– Что такое страх?
– Игра ва-банк на пустынной площади.
– Салют снова видящим! – Наруто, радостный от встречи с товарищем, появился на пороге палаты. – А я тебе помидорчик принес, даттебайо! – и кинул упомянутый плод в сторону Саске. – Ты все же явился по мою душу, добе? – Учиха поймал помидор, однако есть его не спешил, изучал красную шкурку. Избавившись от кратковременной слепоты он стремился в мельчайших подробностях рассмотреть все, что есть вокруг него. – Я думал, ты в числе первых прибежишь. После того разговора с Сакурой к Саске стали пускать посетителей. Прошло уже три дня. Учиха успел принять у себя Какаши, у которого договорился пожить после выписки (Цунаде настоятельно рекомендовала первое время не покидать Коноху и не напрягать шаринган). К нему заглянули даже Ино с мужем: уж кого-кого, а дешевую замену самого себя, какой Саске считал Сая, видеть точно не хотелось, хотя тот и был мил и приветлив. Узумаки же, все время кричавший о близкой дружбе, удосужился заглянуть только сегодня. – Я, между прочим, теперь Хокаге, и временем разбрасываться не должен, даттебайо, – насупился Наруто, плюхнувшись на койку друга. – И не ври, что не знаешь. Я тебе обо всем писал, теме. – Не обо всем, – Саске сурово посмотрел на друга, словно тот был повинен как минимум в пяти смертных грехах из семи. – Ты не писал, за кого Сакура замуж вышла. – Не писал? – Наруто задумчиво почесал затылок. – А, точно. Замотался, забыл, а там и на свадьбу идти надо было. За Густобровика она вышла, даттебайо. «Густобровик? Это который Рок Ли?» – пронеслось в голове у Саске. То, что Сакура предпочла ему кого-то другого, было неприятно. То, что она предпочла ему именно Рока Ли, было неприятно вдвойне. Саске бы спокойнее принял, если бы Харуно предпочла Сабоку но Гаару, Хьюга Неджи или даже Наруто. Но она выбрала Рока Ли – парня, обделенного какими-либо даром. Это было сродни пощечине. – Почему его?! – Саске с размаху кинул помидор в стенку. Злость от унижения – а именно так он воспринимал выбор Сакуры – захлестнула с головой. – Эй, эй, эй, – Наруто ошарашено уставился на друга. – Успокойся, теме. Нечего еду переводить, даттебайо. Наруто был прав – Саске понимал это, только вот за несколько дней накопившиеся злость, обида и отчаяние не давали оставаться спокойным. Саске сам не понимал, зачем при каждом удобном случае провоцирует себя на эти эмоции, специально спрашивает о Сакуре, будто желая делать себе только хуже. Было ли это наказанием самому себе за то, что позволил ей уйти, что не смог быть идеальным для нее? Саске не знал, но без информации о жизни бывшей девушки не мог. – Она ведь предупреждала, что если уйду, то и она уйдет. А я, дурак, не верил. Думал, раз ждала, значит, еще подождет, – Учиха горестно вздохнул, повесив голову. Пожалуй, лучший друг был единственным, перед кем можно было обнажить душу, выплеснув на него все съедающие мысли. Так должно было стать легче воспринимать реальность – во всяком случае Саске на это надеялся. – Женщины многое могут простить, но только не равнодушие. Никогда не заставляй женщину долго ждать: в ожидании крепнет характер, но слабеет надежда, и умирает любовь. Сакура ждала тебя слишком долго, и ушла к тому, кого ждать не нужно, – Наруто многозначительно посмотрел на друга. Узумаки было жалко Саске, но тот сам был виноват в своей беде. Тем более, союз Сакуры с Ли был вполне закономерным и гармоничным. – Ты, я смотрю, теперь философ, – кривая ухмылка появилась на лице Учихи. – Где ты только таких умностей набрался, добе? – А ты с моё пообщайся с Хьюгами, не такого наберешься, теме. Они ж там все поголовно философы, даттебайо! – Узумаки разразился заливистым смехом, задрав голову к потолку. От разговора стало немного легче. Рок Ли теперь воспринимался спокойно, любой муж Сакуры теперь воспринимался спокойно. После небольшого разговора с Наруто, Саске смирился с уходом Сакуры. Если даже такой тугодум как Узумаки все понимает, нет смысла отрицать очевидное. Удивительно, но наши проблемы становятся проще, если мы поговорим о них с кем-то особенным. Кроме того, оставался мизерный шанс поссорить Сакуру с мужем и вернуть ее себе. – Так ты все же обручился с их принцессой? – задал закономерный вопрос Саске, желая прекратить самокопание. – Ну, еще нет, – Наруто зарделся, смущенно почесал затылок. – Но обязательно. Как дом выкуплю так сразу, даттебайо! Старик Хиаши от меня точно не отвертится.***
Тен-тен стояла перед холстом и не могла отвести взгляд. На холсте – черно-белая фотография. Ничего необычного: беременная женщина в бесформенной шляпе обнимает живот. Раньше Тен-тен бы прошла мимо, даже ни на миг не остановившись, но сегодня фото привлекло ее, вызвав множество мыслей. Еще сегодня утром, выдвигаясь в Суну по поручению Хокаге, Тен-тен даже не задумывалась о посещении фотовыставки. Она хотела посетить выставку, но совершенно другую. Известный мастер оружейник привез в Суну коллекцию выкованных им нагината, и Тен-тен вожделела полюбоваться творениями мастера. Как же она обрадовалась, когда встреченная в кабинете Казекаге Темари сказала, что у нее как раз есть лишний билет на нагината. Только оказалось, что билет был не на выставку оружия, а на фотовыставку популярного в Суне фотографа Наги Ната. Но Такахаши уже вызвалась составить компанию, и отступать было бы неловко. Сейчас Тен-тен стояла перед снимком беременной женщины и размышляла о своем. Не сказать, что Тен-тен никогда не посещали мысли о собственной беременности, но в последнее время такие мысли обуревали ее чаще, из-за того злополучного гадания. Эта фотография просто всколыхнула ее душевные метания. Тен-тен, на самом деле, очень хотела вступить в брак с Неджи и родить ему детей. Это было вполне нормальное желание взаимно влюбленной девушки, особенно, когда партнер уже успел доказать свою надежность. Однако, сам Неджи не стремился играть свадьбу до того, как разберется с печатью клана. Тен-тен это понимала: она бы и сама не хотела видеть на будущих детях клеймо, способное по чьей-то прихоти выжечь мозг. Неджи никогда не давал ей повода усомнится в своей любви (уверенность в его верности подкреплялась еще и услышанным от Хинаты заявлением, что все Хьюги моногамны), но после гадания Тен-тен было немного некомфортно на душе. Проблема была не только в постоянных терзаниях по поводу возможного отношения Неджи к незапланированному ребенку. Пока это были лишь мысли, не сильно сопоставимые с реальностью. Тен-тен беспокоило еще и то, что после того, как Неджи ушел на миссию (по ее подсчетам это было около двух месяцев назад) у нее ни разу не пошла менструальная кровь. Конечно, это можно было бы списать на тренировки – Тен-тен как раз перешла на новый, более сложный режим – или стресс, но Тен-тен не хотела быть такой наивной. Или все же она была, ведь за эти два месяца так и не выкроила минутку на поход к гинекологу. Кроме того, Тен-тен заметила, что прибавила в весе. Не так критично, чтобы отказаться от любимых штанов и кофт, но довольно ощутимо. Ей это не нравилось. Настолько не нравилось, что куноичи не могла выкинуть это из головы. – Тен-тен, вот ты где, – вырвала ее из раздумий Темари. – Я уже весь ряд посмотрела, а ты тут стоишь. Темари, кажется, была не довольна тем, что упустила Такахаши из вида. Все же та была гостьей их страны, и Темари не хотелось, чтобы Суна хоть как-то проявила негостеприимство, позволив чужестранной куноичи потеряться. То, что Тен-тен была в Суне не первый раз и знала почти каждую улицу, в расчет не бралось. – Прости, загляделась, – ответила Тен-тен, отвернувшись от холста. – Раз ты уже все посмотрела, может, пойдем. Мне, если честно, не очень интересно смотреть на фотографии. – Ну хорошо. Только вот я обещала брату развлекать тебя весь день, поэтому придумывай, куда пойдем, – Темари демонстративно постучала себя по наручным часам с тремя стрелками, носить которые стала совсем недавно и совершенно неожиданно. – До обеда еще два часа. – Я слышала, тут недалеко выставка оружия… – Тен-тен не упустила шанс намекнуть на ту самую выставку. – Отлично, вот туда и пойдем, – Темари с готовностью схватила Тен-тен за руку, и они двинулись в сторону выхода.***
Ноги сами привели его на эту площадку. Все было как всегда; казалось, еще вчера девятая команда тренировалась тут под предводительством Гай-сенсея –даже запах пота все еще ощущался в воздухе. Теперь они все выросли. Теперь в жизни есть проблемы весомее, чем постоянные проигрыши в спаррингах с Неджи. Ли присел под тренировочный столб. «Может, правда, помедитировать? – подумал он о новом виде досуга. – Говорят, мысли в порядок приводит». Не успел Ли расслабится или даже просто принять нужную позу, как ощутил затылком легкий толчок – в столб с другой стороны что-то врезалось. Движимый любопытством, Ли заглянул на другую сторону. Русоволосый паренек в голубом свитере замахнулся сюрикеном, но, заметив еще одного человека, опустил руку. – Ли-сенсей, а что вы тут делаете? – он медленно приблизился. – Хаши-кун, добрый вечер, – Ли натянуто улыбнулся: он не хотел, чтобы мальчик стал свидетелем его не самого радостного настроения. – Тренируешься? Похвально. Хашимото – тот самый парень из Амегакуре – через полгода должен был выпустится из Академии и стать частью команды Ли. Тот нередко помогал троим из дождя с тренировками, отчего ребята загодя называли его сенсеем. – Нет, злость вымещаю, – бесстрастно ответил Хашимото. – Как видите, успешно. Хотите? Вам это, явно, нужно: от вас фонит неприятной энергией, – он протянул Ли сюрикен. Вся тройка из Дождя вызывала у Ли удивление: слишком уж интересными способностями они обладали. Хашимото имел, наверное, самый необычный дар из всей тройки – он мог чувствовать эмоции и чувства людей, если они были неподалеку. Полезная способность. – Так заметно? – Ли окончательно расстроился, ведь он хотел скрыть свой пессимистичный настрой, не отпускавший его уже несколько дней. Мальчик кивнул, всунув в руку собеседника сюрикен, и вернулся на предыдущую позицию. Ли решил последовать его примеру. Минут сорок они в полной тишине метали сюрикены каждый в свой столб. Это на самом деле помогло расслабится: Ли почувствовал, как тиски обиды и боли потихоньку отпускают его. Вместо них теперь остался лишь вопрос: "Что делать?" Ли уже давно простил Сакуру. Тен-тен была права: беременность появилось задолго до начала отношений, а значит, вина Сакуры в нынешней ситуации минимальна. Единственное, что его беспокоило – отношения с дочерью. Как поведет себя Сарада, когда узнает, что папа – не папа, а настоящий папа – не Ли? – Хаши-кун, а что бы ты делал, если бы человек, которого ты считал отцом, вдруг оказался не им? – Ли спросил это у Хашимото потому, что всегда полагал, что в вопросах с детьми лучше всего советоваться с детьми. Хотя разница между мальчиком и Сарадой была достаточно велика, Ли это не сильно беспокоило. – Слишком личный вопрос для одиннадцати вечера, не находите? – Хашимото метнул сюрикен в свой столб и победно ухмыльнулся: оружие вошло чуть выше, чем у Ли. – И все же? – для Ли было важно услышать ответ, и он продолжал настаивать. – Когда наши с Майко родители погибли, нам не было и четырех, – с досадой вздохнув, мальчик начал откровенничать. – Позже нас подобрал Пейн-сама. Я всегда считал его отцом, и думать так не перестану. – Думаю, ты был для него хорошим сыном, – Ли поспешил подбодрить слегка загрустившего мальчика. – А вы – хороший отец для своей дочери, – он неожиданно резко посмотрел Ли прямо в глаза. Это было неожиданно, чем и объяснялось удивление на лице Ли. Неужели, Хашимото настолько хорошо чувствует людей, что научился угадывать их мысли? Ли молчал, не зная, что сказать. Спросить, как он узнал? Узнать, почему так думает? – Нет, я не читаю мысли, – Хашимото поспешил опровергнуть мысль, которая читалась у Ли на лице. – Просто сопоставил факты, сложил два и два и пришел к выводу. Видимо, угадал. Глупо было надеяться, что его уход из дома окажется незамеченным. – Она же продолжит так считать, когда узнает правду? – задал Ли давно волнующий его вопрос. – Вырастивший ребёнка дороже родившего его, – коротко но емко ответил Хашимото. – Боюсь, она перестанет любить меня, когда узнает, что я не ее папочка, – сердце Ли еще было полно сомнений. Он никогда не сомневался в себе настолько, насколько сомневался сейчас. – Химитсу говорит, не любить вас – преступление против человечности, – парнишка скептически хмыкнул. – Не думаю, что двухлетний ребенок способен на преступление. – И кто, по мнению Хими-чан, способен на это? – Ли решил развить эту тему дальше. – Ну, допустим, я, – Хашимото с вызовом вздернул бровь. – Хаши-кун, это плохо. В наказание пробежишь вокруг Конохи, – Ли игриво пожурил мальчика. Ругаться всерьез он не собирался – слишком глупый повод – но как будущий сенсей должен был установить собственный авторитет. – И не отлынивай, я прослежу. Хашимото наиграно вздохнул и трусцой отправился к воротам. Ли последовал за ним, чтобы исполнить свой наказ и самому немного потренироваться. После разговора на душе стало спокойнее, теперь он знал, что будет делать. После прогулки и плотного ужина с Гай-сенсеем Ли уже точно был уверен в своих дальнейших действиях.