое с кем познакомить, – и, будто бы этого объяснения было недостаточно, добавил – Помнишь, я потерял телефон? – Это как-то связано с теми непредвиденными обстоятельствами? – Да. Эти люди очень мне помогли. – Хорошо, – Тен-тен обернулась через плечо и заглянула в белоснежные глаза. – Если ты хочешь меня с ними познакомить, я не буду возражать. Неджи кивнул и продолжил заниматься спиной. Больше важных тем они не касались.***
Нобу сидел на земле, ковыряя песок палочкой. Из дома раздавались грохот и звон – дедушка Икари готовил. Обычно Нобу помогает ему с готовкой, но сегодня дедушка прогнал его. Вечером они ожидали гостей, поэтому Икари хотел, чтобы все было идеально. Когда в апреле они выловили из реки Неджи, никто не подозревал, что знакомство растянется больше, чем на пару дней. Неджи частенько заходил к ним, если бывал в стране Риса, предварительно уведомляя Икари. Вчера вечером они снова получили от шиноби письмо. Нобу в силу своего юного возраста и любознательного характера сразу нашел общий язык с Неджи. Так как домик Икари был далеко от города, у мальчика не было товарищей, поэтому он радовался встречам с взрослым другом. Особенно ребенку не терпелось снова потренироваться с Неджи. В прошлый раз удар ногой почти получился, и Нобу очень хотелось освоить этот прием сегодня. Чуткий слух немого уловил шаги. Нобу бросил палку на землю и, вскочив на ноги, кинулся в сторону лесной тропинки. – Эи! – радостно пискнул мальчик. Однако из-за деревьев показался вовсе не тот, кого малыш ожидал. По тропинке шли три похожих как близнецы высоких мужчины. Увидев ребенка, тот из них, кто шел впереди, злорадно улыбнулся и ускорил шаг. Нобу затормозил и шаг за шагом начал отступать. Что-то внутри настойчиво зашептало, что эти люди не просто прогуливаются по лесу, а пришли именно к ним с дедушкой, явно, не с добрыми намерениями. Отступал мальчик быстро, широко расставляя ноги, а затем и вовсе кинулся бежать. Люди в черных одеждах помчались за ним. Не прошло и пяти минут, как они поймали беглеца. – Аааа! – попытался крикнуть Нобу. Верзила, схвативший его, тут же зажал детский рот ладонью. От резкого запаха мускуса на глаза выступили влажные бусинки слез. Икари, услышав зов внука, вышел на улицу. При виде людей тарелка из его рук выпала и вдребезги разбилась. – Кто вы такие и что тут делаете?! – злости в голосе было предостаточно. – Свидетель, – казалось бугай совсем не слышал старика. – Госпожа сказала убрать. Икари, видя, что никто не собирается ему отвечать, подобрал с земли палку и кинулся на того, кто держал плачущего Нобу. Удар был моментально отражен. Мужчина вернул его в тройном размере, отчего дедушка упал на землю. Икари, шатаясь, поднялся и предпринял очередную попытку напасть. Спасти внука для него сейчас было первостепенной задачей. Каждый удар деда мужики отражали, а когда тот уже не имел сил встать и кусал за ноги, двое, чьи руки не были заняты мальчиком, начали запинывать старика. Нобу тем временем яростно дрыгался, пытаясь вырваться из стального захвата, но чужие пальцы с каждым движением сживали его сильнее. – Ммм… – промычал в потную ладонь Нобу, когда Икари получил пинок в голову. Видеть, как кто-то избивает родного человека было невыносимо противно. Больше всего Нобу жалел, что нет возможности выполнить тот удар, которому его научил Неджи. Прием, если и не нанес большого урона мужикам, то точно заставил бы их отвлечься, давая шанс бежать за помощью. – Заканчивайте, – отрезал мужик. Двое других перестали избивать едва живого деда. Подхватив его под руки, они втащили его в дом. Икари пытался вырваться, упирался ногами в землю, но все было безрезультатно. Через несколько минут оба мужика спокойно вышли из дома и принялись поливать жилище неизвестной Нобу жидкостью. Даже до него долетал дурной запах. Один достал спичку и, чиркнув ей о ботинок второго, бросил на крышу. Пламя вспыхнуло вмиг. Из горевшего здания раздался душераздирающий крик. Нобу, хоть и был мал, прекрасно понимал, что случилось. Дедушки Икари больше нет. От понимания по щекам с новой силой полились слезы. Боль, заполнившая маленькую душу, была невыносима, и даже выплеснуть ее в крике не получалось: рот все еще сжимала ладонь, которую кусай-не кусай, все равно не прокусишь. Мужики куда-то понесли его, но Нобу было уже все ровно. Горечь потери любимого человека захлестнула его, и мальчик потерял сознание.***
Сумерки опускались на страну Рек. Июньский день долог, как и путь через лес. – И почему твои знакомые живут так далеко от деревни? – задала вопрос Тен-тен. Не то чтобы она устала – куноичи по долгу службы проходить за день и большие расстояния – ее просто интересовало, что может заставить пожилого человека поселиться далеко от цивилизации. – В молодости Икари-сан был егерем в этом лесу, а потом не захотел покидать обжитое место, – пояснил Неджи. Утром старушка Чан пыталась сбежать, и из-за ее поимки Неджи с Тен-тен смогли двинуться в путь только после обеда. Это нисколько их не огорчило. Тен-тен наслаждалась лесной прохладой, спасающей от знойного июньского солнца, и рассказом парня о тех, с кем тот хотел ее познакомить. Неджи тоже никуда не торопился, наивно полагая, что в домике на берегу реки их обязательно дождутся. Но чем ближе они подходили к назначенному месту, тем больше парень настораживался. Хоть Нобу и был немым, он постоянно чем-то шуршал, гремел или тряс, создавая вокруг себя звуковое поле, сейчас же стояла гробовая тишина. Неджи ускорил шаг, и через пару секунд выбежал на поляну. На сожженную поляну. При виде черной земли и обугленных палок, совсем недавно бывших домом, Хьюга замер на месте. «Как так?» – заиграла в голове беспомощная мысль. Еще свежие угли, еще не выветрившийся запах гари давали понять, что пожар произошел недавно. Белые глаза забегали из стороны в сторону, охватывая взглядом всю территорию в поисках хоть кого-нибудь живого. Тщетно: кроме обломков, угля и золы ничего не было. Еще с утра Неджи планировал познакомить Тен-тен с Икари и Нобу, провести отличный вечер, побаловаться с мальчишкой, а сейчас перед ним лишь выжженная поляна и остатки, когда-то бывшие гостеприимным домом. Поистине, чердачные крысы смеются, слыша рассуждения о завтрашнем дне. Руки обняли Неджи со спины. Это была Тен-тен, которая пришла на пару минут позже и тоже увидела ужасающую картину. Объятиями она хотела поддержать парня. Она совсем не знала людей, что жили тут, но Неджи знал и, судя по его сегодняшнему рассказу, был привязан к ним. Тен-тен чувствовала горечь обиды, исходящую от Неджи, и хотела разделить ее. Сострадание – начало человеколюбия, и Тен-тен сострадала. – Оставь меня ненадолго, – тихо попросил Неджи. Тен-тен молча покачала головой. Обычно она выполняла его просьбы, но эту удовлетворить не могла. Тен-тен не собиралась оставлять парня в такой момент в одиночестве. Как бы он ни говорил, но она чувствовала: нужно быть рядом, не говоря ни слова, поддерживать присутствием. Неджи молча сел на уцелевший гэнкан и прикрыл глаза, погрузившись в нерадостные мысли. Тен-тен присела рядом. Несколько минут они сидели молча: он не мог найти в себе желание что-либо сказать, она не решалась прерывать его безмолвную печаль. – Надо устроить могилку, – Неджи первым прервал тишину. – Да, – согласилась Тен-тен, видя, что парню уже легче. – Пойду, принесу палки. Она ушла в лес. Неджи встал, осматриваясь в поисках лучшего места. От Икари и Нобу не осталось даже праха, но похоронить их стоило, хотя бы формально. Не сказать, что для Неджи это место было особенно дорого, но люди, жившие тут были важны. В разрушенном доме Хьюга нашел пару уцелевших костей. Судя по размеру, они принадлежали Икари. Вскоре из леса вернулась Тен-тен с палками. Из них и сделали два креста, под которыми сделали насыпные могилки. В одной закопали кости. Тен-тен положила туда по цветку, найденных в лесу. – Вы ушли, но воспоминания о вас не исчезнут, как пена на воде, – прошептала Тен-тен. Прощальные слова нужно было сказать, и девушка, видя, что Неджи еще не готов их говорить, взяла на себя эту обязанность. Хьюга просто молчал, беззвучно шевеля губами. Если бы Тен-тен умела читать по губам, она бы прочла «Простите», произнесенное множество раз.